Со вкусом вишни

      Вороны картаво завопили, с шумом разлетелись в разные стороны, громко захлопав мощными крыльями и царапая лапками черепичный скат острошпильной башни. Птицы хороводом закружились в небе, но надолго там не задержались; чёрными молниями спустились вниз, и расселись на сухие ветки давно засохшего клёна.       Ацуши пробрала дрожь. Она ступала осторожно, смотрела под ноги, изучала каменную кладку, поросшую жёлтой травой и мхом. Она была здесь тысячу раз, но всегда чувствовала себя не комфортно. Девушка боялась, что сейчас из розовых кустов выскочит свирепый оборотень или за той тёмной аркой её поджидает голодная вампиресса. Но никаких оборотней не было, а за аркой её правда ждали. Голодная, но не вампиресса, а владелица небольшого замка и подруга, заждавшаяся свой инжирный пирог.       Облегчённо вздохнув, девушка в светлом платьице покрепче взяла корзину, бережно прикрытую белоснежным полотенцем, и улыбнулась от уха до уха, завидев мрачную физиономию девушки в чёрном строгом костюме.       — Ты опоздала на десять минут, — недовольно заворчала владелица замка, прикрывая бледные губы белой, как бумага, ладонью с чёткими линиями суставов.       — Прошу меня простить, — Ацуши подошла ближе к девушке и чуть-чуть приподняла край полотенчика, привлекая взгляд тёмных глаз. — Ты вскипятила воду?       — Она уже остыла, — тон был всё ещё недовольным. — Если бы ты пришла раньше, всё было бы в порядке.       — Ну, прекрати-прекрати! — девушка в светлом заулыбалась и захлопотала, подхватывая подругу под руку и потянув за собой. — Сейчас я всё сделаю. Не ворчи, а то морщины появятся.       На это замечание мрачная девушка ничего подруге не ответила. Кашлянула хрипло пару раз и подчинилась сильной тяге Ацуши. Скрывшись за тяжёлыми чёрными дверьми, Ацуши оглянулась по сторонам, улыбнулась еле заметно и быстрым шагом отправилась на кухню, оставив владелицу замка в прихожей.       Порядок в доме Рюноске всегда воодушевлял Ацуши. Каждый раз, приходя сюда, она видела аккуратно составленные предметы декора, не лишённые привычной готической нотки, как и всё в этом доме. Ковры были вычищены, пыль убрана, хрустальная люстра под потолком сияла чистотой и переливалась бликами. На кухне, совмещённой со столовой, было идеально чисто. Стулья у длинного стола из красного дерева были расставлены на одинаковом расстоянии, придвинуты к столешнице точь-в-точь один к одному. Ровно посередине стола стояла хрустальная массивная ваза с высушенными цветами, которые неделю назад приносила Ацуши. Рюноске нравились сухие цветы, она говорила, что они вкусно пахнут и наполняют дом волшебной атмосферой. Именно поэтому Ацуши не сердилась и не выкидывала сухие веники вон.       Кухня из красного дерева приятно пропахла бадьяном, корицей, шалфеем и мелиссой. Пучки сушеных трав в рядок висели на маленькой дощечке, аккуратно прибитой у одного из шкафчиков. На плите расположился небольшой чайник, отдраенный до блеска. Из носика еле-еле тянулась струйка пара. Ацуши поставила корзинку на одну из тумб и ещё раз улыбнулась, увидев поодаль плиты две фарфоровые чашечки с рисунком яблоневых цветов и аккуратные волнистые блюдца к ним. Так же рядом стояли фарфоровые белые тарелки, предназначенные ни для чего иного, как пирога. Такая щепетильная подготовка к её приходу, воодушевляла Ацуши ещё сильнее. Девушка разобралась с поджогом конфорки, пристроила туда чайник и развернулась к корзине. К её неожиданности, белоснежное полотенце было убрано в сторону и сложено два раза пополам, а над корзинкой повисла молчаливая тёмная фигура. Рюноске руками ничего не трогала, но смотрела на румяный пирог с дольками запеченного инжира, как на драгоценный бриллиант.       — Почему ты задержалась? — тёмные глаза медленно поднялись на уровень лица Ацуши. — Я думала, что придётся идти тебя искать.       — Ту дорогу, по которой я обычно хожу, размыло после сильного дождя, — Ацуши подошла к корзине, выудила оттуда несколько бархатных мешочков, сильно пахнувших травами. — Пришлось обходить вокруг.       — Вот как, — бросила девушка. Её тон ровным счётом не выражал ничего. — У тебя подол платья испачкался. Там очень грязно?       Ацуши взглянула на себя, покачала посеревшую внизу ткань и махнула рукой, беззаботно улыбаясь.       — Ничего страшного, постираю, — она раздвинула тесёмки одного из мешочков, и засыпала в фарфоровый заварочный чайник, который стоял в уголке тумб.       — Я принесу тебе что-нибудь переодеться, — спокойно произнесла Рюноске и тут же двинулась в сторону прихожей, где расположилась лестница на второй этаж.       Ацуши не успела и слова сказать, как тёмная фигура хозяйки исчезла в проёме. Девушке осталось только вздохнуть и покачать головой. Рюноске была до жути чистоплотной и педантичной. Её парфекционизм был за гранью понимания и иногда доходил до крайности. Но именно эти качества делали её непохожей на других, даже богатых знатных особ. Ацуши, приходя в гости, несколько раз переодевалась в чистые отглаженные тёмные одежды подруги, поскольку та не могла вынести даже остатки муки на её платье. Ацуши никогда не противилась этому, Рюноске хозяйка, а значит, её нужно слушаться и мириться с её требованиями и предпочтениями.       Чайник закипел, и Ацуши поспешила снять сосуд с кипятком. Аккуратно взяв его в руки, она налила воды в заварник и глубоко вдохнула сильный аромат чая и трав, который таился в том бархатном мешочке. Прикрыв фарфоровый чайник крышечкой, девушка наконец-то достала из корзины ещё тёплый пышный пирог с розовыми дольками инжира и, рассмотрев его повнимательнее, взялась за широкий зубчатый нож. За спиной послышались тихие шаги, и вскоре из полумрака прихожей вынырнула Рюноске, аккуратно придерживая в руках аккуратное строгое платье кремового цвета. Ацуши, завидев что-то светлое из гардероба Рюноске, не удержалась от вопроса:       — Откуда у тебя такое платье?       Рюноске промолчала. Но Ацуши заметила, как бледные щёки еле-еле покрылись слабым румянцем.       — Только не говори, что ты купила светлую одежду специально для меня! Я же умру от стыда! — Ацуши залилась краской и чуть не выронила нож на пол.       — Тогда я ничего не буду говорить       Эта фраза звучала ещё хуже, чем, если бы Рюноске прямо призналась. Ацуши отложила нож в сторону и прижала вспотевшие ладони к лицу, борясь с накатившим смущением. Хозяйка дома была слишком сдержана в своих эмоциях, поэтому молча вручила девушке платье, и легко оттолкнув её, принялась резать пирог. — Переодевайся и спускайся сюда, я всё сделаю сама, — всё так же спокойно звучала мрачная дева, с хирургической точностью надрезая края мягкого пирога. Ацуши прижала платье к груди, и ей не оставалось ничего, кроме как подняться на второй этаж и привести себя в порядок.       Ступеньки на второй этаж в некоторых местах скрипели и, наступая на них, Ацуши ёжилась от непонятного страха. Она чувствовала в этом доме себя так, словно он давно стал для неё родным, но некоторые выходки старого строения играли с ней злую шутку. Никаких приведений в старом замке не было, хотя местные из деревушки рядом в это до пены изо рта верили и обходили «проклятое место» за версту. На Ацуши в деревне смотрели с опаской, думали, что она ведьма и ходит в тёмный замок, чтобы беседовать с демонами. Девушка умело пропускала всю эту болтовню мимо ушей и, как часто бывало, спокойно покупала побольше недоспелых головок инжира у тех, кто больше всех разглагольствовал о призраках дома в лесу.       Поднявшись на второй этаж, девушка сразу же свернула к открытой тёмной двери, ведущей в спальню Рюноске. Убранство комнаты было минимальным: кровать, тумбочка, комод и письменный стол. Окна были чуть-чуть приоткрыты, и сквозь белоснежные занавески сочился дневной свет. Кровать была по-армейски заправлена и не имела на поверхности не единой складочки. На письменном столе в порядке «от большего к меньшему» лежали письменные принадлежности и аккуратная стопка бумаги. Ацуши аккуратно прошла к комоду, чтобы ненароком не зацепить стул у письменного стола. Девушка расстегнула пуговицы на своём платье, легко сняла его с себя и ещё раз осмотрела. Подол и правда, был ужасно грязным, а сзади виднелись крапинки грязи из луж, которые ей пришлось перепрыгивать. Сложив свою одежду на комод, Ацуши принялась переодеваться. Светлое платье было её размера, что ещё сильнее подтверждало догадки Ацуши: Рюноске купила одежду специально для неё. Поскольку, будь это платье хозяйки дома, Ацуши пришлось закатывать рукава на добрые десять сантиметров, и подтягивать поясок, чтобы одежда не весела бесформенным мешком. В этот раз всё было иначе, Рюноске позаботилась об удобстве подруги. Снова. Закончив с переодеваниями, Ацуши поправила волосы и вернулась на кухню, где её уже ждал нарезанный пирог и две чашки ароматного чая, янтарно поблескивающего в белоснежной посуде. Акутагава прибиралась на тумбе: аккуратно сметала крошки и протирала поверхность деревянной мебели. Всё её действия были сдержанными и аккуратными, ничего не было сделано «сгоряча», двигалась девушка спокойно, будто рассчитывала свой каждый шаг и действие. Наблюдая за ней, Ацуши застыла на месте и не могла отвести глаз, с еле-еле заметной улыбкой на губах думая, какая же милая Рюноске, когда так увлечена каким-то занятием.       Но вот хозяйка отвлеклась и взглянула на гостью, что приоделась в новую одежду. Белоснежные скулы снова еле-еле тронул румянец. Она поспешила отвернуться и продолжить уборку, только буркнув чуть слышно:       — Тебе очень идёт.       Усевшись за стол, Рюноске заботливо подтолкнула тарелку с пирогом к Ацуши и, кажется, будто ждала, пока девушка попробует первой. Ацуши в свою очереди не могла сдержать дрожь в коленях от одной мысли, что сейчас Акутагава отведает пирог её собственного приготовления. На сей раз, выпеченный под строгим руководством местной рукодельницы, продающей изумительные пироги. За скромную плату она согласилась дать Ацуши пару уроков и воспользоваться её печью.       — Почему ты не ешь? — Рюноске озадачилась.       — Жду, пока ты попробуешь первая! — Ацуши подняла на ней глаза и улыбнулась уголками рта. Акутагава что-то буркнула себе под нос и, очевидно, смутившись, подтянула свою тарелку ближе и отломала кусочек вилкой. — Ну, что скажешь?       — Вкусно, — тихо отозвалась девушка, тщательно пережёвывая мягкое тесто и запеченные кусочки инжира.       — Отлично! — Ацуши хлопнула в ладоши и только после начала есть сама.       — Ты молодец, — сделав несколько маленьких глотков чая, сказала Акутагава, смотря на подругу из-под длинных чёрных ресниц.

☽♡☾

      Сухие поленья тихо трещали в камине. Язычки пламени выбивались из-за высокой кованой решётки, желая цапнуть кисточки мягкого ковра. Подложив на пол подушки, две девушки сидели на них, вытянув ноги и греясь от огня. Вокруг лежало несколько книг, тарелка с пирогом и ароматная настойка вишни, которую Рюноске бережно хранила для новой встречи с Ацуши. Светлые щёки гостьи немного покраснели от тепла и выпитого алкоголя, рядом сидящая Акутагава с тенью улыбки на бледных губах смотрела на Ацуши и, иногда, еле-еле касалась кончиками пальцев растрёпанных светлых волос. Ацуши всё чувствовала, не противилась, ей напротив нравилось, когда Рюноске притрагивалась к ней так кротко и почти неощутимо.       Ацуши много говорила, рассказывала про две книги, которые успела прочитать за неделю. Делилась новостями из деревни и хохотала над тем, как местные обзывают дом Рюноске «пристанищем приведений». Последняя её внимательно слушала, иногда говорила короткими предложениями и кивала головой. Акутагава несколько раз подливала в бокал настойку, следила за буйными движениями Ацуши и спасала летящие во все стороны книги, которые гостья могла ненароком кинуть в камин. Ацуши была воплощением хаоса, Рюноске — примером гармонии и умиротворённости. Пока одна бушевала, вторая спасала её от глупостей. Так они и жили, уже несколько лет. Ацуши работала и приходила пару раз в неделю, Рюноске её каждый раз ждала. И, кажется, не было ничего лучше.       — Скажи мне, Рюноске, — Ацуши обратила свой взгляд к подруге и в цветной радужке заплясали искорки. Акутагава всё это время смотрела на нее, не отводя взгляд. — Ты бы согласилась жить со мной?       Вопрос ввёл владелицу дома в лёгкий ступор. Она затаила дыхание и поджала бледные губы. Ацуши тут же захлопотала, глупо заулыбалась и принялась кидаться отговорками, неловко отодвигаясь подальше. В конечном итоге Накаджима просто отвернулась и, залившись краской, не смела даже косо смотреть в сторону Рюноске. Вот же балда! Кто такое спрашивает?! Причём так бесстыже. Ужасно! Просто ужасно! Ацуши хотела было вовсе свернуться в клубок, затылком чувствуя холодный взгляд Рюноске, но вдруг девушка вздрогнула и застыла. Прокладные белые руки обвили её талию, и острый подбородок опустился на плечо. Акутагава закрыла глаза, вздохнула и прижала Ацуши к себе покрепче. Гостья не знала, как ей реагировать, что ей говорить. Она лишь опустив руки вдоль тела, сидела на полу, смотря перед собой.       — Я думала, ты никогда не спросишь, — теряясь щекой о шею Ацуши, спокойно ответила хозяйка.       — Рюноске…       — Живи здесь. Со мной, — она села по-другому: вытянула ноги, и получилось так, что Акутагава обнимала девушку и руками и ногами. — Я устала… ждать тебя.       Ацуши молчала, у неё громко ухнуло сердце. Слова Рюноске были пропитаны теплотой, они были искренними. Акутагава почти никогда не говорила так. Ацуши, прикрыв глаза, ласково улыбнулась и положила ладонь на сцепленные в замок бледные руки на своей талии.       — Хорошо. Я буду здесь, с тобой.       — Всегда? — в голосе Рюноске вдруг возникла мольба, почти неуловимая, но такая… глубокая.       — Всегда, — уверенно ответила Ацуши, немного поворачиваясь и целуя бледную щёку.       Рюноске замерла, посмотрела в яркие глаза и чуть-чуть склонила голову на бок, касаясь приоткрытых мягких губ со вкусом вишни. Ацуши изумилась, опешила, но не прошло и нескольких секунд, как она ответила на нежный поцелуй…