В диапазоне между отчаянием и надеждой

Его забавлял тот факт, что он отправлялся в приключение, из которого не было выхода. И он знал, что все, что происходило между ним и этой девушкой с решительным блеском в глазах, было неизбежным закатом — или рассветом, в зависимости от того, с какой стороны на это посмотреть. Ему было знакомо чувство отчаяния и жестокой нужды, но по какой-то горькой причине ему было жаль, что Джин чувствовала то же самое. Возможно, именно поэтому Кассиан стоял перед ней в ее каюте и чувствовал, как вокруг них сгущается пустота, грозящая перерасти в ревущее пламя. Или, может быть, потому, что он был идиотом и увлекался хорошенькими девушками. Или, может быть, это было просто потому, что Джин впервые напомнила ему, что, в конце концов, растущие сомнения Андора в том, что любые действия могут быть совершены ради правого дела, сыграли важную роль в его решении отправиться к Скарифу, чтобы на этот раз сделать что-то правильно, за что он действительно мог бы отдать свою жизнь. Хотя сознание внутри него кричало, что перед ним единственно правильный человек и единственно правильный шанс, и он был готов отдать за нее свою жизнь. Почему? Потому что он был идиотом. Он едва прикоснулся к ней, взглядом прося разрешения, но она уже тянулась к нему в ответ, стирая все его сомнения. Терпения, как он уже понял, ей не хватало. Вместо такой паскудной и ненужной вещи внутри нее в полном объеме играли пыл и решимость. И вкус ее губ был медом для его рта. Ощущение тонкой кожи под его руками заставило тяжелую мысль забиться в его голове.

«Брать и бежать!»

Взять ее и убежать отсюда, за сотни миллиардов звезд, чтобы она была только с ним. Он был готов стать черной дырой, чтобы поглотить ее в эгоистичном порыве. Джин ахнула, когда его руки внезапно конвульсивно сжались вокруг ее талии, как будто мысли Кассиана отражали ее собственные. — Кассиан… Собрать в сосуд его вздохи и поцелуи, осыпающие ее кожу; пить это как жидкую карамель, наслаждаться этим, пока она не сможет дышать. Раствориться в этой твердости, не позволить печальному концу приблизиться. Жить, а не только выживать, потому что сердце, бьющееся о ребра, кричало, что конец близок. Интуиция никогда ее не подводила. Он давно знал, что такое похоть, знал, что такое бесчувственное удовлетворение физической потребности. Но он не знал, что проклятая Эрсо перед ним пробудит потребность не брать, а отдавать, настолько сильно, что внутри не останется места для унылого и безвкусного воздуха. Чтобы ее крик по его имени нарушил тишину и окутал его пламенем. Джин хныкала из-за его действий и теряла терпение из-за своего желания, которое так долго тщательно скрывала под кожей. Она была готова пожертвовать собой, но знать, что до этого она получила что-то свое, что-то личное и скрытое, было потрясающе. Кассиан был удивительно податливым в ее руках, но непреклонным, умело сдерживая ее темперамент и обращая его против нее. За что ей хотелось ударить его, но в то же время она уступила, умоляя о большем. Он хрипло рассмеялся ей в шею и собрал фрагменты ее стонов в свое сердце, как только она не выдержала от удовольствия, дав ему то, что он искал. Раз, другой, и вот теперь он увидел, как изливается ее сущность: она вела себя так, будто не собирается умирать и весь мир может сгореть в огне, если кто-то прервет ее здесь и сейчас. Она прошептала что-то о том, как он нужен ей, что он невероятно красив в этом удовольствии, когда она оседлала его бедра. В ее глазах не осталось зелени, только ночь; и она смотрела на него со всепожирающей жадностью. Последние стоны были скрыты поцелуями, когда он притянул ее к себе, прижимая и зарываясь ладонями в ее волосы. Они предавали самих себя, думая, что, возможно, эта ночь не последняя. Что эти поцелуи и прикосновения закончатся не завтра, но через год, когда они будут лежать вот так, обнявшись вновь и вновь. Затем ее замечательные пальцы лениво прочертили траектории на его коже, отметив его кожу усталым, едва слышным вздохом. Тем не менее, он услышал ее, и все, что он мог сделать, это сжать ее до писка и подарить ей последние крупицы жизни. Сделать хотя бы что-то хорошее в последний раз. Сделать одного человека счастливым и осознать, что это было то, что он искал всю свою жизнь. Она спала в его объятиях, заставив его пожалеть, что он не нашел ее раньше. Потому что за неистовым желанием скрывалась любовь.