Провокация

Напряжение давит в виски, когда он смотрит пронизывающе с недовольством и презрением, а может ревностью? — Бесит, — врезается в спину, заставляя Цзыюй замереть в ожидании объяснения слов Мингю. Он прислоняется бедром к письменному столу, оглядывая тело китаянки с ног до головы, — бесит, то как ты ему прислуживаешь, будто собачка. Цзыюй убирает ладонь с ручки двери и тихо вдыхает, его слова вынуждают её развернуться и стрельнуть глазами в сторону мужчины. «Чёртов Мингю» — наверно, так она думает о нём, когда скользит взглядом по мужскому телу, отмечая, как красиво он выглядит в классическом костюме, что вынуждает её нервно сглотнуть. Мингю по волосам проводит, не убирает ухмылку с лица, смотрит недовольно, но глаза всё-же не могут скрыть чувства, ведь в них неконтролируемый огонь горит, интерес пылает и ревность, что поглощает его, раня железную душу. — Вы не мой босс, — женский голос звучит спокойно, пока внутри душа дрожит, как осиновый листик. Мингю открыто хмыкает, опускает взгляд на её ладонь, видит, как большим пальцем теребит кольцо на указательном пальце, что заставляет его снова тихо усмехнуться и снова заглянуть в знакомые глаза: светло-карие, словно в них вся отдельная планета, кожа светло-молочная, что хочется коснуться пальцами и нежно провести отпечатки любви. Волосы Цзыюй, что жутко привлекают, очень длинные, немного волнистые, что дают столько порочных фантазий, когда Мингю видит её издалека или же, когда они стоят в лифте, что позволяет ему детально рассмотреть китайскую красотку сзади и эти волосы слишком провоцируют его на грязные фантазии. Он мечтает каждый раз коснуться прямых волос, приблизится к лицу и нежно, получив разрешение, поцеловать. Длинная юбка-карандаш выводит Мингю из себя, а белоснежная рубашка, что на две пуговицы расстёгнута, открывает вид на шею, выступающие ключицы. «Провокация» — когда она пытается получить его внимание и уважение. 1:0. «Провокация» — когда улыбается другому, игнорируя проходящего его, и Цзыюй знает, как Мингю ненавидит её за незаинтересованность в нём. 2:0. Мингю явно проигрывает. «Провокация» — то как она одета: блузки, рубашки и чёртовы юбки — сводят его с ума. Волосы, что собраны в низкий хвост, придаёт элегантности и в такие моменты, хочется обхватить нежно её шею своей большой ладонью и почувствовать её в своём плену, но Цзыюй так нельзя и Мингю знает, что получить её внимание сложно. 3:0. И сейчас, хочется сделать с ней это всё наяву. Коснуться за длинные волосы, что распущены, что призывают на отчаянный шаг. Цзыюй избегает его взгляд, когда Мингю так нуждается в зрительном контакте. Перечислять, что и другие контакты с ней, ему тоже хочется ощутить? Нет, не стоит. Знает, видит по глазам, ведь для Цзыюй они открыты. Она может прочитать всё о чём он думает и от этого ей плохо, настолько, что ноги немного подкашиваются, но Цзыюй держится. Пока. Держится. — А хочешь? — произносит Мингю, а взгляд Цзыюй падает на его губы, сама не замечает, как пялится, им не налюбоваться, высокий, мускулистый, отчего расплывается в улыбке, усмехнувшись себе под нос. — Что? — Цзыюй и забыла, что говорила, попала в чары Мингю и не заметила, как утонула в его глазах привлекательных. Мингю хорош во всём, Цзыюй знает, такой мужчина, как он, просто мечта каждой девушки и китаянка не исключение, только вот проблемка: у Цзыюй низкая самооценка, не любит себя, очень неуверенная, а ещё её часто буллили в детстве из-за того, что она не кореянка, кричали, чтобы возвращалась на родину свою, могли ставить подножки и творить пакости. Цзыюй потрясена, что вышла из хауса под названием «школа». — Цзыюй, — тянет её лакомое имя, флиртуя глазами своими, а Цзыюй, как скала, не может сдвинуться, выйти из кабинета, наконец ощутив себя на свободе, — будь моя воля, я бы присвоил себе все акции, и также компанию, но... Подходит ближе, а Цзыюй дрожит, знает, что опасно рядом с ним, ведь чувства, как электрошокер бьёт сильно и больно. Пауза длится долго, будто струна сейчас разорвётся, как и нервы Цзыюй, когда мужчина встаёт довольно неприлично, опуская свои большие ладони на талию. — Но мне бы пришлось уволить не только других сотрудниц, но и тебя, я так не могу, — его глаза в миг меняются, становятся щенячье-милыми, что сердце вздрагивает от грусти и милоты. — Ты просто завидуешь Яну, — вздыхает Цзыюй, глазами цепкими бегая по лицу Мингю. И будь воля, прикоснулась бы, поцеловала каждую родинку, подарила бы заботу и внимание, но... но боится. — Издеваешься? — нервно смеётся Мингю, — единственное к чему я завидую, это то что у него есть ты, Цзы, а теперь дай поцеловать тебя и забрать все твои глупые мысли и доводы. Цзыюй не дышит, боится, боится, что думает планета взорвётся, как и чувства её. Убирает руки Мингю, боясь обжечься, и отворачивается, проклиная себя, потому-что допустила слишком близко к себе, позволила ему украсть сердце, надеясь, что он вернёт исцелённое и здоровое сердечко, и он давно готов отдать ей то самое сердце, только вот Цзы тянет, боится осознать, что втюрилась, а разум так и добивает её, потому что там любовь плывёт, обволакивая всё. Мингю стоит, гневно в спину смотрит, а затем устало прижимает пальцы к переносице, потому-что, как доказать единственной своей любви, что Мингю просто без ума от неё? Даже ни чем не может занять себя, когда мысли о ней, о любимой. Цзыюй в крови, она везде, куда-бы не посмотреть, как лепесточки сакуры, как зеленеющие молоденькие листья, как... как любовь всей жизни. Мингю отходит, даёт личного пространства, садится на своё кресло, а молчание длится вечность пока Цзы не тянется за ручку двери: — Разве я просил тебя покинуть кабинет? Девушка замирает, мнётся на месте, нервно вздыхая, просит чувства свои быть тихими и спокойными, но почему-то её не слышат. — Подойди, — просит Мингю, а затем добавляет такое робкое, — пожалуйста. Мингю глазами молится, чтобы Цзыюй не уходила, потому-что она всегда уходит, но надеется, что в этот раз она обернётся к нему и подарит свою улыбку, боже, Цзыюй дай ему шанс, перешагни свои принципы и доверься, ведь разум так и твердит, что Мингю не обидит. Ему хочется выть о любви к прекрасной создании, что появилась в женском обличии. Ему хочется выразить всю свою любовь, чтобы Цзы была точно в нём уверена, чтобы не боялась быть рядом, чтобы, глупенькая, не сомневалась в нём. — Wǒ ài nǐ. (Я люблю тебя). Слова Мингю заставляют Цзы обомлеть от удивления, хочется заплакать, как маленькая девчонка и ощутить крепкие объятия. Откровенные слова на родном языке звучит очень искренне и сомнения исчезают, потому-что в Цзыюй что-то щёлкает. Мингю знает, что сейчас Цзыюй борется сама собой, начинает опять теребить колечко на своём тоненьком пальчике и... и, Мингю входит в ступоре, не верит своим собственным глазам, когда девушка оказывается рядом. Наклоняется уверенно, положив ладони на подлокотники и чмокает трепетно в приоткрытые губы Мингю, который всё ещё прийти в себя не может, потому что... потому что Цзыюй бомба его чувств. Всегда непостоянная, разная, как кубик-рубик, который надо исследовать, разобрать каждую деталь и узнать чувства. — Я тоже... я тоже тебя люблю, Мингю. Мингю млеет, как мальчишка, тянет свою девушку к себе, усаживая на колени, чтобы подарить объятия-счастья. Мингю долго ждал ответных чувств и наконец дождался, но тут провокация случилась с его стороны, потому что своими словами заставил Цзы притянут накрепко к себе. 10:10. Конец.