💔💔💔
Пробивающаяся сквозь сон трель дверного звонка заставила парня открыть глаза. Юнги даже не заметил, как уснул, и проспал восемь часов, судя по времени на мобильнике. Еле поднявшись с кровати, он поплёлся к входной двери, раздражённо думая о том, что не смог как следует подготовиться к приезду Чимина. Да и плевать. Он его в гости не зазывал. Повернув ручку замка, Мин едва успел отскочить от резко распахнутой двери, в которую влетел ураган Пак. Швырнув дорожную сумку на пол, тот сгрёб парня в объятия, что-то шепча о том, как он рад его видеть. — Всё гораздо хуже, чем я думал, — Пак отодвинул от себя Юнги и скептически его рассмотрел. — Когда ты ел последний раз, друг? — Вчера? — ложь во спасение, не так ли? Кто-то верит ещё в эту хрень? — Шуруй в душ, а я в магазин, уверен в твоём холодильнике даже мыши нет, — невесело ухмыльнулся Чимин и хлопнул дверью, оставляя Юнги пялится вслед. Желудок предательски заурчал. Ок, получается умрём не от голода. Парень хмыкнул. Мысли о собственной смерти давно уже стали чем-то обычным. Когда думаешь о ней практически ежесекундно, то абсолютно перестаешь бояться. Она — избавление. Сквозь приоткрытую дверь ванной комнаты начали просачиваться аппетитные запахи. Видимо, Пак уже вернулся и развернул на кухне бурную деятельность. Сколько Юнги просидел в углу ванной, промокая под горячей водой? Очнувшись, он выключил душ, наспех обтёрся полотенцем и натянул на себя чистую футболку, чудом завалявшуюся в шкафу. Яркое солнце, светившее в окно, занавески на котором были отодвинуты в сторону, заставили парня прищуриться. Чимин, уже в домашней одежде, колдовал над плитой, мурлыкая под нос какую-то мелодию. Квартира Мина давно не была наполнена жизнью, и этот суетливый Пак вызывал желание сбежать и спрятаться в какой-нибудь подворотне, пока тот не свалит обратно в Пусан. — Как надолго ты приехал? — хриплый тихий голос заставил Пака вздрогнуть. Он обернулся и натянуто улыбнулся. — Я задал вопрос. — Пока не приведу в порядок тебя и твою помойку, — Чимин пожал плечами и обвёл кухню взглядом. Раковина завалена грязной посудой, на столе крошки и остатки заказанной еды в коробках, на подоконнике толстый слой пыли. В холодильнике, как и предсказывал Пак, в уголке ютился плесневелый кусочек сыра. Парень улыбнулся. — Куда делся тот чистюля, который трясся над каждой пылинкой? Куда ты его дел, Юнги? — Мне было некогда, — отмахнулся Мин, отворачиваясь к окну. Какая разница, чисто или грязно, если всё не имеет смысла? Или уборка даст ему желание жить? Только отнимет лишние силы, которые на исходе. — Я вообще-то работаю. — Хвала Богам, ещё работаешь, — Пак не сдержался от ехидства. Увидев, Мина вживую и обстановку, в которой он жил, у него не осталось сомнений. Его друг добровольно закапывал себя на самое дно. Насколько глубока эта депрессивная яма, Чимин судить не брался, у него не было психологического образования, но, судя по тому, что он видел перед собой, всё более чем серьёзно. — Ты говорил, что в порядке. Ты смог убедить меня, что пережил тот случай, — Пак был раздражён, что упустил такой важный момент, как саморазрушение Юнги. — А что я вижу? Ты будто тень. От тебя осталась лишь оболочка! Если ты думаешь, что я сейчас успокоюсь и уеду, то хочу тебя разочаровать... — Что ты хочешь от меня? — Мин повысил голос, разозлившись на то, что Чимин пытается залезть ему в душу. Там давно всё похоронено и накрыто тяжёлой могильной плитой. И плевать, что под этой плитой похоронен и прошлый Юнги с его желанием жить. — Я должен продолжать радоваться жизни? Учиться? Стремиться наладить будущее? Ради чего? Чтобы, оглянувшись назад, понять, что у меня никого нет? Я один, ясно?! Никогда не будет как прежде! Мне не нужно это всё без них! — Ты не один! У тебя есть я, придурок! — вспылил Пак, бросая кухонное полотенце в бардак на столешнице. — Приятного, блять, аппетита! Парень пулей вылетел из кухни, скрываясь в спальне и громко хлопая дверью. Юнги уронил голову на руки, лежащие на столе. Всего несколько сраных часов, а от присутствия друга в его квартире хочется выть. Он справлялся как мог. По-своему. И помощь ему не нужна. Ему уже абсолютно ничего не нужно. Чимин судорожно набирал номер в мобильнике. Приятель из Пусана посоветовал ему психотерапевта в Сеуле, который очень помог его младшей сестре. К слову, у той была депрессия от неразделённой любви. Это не совсем то, из-за чего Мин плюнул на свою жизнь. Но раз доктор вылечил девчушку, то явно стоило обратиться к нему за помощью. Медлить больше нельзя, всё, что он увидел сегодня, заверило в том, что без профессиональной помощи Юнги не справится. — Алло? — немного уставший голос на том конце провода смутил Пака. Ему казалось, что все доктора, вытаскивающие людей из апатии, должны иметь более жизнерадостный тон. В голосе мужчины чувствовалась какая-то тоска. — Говорите, я слушаю. — Доктор Чон? — голос Чимина дрогнул, но он, собравшись, уверенно продолжил. — Меня зовут Пак Чимин, я хотел бы записаться на консультацию. — Приятно, познакомиться, Чимин, — голос стал немного бодрее, и парень успокоился, видимо доктор устал, с кем не бывает. — Когда бы вы хотели приехать? — Нет, не я… — торопливо забормотал парнишка, косясь на дверь и чувствуя себя предателем. — Мой друг, у него депрессия. Ну мне так кажется. Я его хочу записать. На конце провода царило молчание и лёгкое шуршание страниц, будто мужчина перелистывал книжку. Чимин занервничал, вдруг доктор сейчас скажет, что у него нет времени на то, чтобы разбираться в придуманных диагнозах и бросит трубку. Послышался вздох. — Я могу записать вашего друга, Чимин, — мужчина говорил спокойно, даже монотонно. — Только вы ведь понимаете, что не притащите его силком? Он должен сам захотеть. — Я понимаю, я придумаю что-нибудь! — наверно, отчаяние в голосе Пака сделало своё дело, и доктор Чон назвал ему дату и время, когда Мин должен явиться на приём. Два дня. Слишком мало, чтобы уговорить друга добровольно пойти на сеанс к психотерапевту. Понимая, что уже несколько минут слушает короткие гудки, Чимин отключил телефон и гулко выдохнул. Нужно идти и мириться с Юнги. Он вспылил, обидевшись на слова того, что парень один, несмотря на то, что вот он, его друг, бросил всё и примчался, а их ссора сейчас совсем не на руку. На кухне Мина не оказалось. Пак судорожно схватился за мобильник, набирая друга. Не прошло и пару секунд как раздался хриплый голос Юнги. Помехи в трубке говорили о том, что парень на улице и Чимин мысленно взмолился всем существующим богам, лишь бы тот не наделал глупостей. — Где ты? — настороженно спросил Пак, стараясь не злить друга. — У меня смена, — выдохнул тот. Равнодушие в его голосе испугало Чимина. Будто и не было того тяжёлого разговора на кухне, будто Мин вовсе не сорвался на крик, а Пак не бросился злыми словами и не хлопнул дверью. — Ты не поел, — только лишь и смог выдавить из себя Чимин, бросая взгляд на нетронутый ужин. — Перекушу в баре, — всё также равнодушно отозвались в трубке. — До завтра. Гипнотизируя отключившийся мобильник, Пак думал о том, как бы уже не было слишком поздно. Отвратительное чувство вины липким потом катилось по спине. Он плохой друг. Настолько плохой, что не заметил, как его близкий человек опустился на самое дно своих переживаний, напоминая бездушный ходячий труп. Теперь надежда лишь на доктора Чона и его профессионализм. Возможно, ему удастся снова вдохнуть желание жить в Юнги, и тот снова станет тем жизнерадостным парнем двухгодичной давности. Чтобы отвлечься от своих мрачных мыслей, Чимин принялся за уборку. Квартира была настолько в запущенном состоянии, что удивительно, как еще тараканы да крысы стайками не носились наперегонки друг с другом. Стерев пыль со старенького проигрывателя, парнишка включил первую попавшуюся пластинку и принялся за дело.💔💔💔
Ночь сдалась рассвету слишком быстро. Мин настолько не хотел возвращаться домой к чересчур навязчивому другу, что готов был остаться в дневную смену, только вот администратор отметил его усталый вид, круги под глазами и отправил восвояси. Медленно вышагивая по только начинающим просыпаться улочкам, Юнги задумался о том, как усыпить бдительность Чимина и отправить его в Пусан. Его волнение душило. Желание помочь неимоверно раздражало. Нет, он, наверно, любил Пака, их связывали долгие годы дружбы со школьной скамьи и именно Чимин стал тем якорем, который не дал парню покончить с собой ещё два года назад. Только трос оборван и больше ничего не держит Юнги в этой жизни. Злило, что Пак пытается спасти того, кто не хочет быть спасённым. Лезет со своими советами, разговорами и нахуй никому не упёршейся заботой. Погрязший в своих мыслях Мин даже не заметил, как добрёл до своей многоэтажки. Взглянув на свои окна на десятом этаже, он искренне понадеялся, что Чимин ещё спит, потому что сил на разговоры не было ни эмоциональных, ни физических. Квартира встретила тишиной и сияющими чистотой полами. Казалось, тут не было так чисто даже в момент покупки. Парень разулся и заглянул на кухню. Ни грязной посуды, ни слоёв пыли, даже занавески были постираны и повешены ещё влажными, источая запах свежести стирального порошка на всё помещение. И вот зачем? Зачем было тратить столько времени и сил на то, что совершенно бессмысленно? На то, что за пару недель опять превратится в ту же самую помойку, как чуть ранее Чимин назвал его квартиру. Юнги не собирался поддерживать эту чистоту. Ему попросту было плевать. Пак мирно посапывал на сияющей свежестью постели, а Мину пришлось тащиться в гостиную на старенький диван, который, к слову, сейчас выглядел будто только из магазина. Чимин — волшебник, что ли? Как всего за ночь из грязной, замусоренной свалки он сделал пригодную для жилья квартиру? Юнги ухмыльнулся, один пункт из озвученных другом был выполнен, а значит, теперь нужно хорошо сыграть свою роль, и тогда тот свалит. Осталось убедить Пака, что Мин в порядке, вопрос только — как?💔💔💔
Проснувшись от тихой музыки, льющейся из кухни, Юнги потащился на звук. Друг сидел за столом, копаясь в мобильнике и подпевая Луи Армстронгу, прихлёбывал вкусно пахнущий кофе. Желудок Мина свернулся узлом, напоминая о себе, но парень лишь мысленно отмахнулся, задумываясь о том, что чиминова любовь к джазу с годами не утихла. — Доброе утро, — привлёк он к себе внимание, а Пак тут же подскочил, суетясь у плиты. Через пару минут перед усевшимся за стол Юнги стояла тарелка с ароматной яичницей и беконом. — Ешь, — скомандовал Чимин и сел напротив, молча наблюдая за другом. Тот неохотно копался вилкой в еде, понимая, что голода совсем не испытывает, но Пака же нужно было убедить в том, что парень в порядке, и он засунул кусок яичницы в рот, медленно пережёвывая. — Завтра вечером у тебя приём у психотерапевта, — буднично заявил Чимин, будто посещение мозгоправа стояло в расписании Юнги между завтраком и просмотром комедийного сериала. — Это не обсуждается. Ночью, занимаясь уборкой, парнишка всю голову сломал, как заставить нерадивого друга пойти на приём, и пришёл только к одному выводу. Нужно сказать ему прямо. Обманом он бы ничего не добился, и Мин слинял бы, как только увидел табличку на двери кабинета. Наблюдая, как меняется выражение лица Юнги, он спокойно ждал, пока тот осознает сказанное им. — Нет, — отрезал Мин, откладывая вилку в сторону. Теперь привкус еды и вовсе вызывал отвращение. — Мне не нужен мозгоправ. Чимин цокнул. Парень был готов к такому ответу. Хитро ухмыльнувшись, он склонил голову набок, заглядывая в пустые глаза друга. Он провёл кончиком языка по нижней губе и прищурился. — Я же вижу, как тебя раздражает моё присутствие, Юни, — заговорил Пак, а Мин напрягся. Масляный тон друга не предвещал ничего хорошего. — Один приём. Пожалуйста. Всего один и я уеду. Бровь Юнги поползла вверх. Так просто? Всего один приём и даже не обещание пройти полный курс терапии? Он внимательно изучал лицо улыбающегося друга, пытаясь найти в его словах подвох. Не может быть, чтобы Пак так быстро сдался. — Один приём? — повторил Мин, на что Чимин утвердительно кивнул головой, сжимая губы в тонкую полоску. Парень очень рисковал, давая Юнги такое обещание. Он лишь надеялся, что хвалёный психотерапевт сможет заинтересовать друга на первом же сеансе. Иначе он просто не знал, что делать с Мином. — Я согласен. Отодвинув тарелку, Юнги поднялся на ноги и выхватил чашку кофе из рук друга. Ему нужно лишь перетерпеть часовую нотацию какого-то там докторишки, успокоить Пака и снова погрузиться в своё одиночество. Оно казалось ему невероятно комфортным, укутывая своим мраком, а сияющая физиономия Чимина рассеивала тьму, вызывая раздражение. Допив напиток, Мин поставил чашку на стол и отправился в постель. Именно так проходили его обычные дни за пределами бара. Парень мог лишь валяться, накрывшись с головой одеялом, и ждать, когда настанет конец его никчемному существованию. Со времени того самого случая, повлекшего за собой сбой в психике Юнги, он растерял интерес ко всем своим хобби. Забросил все увлечения, позволяя апатии и жалости к себе полностью поглотить свой разум. Он просто не видел смысла двигаться дальше. Пак вздохнул. Победа ли это? Что, если доктор не сможет расположить к себе и друг так и продолжит медленно погибать? Куча сомнений проносилась в его голове. Если бы только он раньше заметил, возможно, мог бы помочь сам, а теперь впавшего в отрицание парня нужно было спасать лишь при помощи специалиста. Накинув куртку, парень вышел из квартиры, надеясь, что прогулка поможет развеяться, а то так и самому до депрессии недалеко. К тому же он обещал позвонить Чонгуку и рассказать о состоянии Мина, а при самом парне делать этого точно не стоило.💔💔💔
Мужчина устало снял с себя очки и откинул их на бумаги, лежащие на поверхности стола. Вытянув ноги и ослабив галстук, стянувший шею будто удавка, он вздохнул и прикрыл глаза. Он задолбался. Если бы ему при поступлении в университет сказали, с чем придётся столкнуться, работая по выбранной профессии, он послал бы всё к чёртовой матери. Пациент, вышедший от него буквально пять минут назад, выжал полностью. Аккуратно собрав разбросанные записи, он уже было обрадовался, что очередной день копания в чужих головах окончен, но тут на глаза попался календарь с числом, обведённым в кружок, и припиской «Пак». Сегодняшним числом. Застонав от бессилия, доктор взглянул на запястье, на котором красовались наручные часы. Чёрт. Даже кофе глотнуть не успел. Поднявшись с кресла и подойдя к окну, выходившему во двор клиники, мужчина оглядел стоянку. Оставалось только надеяться, что этот Пак не сможет уговорить своего друга прийти на приём. Ему сейчас только депрессивного персонажа не хватало для полного счастья. В последнее время все его пациенты, будь то Чхве с биполярным расстройством или Кан, преследуемый тревожным состоянием, как энергетические вампиры высасывали из него всё светлое, оставляя после себя мрак и пустоту. Чон ухмыльнулся. Он совершенно незаметно для себя подошёл к той грани, когда желание помогать людям справляться с ментальными проблемами уступило место полному безразличию. Ему было абсолютно, плевать доведёт или нет до конца своё стремление сброситься с крыши мальчишка Хван, подверженный рекуррентному депрессивному расстройству. Поддастся ли голосам в голове госпожа Ли, страдающая от шизофрении, и покончит с мужем, которого долгое время считает посланником ада. Ему насрать. Он вымотан. Вымотан настолько, что хочется уже подтолкнуть всех этих людей к их безумствам, лишь бы они оставили его в покое и дали спокойно выдохнуть, не разбирая на части их проблемы в голове. К зданию подъехало такси с жёлтой шашечкой, и с заднего сиденья выпорхнул симпатичный молодой парнишка с сияющей улыбкой на губах. Он поправил каштановые волосы и мельком глянул в окна клиники, заставляя Чона отпрянуть от страха быть пойманным. Он ухмыльнулся. Этот точно не его клиент. Таких сияющих счастьем он не видел уже очень давно. Немного отодвинув штору, мешающую обзору, Хосок снова выглянул. Парнишка по пояс залез в машину, пытаясь что-то там нащупать. Он разогнулся, и следом за ним появился второй парень. Светлые волосы в полном беспорядке. Мятая футболка, драные чёрные джинсы и абсолютно безразличное выражение лица. Он что-то буркнул и недовольно поплёлся за первым, который тащил его за руку ко входу в клинику. Чон прикрыл глаза. А вот это, скорее всего, тот, с кем ему придётся провести ещё один час своей жизни. Успокаивало лишь то, что первые сеансы обычно не выматывают до желания выпилиться в окно прямо при пациенте. Это происходит значительно позже, когда человек начинает доверять и раскрывается, вываливая на доктора всю свою грязь. Робкий стук в дверь заставил вздрогнуть. Чон обречённо вздохнул и, поправив белый халат, уселся в рабочее кресло. Окинув взглядом стол, он решил, что в принципе к сеансу всё готово, и негромко бросил: — Войдите. Дверь скрипнула, и в кабинет ввалился тот самый парнишка с яркой улыбкой, от которой, казалось, помещение озарилось лучами солнца. За ним неторопливо прошёл мрачный парень, не поднимая взгляда от собственных ботинок. Чон задумался, как такие разные на первый взгляд люди смогли сохранить дружбу под давлением нестабильной психики второго. То, что она у него не в порядке, было видно невооружённым взглядом. — Доктор Чон? — Хосок едва сдержался, чтоб не скривиться от искренней доброжелательности, исходящей от парнишки. — Я Чимин. Пак Чимин. А это мой друг Мин Юнги. Пак кивнул в сторону друга, и тот поднял голову. У Чона мелькнула мысль, что лучше бы он продолжал разглядывать свою обувь, потому что то, что он увидел во взгляде довольно симпатичного парнишки, повергло его в шок. Белая, практически прозрачная кожа, без малейшего изъяна, не считая глубоких тёмных кругов на нижних веках, розовые, пухлые, с небольшими ранками от частого покусывания губы и небольшие раскосые глаза с яркими голубыми зрачками, в которых сияла пустота. Настолько чёрная и бездонная, что доктор невольно поёжился. Мальчишка бегло оглянул помещение и, по-видимому, не нашёл в нём ничего интересного, потому что снова уставился на Хосока своим ничего не выражающим взглядом. Он молча прошёл вглубь кабинета и сел в кресло для пациентов, показывая, что прекрасно понимает, для чего он здесь. Чон натянуто улыбнулся и повернулся к Чимину. — Что ж, Чимин, я очень рад, что вам удалось уговорить своего друга прийти, — в кресле неоднозначно фыркнули. — А теперь я прошу оставить нас наедине. Пак снова лучезарно улыбнулся и, подмигнув другу, скрылся за дверью. Мин снова уткнулся взглядом в ботинки, колупая пальцем дырку в джинсах на колене. Пусть он пришёл по своей воле, но ощущение складывалось, что к посещению психотерапевта его принудили. — Наша встреча продлиться шестьдесят минут, Юнги, — начал Чон, привлекая внимание парнишки. — За это время я постараюсь понять вашу проблему, и мы вместе наметим план её решения. Расскажите, пожалуйста, что привело вас ко мне. Мин хмыкнул. Он поднял взгляд и мотнул головой в сторону двери. Облизав сухие губы, Юнги сложил ладони замком на коленях и прищурился. — Это из-за него, — хриплый, низкий голос заставил доктора изогнуть бровь, а по телу пробежалась волна мурашек. — Чимин считает, что мне нужна помощь. — А вы так не считаете? — Хосок пытался прочитать эмоции парня, но на бледном лице всё также оставалось лишь полное равнодушие и безразличие ко всему происходящему. Мин закинул ногу на ногу и с вызовом взглянул на доктора. — Не считаю, —холодно отозвался он, не отрывая взгляда от глаз Чона. Юнги показалось, что в этих зрачках он видит что-то знакомое, но такое неуловимое, что парень откинул от себя эту мысль. — Мне не нужна помощь. Нет причины, по которой она бы мне понадобилась. Или вы думаете по-другому? — Ваш друг не спроста забил тревогу, ведь так? — Хосок задумчиво постучал шариковой ручкой по поверхности стола и снова посмотрел на парня. Ему очень хотелось, чтоб на этом непроницаемом лице мелькнула хоть малейшая эмоция, но тот оставался абсолютно отстранённым. — А для того, чтобы я сделал выводы, нужна ли вам моя помощь, вы должны мне рассказать почему Чимин посчитал, что ваше состояние характеризуется как депрессивное. Парень фыркнул. Он знал, что промывание мозгов неизбежно, и был к этому готов. Он совершенно не хотел копаться в причинах своего состояния и не собирался позволять этому выскочке доктору клеить на себя ярлыки с диагнозами. Мало ли что там считал Пак. Да и даже если у него действительно не всё в порядке с психикой, то совершенно бессмысленно тратить время и деньги на терапию для человека, который попросту не хочет жить. — Люди меняются под прессом непреодолимых обстоятельств, доктор, — нехотя заговорил Мин спустя пару минут молчания, ловя заинтересованный взгляд Чона. — А окружающие не могут принять этих перемен и пытаются исправить человека. Сделать его прежним. Только я не сломан, ясно? Просто изменился, и меня устраивает это полностью. — Как давно ты потерял желание жить? — в лоб спросил Чон, переходя на «ты», и понял, что нащупал именно ту ниточку, за которую в последствии и нужно будет дёргать, чтобы расплести этот клубок зажатости. Парень в кресле ощутимо напрягся. — Что такого произошло в твоей жизни, что это сделало тебя настолько равнодушным к себе и происходящему вокруг? — Я не хочу об этом говорить! — Мин слегка повысил голос, а Чон мысленно улыбнулся. Вот оно. Именно это и хотел увидеть Хосок, чтобы понять, насколько глубока эмоциональная бездна, в которую загнал себя парень. Юнги не реагирует ни на что, кроме темы, которая напрямую связана с его состоянием, и, скорее всего, чтобы там ни произошло, это и есть ключ к разгадке. — Я пришёл сюда только ради того, чтобы Чимин отстал от меня и свалил обратно в Пусан, — продолжил парень, возвращаясь в своё пассивное состояние. — Он обещал, если я соглашусь хотя бы на один сеанс. Мы больше с вами никогда не встретимся. Тратьте время на тех, кто действительно в вас нуждается. Мин замолчал и посмотрел на часы. Оставалось тридцать минут до конца сеанса. Чон отрешённо пялился в мобильник, на который пришло смс о записи двух новых сложных пациентов, с которыми не справились другие специалисты. Хосок мысленно чертыхнулся. К чёрту это всё. Юнги перевёл взгляд на доктора и замер, заметив, как внимательно тот его рассматривает. На губах больше не было приветливой улыбки, а глаза горели каким-то нездоровым блеском. Парень поёжился. В голове доктора, который внимательно слушал всё, что говорил ему Мин, крутилась мысль, что он знает, как помочь этому парню с пустым взглядом. Более того, Чон считал, что этот способ поможет и ему самому разобраться наконец с усталостью и недовольством собственной работой. Он взглянул на притихшего Юнги и задал наиболее интересующий его сейчас вопрос: — Сколько раз ты пытался закончить своё бессмысленное существование? И что помешало дойти до конца? Парнишка удивлённо вскинул брови. Он действительно не ожидал, что психотерапевт так быстро его прочитает за один неполный сеанс, на котором Мин, к слову, практически ничего не рассказал. Юнги замялся, не зная, стоит ли в принципе об этом говорить, но решил, что это всё равно ничего не изменит. Он больше никогда сюда не вернётся. — Пару раз, наверно, — пожал он плечами в ответ. — А что помешало? Я не знаю… Страх выжить? Остаться инвалидом после попытки? — Мин задумался. — Думаю, если бы был человек, который понимал, что я хочу сделать, и был бы готов меня поддержать, тогда было бы легче. На губах доктора Чона засияла улыбка, и Юнги настороженно нахмурился. Он ненароком подумал, что у психотерапевта под столом тревожная кнопка и сейчас ворвутся санитары, повяжут его и насильно упекут в психушку, ведь парень только что полностью признался в суицидальных мыслях. Но Хосок встал, обошёл стол и присел на корточки возле кресла с Мином. — Я знаю, как тебе помочь, — заговорщически зашептал он парню, а тот вдруг почувствовал, что полностью доверяет этому странному доктору.💔💔💔
Спустя пару дней после возвращения в Пусан Чимин сидел на пляже и наслаждался закатом, который окрашивал спокойную гладь воды в яркий оранжево-красный цвет. Парень невольно задумался о том, как хорошо, что он сорвался к Юнги и, более того, смог затащить его к психотерапевту, от которого тот вышел с такой сияющей улыбкой, что, казалось, в него снова вдохнули жизнь. В тот вечер они довольно долго болтали, и Пак уже очень давно не видел Мина таким воодушевлённым. Он буквально лучился радостью и постоянно благодарил друга за доктора Чона и утверждал, что теперь всё действительно будет хорошо. Чимин чувствовал лёгкую грусть от того, что не может сейчас находиться рядом с другом из-за учёбы и поддерживать того на пути к нормальной, счастливой жизни. Парень мысленно перенёсся в то время, когда Юнги перестал быть собой. В том пожаре из-за не затушенной до конца Мином сигареты погибли не только его родители и младшие сёстры, но и он сам. Всё это время существовала лишь его оболочка, лишённая души, которая осталась страдать в том огне, унёсшем тёмной ночью четыре жизни и полностью разрушившим психику друга. Пак не знал, какими магическими навыками обладал доктор Чон, но он был искренне рад, что доверился рекомендациям и отвёл Юнги именно к нему. Острое желание поговорить с другом кольнуло в самое сердце. Чимин дотянулся до лежащего на рюкзаке телефона и открыл контакт с номером Юнги. Улыбка сама собой появилась на губах, когда Пак взглянул на смеющегося на фотографии Мина. Он нажал на вызов и поднёс мобильник к уху. Безэмоциональный механический голос произнёс, что абонент находится вне зоны действия сети или его аппарат выключен. Парень нахмурился, находя это весьма странным. Вчера у Юнги была смена в баре, а значит, сегодня он должен быть совершенно свободен. Напрягло ещё сильнее, что тот никогда не отключал телефон, даже во время работы. После бесчисленных попыток дозвониться Пак начал паниковать. Ему больше некому было позвонить из-за того, что Мин оборвал все связи и ни с кем не общался. Чимин бросил телефон на рюкзак и постарался успокоиться. Беспричинное беспокойство ни к чему не приведёт. Только избавиться от стиснувшей сердце крепкими тисками тревоги было уже не так просто. Парень снова схватил мобильник и дрожащими руками набрал номер человека, который находился сейчас в одном городе с Юнги и мог бы ему помочь. — Чимин? — тихий надтреснутый голос в трубке нисколько не успокоил. — Гуки, мне нужна помощь, — затараторил Пак, будто на разговор выделен ограниченный лимит минут и он может не успеть. — Я не могу дозвониться до Юнги. Ты не мог бы к нему съездить? — Чими… — сорвано ответил Чонгук, но Пак перебил его. — Пожалуйста, Гуки! — практически проскулил он, зарываясь пальцами в копну волос. — Я понимаю, что уже поздно, понимаю, что это другой конец города… — Чимин! — гаркнул Чон, заставляя парнишку вздрогнуть, а затем тихо продолжил: — Не к кому больше ехать, дружище, прости. — Что? — Пак замер с телефоном в руках, не понимая, о чём сейчас говорит Чонгук. Взгляд зацепился за практически полностью скрывшимся в воде солнцем, которое хоть как-то удерживало в сознании. — Нет больше Юнги, — в трубке всхлипнули, а Чимин расслышал звон собственного сердца, разбивающегося на мелкие кусочки. Из глаз хлынули безмолвные слёзы. Пак судорожно ловил ртом воздух, пытаясь протолкнуть острый ком в горле. — Он вчера… Он сжёг себя, Мини, — сквозь плач, продолжил Чон. — Подпалил бар после закрытия и остался внутри. Рука с телефоном непроизвольно опустилась в песок. Голос Чонгука, зовущий его в трубке, звучал будто через толщу воды. Этого не может быть. Он не мог. Всё ведь наладилось? Перед глазами возник образ улыбающегося Мина, сидящего в их последний вечер на кухне и изо рта вырвался крик. Пак кричал так долго и надрывно, что вскоре почувствовал, как тысяча иголок впивается в горло. Доктор Чон! Осознание накрыло лавиной. Психотерапевт точно должен знать, что пошло не так. Он должен был понять, что задумал Мин и остановить его. Не с первого раза, но парню удалось взять телефон и набрать номер клиники. Долгие протяжные гудки выматывали, а истерика наступала с новой силой. Наконец в мобильнике щёлкнуло и его поприветствовал писклявый девичий голос. — Доктор Чон Хосок, — холодно проговорил парень, игнорируя приветствие. — Мне нужно срочно поговорить с доктором Чоном. Девушка затихла. Чимин расслышал тихий шепот и хотел было прикрикнуть, что разговор не терпит отлагательств, как в трубке раздался абсолютно незнакомый серьезный голос, интересующийся зачем Паку понадобился именно этот доктор. — Просто позовите его к телефону! — истерично выкрикнул парень, не осознавая, что время уже не рабочее и возможно психотерапевта в клинике уже нет. — Извините, но доктор Чон здесь больше не работает, — отрезал голос и в трубке раздались короткие гудки. Опустошение. Единственное, что сейчас ощущал Чимин – пустота. Он смахнул дорожки слёз со щеки и горько усмехнулся. Юнги так себя чувствовал? Именно это он испытывал, когда потерял всех близких? Из-за этой тьмы в душе он не смог справиться с нежеланием жить дальше? Экран мобильника засветился номером Чонгука. Пак нехотя потянулся к трубке и принял вызов. — Ты не дослушал, Мини. Это его психотерапевт. Он подбил его на это, а сам наглотался таблеток в своём кабинете, — Чон замолчал, всхлипывая. — Его не спасли, они погибли практически одновременно. Солнце полностью скрылось за горизонтом, а пляж окутала тьма. Та же самая тьма, что сейчас царила в душе Пака, сидящего на остывающем песке и гипнотизировавшего взглядом чёрный экран мобильника. Тьма вперемешку со всепоглощающей виной.