икар не боялся

Кожа Ястреба впитала закатное золото, его прикосновения – тепло прозрачного солнца. Распухшие губы манят нежными изгибами Ганимеда, и Даби похищает непредназначенные для него поцелуи. Он вор, негодяй и злодей. Он грязными, недобрыми руками оглаживает сильное тело. С любовью нашёптывает Ястребу желчное и проклинающее: – Видел бы ты своё лицо. – Даби тянет Ястреба за волосы, покусывая открывшуюся шею и пробуя вязкое ожидание секса на вкус. Ястреб льнёт к нему всем телом, отворачиваясь от принципов и чёрно-белого мира героев. Даби здесь, он рядом, он совсем близко. А Ястреба так давно не любили. – Да ты кончишь, если я просто плюну тебе в рот, птичка. Тело Ястреба пробивает дрожь; на мерзкую прелюдию он отвечает невнятным стоном, вязнущим в липком, тяжёлом воздухе. Даби дёргает его за бёдра, и голая задница проезжается по грубой ткани кожаных штанов. Почувствовав очертания чужого члена, Ястреб взволнованно поджимает губы – последние сомнения таят в предвкушении. Когда Даби поворачивает его лицом к себе, то видит в опьянённых нагой близостью глазах потёкший мёд – сладкий, карамелизовавшийся. Прекрасный слуга света плавится, позволяя язычкам адского огня ласкать своё сделанное из воска тело. Несущее бедствия пламя его уничтожит, и Даби смотрит на него – свою жертву – с нескрываемым обожанием. Восковой мальчик хочет найти свою истинную форму и позволяет чужим рукам мять, выделывать его сущность. Он так отчаянно жаждет метаморфозы, он готов довериться кому угодно. Даби хочет заковать это доверие в цепи и держать при себе диковинкой, приручённым дикарём. Или, наоборот, – одичавшим от приручения. На каждое прикосновение Ястреб отзывается всем телом. Даби не хочет торопиться. Он хочет найти все слабости, прощупать все тонкости. Ему нравится трогать Ястреба. Ему нравится, что Ястреб нуждается в его прикосновениях. – Какой нежный, – мурлычет Даби. – Нетерпеливый. – Он дразнит красивый розовый член призрачными ласками, а потом собирает пальцами вязкую смазку и растирает её по своим губам, бесстыдно пробуя Ястреба на вкус. Он знает, что делает – от увиденного у героя (хотя можно ли его сейчас называть героем?) сбивается дыхание. Золото прячется за расширенными зрачками. – Течёшь от того, что лежишь здесь. Голый, раскрытый, уже такой готовый. – И шепчет в довершение: – Прямо передо мной. Хочется, чтобы Ястреб это запомнил – как низко он может пасть, пытаясь удовлетворить свои безобразные, такие противоестественные желания. Когда всё это закончится и их пути разойдутся окончательно, пламя Даби превратиться в жгучий стыд, который паразитом обоснуется в теле Ястреба. – Закрой рот. – Ястреб прикрывает глаза. Его голос не дрожит, потому что он привык быть сильным мальчиком. Даби фальшиво нежно улыбается на это; почти что сочувственно думает о том, как много сил тратит эта глупая пташка, разыгрывая своё амплуа за показными занавесом. Ястреб может, конечно, играть и дальше, но его видно насквозь: лёжа под Даби, он становится совсем прозрачным. – Но тебе ведь нравится? С губ Ястреба срывается скомканное «нет», когда Даби обхватывает его член пальцами и начинает медленно ему мастурбировать. Он знает, что скобы неприятно скользят по нежной коже, что его темп грубоват и резок. Тем не менее, Ястребу хватает и этого. Он заламывает руки к лицу, словно хочет спрятаться, но совладать с собственным телом у него не получается: он поразительно красиво выгибается в спине, его ноги дрожат, а бёдра дёргаются навстречу прикосновениям. – Никто никогда не заботился о тебе, да? – тихо спрашивает Даби. – Тогда я буду первым. Поразительно, насколько отзывчивым может быть загрубевшее от геройств тело. Кожа на его бёдрах покрывается мурашками. Даби любовно пытается успокоить её своими горячими руками. – Не боишься обжечься? – Вопрос не требует ответа. Эта птичка уже подлетела слишком близко к солнцу. Поэтому Даби лишь сильнее вжимается своим телом в чужое (чужое? оно ведь скоро станет его собственностью – пеплом его огня), когда Ястреб дурманным стоном отвечает: – Нисколько.