Не думай, что будет потом

      Влажный, холодный на один только вид, камень, серость, сырость, затхлый воздух, пропитанный гнилью и страданиями — приблизительно так ощущалась тюрьма. Впрочем, это место как нельзя лучше передавало тот беспросветный мрак и отчаянье, которые царили в душе и которые уж точно не могло осветить блеклое пятно лунного света, пробивающегося через маленькое зарешёченное окно.       Сидеть на прелой, знатно колющейся, соломе было сомнительным удобством, но всё же лучше, чем на голом полу. Тело пробирала дрожь. Возможно от ожидания грядущих событий, но скорее всего от холода, ведь им не дали взять с собой никакой верхней одежды, а тонкая рубаха почти не грела. То же касалось и его спутницы, одетой в сорочку и холщовый сарафан. Поэтому прижаться друг к другу в крепких объятиях было единственным, что они могли сделать, чтобы вконец не замёрзнуть и не сойти с ума от бессилия.       — Райдер, как думаешь, мы встретим там наших родителей?       — Не знаю, Кейти. Но мне очень хочется в это верить.       Одеревяневшими пальцами он нежно поглаживал прислонившуюся к нему сестру по спине.       — Я бы очень хотела встретиться с родителями. Нашими и своими.       Страшный пожар в доме Кейти унёс жизни обоих её родителей, когда ей было шесть лет. Девочка выжила лишь благодаря тому, что играла на улице с соседскими детьми и дома её не было. Сиротку пожалели и приютили его родители.       — Райдер, Кейти теперь будет жить с нами, — объявил папа, впуская перед собой в дом маму, которая вела за руку растрёпанную светловолосую девочку.       Райдер был знаком с этой девочкой. Они когда-то вместе играли на улице. Прежде весёлая и озорная, сейчас она стояла перед ним до смерти напуганная и абсолютно несчастная. Глядя в эти большие, опухшие от слёз и горя, голубые глаза, ему хотелось укрыть её от всех невзгод и опасностей, которые только могут быть.       — Добро пожаловать в нашу семью, — тепло сказал он и по дружески обнял новоиспечённую сестру.       В ответ на это девочка разрыдалась, но не отступила, а сильнее прижалась к нему. Он смутился, не понимаю, что ему делать. До этого ему никогда не приходилось утешать плачущих девочек.       Он попробовал погладить её по спине. Так всегда делала мама, когда ему было плохо. Это сработало. Не сразу, правда. Но через минуту таких поглаживаний Кейти начала затихать. Рыдания перешли на всхлипы, а вскоре затихли. И когда он попытался заглянуть девочке в лицо, то обнаружил… что она спит.       Его родители умерли полгода назад. Кейти — единственное, что у него осталось, а он у неё.       — Тебе страшно? — тихо спросила Кейти, возвращая его из плена воспоминаний.       — Очень, — честно признался Райдер.       Занятия алхимией и инженерией на досуге изначально не вели ни к чему хорошему. Но отказаться от них он был не в силах. Новые знания, черпаемые из раздобытых у восточного купца книг, увлекали. Результаты экспериментов вызывали бурю эмоций и искренний восторг. Подумать только, сколько новых веществ и материалов можно было создать, сколько нового изобрести!       Суеверные горожане, в частности их соседи, кто-то из которых прознал о его увлечениях и совершил на него донос, не разделили его восторга. Они видели в его опытах, в особенности в алхимии, гнусное богопротивное занятие, а в Райдере злого колдуна, которым руководил не иначе, как сам дьявол. А колдуна ждала смерть. В его случае, через повешение. Кейти также приговорили к казни, как помощницу колдуна. Или скорее за то, что она, пытаясь защитить брата, огрела сковородкой одного из стражников при аресте.       — Мне тоже очень страшно, — едва слышно произнесла Кейти.       В ответ Райдер лишь крепче прижал её к себе.       — Знаешь, что? Скоро рассвет, — он сглотнул горький ком. — Ты устала и тебе надо поспать.       — А ты?       — А я… мне не спится.       Волнение было настолько сильным, что о сне он и думать забыл. Хотя чувствовал себя ужасно вымотанным.       — Мне тоже не спится.       — Ничего, — Райдер разорвал объятия. — Ложись и попытайся заснуть. Тебе станет легче.       Она грустно улыбнулась, глядя ему в глаза. Братец всегда ставил заботу о ней выше своих потребностей.       — Хорошо, — Кейти послушно легла и доверчиво положила голову ему на колени, как на подушку. — Солома жёсткая, — объяснила она.       — Я не против, — улыбнулся Райдер и нежно провёл озябшей рукой по светлым волосам, слегка зарываясь пальцами в мягкие шелковистые пряди.       Заснуть он всё равно не сможет, а в заботе о сестре находил единственное сейчас успокоение.       — Засыпай, — ласково произнёс Райдер, поглаживая Кейти по голове. — Не думай о том… что будет потом.       Он отвёл взгляд, не в силах больше смотреть на ту, что страдает по его вине.       Лунный свет из окна расплывался по холодным камням лужицей потемневшего серебра. Это было единственное светлое пятно в их камере. В их положении.       — Представь себе широкую голубую реку, — не глядя на сестру, старательно скрывая дрожь в голосе, слегка мечтательно предложил Райдер. — По её берегу в лёгких сумерках несутся грациозные дикие кони. И дорога. Узкая тропинка, лентой уходящая прямо в закат.       Он мельком взглянул на Кейти. Её глаза были полуприкрыты. Черты лица расслабились, а на лице расцвела улыбка. Не тоскливая, как до этого, а спокойная и безмятежная.       Глядя на эту картину, Райдер и сам не сдержал умилённой улыбки.       — Представь себе бескрайний зелёный луг, — увереннее продолжил он. — А на нём, среди травы, россыпь полевых цветов. Твои любимые, синие-синие васильки, белоснежные ромашки и огненные маки. Представь лес на весне. Как на ещё недавно голых ветках распускается молодая листва и в кронах деревьев песнями заливаются птицы.       Первый раз Райдер жалел, что он действительно не колдун. Он бы превратил Кейти в птицу и отправил куда-нибудь далеко-далеко, где её никто никогда не найдёт. Ни враги, не даже сама смерть.       Но единственное, что он сейчас может, это успокаивающе поглаживать сестрёнку по волосам, и говорить много бессмысленных, но красивых слов. Подарить ей дивные сны и надеяться, что в этих снах она сможет хотя бы ненадолго найти покой.       Им осталось жить совсем недолго. Сейчас они были нужны друг другу, как никогда прежде.       Дыхание Кейти стало ровным. Она дремала, по прежнему лёжа у него на коленях. Он не удержался и легонько поцеловал её в макушку. Сквозь сон Кейти ответила ему благодарной улыбкой.       Он продолжил рассказывать ей о небольших чудесах этого мира. О ночном небе, усеянном миллиардами мерцающих звёзд. О похожем на большое блюдце озеро, в спокойной глади которого отражается упомянутое звёздное небо. Над водой простирается невесомая туманная дымка, а прибрежных зарослях устраивают свои концерты неугомонные жабы.       Прекрасные беззаботные видения сменялись одно за другим, иногда повторяясь, но не надоедая, и казались абсолютно реальными и близкими. В них Кейти вместе с Райдером проходила по душистым цветочным полянам, над которыми порхали яркие бабочки; по морскому берегу, искрящемуся рассветом; по ночному лесу, озаряемому волшебным золотистым светом маленьких светлячков; по цветущему и благоухающему весеннему саду.       Потихоньку светлел восток. Насыщенное тёмное небо разбавлялось бледными утренними оттенками. Исчезла луна и звёзды неумолимо гасли, таяли в рассветных лучах.       Заскрипел замок, безжалостно разбивая хрупкий мир волшебного сна и окуная обратно в беспросветную реальность.       — Просыпайся, — Райдер слегка потормошил Кейти за плечо и на её сонный растерянный взгляд упавшим голосом произнёс:       — За нами пришли.