***
— Ваша болезнь всё ещё на очень ранней стадии. Желательно сделать операцию на этом этапе, чтобы повысить шансы на эффективное лечение, иначе это может поставить под угрозу вашу жизнь, если будет слишком поздно, — профессионально говорил доктор, объясняя детали и успешные показатели операции, не вдаваясь в личные дела. — Обычно как быстро ухудшается состояние? Мне… Нужно немного времени, чтобы подумать над этим. Кроме того… Наш график… — Минги пытался объяснить своё состояние, незаметно переложив бремя ответственности на свой график, хотя в глубине души он уже знал, что не хочет делать операцию. — Распространение заболевания и то, как быстро оно прогрессирует, зависит от человека. Некоторые люди быстро регрессируют, в течении нескольких месяцев, в то время как другие носят болезнь в течении многих лет, пока она не ухудшится и не потребует хирургического вмешательства. Не рекомендуется откладывать до тех пор, пока ситуация не ухудшится, как я уже сказал, это может поставить под угрозу вашу жизнь, — объяснил доктор. — Операция — это единственный способ лечения? — На ранних стадиях пациенты обычно принимают лекарства, чтобы приглушить кашель и боль, но операция — единственное лечение. Если, конечно, человек не перестают любить, что случается редко, так как болезнь ханахаки возникает, когда пациент глубоко любит кого-то, но человек не отвечает взаимностью на его чувства, — доктор тонко намекал, что нет надежды, что любовь будет взаимной. — Мне нужно время, чтобы принять какое-либо решение, — ответил Минги. — Пожалуйста, не торопитесь, обдумайте всё. Сейчас я выпишу вам лекарства, — доктор нежно улыбнулся с оттенком сочувствия. В ту ночь никто не спросил почему Минги спал в комнате хёна-менеджера; это была привычка, признанная всеми участниками группы. Только его хен-менеджер знал почему. Только его хен-менеджер знал, что Минги выплакал все глаза в ту ночью шепча: — Пожалуйста, не говорите никому о сегодняшнем.***
Прошло неделя с момента, как Минги посетил больницу, чтобы проконсультироваться по поводу своей болезни. С лекарствами, предоставленными доктором, его состояние — кашель — улучшалось, но он знал, что в глубине сердца цветок растёт и цветёт. «Вы можете избежать источник боли, чтобы не столкнуться с ухудшением,» — слова доктора эхом раздавались в его голове. В этот момент избегать Юнхо изо всех сил было лучшим решением. Под предлогом необходимости писать песни для подготовки предстоящего камбэка без отвлекающих раздражителей, он изолировал себя в своей студии. Каждый член группы, включая Юнхо, понимал и уважал его потребность в одиночестве. Он вернулся в свою комнату в два часа ночи, ощущая больше усталости, чем обычно. Сегодня, во время написания текста в своём личном пространстве, его настигли старые воспоминания с Юнхо, и он не смог справить с сильным желанием расплакаться, намочив лист бумаги, над которым работал. После короткого сна, он осознал, что уже поздняя ночь. Чувствуя пустоту в голове, он понял, что больше не может работать над текстом и решил, что на сегодня хватит. Заметив, что дверь Сонхва немного приоткрыта, и оттуда всё ещё горел свет, Минги медленно направился в сторону его комнаты. — Минги? — Оу, хён, ты всё ещё не спишь? — Уже ночь. Ты редко возвращаешься домой так поздно, как наш капитан. — Ну, идеи наполняли мою голову, и я не мог упустить возможность записать их на бумагу, — Минги попытался рассмеяться, надеясь, что Сонхва не заметить его необычного поведения. — Да, но в любом случае не дави на себя слишком сильно. Ты поужинал? Как по команде, его желудок бесстыдно заурчал, указывая, что он пуст. У Минги не нашлось ни одного слова лжи на счёт ужина. — Юнхо приходил недавно. Он принёс тебе еду, я имею в виду, он хотел поужинать с тобой, но тебя не было дома, — сказал Сонхва. Услышав имя, которое он избегал любой ценой, он немного дёрнулся. Он приложил усилия, чтобы проверить свой телефон просто для вида, хотя он знал, что тот был выключен ещё с вечера. Показывая телефон Сонхва и делая свой голос плаксивым, Минги пожаловался: — О нет, я не заметил, что мой телефон сел. Сонхва с недоверием покачал головой. — Сначала поешь. Не хорошо спать с пустым желудком. Ужин в холодильнике, просто подогрей его перед тем, как съесть. Сонхва пожелал ему спокойной ночи и вернулся в свою комнату. Даже не зная, какая там еда, Минги уже понимал, что это была одна из его любимых. Кто знал Минги лучше, чем Юнхо, его лучший друг со средней школы, который всегда охотно преодолевал километры, чтобы составить ему компанию на ланче. Да, только Чон Юнхо.***
Это было позднее утро, возможно, уже даже полдень, когда он открыл глаза. Зевая и потягиваясь, чтобы полностью проснуться, он случайно ударил что-то мягкое рядом с ним. Распахнув глаза, он заметил кого-то спящего с ним на кровати. Выходя из лежачего положения, он понял, что это был никто иной, как Чон Юнхо, которого он избегал почти неделю. Ощутив движение рядом с ним, Юнхо всколыхнулся и медленно проснулся. — Доброе утро, принцесса, — Юнхо поприветствовал его хриплым голосом, мило улыбаясь. В отличии от Минги, Юнхо выглядел так, будто у него был глубокий сон, его щёки и уши порозовели, что было типичным для Юнхо, когда он просыпался. Блять, не называй меня принцессой, ублюдок. — Что ты здесь делаешь? — его голос звучал глубже, чем обычно. Юнхо фыркнул и потянулся всем телом, затем через несколько секунду он заключил Минги в свои объятия и заставил его вернуться на матрас. Минги вскрикнул от резкого движения и оказался погребён под объятиями Юнхо. Это нечестно. Подумал Минги, почувствовав, как на глазах наворачиваются слёзы. Чтобы избежать проявления своих эмоций, он мягко оттолкнул Юнхо. — Я не помылся вчера вечером, дай мне принять душ. Я воняю, — сказал Минги. — Ты знаешь, что я не возражаю, правильно? К тому же, мне типа нравится, как ты пахнешь утром, — ответил Юнхо. — Я ненавижу тебя, — отшутился Минги, показывая недовольно словами Юнхо. Хотя Юнхо сопротивлялся, Минги всё же выбрался из кровати и направился в ванную. Перед тем, как зайти, он обернулся к Юнхо, который теперь сидел в телефоне. — Серьёзно, Юнхо, что ты делаешь в моей комнате? — Минги задал вопрос, который не звучал скандально, скорее как обычное любопытство. — Я планировал позавтракать с тобой, и хён сказал, что ты вернулся вчера поздно, так что я просто пришёл и… Поспал с тобой? — Юнхо ответил даже не смотря на него, лениво копаясь в телефоне. От Минги не последовало никакого ответа, кроме мягкого стука закрывающейся двери ванной. У Минги не было сил выходить на улицу, так что Юнхо принял его желание поесть дома. Они заказали несколько больших блюд, которых было достаточно для двоих, потому что Сонхва и Сан были не дома. — Почему ты не пошёл с остальными вместо того, чтобы скучно сидеть со мной? — Минги начал копаться в еде, которая только что пришла. — Ты исчез из мира практически на неделю, Минги-я. Что ты имеешь ввиду, когда выгоняешь меня, когда я даже не начал делать тебе комплименты должным образом? — Юнхо нахально улыбнулся и тоже приступил к еде. Перестань быть таким милым со мной. — Ага, неважно. Ты знаешь, что я занят продюсированием песен, правильно? — Это не значит, что ты имеешь право игнорировать мои звонки или сообщения. О каких правах ты говоришь? Ты сказал, что это всё фансервис. — Ты просто собираешься отвлекать меня от работы. — А-а-а! Предполагалось, что я буду твоим источником вдохновения, — Юнхо говорил с набитым ртом, поэтому немного еды оказалось на столе. — Перестать говорить, идиот. Юнхо просто рассмеялся и продолжил есть. Они завтракали в тишине, пока Юнхо не прервал её. — Я знаю, ты занят написанием песен, но у нас будут выходные в конце этой недели. У тебя есть планы? Минги абсолютно забыл об их выходных. Он был полностью занят своей новой болезнью, о которой узнал, и у него определённо не было настроения для отпуска. Изначально, когда им дали выходной, он думал о том, чтобы провести его с Юнхо, но теперь это показалось плохой идеей. Минги выглядел рассеянным, и Юнхо продолжил, не дождавшись его ответа. — Я собираюсь съездить к своей семье. Хочешь присоединиться? Ты хочешь, чтобы я умер ещё быстрее? — Нет, извини. У меня уже есть планы. — Оу? Я не знал, что ты уже что-то запланировал. Ты тоже собираешься навестить семью? — Нет, у меня планы с хен-менеджером, — Минги ответил единственным безопасным вариантом. — И какие это планы? Ты можешь просто перестать спрашивать? Я не твоя собственность. — Это секрет. Тебе придётся подождать выхода влога, — Минги сказал, пытаясь избежать следующих вопросов Юнхо. Он видел, как Юнхо надул губы, требуя больше подробностей, но как он мог рассказать о них, когда всё было ложью? Тишина снова наполнила комнату. Обычно, когда они были с Юнхо, болтовня обо всём и ни о чём продолжаясь бесконечно. Но у Минги совсем не было сил. — Всё в порядке? Я чувствую, что ты не в себе, Минги-я, — дурацкое выражение лица Юнхо исчезло за секунды, сменившись беспокойством. Минги знал, что так будет. Как Юнхо мог упустить перемены в нём? — Я в порядке, Юнхо. Не волнуйся. Просто работа сказывается на мне. Я просто устал, — сказал Минги, используя самое безопасное оправдание: усталость. — Ты знаешь, я всегда здесь, если ты захочешь о чем-угодно поговорить, — Юнхо одарил его своей фирменной улыбкой. — Ты же знаешь, что я всегда приду к тебе, если что-нибудь случится, так ведь? — Минги ответил ему той же улыбкой. Больше нет. В ту ночь Минги откашлял несколько лепестков, размером больше, чем обычно. Он почувствовал, что его грудь горит под напряжением и давлением от сильного кашля, только чтобы достать инородную субстанцию в его горле. Его глаза уже были полны слёз. Перестань притворяться, что ты обо мне заботишься.***
Прошло уже три месяца с тех пор, как они с Юнхо проводили время вместе. С того дня он очень старательно избегал Юнхо. Во время совместных активностей он отстранялся и общался с другими участниками, часто находя оправдание, чтобы избежать попыток Юнхо сблизиться. Хотя для него это кажется нормальным, другие участники заметили растущую пропасть между ними, но никто не осмеливался спросить его напрямую. Ему интересно, подходил ли к Юнхо кто-нибудь из них со странными вопросами об их нынешних отношениях. У него не было времени зацикливаться на этом, так как за последние три месяца его состояние ухудшилось. Количество лепестков, которые он доставал из себя с кашлем увеличилось, и иногда он мог увидеть целые бутоны. Его случай был передан в специализированную больницу, где при частых посещениях был обнаружен быстрый рост внутри его лёгких. Рентген показал, что его лёгкие почти полностью задушены. Хотя доктор настаивал на операции, он не хотел лишать себя любви, которую чувствовал к Юнхо. Удалить это означало бы уничтожить его когда-либо снова иметь способность любить Юнхо. Он был глубоко влюблён и не мог принять жизнь без этих чувств. После фотосессии для журнала, он рано ушёл. Его состояние не улучшилось; он чувствовал слабость и с трудом дышал. Ускользая вместе с менеджером, пока остальные были заняты, он пытался избегать других участников, чтобы скрыть свою болезнь. Сонхва и Сан были обеспокоены, но он отмахнулся от их расспросов, настаивая, что просто устал. Только его менеджер и высшее руководство знали о его истинном состоянии. Они запланировали операцию, считая это необходимым для его карьеры айдола, ссылаясь на болезнь и её связь с коллегой по группе. Это логичный аргумент, но он чувствовал себя разбитым, зная, что сохранять свою любовь к Юнхо означало молча страдать. Вернувшись домой, он бросился в ванную, кашляя и изо всех сил стараясь дышать. В отчаянии он пытался избавиться от чего-то застрявшего у него в горле, в конце концов он выплюнул полностью распустившуюся розу, её бордовый цвет был неясен — кровь это или цвет лепестков. Слабый и измученный, он упал на пол в ванной, не в силах найти волю, чтобы продолжать дышать. Когда Сонхва и Сан пришли домой, их сердца упали при виде Минги, лежащего без сознания на полу в ванной. Паника и хаос начались сразу же, как они приступили к действиям. — Минги! Минги! — голос Сонхва дрожал, когда он сел на колени рядом с Минги, пытаясь его мягко встряхнуть, чтобы разбудить. Сан быстро набрал экстренную службу, отчаянно стараясь оценить состояние Минги, его руки дрожали, когда он проверял жизненные показатели. — Оставайся с нами, Минги. Оставайся с нами, — шептал Сан, его глаза широко распахнуты от страха. В мгновение ока прибыли парамедики, быстро взяв ситуацию в свои руки. Они осторожно переместили Минги на носилки, их движения были точными, но всё ещё быстрыми. Сонхва и Сан с тревогой топтались неподалёку, их сердца были полны тревоги, когда они видели, как Минги срочно везут в больницу. В госпитале врачи и медсёстры неустанно работали, чтобы стабилизировать состояние Минги; их опыт и преданность делу были очевидны, когда они боролись за спасение его жизни. Сонхва и Сан оставались рядом с Минги, беспокойство читалось в каждом изгибе их лица, пока они с тревогой ждали каких-либо новостей. Часы тянулись вечность, каждое мгновение было наполнено невыносимым напряжением и страхом. Наконец, из операционной вышел врач, выражение его лица было мрачным, но обнадёживающим. — Сейчас он стабилен, но какое-то время он был на грани, — пояснил доктор, и в его голосе прозвучало облегчение. Сонхва и Сан коллективно выдохнули от облегчения, их плечи поникли и усталости и эмоций.***
Минги медленно открывает глаза, его охватывает замешательство, когда он оказывается в незнакомой обстановке. Это… Больница? Он замечает кого-то на стуле возле двери — это его хён-менеджер. Пытаясь пошевелиться, он понимает, что рядом с его кроватью который есть. Юнхо? У Юнхо всегда чуткий сон, поэтому он просыпается через несколько мгновений, почувствовав движение. — Минги? Минги, ты проснулся? Боже, Минги, — Юнхо паникует, вскакивая со своего места, — тебе что-нибудь нужно? Воды? Минги не может поверить, Юнхо здесь с ним. Он не может вспомнить, когда они последний раз были так близко. Из-за голоса Юнхо его хён-менеджер просыпается и бросается к кровати, чтобы проверить Минги. Минги обращает своё внимание на менеджера, игнорируя Юнхо, как будто его вообще не существует в комнате. — Хён, помоги, — глаза Минги наполняются слезами. Его слова неполные, но его менеджер ясно понимает, чего он хочет. — Юнхо-я, может, ты выйдешь? Пусть Минги сначала отдохнёт. Я позову доктора, чтобы он осмотрел Минги. Юнхо неохотно покидает Минги, несмотря на то, что тот его не принимает. Доктор приходит проверить Минги, и Юнхо вынужден покинуть палату, оставив внутри только их менеджера. Сидя за пределами комнаты, Юнхо сообщает остальным участникам, что Минги проснулся. Он не смог как следует вымыться после вчерашней фотосессии — он чувствует себя потным и липким. Внутри палаты медицинский персонал не торопится. Он решает сходить в туалет, чтобы умыться, в животе урчит — он не может вспомнить, когда последний раз ел, вероятно, перед фотосессией. Умываясь, он замечает свои опухшие глаза — должно быть он много плакал прошлой ночью. Как он мог не плакать? Последние несколько месяцев он чувствовал себя таким далёким от Минги. Он определённо избегает его, и это заметно, но, возможно, ему нужно немного побыть одному. Они были неразлучны со средней школы; может, Минги нужно уединение. Он говорит это сам себе, не желая навязывать Минги близость, хотя всё ещё отправляет ему сообщения и пытается звонить, в основном без ответа. На вчерашней фотосессии он заметил, что Минги выглядит бледнее и худее, чем раньше, и он вообще, казалось, не в лучшем состоянии. Конечно, он пытался подойти к Минги, намереваясь расспросить его, но тот всегда ускользал, находя оправдание. Когда он узнал, что Минги вернулся в общежитие, потому что плохо себя чувствовал, Юнхо позвонил его менеджеру. Да, это Сонхва и Сан нашли прошлой ночью Минги без сознания, лежащим на полу в ванной. Что потрясло их больше всего, та кто разбросанные лепестки роз и распускающиеся бутоны рядом с Минги. Они могли понять, что это, но Юнхо не поверит, пока не услышит объяснения доктора. — Минги-я, — Юнхо смотрит на себя в зеркало, разговаривая со своим отражением, — кто разбил твоё сердце? — он снова тихо плачет. Когда Юнхо возвращается в палату Минги, он обнаруживает, что все участники собрались там, их лица выражают глубокую озабоченность. Когда он смотрит на них, ему в голову приходит мысль — мог ли среди них быть тот, кто причинил боль Минги? Они идёт к ним и все взгляды обращаются на него. — Что сказал доктор? Где менеджер? — голос Юнхо звучит утомлено, — и почему все снаружи? — Хён заканчивает оформление некоторых документов с врачами, — говорит Хонджун, встречаясь взглядом с Юнхо. — Документы? Зачем? — замешательство Юнхо очевидно. — Минги нужна операция как можно скорее. Она уже была запланирована, но его состояние быстро ухудшается. Поэтому врачи переносят дату операции. — Операция?! — в голосе Юнхо начала появляться паника. — Юнхо, прошу тебя, сядь. Врачи и наши менеджеры нам всё рассказали, — Сонхва берёт на себя ответственность объяснять ситуацию Юнхо, который явно находится в неведении. — Нет, мне нужно увидеть Минги. Зачем ему нужна операция? Что случилось? — голос Юнхо граничил с отчаянием. — Юнхо! Успокойся! Ты и близко не подойдёшь к Минги. Ему нужен отдых. — Но мне нужно быть рядом с Минги. Дай мне войти, хён, — слёзы снова потекли по лицу Юнхо, так и не высохнув. — Пожалуйста, Юнхо остановись. Давай сначала подождём снаружи, — другие участники пытаются разубедить Юнхо в его упрямом мнении. От он сопротивляется, демонстрируя поведение, похожее на истерику. — Кто из вас причинил боль Минги? Клянусь, я убью вас, за то что вы с ним сделали, — кажется, Юнхо теряет связь с реальностью. Остальные смотрят на него с сочувствием. — Пожалуйста, скажите мне, кто это с ним сделали, — Юнхо сползает на больничный пол, плача и всхлипывая, умоляя участников раскрыть личность виновного. — Это ты, Чон Юнхо. Ты тот единственный, в кого Минги влюблён, но это не взаимно, — говорит Уён, который всё это время молчал. — Я? — Юнхо поднимает голову, глядя на остальных участников. В этот момент реальность сваливается на него как тонна кирпичей. Человек, который причинил Минги боль, это я? Осознание того, что он навредил Минги, проникает в его душу. Всё вдруг обрело смысл: расстояние, которое Минги держал между ними, отсутствие ответа на его сообщения и звонки, избегание, молчание. Отстранённость Минги — его вина, потому что он не ответил на его чувства.***
Ему вообще не разрешалось входить в комнату Минги. В этот момент он и сам был рад оставаться подальше от Минги, если его присутствие причиняло ему только больше боли. Он вернулся в общежитие, чтобы привести себя в порядок. Операция Минги была запланирована на завтрашнее утро. Ёсан предлагал присоединиться к Юнхо, но он отказался, заявив, что ему нужно немного побыть одному. К счастью, все поняли и не стали давить на него дальше. Той ночью он необычно долго стоял под душем, позволяя воде обрушиваться на него, Юнхо надеялся, что это смоет его беспорядочные мысли. Он не мог поверить в свою причастность к болезни Минги. Он проклял вселенную без причины, не зная, кого и что винить. Юнхо всегда думал, он будет защищать Минги до конца жизни, но теперь он понял, что являлся причиной, по которой Минги оказался на грани смерти. Мысль о потере Минги душила его. Он не мог вынести даже мысль о том, что Минги пострадает, не говоря уже о смерти. К только успокоившемуся после эмоционального всплеска Юнхо подошёл Сонхва, чтобы поговорить о состоянии Минги. Он узнал о том, как Минги начала кашлять цветочными лепестками, об их частых посещениях клиники и о его нынешнем стоянии здоровья. За последние три месяца он заметил, что Минги был не в порядке, но он не мог подойти к нему, а плотный график заставлял закрывать на это глаза. Сонхва уверял Юнхо, что это не его вина, и подчеркнул, что Минги сам решил держать информацию о своём здоровье при себе. Однако он чувствовал, что Сонхва винит себя за то, что не предотвратил это раньше. Он понимал, что Сонхва чувствует ответственность, будучи очень заботливым человеком по отношению к другим членам, в то время он сам чувствовал вину как сосед Минги по общежитию. Сонхва упомянул, что состояние Минги ухудшилось и что шансы на успех операции были пятьдесят на пятьдесят, из-за чего Юнхо снова разрыдался.***
Все участники группы собрались в отдельной комнате, понимая, что только хён-менеджер может посещать Минги. Он отказывался видеть кого-либо в данный момент, и все они принимали и уважали его просьбу. Сон не шёл ко совсем, включая Юнхо. Усталость тяжёлым грузом навалилась на его тело, и он уснул около полуночи, волнение сопровождало его до самого утра. Когда он проснулся, ему сообщили, что Минги уже находится в операционной. Беспокойство отразилось на лицах всех участников, и Юнхо понял, что не в стоянии даже для разговоров. Время словно расплывалось, пока он пылко молился, чтобы Минги хватило сил пережить операцию. Всё происходило так быстро, он даже не мог ясно мыслить. Осознание того, что Минги был влюблён в него, что эта любовь причиняла ему вред и что Минги должен перенести операцию по удаления корня этой любви, сильно ударило по нему. Мысль, что Минги больше никогда не полюбит его, была слишком болезненной. Неужели он…? Он никогда раньше не размышлял о романтических чувствах к Минги, но, признавал, что сильно заботился о нём, всегда был рядом и постоянно думал о нём. Он любит Минги, но не таким образом? Юнхо боролся со своими эмоциями. — Юнхо? — Сонхва нежно тряхнул его за плечи, чтобы вернуть его к реальности. — Хм? — ответил Юнхо, его разум всё ещё был в другом месте. — Я звал тебя несколько раз, но ты выглядел очень задумчиво. Съешь что-нибудь. Я уверен, ты ещё не ел, — сказал Сонхва, его глаза были полны сочувствия. Юнхо попытался улыбнуться, но получилось вымученно. Он принял предложение Сонхва, но, уставившись на еду, понял, что у него нет аппетита. Несмотря на то, что он понимал всю важность еды, он едва мог проглотить кусочек, не чувствуя тошноты. Он бросил еду и направился в ванную. Когда он умывался, внезапный зуд начал щекотать его горло. Он закашлялся, чувствуя, что в горле пересохло и першит. Ощущение усиливалось, пока он практически не задохнулся. После нескольких попыток прокашляться он ощутил, как что-то вырвалось из его горла. Лепесток розы? Он замер, чувствуя, что его кровь превратилась в лёд, а лицо побледнело. Он толкнул дверь кабинета приёмного покоя, который встретил его стерильно-белыми стенами и запахом антисептика. — Чон Юнхо? — медсестра подтвердила его имя. — Да. — Пожалуйста, присаживайтесь. — Спасибо. — Итак, где Вы чувствуете недомогание, Юнхо-ши? — Почему вселенная ненавидит нас? — Простите? Слёзы начали течь по Юнхо щекам. Открыв дверь их личной комнаты ожидания, остальные участники подпрыгнули к нему. — Юнхо! Где ты был? Операция Минги прошла успешно! — ребята были в слезах. Юнхо слабо улыбнулся. — Да, я знаю.***
Прошёл почти месяц после операции Минги. Теперь он восстанавливался в доме своей семьи, и его стояние постоянно улучшалось. В течении всего этого времени Минги отказывался принимать гостей, из уважения к его желаниям и личной жизни никто из участников не осмеливался посещать его. Однако Минги всё ещё получал ежедневные сообщения от своих коллег, которые следили за тем, чтобы он оставался частью их группового чата. Несмотря на то, что Юнхо иногда появлялся в чате, Минги не получал сообщений непосредственно от него. Поначалу он чувствовал укол боли при мысли о Юнхо, но постепенно это исчезло. Хотя он всё ещё ощущал их близость, той старой любви между ними больше не было. Минги перестал чувствовал себя обременённым ситуацией, поскольку он понимал, что все знают, кто стал причиной его состояния. Поделился ли хён-менеджер подробностями или нет, Минги было уже безразлично. Он эмоционально отстранился от Юнхо. Когда он лениво копался в телефоне, размышляя, стоит ли присоединиться к беседе в чате, на экране появилось уведомление от Юнхо. «Минги-я, как твоё самочувствие?» Ты никогда не будешь готов. Удивительно, но, несмотря на недавние события, Юнхо и Минги начали общаться, как будто они вернулись в среднюю школу. Это ощущалось, словно они вернулись к их прошлым отношениям, без каких либо романтических чувств. Минги не мог не заметить, что теперь в их общении отсутствовали ревность и собственничество, которые он уже привык ощущать. Он всегда хотел, чтобы Юнхо был только с ним, но сейчас, когда они болтали как старые друзья, эти чувства его больше не преследовали. Разговор протекал очень легко, напоминая их длинные разговоры в прошлом. Никто не скажет Минги, что Юнхо отправляет ему сообщения, лёжа на больничной койке.***
Неожиданное появление Минги в танцевальном зале поразило всех, его руки были набиты разными угощениями и едой, когда он сообщал о своём возвращении. — Сюрприз! Посмотрите, кто вернулся домой! — голос Минги эхом раздался в комнате, усиливая шок от его внезапного появления. Первоначальное удивление участников спало, и Минги быстро заметил, что один человек отсутствовал — его лучший друг, Юнхо. — Где Юнхо? — вопрос Минги повис тяжёлым грузом в наступившем молчании. Сонхва первым нарушил тишину, его голос был настороженным, когда он заговорил. — Минги…***
Минги не мог избавиться от ощущения дежавю, когда он медленно открыл дверь в палату Юнхо. Он заглянул в комнату и увидел, что Юнхо мирно спит. Минги осторожно пробрался в комнату, надеялась не потревожить его сон. Ему сказали, что Юнхо только что принял лекарства и, как ожидается, поспит ещё некоторое время. Устроившись на стуле рядом с кроватью Юнхо, Минги некоторое время изучал своего друга. Прошло четыре или, может быть пять месяцев с тех пор, как он в последний раз по-настоящему смотрел на Юнхо. Раньше Минги всегда избегал долгих взглядом, опасаясь резкой боли, которая неизбежно сопровождала их. Теперь когда он увидел худого, бледного Юнхо, на глаза Минги навернулись слёзы. Действительно ли боль так сильно повлияла на него? Минги не понаслышке знал, как это может быть мучительно. Хотя он не питал романтических чувств к Юнхо, но они были друзьями так долго, что он всё ещё любил его, пусть и платонически. Мысль о том, чтобы увидеть Юнхо таким, разрывал сердце Минги. — В тот день, когда вы успешно прошли операцию, Юнхо начал кашлять лепестками роз. Но мы все ничего об этом не знали. По сравнению с тобой его состояние быстро ухудшалось. Доктор сказал, что любовь, вероятно, «спала» слишком долго, а когда он понял это, было уже слишком поздно. Поэтому цветы в его лёгких росли быстрее, чем в твоих. В течении месяца он уже ослаб, и ему пришлось остаться в больнице, — рассказывал Сонхва о стоянии Юнхо. — Ты такой идиот, — тихо пробормотал Минги. Юнхо зашевелиться во сне, медленно открывая глаза. — Минги? Минги умудрился слабо улыбнуться, уже успев вытереть слёзы. — Как дела? — спросил Юнхо, стараясь сесть. — У тебя всё ещё силы спрашивать обо мне, хотя ты выглядишь явно хуже меня? — ответил Минги, пытаясь рассмеяться, но безуспешно. Минги помог Юнхо сесть, прислонившись к спинке кровати, а сам сел на край койки. Они переплели руки — знак комфорта и близости. Юнхо нежно посмотрел на Минги, и тот ответил ему взглядом. — Ты всегда так смотришь на меня. — Я? — Да. Как будто я единственная звезда во всей вселенной, — улыбнулся Минги. — Так и есть. Ты ярко сияешь в моих глазах, Минги, — мягко сказал Юнхо. Не в силах вынести пристальный взгляд Юнхо, Минги отвернулся к окну. — Как твоё состояние? Я имею в виду серьёзное медицинское объяснение, — спросил Минги. Юнхо тихо усмехнулся. Им всегда удавалось сочетать серьёзные разговоры с беззаботностью. — Я умираю, — сказал Юнхо как ни в чём не бывало. — Когда назначена твоя операция? — поинтересовался Минги. — Я бы хотел сохранить этот цветок, — Минги мог услышать улыбку в голосе Юнхо. — Юнхо, ты знаешь, что это не так работает. Человек, к которого ты любишь никогда не ответит тебе взаимностью, — мягко ответил Минги. Тишина заполнила комнату; когда Минги повернулся к Юнхо, на его глазах выступили слёзы. — Прости, Минги. За всё. Прости, — слёзы легко текли по щекам Юнхо. — Вселенная просто ненавидит нас, Юнхо. В этом никто не виноват, — сказал Минги, изо всех сил сдерживая слёзы. Их разговор прерывался минутами молчания, в течении которых Минги позволял Юнхо выплакаться. — Минги, — рука Юнхо всё ещё держала его ладонь, — я могу попросить у тебя предсмертное желание? — Во-первых, ты не умрёшь. Я не позволю этому случиться. И во-вторых, ты знаешь, что я сделаю для тебя всё, даже пока ты жив, — заверил его Минги. Юнхо улыбнулся, вытирая слёзы. — В любом случае, это очень эгоистичное желание, — усмехнулся Юнхо. — И я всегда готов исполнить твои эгоистичные просьбы, это честь для меня, — Минги легко поклонился, будто заискивал перед королём. — Я могу поцеловать тебя? — тяжёлая от эмоций просьба Юнхо повисла в воздухе. Комнату окутала тишина, вес слов Юнхо был осязаем. — Я говорил тебе, что это очень эгоистичная просьба, — слабо усмехнулся Юнхо, — я знаю, что у тебя больше нет ко мне романтических чувств, но, думаю, ты всё ещё можешь поцеловать своего лучшего друга? — Может ли эта кровать выдержать вес двух взрослых мужчин? — Минги внезапно задался вопросом о состоянии кровати. — Что? — Юнхо выглядел растерянным. Минги начал забираться на кровать, быстро оседлав колени Юнхо. Инстинктивно руки Юнхо обхватили талию Минги, поддерживая его. Хотя они были взволнованы этой интимной ситуацией, близость не была чем-то новым для них; они всегда были близки на протяжении всей десятилетней дружбы. Минги нежно обхватил лицо Юнхо ладонями. — Я не против поцеловать тебя, но ты всё понимаешь правильно, Юнхо? Это может убить тебя, — предупредил Минги. Юнхо тихо рассмеялся. — Я уже умер, когда увидел тебя безнадёжно лежащим на больничной койке несколько месяцев назад. Ты значишь для меня всё, Минги. Я потерял себя, когда узнал, что был причиной растущих цветов в твоих лёгких, — сказал Юнхо, кладя руку на сердце Минги. — Ты здесь тоже из-за меня, — прошептал Минги. Юнхо снова улыбнулся. — Могу я поцеловать тебя? — голос Юнхо теперь был едва слышен. Минги вздохнул. — Да. Юнхо нежно притянул Минги ближе, их губы встретились в горько-сладком объятии. — Я не против умереть, целуя тебя, Минги. Юнхо был первым, кто преодолел пропасть между ними, инициировав мягкое прикосновение их губ, прощупывал почву коротким поцелуем. Заглядывая в глаза Минги, Юнхо искал дальнейшего согласия, и оно было явным в его взгляде. Без колебаний Юнхо углубил поцелуй, наслаждаясь ощущение губ Минги на своих собственных. Хотя он раньше никогда не думал о Минги в сексуальном плане, он не мог отрицать чувственности губ своего друга. Углубляя поцелуй, Юнхо исследовал мягкость губ Минги, чувствуя, как в нём нарастает волна желания. Минги тоже был охвачен моментом, борясь за доминирование, пока их губы двигались в страстном танце. Когда Юнхо нежно прикусил нижнюю губу Минги, вызвав тихий стон и вздох, он обнаружил, что поддаётся удовольствию. Воспользовавшись возможностью, Юнхо скользнул языком в рот Минги, исследуя каждый дюйм, будто ждал этого момента целую вечность. Минги не уступал Юнхо в пылкости, их языки сплелись в жарком объятии. Слюна смешалась между ними, незаметно стекая по их подбородкам вниз, пока они растворялись в поцелуе. Оторвавшись друг от друга, чтобы перевести дыхание, Юнхо и Минги тяжело хватали ртом воздух, их лица были всего в нескольких дюймах друг от друга. — Минги, — выдохнул Юнхо; когда их дыхание смешивались, близость была крайне ощутима, — Минги, — повторил он хриплым от желания голосом, — мне нужна твоя слюна, пожалуйста. В тумане похоти Минги не мог даже подумать о рациональности просьбы. Вместо этого он набрал немного слюны и капнул её в ожидающий рот Юнхо. Когда упала последняя капля, Минги снова прижался губами к чужим, пылко целуя Юнхо. Он, опьянённый его вкусом, с готовностью принимал всё. Их поцелуи становились всё жарке, их тела прижимались друг к другу в отчаянной потребности близости. Минги начал тереться о Юнхо, и они оба стонали из-за этого. С каждым движением выпуклости становились заметнее даже через ткань брюк. Слюна Минги облегчила сухость в горле Юнхо и боль в лёгких, давая странное утешение среди их страсти. В конце концов, они прервали поцелуй, их тяжёлое дыхание наполнило комнату. Свидетельства их страсти были очевидны, но в тот момент это никого не волновало. — Ты можешь… Поспать со мной сегодня? — спросил Юнхо, его голос всё ещё дрожал от удовольствия. Минги тихо усмехнулся. — Сон по расписанию? — Нет, не совсем, — запинаясь, пробормотал Юнхо, его ещё покраснели от смущения, — я имею в виду, просто… Наше обычное время сна. Минги не смог удержать смех, глядя на взволнованное состояние Юнхо. — Хотел бы я мыслить ясно, но выпуклость на наших штанах не очень соответствует этому. Юнхо покраснел ещё больше от смелости Минги. — Ну, я думаю, мы просто позволим этому… Пройти со временем? Минги приподнял бровь, в его глазах промелькнул озорной блеск. — Я не согласен. Той ночью они нашли облегчение в объятиях друг друга, освободившись от накопившегося между ними напряжения. И когда они уснули, переплетаясь в объятиях, впервые за долгое время и Минги, и Юнхо обрели покой.***
Юнхо просыпается и чувствует себя на удивление хорошо. Он потягивается, как будто не является пациентом на больничной койке. Оглядевшись, он понимает, что комната пуста, и реальность обрушивается на него как тонна кирпичей. Был ли это просто сон? Но это ощущалось таким реальным. Он посмотрел на себя, всё было чистым. Не может быть, чтобы Минги, выздоравливающий у себя дома, вдруг оказался здесь. Его сердце замирает, и слёзы начинают накапливаться. Было ли это всё просто сном? Внезапно дверь открывается, и входит Минги с пластиковым пакетом в руках. — Что-то не так, Юнхо? Тебе плохо? Где болит? Я позову врача, — вбегает Минги, паникуя при виде слёз Юнхо. — Минги, Минги, — Юнхо произносит это имя, всхлипывая, и Минги быстро обнимает его. — Эй, эй, всё в порядке. Я здесь. Что случилось? Мне позвать врача? — Минги гладит спину Юнхо, пытаясь облегчить его боль. — Нет, всё в порядке. Со мной всё нормально. Я просто… Я подумал, что прошлая ночь была сном. Минги понимает ситуацию, и они просто без слов обнимаются. Они остаются так в течении нескольких минут, пока дверь с щелчком не открывается, и не входят доктор и медсёстры с оборудованием. Минги смущённо разрывает объятия, когда врач начинает осмотр. — Как Вы чувствуете себя сегодня Юнхо-ши? — Я чувствую себя лучше, чем раньше, — Юнхо улыбается. — Кашель ухудшается? Что на счёт боли в груди? — Я… Не чувствую никакого дискомфорта в горле или лёгких, — Юнхо хмурится, удивлённый своим состоянием. В любом другом случае он бы уже корчился от боли. — Звучит хорошо. Но нам всё равно нужно провести дальнейшие обследования. Мы переведём Вас в рентгеновский кабинет. Минги ждёт в комнате Юнхо, ему не разрешили сопровождать его на осмотре. Он лениво листает ленту в телефоне, пока, кажется, через час, Юнхо не возвращается с осмотра. Минги спешит к Юнхо, спрашивая: — Как всё прошло? Юнхо выглядит сбитым с толку. — Хорошо, что Вы здесь, Минги-ши. Пожалуйста, присаживайтесь. Нам нужно объяснить состояние Юнхо. Минги не может скрыть беспокойства, когда доктор начинает говорить. — Мы провели необходимые исследования и пришли к выводу, что Юнхо выздоравливает. — Что? — Юнхо шокирован этой новостью. — Минги-ши, я думаю Вы понимание, почему это произошло, — доктор понимающе улыбается Минги и уходит. Минги вернулся к разговору со своим врачом. — Вы уверены? — Да, доктор. Я совершенно уверен, — отвечает Минги. — Я должен ещё раз подчеркнуть, Минги-ши. Если это случится снова, лекарства не будет, и Вы умрёте, — выражение лица доктора становится мрачным. — Я готов рискнуть. — Минги! Эй! — Юнхо трясёт плечи Минги, который выглядит потерянным в собственных мыслях, — что происходит? Объясни мне, — требует Юнхо, сбитый с толку ситуацией. Минги возвращается к реальности, улыбается и бросается обнять Юнхо. Он пытается оттолкнуть его, но Минги держит его крепко. — Хорошо, хорошо, позволь мне объяснить, — Минги садится, — предыдущая операция… Врачи удалили не всё. Они оставили корень внутри моего лёгкого… По моей просьбе. — Что? Зачем ты это сделал? — Подумай об этом, Юнхо. Ты хотел сохранить цветок, и я ничем не отличаюсь. Я не мог смириться с полной потерей любви к тебе. Операция прошла успешно; врачи удалили всё должным образом. Корень больше не повлияет на меня, но… Только если я не влюблюсь в тебя опять. — Минги… — Юнхо потерял дар речи, он даже не подозревал о таком варианте событий, — но что произойдёт, если ты… Влюбишься снова? — Технически, снова влюбиться, но в кого-то другого, ничего не значит, ты это знаешь. Но в моём случае любовь к тебе всё ещё есть в моём сердце. Она не полностью удалена. Но… Если я влюблюсь в тебя снова, — Минги улыбается, — я умру. У меня не будет способа вылечиться. — Зачем тебе это? — ярость начала закипать в Юнхо из-за решения Минги. Минги просто обнимает его, нежно улыбаясь. — Минги? — спрашивает Юнхо. Минги хмыкает ему — Помнишь ты спросил меня о соулмейтах? Минги смотрит на Юнхо. — Я убеждён, что мы будем соулмейтами в каждой жизни. Даже если вселенная ненавидит нас, мы найдём способ быть вместе.