День когда их невесомая дружба перестала существовать.

Призрак прошлого не покидает подсознание беловолосого парня, он попросту не мог забыть своего близкого друга, возможно только он считал его другом, может эти чувства были не взаимны, но он точно никогда не забудет день когда маска клоуна развалилась на мельчайшие осколки, которые рассыпались по полу при виде такого сообщения от близкого ему человека. * * * – сыграем в карты? – предложил Фёдор, смотря на своего близкого знакомого, назвать подобного клоуна другом было попросту стыдно, даже перед собой. – в дурака? – на автомате спрашивает он, глядя в глаза с отблеском фиолетового напротив, – Никош... – парень рассмеялся, для них слово "Дурак" было слишком триггерным, но поскольку оба были довольно сильно сломлены в прошлом, оно прижилось им шуткой, – ты сам как дурак – с еле видной улыбкой сказал парень, зарывшись в собственные, темные волосы, начиная совсем чуть-чуть их дёргать, но не вырывая. Можно ли это было назвать селфхармом? Скорее всего-да, но не сильно запущенным как это было у их общего знакомого - Дадзая Осаму, хоть и Достоевский общался с ним на языке сарказма, Николай же все время болтал с ним любезно, с ноткой своего сумасшествия, ненормальности в речи и резких переменах характера, словно он-живая марионетка, которая так и пляшет на сцене. Наверно, всё сказанное было связано с характером беловолосого, он был известен во многих компаниях друзей, в которых долго не задерживался, своей сильной этикой, идеализмом и сочувствием к другим людям,все эти черты проявлялись у Гоголя на протяжении всей жизни, кто же мог подумать что на деле, парень очень даже хорошо поддается размышлениям, может быть до ужаса серьезным если так оно нужно, а так же, очень даже сильно переживает за близких ему людей, хотя на деле этого и не сильно показывает, выворачивая всё в шутку. И всё это, разглядел в нём именно Фёдор, хоть и сначала относился к парню как к шуту, позднее их отношения переросли в что-то похожее на дружбу, по словам самого Гоголя, который множество раз крутил носом когда какой-то слабак говорил что поддержит если надо, что если светловолосый хочет-может высказаться, все время твердил что ему не нужен психолог, тем более у него есть тот, кому он доверяет, как бы намекая на своего единственного оставшегося друга. – ну а что тебе не нравится.. – драматично сказал Николай, сделав вид, будто ему разбили сердце. – предлагай свои варианты – тяжело вздохнул он, грустно облокотившись на свою ладонь щекой. Вообще, в чужом доме было довольно атмосферно, Дост бы никогда не сказал, что тут может проживать такой человек как Николай... Ладно, не то, что он какой-то пиздецки плохой, просто по представлениям темноволосого, жильё его друга должно быть со всякой хернёй типо пранков в виде резких конфетти с потолка, конечно, парень и сам не мог создать изображение как бы это выглядело, но факт того что Гоголь вполне мог сделать подобное, из-за своих желаний видеть различные эмоции у других. Фёдор все равно оставался на стороне, словно наблюдая за всем не участвуя, так же отстранено смотря на стены минимально украшенные различными светящимися гирляндами и рисунками, неровно вырезанными из блокнота. Сам собеседник был одет по-домашнему, в белой, явно большой ему толстовке и шортах до колен черного цвета, что вполне сочеталось со стилем парня в обычное время суток, когда тот на учёбе, либо куда либо ходит. С появления Николая в жизни Фёдора прошел грубо говоря год, и за это время, крыса что не выползала на улицу ранее, стала выходить хотя бы раз в неделю, если не считать время проведенное в школе, все настроение от данных событий, кстати почему Достоевский не был сильно рад, окупал именно Гоголь. – предлагаю сыграть в верю-не верю – одним движением темноволосый достал из точно такой же толстовки, как и у Николая, только черного цвета, коробочку потрёпанных карт. – да, и... – – о! А это как?! – резко воодушевился парень с гетерохромией, пока волосы были раскиданы по плечам, тугая резинка для плетения была давно порвана её же обладателем, поэтому сами волосы, что были чуть ниже линии талии стали переплетаться в волнах, выглядело вполне комично, Фёдор никак не мог на это на смотреться. – я не договорил. – казалось в пустых глазах Доста можно было рассмотреть хоть какие-то эмоции и чувства, и это вовсе не давалось с трудом, наоборот, очень легко, может это была нечеловеческая сила Николая. – эу, я жду ответа – он воспользовался другой рукой, проведя указательным пальцем, еле касаясь чужого носа, вдоль него же, а потом надув губы остановился, резко, но совсем не больно нажав на него, на что Достоевский чуть покосился на собственную беловолосую проблему. Если ранее Фёдор строил рамки между их взаимоотношениями, сейчас же, он вовсе не против такой тактильности, а может просто притворяется. Темноволосый пустил смешок, – руку оторвать? – совсем без угрозы спросил он, смотря в разноцветные глаза собеседника. – эгегей! Она не сможет регенирироваться! Ты хочешь чтобы я остался инвалидом??? – он выставил щенячьи глазки, позднее отдав предпочтение свести брови на переносице, настроенной и комичной злостью смотря на друга. – ты и так инвалид. – щёлкнув пальцами перед глазами знакомого, сказал Фёдор, как бы делая акцент на том, что Николай просто умственно отсталый. "А вот это обидно было"– закатил он глаза, выдумав у себя в уме, как взбесить Дос-куна. – так о чём я, совсем отвлёк меня, Гоглюш. – у парня вызывало смех, подобные издевательские прозвища для Николая, но он просто подавил поступающую ухмылку, начав рассказывать об игре. – Это одна из самых веселых карточных игр на двоих. Можно играть в большой компании. Раздаются все карты на руки игрокам. Цель игры - собрать все имеющиеся четверки карт, например, если у игрока на руках оказываются 4 шестерки, он от них избавляется, отложив в сторону. Выигрывает тот, кто быстрее останется с пустыми руками.– пожал он плечами, следом словил на себе вопросительный взгляд, тяжело вздохнув он продолжил, – Первый ход делает игрок, который был раздающим. Он кладет на середину стола 1, 2, 3 или 4 карты "рубашками" вверх и объявляет, что это за карты, например 2 дамы. Другой игрок смотрит свои карты и понимает, что у того не может быть две дамы, так как у него содержится на руках три. Тогда он отвечает: "Не верю." Первый игрок забирает карты себе назад. Ход передается. Основная интрига состоит в том, что можно соперника всячески обманывать, подкидывая абсолютно другие карты. – рассказав только основу, он было хотел продолжить, но беловолосый ойкнул, и продолжил за него, – Дос-кун, а можно добавить ещё кое-что? – он заинтересованно посмотрел на Фёдора, приподняв указательный и средний палец, разводя их в манере ножниц несколько раз, словно показывая что хотел бы добавить две отсебятины. – тихо, – темноволосый уныло посмотрел на Николая, словно не понимая, почему его знакомый такой придурок? Зачем перебивать. – я продолжу, – когда светловолосый затих, он вновь заговорил – Например, на стол выкладываются шестерка и восьмерка, а говорит игрок, что выложил два туза. Можно ему поверить, даже если вы знаете, что он обманывает. При этом второй игрок кладет свои одну или две карты, затем объявляет, что он тоже положил два туза. Теперь уже очередь сомневаться в правдивости первого игрока. Соперник может сказать: "Не верю". Если перевернув карты, все увидят, что там действительно лежат два туза, то игрок забирает весь прикуп себе. При этом ему могут попасться действительно тузы, собрав все четыре карты, он их откладывает в сторону. Выигрывает тот, кто первым избавился от всех карт. – на эти слова, Гоголь легонько кивнул, и ухмыльнулся. – а знаешь... – уже чуть ли не хохочя начал он, – без шуток. – резко перебил темноволосый, на что Николай поднял руки в манере "а я что? Я-ничего". – ну... – все таки продолжил он, на что Фёдор стукнул ладошкой по столу. – ой-ой-ой – – Коля, блять. – брови свелись к переносице, смотря на это, Гоголь не смог сдержать смех, и хохоча чуть ли не грохнулся со стула. Стол за котором они сидели заставлял желать лучшего, деревянный, старый, в некоторых местах остались чернила ручки при прошлом выполнении домашнего задания, которые попросту не оттерались. Да, кстати для Достоевского было рискованно просто так кидаться матами, ведь вот к примеру в прошлый раз, когда темноволосый не отфильтровал речь, весь оставшийся день, один недоумок повторял этот мат, чуть ли не прыгая до потолка. – когда ты стал так много матерится? – с наигранной грустью сказал беловолосый, пока внутри уже издевался над другом. Фёдор тяжело вздохнул на подобные заявления, и стал раздавать уже из выложенной колоды карты. – так что ты хотел добавить? – всё-таки спросил он. – хммм, выигравший задаёт вопрос проигравшему, тот должен ответить правдой, и наоборот, так после каждой игры – ухмыльнулся разноглазый – я запутался. – – ха-ха. – * * * В первой игре выиграл Фёдор, во второй тоже, на что Николай взвыл от проигрышей, хотя мог просмотреть тактику друга наперед, первому в третьей игре, пришлось поддаться беловолосому, что выдало позднее его улыбку. – у меня, – он ткнул пальцем себя в грудь – два вопроса, – темноволосый перевел палец на Гоголя, словно объясняя маленькому ребенку, – а у тебя-один– – ну ээййй! Так нечестно – все так же расстроено сказал светловолосый. – все честно. – единственное что сказал Фёдор, собирая колоду карт воедино, начиная думать над заданными Николаю вопросами. Фантазия буквально комом складывала различные вопросы, следом отметая половину из них, что казалось не являлась пригодной к использованию. – Что ты будешь делать, если узнаешь, что умрешь через сутки? – через пару минут задал вопрос Достоевский, на что Коля сверкнул улыбкой, поняв что вопросы будут относительно лёгкими. Они и так выбрали не долгую игру, тем более, убавив её саму в несколько раз, составив три игры, где две первые это подготовка, а последняя третья-словно матч средь их ума и ожидания. – хмм, я бы ограбил множество магазинов, убил пару людей и наверно сел бы за это все в тюрьму – развел он руки, в манере "нууу, не знаю". – хорошие у тебя планы конечно. – задумчиво кивнул Дост. – а ты что сделал бы? – с интересом в глазах спросил Николай, следя за реакцией собеседника. – так это твой вопрос? – усмехнулся он, и продолжил – как глупо. – нет-нет! Не вопрос, извини, забираю свои слова обратно – вымолил светловолосый, в надежде что не потерял свой шанс. В чем-то они точно были схожи, наверно, Фёдор сделал бы похоже, только так, чтоб все потерпели убыток. – задаёшь? – спросил он, смотря на совсем не сосредоточенного белобрысого. – нет, – легко ответил он, – я жду когда ты задашь, потом уже я – – лааадно. – вновь задумался он, – Чего ты больше всего боишься? – уже перешли на "ты", на личное, что обычно никто из них толком не выражал. Гоголь задумался, наверное, это было бы что-то в роде "потерять себя", хотя нет, он уже давно себя потерял, возможно, нет, точно, он бы раньше ответил "потерять друзей", та и друзей сейчас он особо не имел... Он и не знал что ответить. – потерять тебя? – нерешительно ответил он, на его лице больше не плескалась улыбка, или что-то подобное, похожее на неё. – как мило. – Фёдор бы никогда не ответил тем же, просто потому что не умел толково дорожить людьми, он не видел в этом особого смысла. – мой вопрос, – он продумал все до мелочей, чтобы задать его, Фёдор вполне мог солгать, и Николай это знал, но сделать бы ничего не мог. – мы друзья? – Такой желанный в общении человек как Гоголь, просто бы не мог не расстроится при ответе "нет", но скорее всего, он бы не показал этого. – да. – недолго думая, ответил Достоевский, и это была ложь, ложь что могла хоть ненадолго, но согреть чужую доверчивую душу. * * * Юноша сел на корточки перед чужой могилой, проводя пальцем по тексту на камне, открываются новые буквы, что, казалось, стали такими незнакомыми за пару месяцев. Николай хмыкнул, вполне смешно, что такой как Фёдор всё-таки умер раньше самого Гоголя, хотя из двух зол, казалось, смерть бы выбрала первую. – я не приезжал к тебе раньше, – прокомментировал факт белобрысый, собираясь с мыслями, – просто не хотел. – а вот это было скорее ложью, хотел, просто не мог набраться смелости. Парень сжал губы, невольно, начиная покусывать внутреннюю часть одной из щек. – я долго думал над тем что ты, смог мне написать. – светловолосый проглотил вставший в горле ком, – я не думал что все закончится именно так, довольно глупая смерть. – усмехнулся он, следом перевел взгляд в землю и резко поник. Место нового дома Фёдора было пустым, серьезно, пустышкой, ни цветов, ни типичных для могильных плит вещей, как алкоголя, конфет и подобного не было, его никто не навещал, значит, Достоевский знал о своей смерти, подготовился заранее, и это стало очевидным только сейчас. – а знаешь, раньше мне говорили, что ты плохо на меня влияешь, – невзначай пробубнил парень, он достал из кармана джинс пару конфет и положил их на землю совсем рядом с темным камнем. – я думаю, – задумался он, – я возможно, расстроен случившемся, но это был твой выбор, я полностью понимаю тебя. – И ведь серьезно, на чём казалось, возможно держалась эта дружба, было именно понимание и какая никакая молчаливая поддержка, и им этого вполне хватало. – жалко что мы более никогда не встретимся, – закатил он глаза, ухмыльнувшись чуть отошёл, к рядом лежащему черному рюкзаку, доставая от туда пару пачек таблеток, что-то типо транквилизаторов или антидепрессантов, честно он и сам не вникал когда покупал, но работница аптеки офигела когда у неё спросили "можно сильные препараты от которых возможно словить передоз?" и ведь с улыбкой на лице. В тот день его выгнали из аптеки, единственной в их городе, пришлось перенести приезд на кладбище, заказав препараты на маркетплейсе. – а может и встретимся – губы растянулись в более маниакальной улыбке, прошло не так много времени с того момента как Фёдор помер, подготовив надгробье под заказ, поставив там, где он хочет. Весело. Светловолосый убрал выступающую прядь волос, что слетела на глаза только из-за ветра, открыл бутылку воды, а только потом стал ломать блистер препарата. – представь, если я не дойду до выхода из кладбища, выглядело бы очень интересно – кивнул он собеседнику, словно себе, и казалось он серьезно стал все больше и больше сходить с ума от потери, близких у него принципиально больше не осталось. Закинув десяток капсул в рот, и начав запивать это все водой, его горло словно обожгло, это было так мерзко, что после выпитого парень стал откашливаться. Почему он сделал это здесь? Просто потому что кладбище было довольно далеко от города, чисто физически не успели бы спасти, охраннику плевать, он попросту спит на посте. В доме было бы скучно, ну серьезно? И никто не увидит его смерти? А тут, самый оптимальный вариант, в плане, перед мертвецами, чтобы те на том свете его кляли за глупость совершенную им, да и драмы ему хотелось, мол, посмотри Дос-кун, как же мне плохо. – пока-пока! – он помахал рукой на прощание, понимая что скоро вернётся, наливая рюкзак на одну лямку на себя, и тихо, стараясь не наступить на сухие ветки стал уходить подальше от того, что осталось в памяти о Достоевском. Вообще, признать об этом месте парню помогли воспоминания о рассказах его друга, где бы он хотел умереть, не самая лучшая тема для общения, но и подобное Николай вполне мог поддержать. Это было скорее оправданной догадкой, ибо раньше он и не подозревал что реально попадёт в точку. В десятый класс светловолосый перешёл уже один, он особо казалось и не волновался за друга, хоть по сути был попросту опустошен последнее время, когда их дружба перестала существовать. И вот казалось, Достоевский пропал очень быстро, Гоголь и не понимал, кто и как его похоронил именно туда, куда он хотел, может быть это были родственники про которых парень ничего не рассказывал? Нет, точно глупо. И только сейчас Николай догнал, насколько мало же он знал о своем бывалом друге.