Прикосновение

Иногда нам кажется, что прикосновения являются высшим уровнем привязанности людей друг к другу. А что если вы не можете коснуться человека? Что если малейшее прикосновение доставляет ему боль? Так было и с Уэнсдей Аддамс. Нелюдимой девушки гота, у которой оставались ожоги от прикосновений. Никто, даже её семья и родственники не могли прикасаться к ней. Это было проклятие семьи Аддамс. Конечно, они и так были прокляты своей вечной и страстной любовью на всю жизнь, которая сводила многих с ума. Но волею судьбы одним проклятием дело не обошлось. Так вот Уэнсдей досталась одна из его тяжёлых форм. Вот только в Неверморе, куда готку отправили родители, стало всё по-другому. Её поселили с девушкой-оборотнем Энид Синклер, которая уж очень любила объятия. Но Аддамс дала понять, что не выносит, когда её касаются, умолчав об ожогах. Так девушки и жили долгое время. Аддамс разгадала загадку, что привела к битве за школу с Крекстоуном. Синклер обратилась и убила хайда, тем самым сохранив жизнь своей соседки. И тогда, каждая думала, что погибла.Но нет. Они встретились возле ворот, волчица налетела на подругу и обняла. В тот момент Аддамс не почувствовала жар на своей коже, этот жар, он согревал внутри и обволакивал снаружи, укрывая. Блондинка обвила шею подруги руками и крепче вжалась в её тело. Колкие касания вокруг шеи тяготили, но неистово были желанны и необходимы. Уэнсдей прижалась ближе, всего на пару секунд дала слабину, но этого было мало, чтобы насытиться этим объятием полностью. Девушки вернулись в комнату и готка пошла в ванную, чтобы привести себя в порядок. Она включила душ. Вода стекала по шее, плечам, рукам, телу, задевая и пощипывая ожоги, которые оставила Синклер. Вот только они не выглядели типичными багровыми пятнами, это были светло-розовые отметины. «Странно» — подумала Уэнсдей. «Выглядят они иначе, будто не такими сильными, да и не болят так, как обычно» — Конечно подобная мысль была сомнительна, и уже завтра девушка подумает, что это лишь помутнение рассудка. Но пусть сегодня будет так. После душа, брюнетка покрыла тонким слоем зеленоватой ожоги на ключицах, плечах и туловищу, мазью болотного цвета из трав и корней растений. Её готовила бабушка по особому рецепту семейки Аддамс, чтобы заживлять термические поражения, которые появлялись у её внучки. Например, при случайном столкновении или вынужденном рукопожатии мазь всегда выручала Уэнсдей. Девушка надела чёрного цвета спортивные штаны и такого же цвета футболку. Она была больше, чем думала девушка и открывала ключицы, но сейчас это было не столь важно. Аддамс покинула ванную и вернулась в спальную комнату. На кровати своей части сидела Энид. Всё также в одном розовом пальто. Блондинка взглянула на Уэнсдей и это был не просто брошенный взгляд. Он был изучающим. Синклер привыкла видеть соседку с закрытыми руками и ногами, застёгнутую на все пуговицы, что уже говорить об открытых ключицах. Но эта лёгкая небрежность в её образе была до ужаса привлекательной, вот только отметины, которые она заметила не сразу, вернули девушку в сознание. Волчица поняла, что дольше положенного уже не смотрит, а пялится на Уэнсдей. — Честно, я думала, что ты уже не отведёшь свой взгляд. — колко сказала Аддамс, развешивая полотенце. — Прости.– девушка стыдливо отвела глаза, пробормотав извинения. Быстро схватила пижаму и нужную косметику, убежала в ванную комнату. «У Синклер очень странная реакция на меня в обычной футболке. А скоро ли полнолуние?» — задалась вопросом Уэнсдей. Она хотела бы посмотреть на календарь, вот только вспомнила, что Энид не вела его, а предпочла современные технологии и внесла всё в свой телефон. В это время у волчицы было не меньше вопросов. «Что за отметены на теле Уэнсдей? Они такого бледно-розового цвета, не похоже на синяки или царапины. Это из-за схватки с хайдом?» — блондинка была в недоумении и надеялась, что сможет узнать об этом у Уэнсдей. После водных процедур Энид покинула ванную и вернулась в спальню. Аддамс сидела на кровати, поджав колени и уперев в них книгу, читала. Волчица пересекла, уже давно ненужную им границу комнаты и зашла на половину соседки. — Что читаешь? — с искренним любопытством спросила Энид, продолжая стоять недалеко у кровати Уэнсдей. — Генри Джеймс «Поворот Винта» — брюнетка подняла книгу с ног, чтобы показать Синклер обложку. — Я помню её! Ты уже читала её как-то раз. Что же тебя заставило прочитать её снова? — Меня зацепило использование техники ненадёжного рассказчика. Поэтому и решила прочитать её опять. Может когда-нибудь и у меня получится написать тоже столь гениальное и обсуждаемое. — Уэнс, у тебя обязательно всё получится. Твой путь будет тёмный и тернистый, всё как ты любишь. Но в конечном итоге ты добьёшься того, чего захочешь.– сказала Энид смотря в глаза Аддамс. Волчица знала, что её подруга добьётся всего и ей казалось, что лишняя поддержка ей не помешает — Спасибо, Энид. Ты в порядке? Вижу регенерация тканей идёт полным ходом? — девушка подвинулась, чтобы блондинка присела. Гот невольно разглядывала шрамы на лице соседки. — Они тебе идут. С ними ты выглядишь более мужественно. — Правда?..– волчица всё боялась, что полосы, оставленные хайдом на лице сделают её некрасивой, но мнение Уэнсдей об этих царапинах, которые скорее всего останутся и превратятся в шрамы, заставило девушку принять это. Может быть она их полюбит.когда-нибудь. Сейчас же девушка не хотела думать об этом. Она смотрела на соседку, и это было словно наваждение. Её руки выглядели тоньше, чем обычно, из-за объёмной футболки. Это слишком привлекало Энид, и она невольно потянулась к запястью, касаясь его лишь самыми кончиками. В этот момент рука брюнетки дрогнула, но кожа на месте не прикосновения вспыхнула. Место, которого коснулась Синклер слегка покалывало, это было неприятно, но не так больно, как обычно. Аддамс не убрала руку, остановилась, чтобы Синклер продолжила ласку. На местах прикосновения появились пару крохотных пятен. Волчица, всё это время смотревшая в глаза, заметила, как они, были пропитаны немым криком, болью, о которой её соседка не хотела говорить. Блондинка посмотрела на запястье и увидев пятна, отдёрнула руку. — Что это, Уэнсдей? — Это моё проклятие Энид. — с горечью произнесла Аддамс. — Наша семья не только обречена на вечную, страстную и порой, сводящую с ума любовь. У нас помимо этого есть ещё проклятие. Каждый член семьи должен сам понять, как снять его. Можно сказать, что с его помощью он сможет полностью понять самого себя и повзрослеть окончательно. — Аддамс говорила осознанно. Несмотря на то что, раньше она так никому не открывалась и это давалось с трудом, она была уверена, что Энид стоит знать об этом. — Почему же ты раньше не говорила мне об этом? После моего объятия у тебя тоже пятна остались? — блондинка вскочила и повышаю свою голос на пару тонов выше — Да, вот только. — она запнулась, в голове сверкнула и тут же померкнула мысль. — Вот только твои объятия были не такими болезненными. Ожоги остались, но они розового цвета и болят иначе. Точнее почти не болят. — Ты всё это время молчала, а ведь я сегодня сделала тебе больно! — воскликнула Синклер — Это другая боль — возразила брюнетка — Это не важно, я больше не буду трогать тебя. Ты понимаешь, что подвергаешь себя опасности, не рассказывая мне об этом? А если произойдёт что-то хуже и последствия будут плачевными?! — восклицала волчица, смотря на Уэнсдей сверху вниз. Энид перешла на свою половину комнаты. Легла на кровать, укрылась одеялом и выключила лампу на столе. — Доброй ночи, Уэнсдей. –повернувшись к соседке спиной, буркнула блондинка. Ответа не последовало. Аддамс продолжала неотрывно смотреть на подругу, думая, что ей делать со всем этим. Но толковых мыслей не приходило в её голову. «Утро вечера мудренее» — подумала Уэнсдей и легла спать. На следующее утро Энид не обнаружила в постели свою подругу. Вещи тоже не было. Синклер собрала нужные вещи на учёбу. После утренних процедур надела ярко розовый свитер и такую же юбку и отправилась на уроки. Девушка окончательно решила, что больше не будет касаться Аддамс до тех пор, пока та не узнает причину своего проклятия и полностью не излечится. В это время Уэнсдей сообщила директору, что не сможет присутствовать на занятиях по состоянию здоровья. Новый директор была снисходительна к ней, за её отличную успеваемость и поэтому дала отгул. Готка и Вещь решили пройтись по лесу. Самое загадочное место, в котором кроме хайда могло быть уйма других загадок. Вот только был ли этот поход ради поиска тайн? Ответ на этот вопрос могла дать только брюнетка. Конечно нет, она решила не видеть Энид, проветрить голову и обдумать всё происходящее. — «Каждому Аддамсу нужно преодолеть своё проклятие. Только так он полностью поймёт себя и сможет пройти последний этапа взросления» — в голове звучали слова матери. Ей говорили из года в год об этом. И вот только сейчас Уэнсдей увидела прогресс. Синклер — несносный, новообращённый оборотень, действовала на неё по-другому. Все моменты с ней будто пропитаны теплом и светом, что так чуждо Аддамс. Именно она стала её солнцем и влияет на её проклятие. И девушку осенило. Она столько времени изучала материалы, как бы избавиться от проклятия. А это «средство» несколько недель проживало рядом с ней. Теперь ей понятно, остаётся только всё исправить и не потерять теперь уже важного изгоя в её жизни — Энид Синклер. Аддамс твёрдо решила, что нужно было найти её и поговорить. Отправив недовольного Вещь на поиски соседки, Уэнсдей зашла в их комнату и оставила свой рюкзак. Через пару минут из вентиляции вылез придаток. — Энид ищет какую-то книгу в библиотеке — простучал он — Спасибо, Вещь — на ходу поблагодарила гот. Брюнетка вошла в помещение, тут пахло старыми книгами и ещё чем-то, но запах был девушке неизвестен. Тем более, сюда редко кто заходит, а такие как Синклер, вообще могут не иметь понятия об этом месте — Не ожидала увидеть тебя здесь. — произнесла, появившаяся за спиной Энид, Аддамс — Я ищу книгу для реферата. Нужно написать об одном растении — уже не пугающаяся выходок Аддамс, волчица ответила ей спокойным тоном — А как же интернет? Ты же говорила, что там есть всё — хмыкнула Аддамс подходя к стеллажам. — Помочь тебе? — Да, было бы неплохо — улыбнувшись сказала блондинка, не отвечая на колкость соседки — Тогда я посмотрю на нижних и средних полках, а ты начни с другой стороны, с верхних. Так будет и быстрее и удобнее — Хорошо — волчица дошла до края стеллажа и принялась искать нужную книгу. В то время как Аддамс немного сгорбившись принялась изучать корешки каждой книги, ища что-то подходящее. В какой-то момент Энид оказалась за спиной Уэнсдей. Руки девушки вытянулись, она потянулась к книгам и выглядело это так, будто она обнимает соседку с обеих сторон, на уровне плеч. Но их разделяли ничтожные сантиметры. Аддамс выпрямилась, её тело напряглось. Вот только теперь, она почувствовала дыхание подруги рядом со своей мочкой уха. Мурашки словно молния, прошлись по телу брюнетки, крупным разрядом. Девушка была в недоумении, но она даже не пыталась понять, почему у её тела такая странная реакция на Энид. Готка знала — Синклер влияет на неё и её проклятие, следовательно, такое может быть. А потом повернулась к волчице лицом. Их губы были в паре сантиметров друг от друга. Поэтому они ощущали дыхание на своих устах. Блондинка, всё ещё рассматривающая полки, теперь устремила взгляд на лицо готки. В то время как Уэнсдей смотрела на губы Синклер. И тут она почувствовала таяние ледяной глыбы, что так долго покрывала и защищала её сердце от этого чувства. Она, которая пообещала себе и родителям, прожить одной с проклятием семьи Аддамс, теперь сама начала поддаваться ему. Девушка не понимала, почему именно Синклер? Почему именно в этот момент? Когда они стоят так близко, не касаясь друг друга, смотря лишь в глаза, Аддамс чувствует нечеловеческое притяжение к волчице. Теперь всё стало намного ясней. Несносная волчица — её судьба и средство от бед.