Подкат по-английски

      В своей жизни каждый из нас заводит какие-то связи. Это может быть страстная любовь, глубокая, на грани ненависти, неприязнь, нежные семейные узы, дружеская привязанность… О некоторых мы вспоминаем с улыбкой, о других неловко молчим, из-за каких-то проливаем слезы: радостные или горькие, неважно… Ведь каждая связь — особенная. Но бывают такие, о которых мы будем жалеть до конца жизни…       Для Ким Тэхена такой связью стала дружба с Пак Чимином… Безусловно, Пак — лучший друг Кима, с которым он в огонь, в воду и в ближайшие кусты, ведь Чимин не может подождать и перетерпеть свой зов природы… Также он не может молчать на лекциях, из-за чего вена на лбу профессора Кима скоро лопнет, а голосовые связки порвутся, ведь, чтобы перекричать весело щебечущего Пака, он даже начал ежедневно употреблять сырые яйца и упражняться… А еще Чимин не может пройти мимо компании Чон Чонгука, на которого Ким пускает слюни еще со старшей школы, не сказав что-нибудь пошлое и, обязательно, неловкое про то, что Чон упускает свой шанс, ведь дядя Тэ не будет ждать вечно. Из-за чего оба объекта шуток молниеносно краснеют… Более того Пак не может не флиртовать с каждым встречным парнем, совсем не боясь гомофобной части общества, от которой друзьям периодически прилетает. Но тут свои плюсы, ведь теперь Ким Тэхен и стометровку с Усэйн Болтом пробежит, и с Джо Луисом поборется… Но то, что просто никогда не сможет не сделать Пак Чимин, — так не вычитать очередную «интеллектуальную» статью из соц.сетей. — Прикинь, что нашел, — Пак радостно воскликнул, из-за чего люди за соседними столиками стали активно прислушиваться к дружеской беседе. — Тише ты, — как обычно пробурчал Тэ, просматривая обновления на странице красавчика-первокурсника. — Ой, да лайкни уже, сколько можно обдрачивать его фотографии… Держи, — Пак протянул салфетку, лукаво улыбаясь. — Зачем? — Слюни подотри, а то экран заляпаешь, — небрежно, но все же не сумев сдержать смех, прыснул Чимин. — Не хочу слышать это от того, кто обдрачивается на лица людей каждую неделю, — злобно бросил Ким, но салфетку все же взял… Мало ли, как никак три года по младшему чахнет… — Да ладно тебе, может это мой маленький фетиш, — Пак загадочно пошевелил бровями, понизив голос. — Мм…думаю, что-то маленькое определенно участвует в этом процессе, — Ким скопировал движения друга, насмешливо улыбнувшись. — Ну тебя, — рассмеялся Чим, разблокируя телефон, — Лучше послушай, «В Корее был проведен опрос среди молодежи, по итогам которого было доказано, что молодые люди охотнее согласятся пойти на свидание или пообщаться с иностранцем, нежели с гражданами своей же страны» — И? — Тэ выгнул бровь, готовясь к очередной «гениальной» идее лучшего друга. — Если я притворюсь иностранцем и подкачу к любому парню, то он будет моим, — гордо заявил Пак, когда его друг же насчитал тридцать четвертый фейспалм за этот день. — Я знал, что ты умом не блещешь, но чтобы настолько… — Да, я тебе серьезно говорю. Ну, хочешь докажу? , — Чимин улыбнулся, пробежав взглядом по посетителям. — Пф, как? — Ким не в первый и далеко не в последний раз спорит с Паком. Прошлый их спор заключался в том, кто первым узнает, кого же записал профессор Ким, как «Проститутка на кухне», но в тот раз никто не выиграл. Ребята весело поделились условиями спора с их общим другом — Ким Сокджином, но тот не оценил ни рассказа друзей, ни чувство юмора профессора, лишь убежал, как разъяренная фурия домой. Как итог — Ким Намджун или, как все его знают, профессор Ким, пришел в школу в очках, которые не смогли скрыть синяк на его левом глазу, и в добавок: Ким Сокджин не разговаривал и не отвечал на его вопросы даже на лекциях, пока контакт не был переименован в «Любовь всей моей жизни». — Видишь того блондина? Спор, что сегодня ночью я заставлю этого жеребца поработать? — Пак протянул руку.       Тэ переместил взгляд на дальний столик у окна, а после, расплывшись в улыбке, воодушевленно пожал руку друга. — Ставки? — голос Тэ был слишком уверенный, что очень задело самолюбие Пака. Как так? Как в него можно не верить? Пак же не просто так выглядит как модель Dior, Gucci или чего по круче. Хотя Тэ часто напоминал другу, что тот выглядит максимум как модель Duor и Mucci с рынка. — Если проиграю, то до конца этого года убираюсь в квартире один, если же выиграю, то… — Чимин задумчиво тер подбородок, пока в его глазах не блеснул опасный огонек, — То ты признаешься малышу Гуку. — Хах, окей, по рукам, — Тэхен перебил сжатые ладони, даже не задумываясь.       Чимин мгновенно встал из-за столика, и начал продвигаться к парню с белыми волосами, решив подойти к нему со спины, чтобы было меньше подозрений. Пока Пак шел, он плавно пригладил волосы, вспоминая все английские слова, которые он когда-либо знал, а как оказалось, знал он немного. Его максимум являлся программой средней школы, и то, класса первого. Кто ж знал, что на факультете корейской литературы, на минуточку, именно корейской, понадобится английский… Но неужели это остановит бравого и непобедимого Пак Чимина?       Когда до объекта спора оставались считанные шаги, Пак невольно заметил, что его спина очень красивая… Нет, у парня явно не атлетичное телосложение, но во всей его худобе и хрупкости чувствовалась сила. Когда он решил размять шею, Чимин и вовсе потерял дар речи, ибо длинные и бледные пальцы руки медленно проникли за воротник, выставляя на показ скрытый кусочек кожи и разминая позвонки плавными движениями… А вены, что плавно переходили с кистей на предплечье, чуть выпирая всякий раз, когда блондин напрягал руку… Чтобы вы, не задумываясь, поняли, какой красивый вид открылся Паку: он моментально записал незнакомца в свой личный топ на почетное пятое место, но пока карандашом, как никак лица то он не видел. Но парень точно был горяч, чуйка Чимина просто пищала, что это ходячий чайник, который обязан заварить сегодня охренительный напиток. — Excuse me, can… — Пак хотел спроситься сесть рядом, но когда увидел пару лисьих глаз, чуть скрываемых редкой челкой, что с непониманием и неким шоком посмотрели на него, он потерял дар речи, а парень с карандашного пятого места запрыгнул с разбегу в перманентное первое. — Извините, я могу вам помочь? — все бабочки в животе героя любовника одновременно вспархнули, когда чуть шепелявый бархатистый голос, пытаясь вытащить Пака в реальность, лишь в очередной раз подарил табун мурашек, — Молодой человек, вы меня слышите? — Чимин прекрасно слышал, но ничего не мог сказать, ведь прямо сейчас перед ним был его идеал мужчины… — Аа…э-м, oh, yes…c…can i.i.want.to… — Вы хотели присесть рядом? — незнакомец спокойно передвинул чашку ближе к себе, чтобы осводить место напротив, — Присаживайтесь, — парень указал рукой на свободное место. — Oh, thank you, — Чимин быстро сел на предложенное сиденье, пытаясь собрать крупицы мужественности, которые в нем остались. — Меня зовут Мин Юнги, а вас? — молодой человек облокотился на ладонь, внимательно осматривая раскрасневшееся лицо Пака. — Erm… — Чимин пытался отчаянно вспомнить как же на английском будет его имя. — Ох, вы, наверное не знаете корейский, секунду, — Юнги достал телефон, напечатал что-то и протянул Паку. «Меня зовут Мин Юнги, а вас?»        Это был переводчик. И что это если не знак с выше? Чимина внезапно посетила гениальная идея. — Can I… it? — Пак взял чужой телефон в свои руки, не задумываясь, что это грубо, мама его такому не учила, честно, и начал печать. Написав на корейском, он просто скопировал готовый перевод на английском, а поменяв языки местами, словно он изначально писал на иностранном, вставил готовый перевод, приложение же, как тайный сообщник, вновь перевело на корейский. «Я гений, непонятый обществом» — сделал очевидный, по его мнению, вывод Чимин. «Я Пак Чимин. Рад знакомству. Вы один здесь?»       Гений нет протянул телефон обратно, сладко улыбнувшись. Юнги хмыкнул, посмотрев Паку в глаза, чуть прищурился, словно обдумывал что-то. «Да, зашел сюда после пар. Вы откуда?»       Получив телефон обратно, Чимин запаниковал, боясь получить вопросы о стране из которой он прибыл, поэтому, взвесив все свои знания из географии, он решил, что он из Америки, так как фильмов он смотрел всяко больше, чем учился. «Я из Америки. Прилетел к другу, но он сегодня занят, так что теперь скучаю здесь»       Мин снова хмыкнул, наклонил голову, прикрывшись ладонью, и начал печатать. «У меня есть свободных часа три, может показать вам Корею?»       Чимин от радости, чуть не запищал, но вовремя сдержался. Вместо этого он послал еще одну слащавую улыбку, слегка закусив губу. «Я так рад, спасибо вам большое, с удовольствием проведу время в компании такого замечательного молодого человека. И может перейдем на «ты»?»       Прочитав сообщение, Юнги состроил странную мину и подозвал официанта, чтобы оплатить счет. «Куда ты бы хотел отправиться?» «В парк?» «Тогда пошли»       Мин улыбнулся уголком губ, Чимин понял, что Юнги очень идет улыбка, он не видел еще искренней улыбки в тридцать два зуба, но он от чего-то знал, а может чувствовал, что Юнги очень идет улыбка.       Пока новый знакомый собирал свои вещи, Пак посмотрел в сторону своего лучшего друга, который наблюдал за самым нелепым немым кино в своей жизни. Ким показал свой телефон, ткнув в него пальцем и засмеялся, из-за чего Чимин, уже готовясь к порции свежих слов «поддержки», полез в карман. «Ты выглядел, как лох, лол, ставлю стипендию, что ты даже не вспомнил, как сказать свое имя. По дороге домой куплю тебе фартучек с чепчиком~»       Чим злобно зыркнул на друга, готовясь писать ответное пожелание. — Идем? — Мин привлек к себе внимание, дотронувшись до плеча от чего у Чимина невольно пошли муражки. — Y.yes, — снова натянув улыбку, Пак пошел к выходу, показывая за спиной не самый приличный палец своему уже не самому любимому другу.        Ребята пошли на ближайшую автобусную остановку молча, лишь задумчивые вздохи Чимина периодически нарушали их тишину, он просто не знал, как начать диалог. «Сейчас сядем на автобус, который едет до парка без остановок»       Мин протянул телефон, усаживаясь на скамейку, протерев рукой место рядом. Чимин немного удивился тому, как ненавязчиво, словно так и должно быть, поступил его недознакомый спутник.        Они недолго сидели на остановке, в полной тишине, а Пак уже весь извелся, не зная, куда себя деть. Чимину необходимо движение, как воздух, как еда Джину, как новая бесполезная, но очень эстетичная безделушка Тэхену, как рыбе, блин, вода, а червяку земля. Пак не силен в сравнениях, но ему просто очень-очень не уютно в тишине. «Не ерзай»       Минни — как ласково прозвала его мама — не сразу понимает, когда перед ним вылезает экран, ударяя его по носу, от чего Чимин жмурится и хохлится, потирая ушибленное место, а его обидчик с виноватым взглядом, пытается помочь, но даже не знает, куда деть руки, зависшие в воздухе. А Паку так смешно с этой взволнованной моськи, что он не сдерживается и хохочет, громко так, на всю улицу, что прохожие в панике оборачиваются, ускоряясь. А ему и все равно то, ведь Юнги в ответ улыбнулся, так искренне и так ярко, обнажая десны и жмурясь до мелких щёлочек да гусиных лапок, а Чимин застывает, ведь «нельзя быть таким ярким». А Юнги действительно яркий. Он похож на луч солнца в пасмурную погоду, который выглядывает, освещая и грея путь некоторым избранным, и почему-то Паку очень хочется стать этим избранным, который удостаивается чести видеть эту улыбку.       Паку больше не казалась тишина неловкой, а повисшее молчание давящим, скорее уютным. Странно говорить ему, что он чувствовал себя уютно в тишине, ведь Пак Чимин сплошной ураганчик из энергии. Но смотря как задумчивый Мин спокойно смотрит вдаль, выстукивая какой-то ритм пальцами, как он немного приоткрыл рот, чтобы с выдохом разглядеть белый пар, как он слегка хмурит брови, а после чуть прикусывает губы… Мин Юнги не выглядит эмоциональным, не выглядит, как человек, готовый открыться каждому, и, по секрету, Чимин не любит таких людей… Вечно холодных и молчаливых… Пак любит шум, любит разговоры, смех, крики… Пак не любит тишину… Но рядом с Юнги тишина — это естественно. Паку нравится тишина рядом с Юнги… А еще Паку нравится попасть в число привилегированных, кто смог увидеть улыбку Мина… «Наш автобус», — Чимин не заметил, как Юнги начал тыкать телефоном ему в лицу. -А? Ч.oh, yes, — Пак залез в автобус в след за Мином, вытаскивая бумажник для проезда. Но его знакомый спокойно оплачивает два билета, садясь к окну, и взглядом приглашая «иностранца» сесть рядом.       Чимин и садится, словно так надо. Они снова в тишине, снова молчат, а Пак понимает, что ему нужно будет зайти в магазин за резиновыми перчатками для его нежных ручек, ведь у него просто не получается разговорить свою «цель». «Думаю, тебе неловко в тишине. Но говорить по переводчику немного неудобно, когда мы идем, да и на улице холодно, пальцы мерзнут…»       Пак немного прыснул, когда безоэмоциональный Мин Юнги подал ему телефон с таким посланием, на что знакомый лишь цыкнул, отвернувшись к окну. «Не думал, что ты все это время думал об этом. Не переживай, мне нравится твоя тишина»       Чимин задорно улыбнулся, протягивая телефон владельцу. — Кто здесь переживает? — буркнул Юнги, закрыв половину лица рукой, но красные уши не собирались помогать хозяину, выдав его с потрохами.       От этой забавной реакции Пак лишь сильнее раззадорился, лукаво улыбнувшись, он наклонился ближе к своему спутнику, выдыхая тому на ухо очень тихое, заниженным голосом. — Cute. — а Юнги подскакивает от неожиданности, смотря округлившимися глазами испуганной лани, Чимин же лишь хохочет, вырывая телефон из рук собеседника, пока тот не отошел от мелкой шалости. «Ты очень мило смущаешься. Я тебя нервирую^~^?»       Юнги закатывает глаза, видно пытаясь разглядеть мозг, иначе зачем так демонстративно это делать, никто не знает, но Пак думает, что это очень мило, по своему. «Скорее сейчас раздражаешь.»       Чимин вскидывает брови вверх, наигранно прижимая руку к сердцу и охая, показывая всем видом, как это его задело. Получая снова реакцию — на идиота, как прозвал это Тэ, когда пытался связать все реакции на «наитупеейшее», опять же по словам Кима, поведение Чима.       Снова наступает тишина. Чимин действительно не представляет, как довести сегодняшний день до приятного финала. Юнги молчит, уткнувшись лбом в стекло, а Пак откровенно пялится. Снова. Потому что, блин, когда раздавали милоту и сексуальность, Бог сыпал в стакан все годовые запасы на этого гребанного — какой же ты, божежтымой, ахуенный — блондина. Чимин здраво оценивал свои запросы. Юнги красивый? Да, еще как. Хорошее ли у него тело? Спрашиваете еще, оно, блин, идеально, потому что худые ляжки в обтягивающих штанах с острыми коленками уже не первые минуты привлекают внимание Минни. А в голове Пака лишь всплывают новые картинки.       Мин перекидывает ногу, удобно усаживаясь на его бедрах. Чимин в шоке, округлил глаза, пытаясь понять, что творит этот сумасшедший в автобусе. Но Юнги лишь выгибается, мокро целуя распахнувшиеся от шока губы, проведя языком по нижней губе, он сильно прикусывает ее, заставляя Пака несдержанно охнуть, а Мин лишь улыбается в поцелуй, посасывая и облизывая чуть выступившую капельку крови. Лисьи глаза, потемневшие и немного прикрытые, смотрят прямо с прищуром, а огоньки в них пляшут с чертями на пару. Когда же Юнги своим языком проводит по скуле, кусая мочку уха, Чим лишь несдержанно стонет. — Хэй, мы приехали, ты что уснул? — Брюнет распахивает глаза, и подрывается, больно ударяясь лбом о переднее сиденье. «Эй, все хорошо?» -Y…yes — Пак мгновенно краснеет, потирая ушибленный лоб, когда Юнги обеспокоенно заглядывает ему в лицо, а после что-то печатает. «Мы приехали, пойдем? Тебе очень больно?» «Я в порядке, пошли»       Пак задорно улыбается, а улица встречает нашего иностранца морозной свежестью, да криками «мелких соплежуев», как в шутку, а может нет, называл детей Чимин. Ну, что поделать, не сложилось как-то у него с ними. Взаимно между прочим. Мин хватает нашего героя любовника за руку и ведет к кассе. -Можно 2 билета, — Мин быстро расплачивается за вход, утягивая Пака дальше.       Перед ребятами открывается целый калейдоскоп красок. Яркие карусели, откуда слышен детский смех, извилистые горки с визжащими пассажирами, и много разных «тошнилок» (в простанородье). Пак не то, чтобы не любит аттракционы, просто не понимает всеобщего веселья. Что может быть такого классного в том, чтобы быть на яркой хреновине с толпой незнакомых кричащих людей с ощущением приближающейся смерти? Нет, это не для Чимина. Обнять Микки Мауса? Конечно. Угостить красавчика мороженкой? Без проблем. Ему какое? Ванильное, шоколадное, а может со вкусом двадцати двух летнего члена? Чим не жадный. Но не аттракционы. Пожалуйста.       Мин утягивает всё дальше. В это время года парки всегда пустеют. В мороз не катаются. Никто не хочет вместе с впечатлениями получить цистит. Лишь редкие парочки бродят, шушукаются, смеются, обнимаются, целуются… «Ещё потрахайтесь тут», — Чимин не завистливый. Нет. Мама его такому не учила, а Пак милый и послушный ребёнок. Просто он не любит все эти нежности. «Мы же цивилизованный люди», — говорит как-то Чимин под воздействием алкоголя на очередной пьянке, когда в уже давно не трезвом Тэхёне просыпается ещё большая язва, нежели обычно, — «Негоже нам как животным каким-то на улице лобызаться». «Да скажи честно, ты просто хочешь трахаться по любви, устал убегать род рассветом из теплой чужой постельки в общежитие?» — Тэхён смеётся, Чимину не смешно. «Хочешь мороженое?»       Юнги смотрит, тыкает пальцем в сторону вагончика, потрепанного жизнью, с уже пожелтевшим пломбиром, и немного продавцом, который незаметно глотает паленную соджу для согревания, хотя лучше бы лечил печень.       Чимин кивает. Хочет, но не мороженое. Хочет, чтобы пальцы, которые протягивают рожок так же сомкнулись сегодня на его члене, но естественно он так не скажет, поэтому облизывает мороженое, которое вообще не кстати в этот морозный день и буравит взглядом симпатичную мордашку. «Пойдем на лодочки? Там лебеди»       Пак не сопротивляется, лишь с улыбкой хватает покрепче ладонь Юнги. Пак не любит аттракционы? Нет, по сравнению с лодками он их просто обожает. Но плевать, если эта крепкая ладонь и счастливая улыбка просят, он бежит, бежит быстрее, чем нужно.       На озере холодно. Лебедей здесь тоже нет. Оказывается, на зиму работники парка перемещают в более тёплые условия. Но это нисколько не волнует никого из них, потому что оказывается Юнги хороший собеседник. Ведь они болеют за одну команду по футболу, но оба предпочитают баскетбол. Прошлая игра корейской сборной, конечно, была отстоем, но они наверстают, и Юнги, и Чимин уверены. Фильмы от нетфликса им обоим не нравятся, зато старое кино с Нью-Йоркской атмосферой приводит в восторг. Чимин не любит горькое, Юнги его понимает. Мин любит кошек больше чем собак, Пак лишь согласно кивает. Дождь вчера был не кстати, и так кажется обоим. Мировые заговоры бред. Бога нет. Инопланетяне всё же могут быть. Теория Дарвина самая вероятная. Они обсуждают всё на свете. Есть ли жизнь на марсе? И в чём её смысл? Нужна ли эвтаназия, а смертный приговор? И…Чимин утопает в том, что все его мысли могут быть поддержаны, что любая его идея развивается в полноценное обсуждение. Он утопает в этих глазах с добрым прищуром. Не частой, но самой яркой на свете улыбке. Хриплом смехе. Чимин утопает в Юнги, который словно является с ним одним целым. А ещё оказывается… «Я учусь на 5 курсе в N университете. Я всегда увлекался музыкой, поэтому решил поступать, чтобы заняться этим серьёзно»       Оказывается…помимо общих увлечений и футбольной команды они разделяют ещё и один университет. А это плохо, чертовски плохо. Потому что Пак его там не видел, он его не знает, а если встретит, то умрёт от стыда. Ведь обманул, а обманывать Юнги не хочется, потому что он милый, он умный, он знает всех его любимых авторов и художников, да боже, он смотрел «Париж, 13-й округ»! Его и смотрели, наверное, два человека: Чимин и Юнги!       Чимину хочется сидеть так вечно. Греть пальцы о чужие, что переплелись с его. Юнги сам придвинулся ближе, загадочно улыбнулся и взял его за руку. А в Чимине умерло много маленьких Паков. И предательский румянец вылез так невовремя. Ну, не может он устоять перед этим старшим с этими его хитрым глазами и ухмылками. Но честно говоря и не пытается. Чимин не понимает в какой момент, он с силой притягивает собеседника и ловит его выдох своими губами. Просто целует, сразу смачно и мокро прижимается к холодным губам, проталкивая язык глубже, задыхаясь холодными пальцами в чужие волосы и просто забывается. Юнги отвечает, целует так же отчаянно, словно изголодавшийся зверь, что не ел пару лет. Мин опрокидывает его на спину, шатая лодку, углубляться поцелуй и стонет, что-то хрипло шепчет на ухо, и видит Бог, младший пытался услышать, но чужие пальцы в трусах, ласкающие твой член не способствуют этому ни капельки.       Чимин задыхается в этих поцелуях, потому что хрупкий, на первый взгляд, Юн набирает снова и снова, покусывая губы и накручиваю столь же быстро и жёстко, у Чимина уже жжется и побаливает от столь интенсивных движений, но эта боль на грани с желанием просто выбивает почву из-под ног, отключает голову и заставляет лишь громко стонать, забыть, что они на улице и скрыты лишь бортиками лодки от случайных прохожих, обративших внимание на их кораблик.       Юнги приспускает собственные, обхватывая два члена сразу, и они оба заходятся в стонах, ведь горячая плоть в такой мороз ощущается не хуже раскаленного металла. Но никто не останавливается, руки блуждающий по телам, губы жмутся плотнее. — Давай кончим вместе, Чимин-и, — хрипло шепчет старший в губы, лишь на короткий миг прекращая терзать чужие пухлые губы, Пак лишь успевает кивнуть, когда три резких движения заставляют его кончить с громким стоном в чужие губы.       Парни долго так лежат, полуголые, с улыбками на лицах и непрекращающимися поцелуями. Юнги первый помогает одеться, причаливает лодку к берегу и протягивает руку, такую уже по-своему родную и крепкую. Они так же счастливо идут к выходу, прижимаясь плотнее и посмеялась от их небольшой шалости, о которой, как они надеются, кроме них никто не узнал.       Чимин хочет было потянуться за новым поцелуем, как в его плечо врезается молодой парень европейской внешности: — Oh, I'm so sorry, i accidentally. Are you local? Could you tell me where i can find the nearest hotel, please? — картаво начинает блондин, а Пак лишь смотрит в упор и тупо, понимает, что проебался, ведь кроме sorry и you его мозг ничего не выцепил, уши не услышали, глаза не увидели. — It doesn't matter. You need to go to the nearest turn and turn left, you will see a red house there, this is the hotel, — Юнги говорит без акцента, чисто, легко и свободно, а Пак ловит челюсть на пути к полу. — Thank you dear, you have a cute sweet boy, — подмигивает прохожий и машет на прощание.       Пак мнется и не знает, что сказать, просто задыхается в эмоциях и праведных, и не очень, но его опережают: — Да, я знал, что ты не говоришь на английском…и да, я подыграл, — начинает Юнги, смотря с уверенностью и прямо в опешевшего от такой наглости младшего, — Но это не было ложью, я говорил с тобой искренне и ты мне нравишься, поэтому я надеюсь, что это наше не последнее свидание… — и смотрит так жалко и уязвимо, вздрагивает от чужого тяжёлого вздоха.       Чимин просто целует, наплевать на толпу зевак, на первый снег, на окоченевшие пальцы и полопавшиеся губы… Просто целует.

***

— Чим-Чим, выходи, — орёт Тэхён под дружный хохот компании, — Покажи нам свою сладкую попку! -Сдохни, — в сердцах шипит Пак, выходя из другой комнаты в розовом фартуке, чепчике с ушками и хвостом.       Компания взрывается новым смехом. Хосок тарабанит по полу в приступе, Сокджин опирается на профессора Кима, что в настоящий момент просто Намджун, Тэхён хрюкает Чонгуку в шею, ловя не менее забавный смех в свою макушку. — Юнги-я, ну, скажи им, — обиженно тянет Чимин. — А не надо было на меня спорить, — ухмыляется старший, протягивая банку пива. — Да бля, я же не знал, что мой друг мудак, — злобно шипит. — Но-но, если бы не я, ты бы не подставлял свой сладкий зад под своего шугар дэдди, — Тэхён встаёт с дивана, тыкая пальцем в Юнги, — О, Мин-и, глубже, о.о.Ах. — Ну, это всяко лучше, чем слышать, как ты пищишь от счастья, когда Чонгук отвечает на твои смс, — тянет Мин-и, ловя испуганный взгляд Кима. -Хён, не смущай его, Тэ-Тэ, я тоже пищу каждый раз, вот уже три года, ты же знаешь, — мурчит Чон, обнимая свою любимую тушку, с которой они благодаря Юнги всё же поговорили, всё разрешили и мокро и жарко закрепили. — Вот именно, ведь если бы я не помог тебе, не предупредил, не поспорил с ним, Вы бы так и не поговорили, — выдаёт Тэхён, обиженно устраиваясь в руках своего малыша Гукки, что так маленько немного больше его, но да ладно. — Вот именно, сговорились за спиной, обманули, одурачили, ещё и спор проиграл, так нечестно, — тянет Пак, двигаясь ближе к алкоголю, пока его не выдули остальные. — Ты заслужил, задница такая, не замечать того, кто рядом со мной и Гукком вечно рука об руку стоит, это сильно, — замечает Хосок, выдавая очередную рюмку чего-то ядренного, что мешает Тэ. — Я видел лишь Чонгука, которого нужно было забрать для помощи друга! — Это, кстати, нихуя не помогало, я думал, Вы прознали про мои чувства и стебёте, — младший хотел попробовать ядерную смесь, но Ким не дал, жарко шепча, что сам не знает, что мешает. — Ну, простите, вот такой я плохой, — Пак устраивается на коленях Мина, вытягивая у него банку, — Но зато у меня хороший парень!       И целует, грязно, пошло, с языком и слюной, под общее осуждение и недовольные возгласы, но чувствуя, как чужие уголки губ поднимаются в самую яркую и желанную улыбку.