Хочешь поцеловаться?

Это произошло в один из ясных дней ноября. Такие дни в ноябре бывали редко. Хисын посмотрел погоду накануне, удивился, что не будет дождя. Написал Боми. Они условились встретиться возле кафе, поесть пирожные, а потом пойти гулять в парк. В парке они сели на скамейку. Тут-то и начались чудеса в жизни Боми и исполнение её заветных желаний. — Хочешь поцеловаться? — спросил Хисын, сжимая свои пальцы сильнее от накатившего волнения и счастья. Он предложил любимой девушке поцеловаться. Это так прекрасно! Так хорошо! Что у него камень с души упал. Он давно хотел поцеловать её. Эту милую кнопку. Хотел затискать в объятиях, защекотать до звонкого смеха, от которого его серце билось чаще и сильнее. В такие моменты — моменты, когда он видел счастливую улыбку любимой Боми, сам хохотал как мальчишка. Боми притихла после его слов, стушевалась, спряталась в своей большой куртке. Поцеловаться с Хисыном? Она о таком мечтала только в своих снах. Конечно, она думала, что когда-нибудь это может случиться, ведь они встречались почти месяц. А ещё может случиться и кое-что другое. Боми накрыла круглые горячие щёчки руками, пропищала что-то умилительное. Хисын добродушно посмеялся над ней и обнял одной рукой, потом двумя. Поправил милую вязаную шапочку на её голове, потом решил приподнять её немного, открыв лоб, и поцеловал в тёплую кожу. Улыбнулся во все тридцать два, как только он умел делать, прикусил губы и медленно, с наслаждением потёрся кончиком носа о её маленький носик. Боми засмеялась, схватившись пальчиками за его пальто. Губы Хисына были одновременно близко и далеко. Их безумно хотелось коснуться, попробовать на вкус. Какие они, губы Хисына? Мягкие и нежные, влажные и тёплые, притягательные и сексуальные. Именно такие губы у него и были. Боми так о них думала и представляла, как он целует её, как скользит языком по её губам, как углубляет поцелуй, наклоняет её голову, чтобы поцеловать страстно и горячо. А потом ведёт к себе домой, раздевает и целует всё её тело этими мягкими губами. Ласкает её там, где она бы сама себя постеснялась трогать. — Ох… Я такое себе представила! — неожиданно выдала Боми, стукнувшись о лоб Хисына. Отстранилась и сказала неловко: — Извини. Ушла в свои мысли. — Ничего… А что за мысли, если не секрет? — спрашивал он, потирая лоб ладонью в перчатке. Боми накрыла его руку своей, осторожно отвела в сторону и подула на место удара. Хисын заулыбался: до чего же милая у него девушка, до чего заботливая и добрая. Самая лучшая в этом мире. Боми. Она была похожа на милого гномика, потому что была низкого роста. Хисын, когда впервые увидел, так и хотел сказать: «Привет, гномик!» Но не сказал, посчитал, что обидит эту симпатичную девушку. Через некоторое время они начали встречаться. Хисын предложил. До этого он приносил ей подарки, всякие украшения, шоколадки, цветы, в общем, милые вещи, которые нравятся девушкам, встречал после университета. Он работал, а Боми заканчивала университет. — Секрет, — ответила Боми. — Это секрет, — сказала тише. Хисын и без её ответа понял, что она могла себе представить. Он-то с ней давно-давно многое нафантазировал и теперь смаковал эти сладкие и горячие фантазии по ночам. Во сне они сотворили много чего, а в жизни ни разу не целовались. Хисын погладил её по щеке. Боми отпрянула, испугалась немного. Сейчас она коснётся губ Хисына. Коснётся губ парня. Как же волнительно! Она подалась вперёд и вверх и клюнула его в губы, сжав свои губки туго-туго. Хисын не ожидал, что она первой это сделает. Вот так чудеса! Он улыбнулся настолько широко, насколько мог. Скулы свело от улыбки, но он не мог убрать её со своего лица. Упал на спинку скамейки, раскинув руки, и устремил свой взгляд в синее небо. Вот оно какое, чувство, когда целует любимая девушка! Ему захотелось стиснуть её в объятих и поцеловать так хорошо, как он только мог, чтобы её достигла его безграничная любовь. — Боми, а давай теперь я тебя по-настоящему поцелую! — загорелся Хисын. Взял её за руку, положил себе на плечо, а пальчики другой руки сжал в своей руке. — Хорошо. Я готова. — До чего же ты… — он раскрыл её губы поцелуем и пробормотал, на миллиметр отстранившись от её губ. — Милашка. Меня просто разрывает от чувств к тебе. Хочется больше, сильнее, ближе. Хочется сделать для тебя что-нибудь такое, чтобы ты ощутила мою любовь. Подарить тебе поцелуй и не только поцелуй… Это наше третье свидание… Может… Ты хочешь ко мне?.. — он состроил жалостливую мордашку. — Угу. Хочу. К тебе. — Именно об этом ты и думала несколько минут назад? — Да, именно о нас с тобой у тебя дома. Но я не умею целовать. Боюсь, что там… — она приблизилась к нему, шепнув: — в твоей постели, буду бревном. Очень боюсь. — Бревном ты уж точно не будешь. От моей ласки расслабишься и станешь как гибкая лоза. Как тебе такое? Хочешь расслабиться в моих руках? — он не дал ей ответить, поцеловав. Почти всё было так, как в её фантазих. Он наклонил её, положив руку на затылок, и поцеловал глубоко и нежно. Так нежно, что Боми застонала. Она надеялась, что рядом никого нет. Это был укромный уголок парка, мало кто ходил тут, но всё же… Хисын пробовал её губы снова и снова. Он не мог насытиться ею. Хотел испить додна из чаши под названием Боми. Хотел попробовать на вкус не только её губы. Они ему очень понравились. Сладкие, мягкие, легонько кусать и целовать сплошное удовольствие. Они были цвета персика из-за помады, пахли как персик и на вкус были как этот сладкий плод. Хисын сжал талию Боми. Привлёк к себе поближе. Оторвался от её губ. У Боми слегка кружилась голова от поцелуев. Хисын смотрел на неё с обожанием. Он безумно её любил. Безумно хотел обладать ею. Но сегодня не время затащить её в постель. Он будет последним болваном, если так сделает. С каждым свиданием сдерживаться было труднее. Приходилось гнать похотливые мысли прочь. — Боми, я должен признаться тебе, — сказал Хисын, взяв её ручки в свои. У него перчатки были мягкие, синего цвета, как у неё. Это были перчатки для парочек — подарок Хисына на её День рождения. Боми улыбнулась, вспомнив, как Хисын подарил ей эти милашные перчатки. Как осторожно надел на её ручки и как потом поцеловал в ткань. Хисын поднял на неё светлый взгляд, ткнулся носом в её щёку и произнёс обречённо: — Я тебя хочу. У меня живот болит от возбуждения. Прямо сейчас болит. Поцелуи постарались, вот шалуны! — Я не против. Только научи меня, как это делать. Я в этом деле профан. У меня никогда не было. — Да там и учиться не надо. Получится само собой. Главное, любить друг друга и слушать своё сердце. Оно подскажет, что делать. Ну и я немножко подскажу, как мне нравится. Он лизнул её щёку. — Ну что, ко мне? — Вот хитрый котяра! — Боми отодвинула его лицо от себя. Как только она перешагнула порог его дома, так застеснялась, что потеряла дар речи. Это что же получается? Они совсем скоро переспят?! Фу, слово какое, «переспят». Боми оно совсем-совсем не нравилось. Может, лучше «займутся любовью»? Пока она перебирала в голове возможные варианты, как назвать то, что скоро произойдёт. Хисын повесил на крючки своё пальто и её. — Для начала нам надо принять душ. Пойдём вместе или по очереди? — По очереди, — заявила Боми. — Только по очереди. Я не готова с тобой мыться пока что… — промолвила она. — Но потом… когда привыкнем друг к другу… точнее… я привыкну к тебе… помоемся вместе, хорошо? — Конечно! Я буду только рад! — улыбнулся Хисын. — Помнишь, где что лежит? — Ага. Она была у него дома несколько раз. Они смотрели фильмы, готовили вместе, обнимались, сидя на диване, и говорили о чём-нибудь теплом, вроде, какой подарок сделать или купить его маме на День рождения, куда сходить погулять, что купить на обед и о других значимых в отношениях мелочах. Боми ополоснулась в душе. Бельё запасное она с собой не взяла и не знала, что в таком случае делать. Решила закинуть бельё в машинку и постирать. А сама завернулась в большущее полотенце, как будто платье надела. Боми была маленькая, словно дюймовочка. Немножко полненькая. У неё были пухленькие щёчки, за которые Хисын любил её потискать. Ножки и ручки мягкие. Боми ужасно стеснялась своего тела. Хисын ещё ни разу не видел её голой. Она взглянула на себя в зеркало и покраснела. Животик у неё был не идеально плоский, но и не выпирал. Значит, всё должно быть хорошо. Она понравится Хисыну. Да-да! Непременно понравится! Он же любит её. Хисын ждал своей очереди, постукивая пальцами по столику в гостиной. Когда же она выйдет? Он с ума сходил! Когда Боми прошмыгнула по коридору и спряталась в его комнате, думая, что он этого не заметит, Хисын поднялся и пошёл мыться. Он помылся молниеносно. Увидев её трусики и лифчик в машинке, чуть в обморок не свалился. Она ждёт его в комнате абсолютно голая! Абсолютно! На ней нет ничего из одежды! Он густо покраснел, вытерся полотенцем, и с небывалым рвением побежал в свою комнату. Увидев Боми, повалил её на кровать, стянул полотенце, бросив его куда подальше, и стал с чистым восторгом целовать милую Боми. Она закрыла лицо руками, потрясённая тем, что это правда происходит! Он ни слова не сказал о её внешности. Ей и не нужны были слова, она поняла, что ему нравится её тело по тому, как нежно он целовал, как ласково гладил, как бережно натирал её чувствительные места. — Боми, ты чудо! — воскликнул Хисын, сладко чмокнув её в губы. — Чудо-девушка. Какая ты мягонькая везде. Прелесть. — Я люблю тебя. Боми взяла его за руку и поцеловала в костяшки пальцев. — И я тебя, моя нежная. Его ресницы затрепетали, когда он ласково поцеловал её в губы, а потом спустился к груди. Он целовал её тело долго и нежно. Коснулся губами каждого миллиметра кожи. Лёг позади Боми, обнял одной рукой, подвинув к себе, и опустил ладонь на её промежность. Боми без промедления раскрылась, застонала от радости. Его пальцы двигались по её влажной коже, входили неглубоко, растягивали. Никакой боли. Только любовь и забота. И вдруг вошёл он. Толкнулся с первого раза до самого конца. Боми зажмурила глаза. Она старалась привыкнуть к новым ощущениям. Вышло далеко не сразу. Хисын двигался в ней, натирал её клитор. Боми полностью расслабилась. Она поняла, что нужно довериться Хисыну. Не нужно бояться. Он не обидит её. Не расстроит. И она доверилась. Он толкался в неё долго, отчаянно. — Тебе приятно? — спросил Хисын, входя до предела. — Может, местами поменяемся? Она отрицательно покачала головой. Хисыну не нравилось её серьёзное лицо. Он мягко поцеловал Боми в губы. Обнял и замедлился. — Закрой глаза и почувствовуй, как мой член двигается внутри тебя. Почувствовала? — Угу, — произнесла Боми ему в плечо и обняла теснее. — А дальше? Не понимаю, как мне кончить? — Так… ну… сосредоточься на том, как я натираю твои… кхм… — Как ты меня внутри натираешь? — засмеялась Боми. — Хорошо. Сосредоточусь на этом. Тогда, двигайся не спеша. — Хочу, чтобы тебе понравился наш первый раз. Говори всё, что не нравится и нравится. Я запомню на будущие разы, — он поцеловал её за ушком. — Могу массировать твой клитор и одновременно двигаться. — Было бы прекрасно. Мне нравится массировать клитор. — Отлично. Наслаждайся и ни о чём тревожном не думай. — А можно я буду тебя целовать? Очень этого хочу. — Об этом и спрашивать не надо. Я твой парень. Целуй меня, сколько душе будет угодно. И они поцеловались. Он гладил её тело, массировал там, где она любила, и двигался так, как ей и ему нравилось. Плавно, иногда резко. Хисын кончил первым. Кончил громко. Он чуть не закричал от удовольствия. Это было так круто! Боми догнала его. Они часок повалялись в кровати и пошли готовить ужин. Хисын чистил картофель. Боми стояла возле него и варила пельмени. Хисын подался к ней, поцеловал в щёку и сказал: — Давай жить вместе. Хочу видеть тебя по утрам и целовать перед уходом на работу. И вообще, хочу, чтобы ты была рядом. Боми была рада услышать от него такие красивые слова. Улыбнулась и ответила: — Жить вместе? Надо обдумать это хорошенько. Я согласна на твоё предложение. Совсем не хочу отпускать тебя.