Покой

***

      Вот уже которую ночь он видит этот серый, местами покрытый трещинами потолок. Казалось, стоило ему закрыть глаза и Пик с точностью сможет представить каждый узор его поверхности. Парень прищурил желтые глаза и тихонько фыркнул, повернув голову в сторону храпящего соседа по комнате. Смотрит и завидует. Зеленоволосый спит без задних ног, распластавшись звездочкой по всей кровати. Одеяло съехало и комком ютилось у храпящего парня в ногах, а с его уголка губ мирно стекала дорожка слюны. Что было примечательно, он даже во сне не снимал свои очки со спиралями. Трудно признать, но тот выглядит мило. Даже можно сказать, невинно. Однако, вспоминая характер этого зеленоволосого существа, именуемого Вару, у Пика невольно задергался глаз. В очередной раз, переведя взгляд на потолок, он отстраненно заметил, что храп Вару его совершенно не бесил. Конечно, ведь храп - самое безобидное, что можно было бы услышать от пятого клона. Самого наглого, беспринципного, эгоистичного и манипулятивного клона Федора Нечитайло, что, по иронии судьбы, стал одномастником с пока еще не уснувшим Пиком. Хах, смешно, мало того, что они являлись клонами, так еще и были героями карточного мира. Пик, кстати, был королем пиковой масти, в то время как Вару - его валетом. Еще были червовые, трефовые и бубновые клоны, которые также делились на королей и валетов. Восемь карт - восемь клонов. Именно столько волшебных карт когда-то дала Федору «таинственная» гадалка. И пропала. Теперь же все восемь клонов и их создатель жили в реальном мире без возможности вернуться в карточный. По крайней мере, пока. Федор был в процессе решения этой проблемы. Самих же клонов все устраивало, особенно Пика, ведь реальный мир был куда лучше их собственного.       В который раз выдохнув, пиковый король с недовольством заметил, как его и так вечно спутанные волосы стали одним фиолетовым комком. Он, конечно, полностью игнорировал расческу, предпочитая быть вечно лохматым, но даже ему сейчас стало неуютно с таким-то хаосом на голове. Поэтому ему ничего больше не оставалось, как встать с нагретой постели и тихонько выйти из комнаты, все равно уже не заснет. Пошел он прямиком на кухню, минуя четыре комнаты, где видят десятый сон его карточные «братья» и сам Федор. Передвигался восьмой клон тихо, потому что меньше всего ему хотелось получить по голове от вышеупомянутых обитателях квартиры. Наконец, дойдя до кухни, фиолетоволосый сразу прошел к холодильнику, где из его недр были вытащены две банки пива. Вообще, Пик предпочитал пить разливное, но Федор строго-настрого запретил покидать квартиру ночью, и аргумент в виде ножа от пикового короля был успешно проигнорирован. Пришлось смириться, ведь, как бы это ни было печально, но у Федора была власть, и он не брезговал ею пользоваться.       Со злостью открыв одну из банок, восьмой клон сделал глоток, смотря прямо на улицу, с удивлением замечая, что за окном до сих пор было людно. Чуть погодя до него дошло, что то были летние пьяницы, которым что не время суток, то повод напиться. В какой-то степени восьмой клон им завидовал. Они свободны и делают, что хотят, в то время как он вынужден прожигать свои дни в услужении одного человечишки без возможности возразить! Пик с силой сжал полувыпитую банку алкоголя, с яростью в глазах смотря на свое отражение в окне. Запах хмельного резко ударил в нос, а сама жидкость медленно стекала по сжатой руке, крупными каплями падая на пол. Проклятый Федор!.. О как ему хотелось выйти на улицу, сесть на какой-нибудь байк и укатить куда-нибудь далеко-далеко, настолько, чтоб вокруг не было ни души. Где с неба на него смотрели бы звезды, где была бы нескончаемая даль, а дорожная пыль и ветер были бы его вечными спутниками. Как же ему не хватает свободы…       Неожиданно на его плечо опустилась чья-то тяжелая, но в тоже время мягкая рука, невольно вытягивая первого из мечтаний. Пику даже не нужно было смотреть в отражение, чтобы понять, кто был за его спиной. И прежде, чем фиолетоволосый успел что либо сказать, нарушитель его ночного расслабона тут же заговорил первый:       - Не спится, друг мой?       Данте. Третий клон Федора. Самый ленивый из всех, настолько, что увидеть его не спящим было практически нереально. Но в то же время этот клон был самым спокойным, отчего вывести его из себя было практически невозможно. Он та самая опора, та самая мудрость, которая таится в глубине души каждого человека. И Пик его ненавидит, однако вместе с тем уважает. Уважает в нем стойкость и силу, но презирает лень и то, как каждый раз он нечаянно берет на себя роль лидера, лишая Пика этой возможности. Причём сама эта роль ему совершенно не была нужна, видите ли, лень ему. А Пику нужна! Только возможность управлять этой кучкой оболтусов сдерживала его от того, чтобы не сбежать от всей этой суматохи большого города в какую-нибудь глушь. И плевать, что остальные клоны не согласны. Только Пик лидер, только он может их всех построить, только он им нужен! И тот факт, что Данте самый дружелюбный и понимающий, был Пиком успешно послан куда подальше. И до лампочки ему было, что красноволосый помогает всем и всегда без исключения. Такова натура бубнового короля.       А натура пикового короля абсолютно другая: в нем бушевала ярость, вечное раздражение и неожиданное благородство, заставляющее его нести бремя ответственности за жизни всех его «братьев». Его удел быть колючим, но честным. Таковым он был создан. И он ничего не может с этим поделать. Да и зачем ему что-то менять? Его все устраивает. Да. Возможно. Почти. Вероятно…       В любом случае, Пик не собирался показывать сопернику свои слабости, поэтому грубо стряхнул чужую ладонь с плеча, ехидно произнеся:       - Тот же вопрос тебе, бубновый король. Неужели выспался, наконец?       Сзади послушался мягкий смех, который, впрочем, быстро затих.       - «Сон – превосходнейшее изобретение», – процитировал Данте в своей излюбленной манере.       - Ну так катись спать, – раздраженно ответил Пик.       - «Беспокойство съедает даже мудрых, как ржавчина съедает железо», – продолжил цитировать третий клон. – Чем могу помочь тебе, друг?       - Мне не нужна твоя помощь, – отчеканил пиковый, попивая из второй банки спиртное.       "Принимать помощь от других - значит быть слабым" - думал фиолетоволосый, все еще стоя к собеседнику спиной. На некоторое время воцарилась тишина, которую разбавляли быстрые глотки Пика и оры под окном. Удивительно, что даже на восьмом этаже удавалось уловить звуки с улицы.       - Ну что еще?! – Раздраженно воскликнул парень и резко развернулся на Данте, почувствовав легкое прикосновение к рукам. – У тебя тактильный голод развился? Так пиздуй к червовым, они тебя затискают до смерти.       Это была правда. Червовая масть была самая тактильная из всех. Могли хоть целый день тискать всех желающих и нежелающих. Самыми не тактильными оказались пиковые. Любое проявление заботы и любви воспринималось ими в штыки. "Вся эта сюси-муси-муть - бред полнейший! Только драки, только хардкор!" - думали все без исключения масть пики, в том числе и сам пиковый король.       - У тебя усталый вид, друг мой. Я всего лишь хочу помочь тебе, – произнес Данте. – «На свете нет ничего более одинокого и бестолкового, чем бессонница».       Знает. Ну конечно он знает. Это же бубновый король, самый внимательный из клонов. Ему свойственно знать ВСЕ. Пик смерил оппонента раздраженным взглядом, пока тот глядел на него добродушно, даже слишком.       "Архг, плевать. Пусть поможет" - пронеслось в голове Пика. Все-таки он лидер и должен хотя бы иногда выслушивать своих идиотов, даже если их действия казались ему совершенно бессмысленными.       Данте, словно прочитав его мысли, осторожно дотронулся до его плеч и плавно повел руками вверх вниз, расслабляя. Миг, и недопитая банка уже стоит где-то на подоконнике, а сам пиковый король, ведомый бубновым, переместился на диван. Там красноволосый разошелся: стал потихоньку оглаживать его руки, иногда перемещаясь на шею, слегка ее массируя, потом снова возвращался к рукам, с нажимом проводя по предплечьям. Данте старался делать все нежно, осторожно, иногда кидая взгляд на смуглое лицо. Прикрытые глаза говорили об одобрении чужих действий, поэтому парень не останавливался. Свои ладони он опустил сначала на одну кисть Пика, постепенно поднимаясь выше, чувственно стискивая мягкую плоть ловкими пальцами; а после сконцентрировался на другой, проделав с ней все то же самое. Затем он стал массировать шею и затылок главной недотроги квартиры, расслабляя напряженные мышцы. Сам пиковый молчал и тихонько млел от ласковых прикосновений бубнового, про себя недоумевая, почему он позволяет себя трогать. Однако не предпринимал ровно никакой попытки отбросить от себя чужие конечности хотя бы потому, что от действий оппонента на лидера накатила приятная сонливость. Под размеренными движениями рук фиолетоволосый решил, что должен высказать королю все, что думает:       - Я лучше, - говорил Пик.       - Конечно, - отвечал ему Данте.       - Я лидер, - продолжал пиковый.       - Конечно, - тихонько соглашался собеседник.       - Я тебя обязательно выиграю!.. - не отставал король черной масти.       - Обязательно, - вторил ему размеренный голос.       Пик уже практически спал, когда почувствовал прикосновение к своим волосам и то, как его плечи осторожно накрыли пледом, а сама его голова упала на чужое плечо. Данте еще немного помассировал макушку фиолетоволосого, а после начал осторожно распутывать локоны последнего. Благо, сейчас пиковый слишком сонный, чтобы противостоять данному действию, он лишь недовольно что-то бурчит и ближе прижимается к своему объекту раздражения. К своим волосам он запрещает прикасаться всем, кто так или иначе находился вблизи желтоглазого, но Данте не был бы мудрым, если б не нашел решения. Надо было всего лишь расслабить Пика и тихонечко потрогать голову. Закончив распутывать фиолетовые локоны, красноволосый заметил, что Пик уже вовсю спал. Осторожно подняв спящее тело, Данте отнес пикового в его комнату, где тихонько уложил в постель и, бросив мимолетный взгляд на его соседа, покинул чужую комнату.       Уже в час дня, когда Пик соизволил покинуть свои покои, на кухне наткнулся на ленивый взгляд своего ночного собеседника и незаметно для остальных собравшихся перекусить клонов кивнул ему, на что получил легкую улыбку. И вновь они не обращают внимания друг на друга. И вновь они перестали быть для кого-то особенными.       Пик никогда не признает, что благодарен Данте, а сам Данте никогда не напомнит о том, чем они занимались ночью на кухне. Но у обоих эта ночь останется в памяти надолго. Ведь, несмотря ни на что, они важны друг другу, даже если один из них этого ни за что не признает.       И то, что Пик тогда почувствовал настоящий ПОКОЙ, он тоже не признает.