***
Раз Аделинда желала увидеться – Кейя не мог отказать в визите. Эта женщина растила его с момента, как он очутился на Винокурне, куда подбросил собственный родной отец... Если его и можно назвать «отцом» после столь гнусного предательства, подобного тому, будто выбросили мусорный мешок с котятами в реку, облегчив собственную ношу на плечах. Но Аделинда…ох, этот прекрасный ангелочек, что всегда помогала ему, поддерживала во всех трудностях и, бывало, прикрывала его косяки, чтобы приютивший его Мастер Крепус не гневался. Прекрасная женщина, достойная лучшего места в раю. Стоя у порога Винокурни “Рассвет”, Кейя, несколько колеблясь, постучался в дверь. И минуты не прошло, как дверца распахнулась, и оттуда показалась женщина средних лет, с лёгкими морщинками на лице, которая тепло улыбнулась ему. Так по-родному, что согревало душу. - Кейя, дорогой мой! Воскликнула Аделинда, не в силах больше сдерживать себя от счастья. Она нежно обняла мужчину, а после повела внутрь дома. Напоминало картину, будто мать встречает своего родного сына после долгой разлуки, которого с трепетом ждала каждый день, надеясь на возвращение. - Обрадовал же ты меня, старую женщину, своим приходом. Голоден, небось, после дороги? Как же ты возмужал! Как моё сердце чувствовало, что скоро должен ты зайти в гости. Даже сон приснился, где Дилюк мне об этом сказал! После последних сказанных Аделиндой слов, Кейя недоуменно и с явным удивлением приподнял свои брови. Надо же, этот паршивец даже в сны забегает. Только стоило о нём заговорить, как Дилюк выглянул со второго этажа, чтобы увидеть пришедшего гостя, став затем неспеша спускаться на первый. Одет тот был в свою уже классическую, повседневную одежду, а волосы заделаны в низкий хвост. Даже столь простая форма уже заставила притянуть к себе взгляд капитана. - Уже достаточно поздно, сэр Кейя. Остановись и переночуй у нас. – вымолвил Дилюк. Лицо Кейи немедленно переменилось с недоумения на удивление. Что-что ему только что предложили? Да и к тому же сам хозяин Винокурни. До такой степени было приятное, но столь неожиданное предложение, что грех было не принять, учитывая, что путь от Винокурни обратно до города будет долговатым. Переведя свой взгляд на женщину, он решил удостовериться в этом: - Аделинда, мне же правда можно переночевать здесь сегодня? - Ах, голубчик, что за вопросы такие? Можешь не только на сегодня остаться, а на столько, насколько захочешь! Тебе здесь всегда рады. Не забывай это. Для тебя уже подготовлена комната на втором этаже. И ведь правда –удивительная женщина. Некоторое время они втроем сидели за столом в гостиной: Кейя с Аделиндой с забавой ради вспоминали о былых днях, о настоящем времени, пока Дилюк был погружён в изучении документов, иногда бросая пару фраз на рассказы тех двоих. В ответ тот получал порцию подколов от Кейи и припоминал ему детские косяки. Например то, как в детстве его заставили мыть бочки из-под вина за попытку украсть бутылку с алкоголем, либо же как они вдвоем, будучи детьми, нарисовали на лице Мастера Крепуса фломастерами кошачьи усы с носиком (не стоит упоминать момент, что фломастеры оказались плохо вымываемыми и им двоим потом дико влетело. А ведь в тот день у Крепуса было деловое собрание насчёт вин с другими учредителями, на которое тому вынужденно пришлось явиться в данном виде). Вскоре за окнами достаточно сильно стемнело и часы пробили за полночь, эхом издав звон по всей гостиной комнате. Пришло пора расходиться по комнатам и отправляться в царство Морфея. Первым ушла Аделинда, а за ней уже и мужчины, разойдясь каждый по своим комнатам. Кейя устало уселся накрай кровати, став вяло снимать с себя уличную одежду. Всё-таки спать нужно не в грязной одежде, и уж тем более не на чистом постеленном белье. Внезапно раздался стук в дверь. - Кейя, мы можем поговорить? Этот в меру громкий мужской голос не спутаешь ни с чем. Дождавшись положительного отклика от Альбериха, Дилюк зашёл внутрь комнаты, закрыв после себя дверь. Он прошёл к кровати, аккуратно усевшись на её край рядом с самим синеволосым. - Не думал, что ты решишь меня навестить перед сном, братик. – ехидно отозвался Кейя. - Ох, только не начинай – вымолвил Дилюк, томно выдохнув, готовый в любой момент закатить глаза – Так…как твои дела, как ты? -…ха? Этот вопрос пусть и был достаточно простым, но озадачил. Спустя столько времени решили спросить об его состоянии? Всё-таки Дилюку есть какое-то дело до него? Ох, а он действительно не спит? Мистика. - Совру, если скажу, что всё хорошо, но я со всем справляюсь. — Вот как. – глаза, что были сравнимы с ярким пламенем, взглянули на Кейю – Рад за тебя. Береги себя. Это главное. - Ха-ха. Я всегда буду беречь себя ради тебя. На лице Дилюка, пусть и не совсем заметно, появилась легкая улыбка. - Я всё хотел попросить у тебя прощения за тот инцидент, но откладывал на потом, либо не хватало смелости подойти к тебе лично и сказать, но сейчас… - он вздохнул, собравшись с духом - …Прости меня. Мне жаль, что из-за меня ты теперь носишь повязку на правом глазу и я причинил столько бед. Дилюк хотел было прикоснуться к повязке Кейи, даже приподнял свою руку, но в последний момент одумался, опустив её обратно. Ох, а про какой же инцидент они говорят? Вернёмся назад, затронем самую малость их прошлое и вспомним о событии, которое произошло в день рождения Дилюка: погиб отец и тот, кого он считал братом, оказался предателем. Нетрудно догадаться к чему привели последствия – между ними состоялась битва, лишившая Кейю частично зрения на правом глазу из-за попадания пиро элемента по нему. К сожалению, даже опытные лекари не смогли восстановить зрение в исходное состояние, а ожоги, что были возле глаза, удалось подлечить, но шрамы так и остались. Этот день навсегда останется в памяти у них двоих. - Помнишь, как ты мне принёс в таверну вазу с плохим дизайном? - Это ты про ту, которая в зале на видном месте стоит? – Кейя хихикнул - Внутри лежал глаз бога. Твой глаз бога. Да, я помню. - Могу я предположить, что ты всегда хранил мой глаз бога при себе, Кейя? - Верно. Что это ещё за допрос такой, ха? Заметь, что о твоей побрякушке я заботился всегда и протирал, не оставляя и пылинки! Кейя кивнул, соглашаясь со словами Дилюка. К чему он клонит? Ах, говорит загадками, какая нелепица! Прежде тот всегда сразу напрямую высказывался, но что на него нашло конкретно сегодня? Заставляет на ночь глядя пораскинуть мозгами, когда единственное, что затмевает его мысли – это желание лечь спать! - Кейя, ты наблюдал за горением моего глаза бога? – с легкой горечью спросил Дилюк. - Практически всегда. И тут медленно, но верно, в голове начинала складываться картина. Дилюк продолжал держать зрительный контакт с собеседником, с особой нежностью, пусть и едва заметной, улыбаться ему. - Кейя, выходит ли, что ты видел, что мой глаз бога… Слова Дилюка проглатываются, но тут его перебили на полуслове, произнеся: - Да, я видел. Я видел, как потух твой глаз бога и обрёл трещины в стекле. Я знаю, что ты мёртв, Дилюк. Рагнвиндр, что до этого сидел рядом с ним на краю кровати, плавно поднялся и встал напротив него. - И поэтому ты настолько сильно отчаялся? От вопроса в сердце тотчас вонзилось множество заострённых иголок, заставляя Кейю скорчиться от боли и содрогнуться. Всё то время перед ним был не настоящий Дилюк, а созданная разумом тульпа, пережившая наисильнейший порог психического стресса после сильной горечи от утраты самого близкого человека в его жизни. Чувство вины, одиночества с каждым днём лишь усиливалось, заставляя захлёбываться в собственном океане отчаяния и небытия. Ах, а ведь потому то на него часто косо смотрели другие люди, когда тот разговаривал с Дилюком. Никто не видел тульпу, кроме него самого. - Кейя, - тихим, ласковым голосом позвал его Дилюк, словно пробуждая от кошмара – не вини себя. Ты был и будешь самым лучшим человеком, которого я когда-либо знал. Ты – моя семья… Дилюк сел на корточки напротив Кейи, аккуратно положив свои тёплые ладони на крепкие мужские плечи и самую малость сжав. Эти прикосновения…он чувствовал их. Он мог их ощущать! Непривычная, но одновременно и столь родная, любимая, согревающая теплота от любимого человека, которое Альберих перестал ощущать давным давно, заставила невольно наполнить глаза солёной водой, от которого появлялся дискомфорт и жжёг их. -…Ты -мой брат. – Дилюк улыбнулся, закончив предложение. Кейя едва сдерживался, чтобы не издать громкий рёв, вследствие чего пришлось накрыть крепко ладонью свой рот. - Дилюк, я-я… С дрожанием в голосе начал говорить Альберих, подняв свои глаза, в которых отражалась вся боль от потери самого дорого, самого близкого человека, который прямо сейчас сидел на корточках перед ним. Такой живой, но такой ненастоящий… Лишь жалкая оболочка самовнушения, обладающае сознанием настоящего Дилюка, который давно находился в двух метрах под землёй и сладко спал вечным сном. - Мне так тяжело без тебя. Почти всхлипывая, еле-еле выдавливал он из себя слова, с дрожащими руками продолжая закрывать свой рот так, чтобы не завыть слишком громко и не привлечь лишнего внимания из-за собственного рыдания. - Я очень сильно скучаю по тебе. Мне не хватает тебя. Почему… почему ты пошёл один на то чёртово задание? Если бы я только мог… Я бы остановил тебя ценой собственной жизни. Дилюк, что до этого держал руку на плече собеседника, поднял и уложил на макушку, погладив так, как это делают старшие братья: с любовью, беспокойством и желанием успокоить младшего члена семьи. - Однажды мы встретимся вновь, я обещаю. Может не сейчас, может не в этой жизни, но обязательно увидимся. Даже после смерти я буду благодарить Архонтов за то, что у меня есть такой человек, как ты. Береги себя и, если не знаешь, ради чего жить, то живи в память обо мне. Кейя ощутил, как с его макушки плавно убирается рука, а былая теплота начала гаснуть. Как тогда, когда пиро глаз бога начал потухать. С тревогой от этой ассоциации он поднял тотчас свои глаза и начал наблюдать, как тульпа отходит всё дальше и дальше от него. - Прощай. «Я люблю тебя». —прошептал Рагнвиндр, но даже так капитан мог отчётливо услышать эту фразу. Глаза Кейи расширяются, увидев в конце пути счастливую улыбку Дилюка, которую последний раз лишь видел, будучи в подростковом возрасте. Столько лет прошло… Руки потянулись в желании обнять тульпу, однако, только-только Кейя их поднял, как уже его и след простыл, рассеявшись по ветру, оставляя капитана одного в комнате. В этот раз уже навсегда. Тульпа больше не появиться снова. Никогда. - Какой же ты эгоист, раз заставил меня продолжать жить ради тебя, Дилюк. С болью и горечью в голосе произнёс он, смотря на место, на котором менее минуты назад стоял Дилюк. Его Дилюк. Пусть и не в физической оболочке своего тела. - «Я тоже люблю тебя». Что касается вазы, которая, в свою очередь, стоит в зале, не вписывающаяся в интерьер, то внутри неё так и продолжает лежать некогда принадлежащий Дилюку глаз бога – потухший и с трещинами."Умерший близкий навсегда займет своё место в вашем сердце и жизни.
Вспоминайте о нём с улыбкой."