_
Тэхён бы с радостью закрылся у себя в поместье, с книгами и лошадьми, но положение обязывает посещать светские рауты. Очередной сезон, очередной бал. Очередной вечер, проведенный в бессмысленных беседах и наблюдениях за танцующими. Тэхён даже перестал надевать перчатки, все равно он не мог больше танцевать. Кавалер без перчаток — гарантированный отказ в танце. Раньше Тэхён мог выкинуть такой номер, если матери семейств слишком настойчиво просили его пригласить на танец омег, к которым он не испытывал симпатии. Когда почтальон вручает ему записку, Тэхён сначала думает, что тот ошибся адресатом. Хотя бальный почтальон сродни распорядителю бала, знает всех гостей в лицо, а работа у него зачастую и поважнее — передавать такие вот записочки от влюбленных, которые хотят сохранить все в тайне. Сколько пар было соединено стараниями таких вот почтальонов. Когда-то и Тэхён получал подобную корреспонденцию, но записки оставались без ответа, потому что Тэхён был помолвлен и считал бесчестным давать ложную надежду. Он разворачивает записку. Ровным, красивым почерком на ней выведено: В прошлом сезоне вы отказали мне. Могу ли я надеяться, что в этом мне повезет больше? Ч. Сердце убыстряет свой ритм. Кажется, что маленький клочок бумаги жжет ему руку. Тэхён не дурак, чтобы не понять, кто скрывается за этой буквой. В прошлом сезоне юный Пак Чимин произвел фурор. И, по слухам, свою карточку заполнял теперь исключительно сам. Дерзость ему к лицу, сказала королева. И добавила, что кто горит ярче всех, быстрее всех сгорает. Рядом слышатся шаги. — Что вы скажете на это? — Чимин протягивает ему карточку, в которой написано имя Тэхёна. И ничего более. Тэхёну бы следовало сказать, что это дурная затея, прогнать Чимина, пока тот не оскандалился на весь высший свет и не испортил себе будущее и шансы найти достойного мужа. Но Чимин смотрит на него с такой надеждой, что Тэхён не находит в себе сил отказать. — Но как же? — кивает он на свою трость. — Вам она не понадобится. Обопритесь на мою руку. Рука у Чимина неожиданно сильная. И ведет он твердо и уверенно. И так бережно, что, кажется, хромота Тэхёна нисколько не мешает танцу. Чимин улыбается ему, и улыбка эта кружит голову. Хочется ощутить под ладонью живое тепло кожи, а не гладкий прохладный атлас перчатки. Но Тэхёну нельзя. — О нас будут судачить, — Тэхён все же пытается вразумить Чимина. — Обо мне судачат с прошлого сезона, — усмехается Чимин. Дерзость и вправду ему к лицу. — Теперь я понимаю, почему. — И почему же? — Вы удивительны. Редчайший цветок. Вожделенное сокровище. Бриллиант чистой воды. Восхитительный юный бунтарь. Диковинная тропическая птица среди скучных кротких горлиц. Все взоры устремлены на Чимина. На них с Чимином. Из-за Тэхёна они не поспевают в такт музыке. — Танцуйте так, будто мы здесь одни. — шепчет Чимин на ухо. — Смотрите только на меня. На остальных — плевать. Тэхён и так не может отвести от Чимина глаз. Он позволяет себе представить это. Поддаться сладкой грезе. Когда танец заканчивается и Чимин заботливо провожает Тэхёна к его месту, к ним уже спешит граф Пак. Он улыбается и любезно, хоть и несколько холодновато, раскланивается с Тэхёном. И тут же увозит Чимина с бала. — Перебрали, ваша светлость? — спрашивает дома камердинер, помогая Тэхёну снять после бала обувь. — С чего ты взял? — Улыбаетесь как хмельной. А как Тэхёну не улыбаться. Только он не шампанским пьян, а своим единственным на этом балу танцем. Пьян от музыки, от радости. Хмельной от улыбки Чимина._
С окончанием сезона все уезжают из города в родовые поместья или просто на природу. Тэхён больше не посещает светских раутов, чтобы не столкнуться с Чимином. Он обещал его отцу, что не станет беспокоить их семейство. И Тэхён держал свое слово. А потом Чимин вдруг сам подошел к нему. И все покатилось куда-то к чертям. Тэхён не мог больше перестать о нем думать. Все эти месяцы он думал о Чимине, хоть и не должен был. О его улыбке, о его дерзких речах, о том, какой маленькой казалась в его смуглой ладони рука Чимина в белоснежной напудренной перчатке. Тэхён живет с мыслями о Чимине всю зиму, январские холода, февральские метели, мартовскую слякоть. В апреле дороги высыхают и становятся пригодными для поездок, и Тэхён уезжает в свое имение. Забирая мысли о Чимине с собой. Весна в сельской местности немного отвлекает своей красотой и суматохой в имении. Тэхён лично проверяет посевы и спрашивает фермеров, как те пережили зиму, хватило ли запасов, не пал ли скот. Отец всегда учил его быть хорошим хозяином своей земле. И быть внимательным к людям, которые ее арендуют. Недостойно быть процветающим хозяином бедствующего графства. Тэхён благодарен отцу за его наставления. Тэхён в конюшне, он больше не может так много заниматься с Фиалкой, но старается навещать ее, чтобы не думала, что он про нее забыл. После болезни Тэхён продал почти всех лошадей, оставил только свою любимицу Фиалку, верхового Дымка, который был слишком стар, чтобы его кто-то захотел купить, да экипажных тягачей. Остальных пришлось отдать в добрые руки. Как и два смычка гончих. Полупустая конюшня — грустное зрелище. Тэхён старался навещать Фиалку чаще, чтобы не скучала. Но работать ее в манеже, чтобы не теряла форму, приходилось уже конюху, галоп был больше Тэхёну не доступен. А раньше он так любил ездить галопом. Лошади дарили Тэхёну ощущение полета. Он был счастлив в седле. После нескольких месяцев проведенных в постели, когда Тэхён наконец-то снова смог ходить, он первым делом пришел сюда, к Фиалке. Забился в денник, сел в солому, опираясь спиной о ноги лошади, и там расплакался. Фиалка отвлеклась от жевания сена и обеспокоенно и ласково обнюхивала его залитое слезами лицо. Так его и нашел старый конюх. Поднял под мышки с пола и увел к себе в пристройку, почти тащил на себе. А там отпаивал домашней настойкой и рассказывал. Что из шести его детей выжил только один. Спокойно так рассказывал, что Тэхёну стало стыдно. Вон у человека какое горе. А старик вдруг улыбнулся и сказал, что жизнь-то все равно продолжается, и сын вон женился, внука ему подарил, скоро помощник на конюшне будет. Жизнь все равно будет идти, горе не повод не жить, не искать счастья. А порченое лицо да кривая нога — и не с таким люди живут. И даже счастливо. Тэхён так отвлекается на воспоминания, что не сразу слышит, как его зовут. Слуга докладывает о прибытии гостя. Тэхён оборачивается. У входа в конюшню, против солнца, два силуэта — человека и лошади. Тэхён узнает всадника сразу, ведь это он занимал все мысли Тэхёна последние несколько месяцев. Солнце подсвечивает Чимина со спины, ветер треплет ему волосы, и у Тэхёна перехватывает дыхание от красоты. Чимин спешивается, правда, совсем не с той паркетной грацией, покорившей всю столицу, и подходит к Тэхёну. — Не думаю, что лорд Пак одобрил бы ваш визит. — Тэхён хмурится и пытается говорить строго, но его сердце поет от радости при виде Чимина. — Он здесь? — Чимин начинает оглядываться по сторонам в притворном ужасе. — Вы его видите? — Нет. — Тэхён теряется. Еще графа Пака ему тут не хватало. Боже упаси. — Вот и я нет, — уже спокойно говорит Чимин. И, увидев, озадаченное лицо Тэхёна, смеется. — Тише, — улыбается и сам Тэхён. — Вы напугаете лошадей. — Тогда покинем конюшню? — Вы так и не ответили насчет господина Пака. — Смех смехом, но Тэхёну не нужны неприятности. — Отец уехал в столицу по срочным делам. На месяц. И я решил, что то, о чем он не узнает, ему не повредит. Но может повредить Чимину. И Тэхёну. И если Чимина просто спешно сосватают, но Тэхёну может прилететь и перчатка в лицо. От мысли о свадьбе Чимина становится не по себе. — Лорд Пак, — начинает Тэхён, но его перебивают. — Чимин. Зовите меня Чимин. Лорд Пак — это мой отец. — Зачем вы приехали, Чимин? — Хотел увидеть вас. Вы не против? В его глазах та же обезоруживающая прямота и искренность, как тогда на балу. Чимин смотрит на него и ждет решения. — Ваш визит — честь для меня, — сдается Тэхён. Складывает знамена перед этим взглядом. — Позволите предложить вам конную прогулку? Подходит конюх, чтобы помочь Тэхёну сесть в седло. Это стыдно при посторонних. Тэхён надеется, что Чимин тактично отвернется. Но он не отворачивается. Он подходит к деревянной ступеньке, сколоченной специально для Тэхёна. — Разрешите вам помочь, — протягивает руку. В его глазах нет ни насмешки, ни неловкости, на жалости — всего, чего боялся увидеть Тэхён. И Тэхён дает ему руку. — Благодарю. Чимин не отпускает его руку сразу. Чуть сжимает и улыбается. Как будто рад, что Тэхён ему разрешил. Тэхён лезет на лошадь как собака на забор. В нем ни следа от былой грации и проворства. А волнение от встречи с Чимином делает все только хуже. А Чимин то ли не замечает, то ли не подает виду. Ну хоть Тэхён сидит крепко, как будто растет из лошади, этого у него не отнять. Тэхён трогает лошадь пятками и посылает вперед, не забывая галантно пропустить Чимина. Они выезжают из конюшни, и солнце распахивает им свои объятия. — Нога не мешает ездить верхом? — любопытно спрашивает Чимин, а потом спохватывается. — Простите мою бестактность. — Разве только садиться. Но езжу я теперь только шагом. — Мне подходит, — Чимин улыбается как будто с облегчением. — Я прескверный наездник. — По вашей посадке не скажешь. Сидит Чимин действительно достойно, но достаточно взглянуть на лошадь Чимина, как все станет понятно. Лошадь под Чимином — рысак, не верховая. Она крепче, плечистее, чем чистокровные верховые, на которых Тэхён когда-то так любил ездить. Но и спокойнее, у верховых норов чуткий и вспыльчивый, не для дурного всадника. Чимину явно подобрали лошадь по-надежнее и по-спокойнее. Тэхён, в общем-то, одобряет такой выбор, но конкретно эта лошадь — для Чимина простовата. Ему бы саабского скакуна, сухощавого, изящного. Черного как восточная ночь. Вот бы картинка была, загляденье. — Вы слишком добры. Нет, Тэхён не считает себя добрым. Это скорее он пользуется добротой Чимина. И не рассказывает ему всей истории. Когда-то Тэхён был лучшим наездником королевства, пока вдруг на им же устроенной охоте не вылетел из седла, не справившись с лошадью, с той самой Фиалкой, которая испугавшись, понесла. Тогда Тэхён повредил и ногу и лицо. Полгода провел в постели, прежде чем снова смог ходить. С трудом и только опираясь на трость. Но самое неприятное Тэхён увидел в зеркале — рубец на скуле. А родители его жениха расторгли помолвку, потому что не хотели выдавать сына за калеку. Может, оно и к лучшему, думал Тэхён, их все равно не успели представить друг другу. Тэхён знал только его имя — Пак Чимин. Чимин был обещан ему, потому что отец Тэхёна был дружен с дедом Чимина, старым графом. Их владения находились по соседству, и так удачно совпало, что в одной семье родился альфа, в другой — омега. Но сначала Тэхён был сам слишком юн, чтобы знакомиться с Чимином, тогда еще пешком ходившим под стол, потом учился в частном пансионе, затем — за границей, и их так и не познакомили. А потом стало уже поздно. Отец Тэхёна скончался, оставив ему титул, и Тэхёну пришлось вернуться на родину. Он был занят тем, что принимал дела и учился быть достойным хозяином своих земель. А потом эта охота. Сейчас участников договора больше не было в живых, и держать слово стало некому. С точки зрения джентльмена это было не совсем честно. С точки зрения Тэхёна — возможно к лучшему. Он был на десять лет старше Чимина, с хромой ногой и порченой щекой. Кому он был теперь такой нужен — только охотникам за деньгами и титулом. Он не хотел обременять собой Чимина. Тэхён принял отказ легко, потому что тогда он не знал, от чего именно отказывается. Он столь легко пережил потерю Чимина, потому что не знал его. Но узнает теперь. Чимин — легкий и приятный собеседник, веселый, иногда ехидный. Он с таким вниманием слушает рассказы Тэхёна о лошадях. Лошади — странные создания. Большие, сильные, выносливые. Но в то же время — уязвимые и хрупкие. Убить лошадь сложно, а вот искалечить — легче легкого. Лошади пугливы как птицы. Движения для лошади — жизнь. В этом они с Тэхёном похожи. Были. — Мы увидимся еще? — спрашивает Чимин, когда приходит время возвращаться. И сейчас, как и на том балу, Тэхён не может Чимину отказать. — Если вы того пожелаете._
У них есть месяц, пока не вернется из поездки граф Пак. Чимин навещает Тэхёна раз в несколько дней. Чтобы придумать новый повод улизнуть из своего поместья. Тэхёну хочется видеть Чимина каждый день. Тэхён приглашает его на чай в голубую гостиную. Сегодня с самого утра зарядил мелкий дождь, погода для прогулки совершенно неподходящая. Чтобы порадовать Чимина, Тэхён устраивает сюрприз. Заказывает в лавке всевозможных цветов. Орхидей, пионов, спирей. Все самое дорогое и красивое. — Не знал, что вы так любите цветы. — Чимин с удивлением оглядывает гостиную. — Они для вас, — признается Тэхён. — Я, признаться, не знал, какие любите вы, и приказал доставить сюда всего понемногу. — Я люблю ромашки. Простые ромашки. — Чимин касается его руки с мягкой улыбкой, и Тэхён делает себе мысленную пометку отправить потом Чимину букет. После чая Тэхён показывает Чимину библиотеку. Чимин оглядывает полки с почти детским восторгом. Похоже, книги пришлись ему по душе больше, чем цветы. Они остаются в библиотеке, в тепле камина, прячутся от непогоды. Беседуют о любимых авторах. — Вы удивительно начитаны. — Тэхён с восторгом открывает для себя новые грани Чимина. — Для омеги? — Чимин фыркает. И Тэхёну становится неловко за сомнительный комплимент. — Не извиняйтесь. Я рано понял, что моим образованием, серьезным, я имею в виду, не музицированием или рисованием, мне придется заняться самому. Благо у нас в поместье тоже солидная библиотека. — Поделитесь своей любимой книгой? — «Трактат о природе любви» Ким Ханбина. — Почему он? — Мне близок взгляд автора. Что любовь — это решимость. Это осознанный выбор. Вступая в брак, ты решаешь любить своего супруга, не допуская других вариантов. Ты выбираешь кого-то и держишься за него. Взгляд Чимина на отношения удивительно зрел для его возраста. И так отличается от представлений омег, в тайне от гувернанток почитывающих дамские романы и забивших себе головы романтической чушью или, хуже того, пошлостями, не имеющими никакого отношения к реальным чувствам. Любовь — это решимость, сказал философ. В Чимине этой решимости хоть отбавляй. Он удивительный, в который раз восхищается Тэхён. Возможно, когда-нибудь Тэхён наберется решимости и расскажет Чимину правду._
После смерти отца Тэхён утонул в круговороте дел, под ворохом писем с соболезнованиями. Одни были лишь вежливой отпиской, в других сквозила лесть и попытка втереться в доверие к свежеиспеченному виконту, заручиться его расположением. И лишь в некоторых угадывалась рука настоящего друга. Траур спасал Тэхёна от приглашений в гости. Где его наверняка попытались бы сделать украшением приема на потеху гостям и тщеславию хозяев дома, либо попытались бы в светской беседе прощупать его на предмет слабостей ради последующей выгоды. У Тэхёна было время подготовиться к выходу в свет. Принять дела. Справиться с утратой. Время смириться с тем, что его жизнь больше никогда не станет такой, как прежде. Когда срок траура истек, Тэхён должен был предстать в свете как новый виконт Ким. Вместо приема Тэхён решил устроить охоту. Знал бы он тогда, чем все закончится, закатил бы бал, куда созвал бы семьи всех омег на выданье. Уж лучше бы они ему нервы мотали. Тэхён помнил все как во сне — одновременно и четко и бесконечно далеко. Хотелось бы, чтобы все было лишь дурным сном, но отражение в зеркале каждый день напоминало о суровой реальности. Запели охотничьи горны. Спустили собак. Гончие с радостным громким лаем ринулись по следу. За ними послали коней в галоп джентльмены в красных охотничьих камзолах. Как будто волна огня прокатилась по лесу. А потом что-то резко зашуршало в кустах, и на дорогу вывалился медведь. Огромный, тощий и злой. Зверь зарычал. Фиалка взвилась на дыбы. Джентльмены стали палить в медведя из ружей. А Фиалка, его любимица, его умница, понеслась вдруг прочь. Тэхён кричал, пытался осадить ее голосом, но она совершенно обезумела от страха. Тэхёну оставалось лишь молиться и пытаться удержаться в седле. Лошадь рвалась вперед, ничего не замечая, пока впереди не показалось поваленное дерево. Тэхён даже не успел испугаться — прыжок, и вот он уже теряет сознание от боли. В себя он пришел от той же боли. В голове звенело. Да, он не вылетел из седла, он упал вместе с лошадью. Точнее, Фиалка упала на него, зажав собой ногу. Тэхён нащупал на поясе охотничий нож и срезал подпругу, освобождаясь от седла. Попытался выползти, но безрезультатно. Позвал Фиалку, но та не реагировала. Тэхён не помнит, сколько времени он так провел. Может минуты, а может и часы. Его нашли. Растолкали и подняли лошадь. Тэхён был рад, что Фиалка все же жива. Когда Тэхёна подняли, он закричал от боли. Ногу, казалось обожгло адским пламенем. В седло он бы не смог сесть при всем желании, пришлось ждать носилки из имения. С ними прибежал и доктор. При виде Тэхёна он побледнел, но быстро взял себя в руки. И соорудил из веток крепление, к которой примотал ногу Тэхёна. Так он и вернулся домой с охоты в тот вечер. Оказалось, что в правой ноге были раздроблены кости. Тэхён лежал в постели как кукла в лубках. Знакомые присылали письма с соболезнованиями. Тэхён никого не хотел видеть. Тэхён много читал в то время. А что еще ему оставалось делать. Хотелось хоть мысленно покинуть опостылевшую постель. Тэхён жаждал вырваться из жаркой, душноватой тяжести одеял, как из плена. Он, раньше свободный, подвижный, теперь оказался прикован к постели. Врачи говорили, что это не навсегда, что он поднимется, сможет ходить. Только вот хромота останется с ним на всю жизнь. Как и шрам на щеке. Они говорили, что Тэхёну повезло, что еще чуть в сторону, и сучок того поваленного дерева задел бы глаз, но Тэхёна это нисколько не утешало. Он боялся взглянуть в зеркало. В галерее поместья висел его портрет — молодого, красивого, пышущего здоровьем альфы. А теперь что — портретисты будут просить его позировать повернувшись другой стороной, или льстиво замажут шрам? Он учился ходить почти заново. Ставил ноги вперед, по очереди. Снова и снова. Тэхён и подумать не мог, что когда-то это станет для него столь сложно. И больно. Но он это делал, шаг за шагом. В конце концов, он снова смог ходить. Но шаг его сделался неровным и тяжелым. Неподобающим джентльмену. Таким же тяжелым, как шепотки вслед. Ах, такое ужасное несчастье. Ах, он был так хорош. Был. Теперь не только застенчивые омеги не поднимали взгляда выше его подбородка, но и их отцы._
Весна. Все кругом набирает силу, расцветает. Громко и заполошно поют птицы, как ошалевшие. Тэхён в обществе Чимина чувствует себя таким же ошалевшим от всего происходящего. Весна сводит его с ума. Как и Чимин. Чимин назначает встречу в рощице на границе их имений. Когда Тэхён подъезжает, Чимин уже ждет его. Они спешиваются. Чимин забирает в одну руку поводья их лошадей, второй бережно ведет Тэхёна. Тэхён идет за Чимином — сам как лошадь в поводу — и не может отвести взгляд. Чимин сегодня чудо как хорош. От него будто исходит свет, и Тэхён жмурится от удовольствия, как под солнцем. Лошадей оставляют у дерева, не привязывают, чтобы те погуляли. Если что — можно будет высвистать. Чимин заботливо отводит ветки с их пути, не подозревая о мыслях Тэхёна. Предлагает сесть на поваленное дерево, чтобы Тэхён не сильно устал. Их греет весеннее солнце. Вдали за деревьями блестит и журчит река. Солнечный свет — прозрачный золотой мед наступившей весны — разливается в воздухе, гладит лицо Чимина. Перекрикивают друг друга птицы. Чувство влюбленности растет в Тэхёне как сорная трава. Колючее как чертополох. Прорывается и расцветает нахально ярким желтым одуванчиком. Тэхён ничего не может с этим поделать. Он беззаветно влюблен в Чимина. В того, кто был ему обещан еще в детстве, а потом отнят. В того, чье имя теперь зовет его сердце. Чимин отчего-то смотрит на него долго и пристально. И вдруг фыркает. И поджимает губы. — Вы смеетесь надо мной? — Не понимает Тэхён. — Простите, ваш платок, он повязан так, — Чимин предпринимает очередную попытку не засмеяться. — Оригинально. — Я просто очень спешил к вам на встречу, — признается Тэхён. — Вы точно смеетесь. Тэхён так долго не мог выбрать, что надеть, что чуть было не опоздал. Спустился из своих комнат с рекордной скоростью. С Чимином Тэхён почти забывал о своей хромоте. Радость от предстоящей встречи вела и поддерживала его надежнее трости. А теперь он смешон в глазах Чимина. — Нисколько. — Чимин врет и не краснеет. — Позвольте вам помочь? Чимин наклоняется к нему. Развязывает узел платка, выправляет его концы, и перевязывает как нужно. Его губы так маняще близко. Тэхён старается на них не смотреть. Разобравшись с платком, Чимин не отстраняется. Он смотрит Тэхёну в глаза. Щеку обдает чужим дыханием. Они слишком близко. Так нельзя. — Чимин, — шепчет Тэхён. Голос его подводит. — Я старше на десять лет. — А герцог Ли старше своей жены на пятнадцать. — Ваши родители не одобрят. — Тэхён и сам понимает, как неубедительно звучит. — Они не одобряют политику короны в отношении колоний. Думаете, тамошним губернаторам это мешает? — Чимин, — Тэхён тянется к шраму в своей нервной привычке. Чимин перехватывает его руку. И целует. Быстро прижимается губами к губам. И вдруг — вспыхивает ярким румянцем. Прежде дерзкий и уверенный, теперь — смущенный. — Чимин, — Тэхён снова пытается остановить, вразумить. Но Чимин снова целует его. В этот раз — по настоящему. Неумело и мокро, но от этого Тэхён сгорает. Он обхватывает рукой затылок Чимина. Наклоняет его голову как надо и сминает его губы своими. Сердце в груди стучит как бешеное. Какие у Чимина мягкие губы. Какие сладкие. Как же Тэхён влюблен. Не влюбиться в Чимина было невозможно. Это как пытаться удержать прилив голыми руками. Волна все равно тебя захлестнет. Собьет с ног и потащит за собой. Чимин стонет в поцелуй, и в груди Тэхёна поднимается жаркая волна, хочется целовать его бесконечно. Они отрываются друг от друга на мгновение, чтобы глотнуть воздуха. Но кусты резко шуршат, и из-за веток к ним высовывается любопытная Фиалкина морда. Зря Тэхён ее не привязал. А Чимин вдруг заливается смехом, почти падает на Тэхёна. — Нас застукала, — выдавливает он сквозь хохот. — Лошадь. И Тэхёну тоже становится неудержимо весело._
То, что они делают с Чимином — неправильно. Дольше так продолжаться не может. Тэхён должен поговорить с его отцом, прежде, чем правда об их встречах вскроется. Тэхён собирается получить официальное разрешение ухаживать за Чимином. Да, родители Чимина его не одобряют. Да, для Тэхёна прийти и просить возобновить их уговор, после того, как ему отказали от дома — удар по гордости. Но он сделает это ради Чимина. Только вот на какое-то время им придется прекратить свои встречи. — Чимин, — объявляет ему Тэхён. — Какое-то время мы не сможем видеться. — Почему? — в его глазах непонимание и обида. — Это становится опасно для вашей репутации. — Разве я не могу навестить своего жениха? — Вопрос Чимина раздается как гром среди ясного неба. — Я все знаю, Тэхён. Почему вы разорвали нашу помолвку? — Ее разорвали ваши родители. — Вот как. Но я не хочу отказываться от этого обещания, пусть его и дали за меня. Только не теперь, узнав вас. А вы? — Я желаю лишь одного — чтобы вы были счастливы. — Мое счастье — это вы, — голос Чимина дрожит. — Мое благо — это вы. Мои чувства, моя любовь — это вы. Вы — это все, чего я хочу. Тэхён думал, что все это время метался между благом Чимина и собственным безрассудством. Между долгом и чувствами.Тэхён думал, что должен сделать этот выбор, но все это время они хотели одного и того же. Чимин все это время знал. — Чимин, моя нежность. Я любил вас с той встречи на балу. Я любил вас в нашем танце. В каждой нашей встрече. Я не смогу встать перед вами на колени. Но я прошу вас стать моим супругом. — Я ведь уже согласился, глупый. Тэхён еле удерживается от того, чтобы не заплакать. От счастья. — Чимин, — спрашивает Тэхён, когда они оба успокаиваются после признаний и последовавших за ними поцелуев. — Откуда вы узнали, что мы были помолвлены? — Я увидел ваш портрет. Потом подслушал разговор родителей, совершенно случайно. Сначала мне было любопытно, а потом я захотел, чтобы все обязательства оставались в силе. Пусть они были даны не от моего имени, я не хочу от них отказываться. Это мой выбор — любить вас. Только мой. И ничей больше. Чимин выбрал его. Смело и открыто. Тэхёну пора стать таким же смелым._
Отец Чимина, граф Пак, пожилой уже мужчина, невысокий и полноватый. На первый взгляд он кажется улыбчивым добрячком, но впечатление это обманчиво. Он явно не рад видеть Тэхёна на пороге своего дома. Но Тэхён пришел вместе с Чимином, и лорду Паку придется его выслушать. Лорд Пак приглашает Тэхёна в свой кабинет. Чимин увязывается следом. Кабинет этот, думает Тэхён, оглядываясь, дает полное представление о личности своего владельца. Не столичная резиденция четы Пак, с ее уютом и пастельными цветами отделки, а этот кабинет. Выдержанный в строгих темных тонах, где нет ни единой лишней или лежащей не на своем месте вещи. Отделка кабинета очень дорогая, хоть и кажется по-спартански простой. Граф Пак очевидно не терпел беспорядка и несовершенства. Поэтому и не захотел терпеть в зятьях Тэхёна. Граф указывает на кресла около камина. Кресла оказываются куда жестче, чем выглядят и заставляют держать спину исключительно прямо. Кресел в кабинете лишь два. Чимин остается стоять за спиной Тэхёна, положив руку на спинку. Отец смотрит на него с неудовольствием. Чимин — почти копия своего отца. Те же черты лица, то же упрямство и несгибаемая сила духа, только в Чимине одновременно с силой бесконечно много нежности. Такие похожие и одновременно такие разные. В стенах кабинета это особенно сильно бросается в глаза. — Я вас слушаю, виконт, — кивает Тэхёну граф Пак. — Как вы несомненно знаете, — начинает Тэхён. — Между нашими семьями было заключено соглашение. — Которое впоследствии было расторгнуто. — Что несказанно меня огорчает. Я хотел бы вернуть все наши взаимные обязательства в силу. — Поэтому вы заморочили моему сыну голову и сыграли на его чувстве вины. — Papa, Тэхён не… — Молчать, — отец останавливает Чимина жестом. — Во-первых, для вас он — виконт Ким, во-вторых, тебе не давали слова. — Я все равно скажу. — Чимин выходит из-за спинки кресла. — Никто мне не морочил голову. Я подслушал ваш разговор с maman. И мне стало интересно — каков он, виконт Ким, — Чимин обернулся к Тэхёну с нежной улыбкой. — И каков же? — Он чудеснейший, добрейший человек. Отец, я влюбился в него. — И вы говорите, — граф возвращает свое внимание Тэхёну. — Что не заморочили мальчишке голову? — Боюсь, лорд Пак, что меня постигла та же участь. Я влюбился в вашего сына. Я был с вами честен, я не искал с ним встреч после нашего разговора, но так вышло. Я прошу руки вашего сына. — Сдается мне, — лорд Пак смеряет их с Чимином тяжелым взглядом. — Вы все уже решили без меня. — Вы правы. — Это откровенная дерзость, но Тэхён готов бороться за Чимина. — Однако мы были бы рады получить ваше благословение. — Что ж, в таком случае вы не оставляете мне выбора. Благословляю вас, дети мои. Тэхён вдруг замечает в лице графа Пака нечто странное. Тэхёну показалось, или уголок губ у графа дрогнул. Как будто он хотел улыбнуться, но в последний момент одернул себя. Хоть и по-своему, но сына он любил. — Виконт Ким, — отец Чимина окликает Тэхёна на пороге. — Если с вами мой сын будет несчастлив, я вызову вас на дуэль. — Я предпочту сам застрелиться, чем расстроить Чимина._
В этот раз они все делают правильно — только они с Чимином, и никаких клятв, данных за них другими людьми. Они стоят перед алтарем, залитые цветными бликами витражей в маленькой церквушке во владениях Тэхёна, на берегу реки. — Согласны ли вы, — спрашивает Чимина священник. — В горе и в радости. В болезни и в здравии… — Да. Чимин едва дожидается когда Тэхён наденет ему кольцо на палец и бросается его целовать. Тэхён заходит в спальню со свечой в руках. Чимин, в одной рубашке, поднимается с кровати, которая сегодня станет их супружеским ложем. Чимин медленно подходит к Тэхёну. Улыбается. Округляет губы и Тэхён думает, что Чимин его поцелует, но он задувает свечу. А затем скидывает пеньюар, оставаясь обнаженным. Лунный свет ласкает его кожу. Прямую линию плеч. Тонкую талию. Сильные бедра и икры. Маленькие нежные пяточки. Чимин смотрит с вызовом и нежностью. Дерзость ему к лицу. Как и румянец, разлившийся по щекам, когда Тэхён обнажается сам и касается его. Осторожно оглаживает спину, обнимает. Тэхён не торопится, не хочет Чимина напугать. Тэхён медлит, осторожничает, но Чимин тянет его ближе. Торопит. Хочет стать его так же сильно, как Тэхён хочет сделать его своим. Этой ночью Тэхён забирает невинность Чимина. Забирает все, чего желал так долго, даже не осознавая того. Его нежность, его страсть. Его вздохи и стоны. Но и дает Чимину себя, всего, такого как есть — со шрамами на душе и на лице. Дает свой дом, свой титул, свое имя. У них теперь одна жизнь на двоих. Одна любовь. Тэхён забирает невинность Чимина с жадностью и удовольствием, каких не подозревал в себе раньше. У Чимина, жемчужины сезона, самого желанного омеги, за которым охотились все, теперь только Тэхён. Тогда, сейчас и в будущем. Ему бы устыдиться этих собственнических мыслей, но у Чимина он научился не стесняться своих желаний. Ему многому еще предстоит научиться у Чимина. Им друг у друга. Тэхён направляет себя рукой, медленно и осторожно. Лицо Чимина становится растерянным. Он тянется к Тэхёну, потерянный в новых ощущениях, ошеломленный, как будто ему нужно за что-то держаться. С первым глубоким толчком он впивается пальцами Тэхёну в плечи, найдя в нем свою опору. Такой горячий внутри, так мягко его обволакивает, так хорошо принимает. Выдыхает так сладко. Чимин мечется под ним. Изнывает от удовольствия. Цепляется то за простыни, то за плечи. Тэхён убыстряет темп. Хватка на его плечах слабеет, Чимин что-то неразборчиво бормочет вперемешку со стонами, сжимается вокруг Тэхёна. Румянец заливает лицо, сползает на шею. На щеках видны дорожки от слез. Такой красивый. Взмокший, раскрасневшийся от их любви. Тэхён бьется в него глубже, сильнее, и Чимин поддает бедрами навстречу. — Тэхён, — Чимин захлебывается стоном. Как красиво он звучит, когда ему хорошо. — Тэхён. — Да, любовь моя. Чимин обвивает его ногами за талию, и это его инстинктивное, животное, такое откровенное желание иметь Тэхёна ближе, глубже в себе, будто спускает курок. Он изливается в Чимина, в его тесноту и податливый жар, когда Чимин сжимает его еще теснее._
Они с Чимином бессовестно опаздывают к портретисту. Потому что Чимин, вместо того, чтобы пойти умываться, первым делом с утра делом хорошенько Тэхёна объездил. Одеваются с рекордной скоростью. Тэхён надеется, что зацелованные и припухшие губы Чимина их не выдадут. Наверху лестницы выясняется, что в спешке Тэхён оставил в спальне трость. Тэхён уже хочет вернуться, но Чимин не дает ему этого сделать. Он подхватывает Тэхёна на руки. — Чимин, немедленно отпусти меня. — Ни за что. И так будет быстрее. Так действительно выходит быстрее. А за тростью они посылают слугу. Они так долго выбирали одежду для этого дня. По традиции Чимин должен быть одет в родовые цвета Тэхёна — красный и серебряный. Вместо синего графов Пак. Но Тэхён хотел, чтобы этот портрет значил больше, чем просто дорогое изображение. Это был символ их с Чимином семьи. Поэтому он предложил надеть фиолетовое. Как символ их союза. И писать попросил их не на фоне природы, а в домашней обстановке. В гостиной, заставленной цветами. Как в одну из их встреч. Чимину надлежит сесть в кресло, а Тэхёну встать чуть позади. Но Тэхён не сможет стоять долго, даже опираясь на трость. Поэтому в кресло садится он. Чимин стоит справа и чуть позади, положив ему руку на плечо. Традиционно. Безлико. Совершенно не о них с Чимином. А Чимин, будто уловив его мысли, тянет руку и нежно поворачивает Тэхёна за подбородок к себе. — Господа, — художник прожигает их недовольным взглядом поверх мольберта. — Прекратите смотреть друг на друга. Смотрите на меня. Но Тэхён не может заставить себя отвернуться. — А впрочем ладно, — вздыхает портретист. — Делайте что хотите. Эта работа станет либо моим величайшим провалом, либо триумфом. Такими они и остаются на холсте. Влюбленными и счастливыми. Нежный профиль Чимина с полуулыбкой, предназначенной только Тэхёну. И счастливый блеск в его собственных глазах._
В качестве свадебного подарка Тэхён преподносит Чимину лошадь. Вороную, как когда-то себе представлял. Правда полукровку, поспокойнее, чем чистокровные верховые. И пропадет с ним на конюшне. — Это подарок мне или тебе? — хитро щурится Чимин. Все-то понял. — Ты теперь супруг виконта. У тебя должен быть соответствующий титулу конь. — А такому коню нужен соответствующий наездник. — В спальне у тебя отлично выходит, — Тэхён наклоняется, обжигая шепотом нежное круглое ушко. — Дурак. Раз я теперь ношу титул виконта, я должен научиться. Должен соответствовать. — Чимин, я неудачно сказал. Прости. Ты ничего никому не должен. Я не хочу на тебя давить. Если у тебя не лежит душа… — Тэхён. Тише. Я хочу быть достойным тебя. — Ты уже, Чимин. Ты достоин. Ты любим. Ты делаешь меня счастливым. — Даже несмотря на такую долгую помолвку? — Я бы прождал тебя хоть целую жизнь. Тэхён и подумать не мог, что однажды они с Чимином будут вот так смотреть друг на друга, и видеть не данные за них обещания, ни титул и деньги, не шрамы, а любимых людей. Что в сравнении с этим какая-то помолвка, затянувшаяся на пару лет.