Язык

      — Es tā paskatīšos, Tu vēl neesi izlasījis manu pēdējo rakstu, mīļā Dauge .       — Tavs raksts тянет на колонку в детский научно-фантастический журнал!       На Тахмасибе все шло своим чередом. Довольно громким и спорным чередом. Быков, вернувшийся с вахты едва ли пятнадцать минут назад, теперь был вынужден сидеть в светлой кают-компании и выслушивать лингвистическую мешанину со стороны Дауге и Юрковского. Те, заняв весь стол какой-то не особенно внятной Быкову макулатурой, спорили, перевалившись через стол, будучи почти вплотную к лицу друг друга.       «Эх, Миша, Миша…», — вздыхая, думал Быков, — «Как же тебе повезло с вахтой…»       — Jūs pierādāt nepamatotus pieņēmumus kā histēriska piektklasniece dabaszinātnēs! Володя! — прикрикнул Дауге, — У тебя аргументов столько же, сколько у меня поводов с тобой согласиться!       — Да что ты! — смеясь, возмутился Владимир, — Алексей!       Быков, умудрившийся задремать в мягком белом кресле, подорвался. Оценив ситуацию, он зло вздохнул, опустился обратно и грозно оглядел геологов.       — Напомни этому чуду геологической природы о нашем… — Юрковский щелкал пальцами, пытаясь вспомнить слово, — Как это на русском?       — Ваши взаимоотношения с товарищем Дауге на пользу вам не идут. В самом деле, уже родной язык стали забывать!       — Пришлось в Латвии задержаться на полтора года, возникли дела, — отметил Дауге.       — Даже спрашивать не буду, какие там в Латвии могут быть дела у геологов. Еще и затянувшиеся на полтора года.       — Геологические.       — Вспомнил! Помнишь колонии тех красных микроорганизмов на Венере? — спросил у Быкова Юрковский, после чего обернулся на Дауге, — Tad viņš mani uzskatīja par kaut kādu nemācāmu! И что же в итоге? Кто же оказался прав?       — Nav salīdzināt gailis ar tramvaja rokturi. Алексей, скажи этому полоумному!       — Что сказать? Я ни слова не понимаю! — возмутился Быков.             — Viena lieta — это венерианские микроорганизмы, citur— поле тяготения в близости от Солнца! Ты не биолог — это раз, ты не астроном и не астрофизик — это два! Jūs esat ģeologs, Володя! Не неси пурги!       — Пурга — это твои истории про исполинских ящериц с Венеры!       — Tomēr, твои доводы антинаучны.       Не найдя, что ответить, Владимир отступил. Молча посмотрел на Дауге и упал в кресло.       Быков стоял в недоумении, наблюдая за спором, который теперь, к его ошеломлению, продолжался на языке жестов.       — Что вы за люди, в самом деле… — пробубнил Быков, доставая из буфета консервированные перцы. Он продолжал наблюдать за спорящими.       Спорящие, в свою очередь, вытворяли какие-то невообразимые жесты, немо возмущаясь и вскидывая руками.       «Сам буду сволочь, но докажу, что вблизи Солнца пространство искажается», — показывал Юрковский.       «Извини за грубость, но имел я твои доводы в извращенной форме», — отвечал Дауге.       «Ты как бронепоезд, Гришенька. Караван идет, собаки лают — ты мчишься. А что до «имения моих доводов в извращенной форме» — после отбоя тебе это выйдет боком», — Юрковский уложил голые руки на подлокотники и победно улыбнулся.       «Как бы это поперек горла не встало», — неоднозначно и с холодным лицом выдал Дауге.       «Тут уже от вас зависит, мон шер. Ваш язык на многое способен, но не заточен под то, чтобы спорить со мной на тему астрофизики»       «А ваши руки не заточены на то, чтобы так жестикулировать. Лучше смотрятся связанными у вас за спиной», — Дауге сомкнул запястья и взялся за галстук, напоминая недавний вечер в его квартире.       Аккурат в этот момент Быков, наконец открыв алюминиевую банку, резко взглянул на них и нахмурился. Дауге и Юрковский испуганно переглянулись — разве Алексей знает язык жестов?       — Что? — синхронно спросили геологи.       — Ничего, — быстро ответил Быков.       «Разве он знает язык?», — вопросительно показал Юрковский.       «Просил по молодости показать пару слов», — ответил Дауге.       «Григорий! В самом деле! Я тут перед тобой распинаюсь не в самом приличном ключе, а ты даже не потрудился уведомить меня, что твой дорогой друг меня понимает!», — возмутился Владимир.       «Едва ли он тебя понимает. Не думаешь же ты, что я стал бы учить его таким словам?»       — Боком тебе это все равно встанет, — забывшись, ответил Юрковский вслух.       — А как же, — с ухмылкой согласился Дауге.