***
— Смотрю, Чимин опять опаздывает, − задумчиво протянул Тэхён, сидящий за столом, посматривая исподлобья на парня, переминающегося с ноги на ногу посреди широкого кабинета. — Вот думаю, может у него из зарплаты вычесть? Или и вовсе уволить? Зачем мне сотрудники, которые не приходят вовремя? Чонгук прикусил губу, жалобно посмотрев на грозного босса. Тот неожиданно ухмыльнулся: − Но, может быть есть способ решить это. Ведь я вряд ли захочу кого-то наказывать, если я не вспомню о нём, тебе так не кажется? Судорожно кивнув, Чон опустился на колени и нырнул под стол начальника. Осторожно, слегка подрагивающими руками он расстегнул ширинку чужих брюк и, не встречая сопротивления, высвободил из тёмных боксеров внушительного размера член. Вздохнув, Чонгук обхватил пересохшими от волнения губами медленно начинающий твердеть пенис. Язык умело заскользил по стволу, щедро смачивая его слюной, и омега с нажимом провёл по чувствительной головке. Мужчина в кресле вздохнул, когда его подчинённый обвёл кончиком языка чувствительную уздечку и заглотил член глубже, умело массируя пальцами яички. − Я думаю, − раздался хриплый голос над головой Чона, — Что таких мер недостаточно на сей раз. Ким откатился на стуле назад, так, чтобы омега смог спокойно вылезти и выпрямиться в полный рост, натянул обратно приспущенные боксеры и застегнул молнию брюк. Чон встал, изящным движением отряхнул колени и облизнулся, ожидая дальнейших указаний. Альфа кивнул на стол, и Чонгук поспешно отступил на шаг и уселся на массивную столешницу. Документы благоразумно были сдвинуты куда-то к краю вместе с ноутбуком. Хмыкнув, Тэхён поднялся в пару шагов, преодолев расстояние до сидящего Чона, и удобно расположился между его разведённых ног. Опёршись рукой на стол и наклонив голову набок, низким шёпотом произнёс: — Открой рот, — приказал он и кончиками пальцев свободной руки, очертив линию челюсти, надавил на подбородок, заставляя подчиниться. Альфа переместил руку на беззащитное горло, сжимая. Несильно, лишь упиваясь своим контролем. Он облизал губы и выдохнул. Его ладонь на шее омеги ощущалась невероятно горячей, едва не обжигая нежную кожу. Природный запах бергамота усилился и забивал чувствительные ноздри, так что Чон старался вовсе не дышать, надеясь, что хоть это поможет. Не помогало. Разум туманился с каждым коротким вдохом всё сильнее. К чужому аромату добавился собственный шоколадный, причудливо переплетаясь и создавая невероятную смесь. Чонгук успел только задушено выдохнуть перед тем, как пухлые, слегка обветренные губы коснулись его собственных. Альфа едва мазнул ими, тут же углубляя поцелуй. Его язык лизнул нижнюю губу и скользнул дальше, гладя и дразня внутри. Омега сжал край столешницы, хотя руки так и хотелось сцепить у Тэхёна за спиной и прижать к себе ставшее таким горячим тело. Он не закрывал глаза, видя перед собой прикрытый глаз с длинными ресницами и густую бровь. Боже, что альфа только делал своим языком! Он чувственно ласкал его рот, заставляя сердце замирать и гулко ритмично биться в груди. Он втянул его в поцелуй за жалкое мгновение. Всего без остатка. Омега не мог не отвечать. Не мог просто сидеть, получая лишь половину ощущений вместо всего спектра. Влажные приятные звуки стояли в ушах, заводя не на шутку. Когда альфа оторвался от него, брюки сзади промокли практически насквозь, а колени отказывались сводиться. Тэхён нежно погладил его по щеке, оставляя лёгкий поцелуй в уголке губ, гипнотизируя внимательными карими глазами, а потом провёл рукой по бедру, закидывая на себя чужую ногу. Чонгук сопротивлялся, честно, пока альфа расстегивал пуговицу и молнию, но чужие настойчивые руки было не остановить. Пальцы проникли под влажное белье сзади и дотронулись до расслабленной дырки с припухшими гиперчувствительными краями, так что омега вздрогнул, как от удара током. — Тэхён, — заныл он, сам не зная о чём, когда сразу два пальца скользнули внутрь. Они оба застонали в унисон от глубины ощущений. — Ох, детка, ты уже так потёк. Внутри тебя очень приятно, — сообщил альфа, проталкивая длинные пальцы глубже. Его лицо раскраснелось и буквально горело жаром. Тэхён осторожно двинул пальцами внутри, находя простату и заставляя омегу выгнуться в спине и застонать сквозь сомкнутые губы. — Громче! — потребовал он и надавил сильнее, вырывая тот звук, который хотел, словно умелый музыкант. Смущение отошло на второй план, возможное присутствие в офисе посторонних уже не так сильно смущало и волновало. Тэхён массировал бугорок внутри, от которого разносились волны удовольствия по всему телу. У него никогда не было и тени сомнений — омега принадлежит ему целиком и полностью. Хищная улыбка не сходила с его лица, и Чонгуку показалось, что альфа смотрит на него с таким вожделением, с каким не смотрел никто и никогда. Он двигал пальцами всё агрессивнее, растрахивая для себя, и при каждом толчке упирался в простату, вынуждая кусать губы, чтобы не издавать лишнего звука, вопреки чужой просьбе быть громче. — Что выбираешь, детка? Как тебе нравится? Могу трахнуть тебя прямо здесь, на столе, или перенести на диван. Или, может быть, ты хочешь меня оседлать? Омега зажмурился, сгорая со стыда, представляя эти три варианта. Он даже на секунду не сомневался, что Тэхён всё это серьёзно. Он даже на секунду не сомневался, что позволит с собой всё это сделать. Ещё как позволит. Омега почти кончил от одних пальцев и низ живота горел от напряжения, когда альфа вдруг остановился и подхватил его одной рукой под поясницу. — Теперь сам. О боже, нет. — Давай, сладкий, покажи мне, насколько сильно хочешь кончить. И я помогу, — пообещал Ким и провернул пальцы, вызывая волнующий спазм, от которого всё внутри сжалось. Как же это унизительно! И омега с ума чуть не сошёл от того, как сделал первое движение вниз, насаживаясь. Кончить хотелось невероятно. Яйца поджались, головка налилась, и из неё текло, пачкая низ рубашки. Ему пришлось обхватить альфу за шею и немного приподняться, ведя вверх и вниз по чужим пальцам, обхватывая их тугим кольцом мышц. Анус горел неимоверно и жаждал больше, грубее и сильнее, так что омега насаживался резко и быстро, пока Тэхён не перехватил инициативу, вставляя третий и вколачиваясь до самой ладони. Омегу трясло, и он метался в чужих руках, насаженный на трахающие его пальцы, совсем теряя разум. — Ещё, ещё, ещё, — просил он, полностью подчинившись бурлящим в крови гормонам, — пожа-а-а-а… И наконец он кончил. Нет, не так. КОНЧИЛ. Омега будто всю жизнь не испытывал оргазм во время секса, а теперь вдруг прочувствовал каждую его грань. Пальцы Тэхёна ещё продолжали двигаться, выбивая последние волны, заставляя дёргаться, как от лёгких ударов тока. От осознания того, что альфа сделал это с ним одними лишь пальцами, голова кружилась. Омега никак не мог отдышаться и успокоить сердце, которое во время оргазма чуть грудную клетку не пробило. Разум немного прояснился, но он отказывался открывать глаза, зная, что придётся столкнуться с внимательным взглядом Тэхёна. — Господи, может тебе скорую вызвать? — насмешливо предложил альфа и наконец вытащил пальцы. Омега распахнул глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как Тэхён слизал собравшуюся смазку между средним и указательным, а потом засосал их в рот с громким чмоком. Чонгук вспыхнул так, что готов был под землю провалиться, и альфа не был бы собой, если бы не добавил: — М-м-м, ты настоящая конфетка. Я вылижу тебя так, что ты будешь умолять вставить поглубже. И я вставлю, но сначала полностью тобой наслажусь. У меня у самого течёт, когда представляю, как оттрахаю тебя сегодня. Тэхён аккуратно опустил его на пол. Чонгук пытался сосредоточиться, в голове стоял приятный туман и ноги после оргазма едва держали мгновенно ослабевшее тело, но это не мешало ему наблюдать за альфой из-под полуопущенных ресниц. Его стояк упирался в шов между ног под ширинкой, и он вновь расстегнул пуговицу, скользнув рукой под резинку трусов, облегченно выдыхая, когда направил член вверх. Омега глаз не мог оторвать от налившейся оголенной головки, показавшейся из приспущенных трусов. Альфа размазал по ней выступивший секрет и начал ласкать уздечку большим пальцем, вовсе не стесняясь того, что омега за ним наблюдает. Он лишь перехватил его взгляд и вопросительно вскинул бровь: — Что-то не так? Чонгук вспыхнул, как спичка, отводя взгляд. Тэхён протянул к нему руки и рывком поставил прямо, чтобы тут же обхватить за талию и прижать к себе, шумно вдыхая его запах. Ким вытянул немного заторможенного омегу из-за стола, слегка подталкивая к небольшому кожаному дивану возле стены. Мужчина прижал его к себе, вырывая из плена мыслей и заставляя забыть обо всём, кроме своих губ и рук, которые гладили поясницу под рубашкой, а потом спустились ниже и сжали ягодицы, прижимая его бёдра к своему паху. Кажется, он и не собирался на этом останавливаться. Приподняв омегу, он резко уселся на диван и усадил его себе на колени, продолжая тереться между ног, будто уже трахал резкими и рваными толчками, вылизывая ноющую метку. Омега покосился на запертую дверь кабинета и постарался отстранить альфу от себя, толкнув в грудь. — Тэхён, ну ты что? Здесь же люди ходят… пожалуйста… — О, да, повтори. Мне нравится, как ты умоляешь, — сообщил альфа, безумно улыбнувшись и заставив омегу поднять голову. — Ты такой горячий. Хочу тебя. Чонгук гортанно застонал, когда Тэхён снова двинул бедрами. Что он там говорил про «опоздания» и людей? Омега кончил едва ли десять минут назад, а уже хотелось ещё. Всё из-за течки и чёртового воздержания. Не спрашивайте, как так получилось, просто факт оставался фактом. Чонгук украдкой коснулся метки, что виднелась у расстёгнутого ворота рубашки, и приятная волна прокатилась по всему телу, а потом сконцентрировалась в паху. Течка только всё усугубляла, и брюки сзади можно было выжимать, а молния давила на стояк, поэтому, преодолевая смущение, Чон расстегнул ее и облегченно выдохнул. Терпеть это больше не было сил. — Если ты собираешься тут дрочить, то это как минимум не справедливо, — насмешливо фыркнул Тэхён, прижимая к себе омегу. — А тебе так нормально? — спросил он. — В лёгком дискомфорте нет ничего плохого. Знаешь, мне так даже нравится. Тянешь, мучаешь и накручиваешь себя, зато, когда кончаешь, испытываешь такой кайф на контрасте! Даже если просто дрочишь, — сказал альфа и продолжил, — Помнишь свою последнюю течку? Когда мы полдня пробыли в том коттедже, что легче было бы пристрелить, чем восстанавливать. Вот ведь чудеса! Он же вспоминал об этом едва ли час назад. Тэхён оттянул ворот рубашки, бесцеремонно вырывая мелкие пуговицы. Альфа потянулся вперёд, коснулся губами пушистых волос, края маленького уха и поцеловал шею. Его руки скользнули под рубашку, погладили живот и потянули её вверх, Чон позволил себя раздеть. Ким засосал нижнюю губу и прикусил, а язык скользнул в рот и огладил его изнутри. Он крепко держал за волосы, прижимая к своим губам, будто омега мог захотеть вырваться. Альфа поцелуями спустился к шее и снова впился в ноющую метку так, что Чонгук вцепился в чужие бёдра, сжимая пальцы до побеления, и замычал. Чёрт возьми, это очень странное ощущение на грани боли и оргазма. Он не знал, что делать, куда деть руки и как вообще себя вести. Тэхён будто прочитал его мысли и, отстранившись, дразнясь, нарочито медленно расстегнул рубашку лёгким движением плеч, скидывая её на диван позади, а потом приложил тонкие омежьи ладони к груди, провел ими до пояса тёмных брюк и ниже, сильно сжимая чужие пальцы вокруг своего члена через плотную ткань. Чонгук поглаживал горячий бугор, пока Ким расстёгивал молнию и снова стянул их немного вместе с бельём, выпуская член наружу. Омега не мог от него глаз оторвать. Ровный и длинный, с аккуратной открытой головкой. Каждый раз казался первым. Сильным жаром обдало лицо, когда он размазал выступившую смазку по головке и подразнил уретру большим пальцем, вырывая судорожный вздох. — Да, вот так хорошо, — сказал альфа, пока Чон продолжал водить кругами по головке и дал покайфовать себе ещё минутку, а потом отстранился. Откуда взялось стеснение, когда он буквально недавно самозабвенно отсасывал своему боссу и кончил от чужих пальцев? Чонгук и сам не понял. Просто неожиданно для него самого захотелось прикрыться и желательно вообще свалить куда-нибудь подальше из офиса. Тэхён снял омегу со своих колен, легко встал на ноги, развернул омегу и легонько толкнул в спину, вынуждая практически рухнуть на колени и лечь грудью на прохладную кожу дивана. Омега до конца не мог поверить в то, что вот-вот должно случиться, и зажмурился, когда альфа стащил с него брюки и раздвинул ягодицы. В горле пересохло, так что он с трудом сглотнул и постарался расслабиться, когда что-то влажное и горячее коснулось его ануса. Всего одно мгновение понадобилось Чонгуку, чтобы понять, что происходит, и он резко рванулся вперед, с громким скрипом сдвигая диван с места, так что между ним и альфой появилось такое необходимое расстояние. — Ты что делаешь? — с ужасом спросил он. Тэхён стоял на коленях, склонив голову набок, и поднял брови, спрашивая: — Серьёзно, ты не догадываешься? — омега помотал головой, то ли отрицая, то ли что, и альфа расплылся в улыбке, будто его это чрезвычайно порадовало. —Тебе это очень понравится. Чонгук замер и кусал губы, мучительно краснея. Он не шутил. Он действительно собирался его вылизать. Здесь и сейчас. К такому невозможно было подготовиться, и омега сжал ноги, заведя одну за другую. Очень сильно хотелось прикрыться и погасить солнце, что проникало в кабинет через неплотные шторы. — Пожалуйста, давай без этого. Не так, — попросил он, глядя себе под ноги. — Что, подождём вечера, пойдём в постель, накроемся одеялом, и я тебе вставлю? Я так не трахаюсь. Знаешь, как все будет? Ты сейчас немного поломаешься, но в конце концов прогнёшься, я тебя вылижу, а потом вставлю язык и оттрахаю так, что ты сам ко мне на член запрыгнешь. Предлагаю пропустить ту часть, где ты ломаешься, и перейти сразу к сладкому. Альфа подвинул Чона на место и кивнул на него, требовательно поднимая брови. Чёрт возьми! Вопреки крутящимся в голове мыслям, между ног горело, а смазка уже стекала по внутренней стороне бедра. Альфа преувеличенно спокойно коснулся его щеки и провел вниз по груди, задевая сосок, но что-то было в его глазах, из-за чего Чон напрягся. И не зря. Тэхён вдруг грубо схватил его, прижимая к себе, и его зубы снова сжались на метке, не прокусывая кожу, но терзая укус. Омега заскулил и забился в чужих руках, как бабочка, угодившая в паутину. Омега заскулил и забился в чужих руках, как бабочка, угодившая в паутину. Боль почти сразу же отошла на второй план, уступая место чувству, у которого не было названия. Из глаз брызнули слёзы, и он царапал спину альфы, хныкая: — Пожалуйста, пожалуйста… Но не прося отпустить. Не прося разжать зубы. Казалось, что это безумие длится уже целую вечность, и Чонгук застонал, когда альфа коснулся метки языком, зализывая укус. Ноги резко ослабели, и он буквально повис в чужих руках. Тэхён погладил ягодицы, а потом скользнул между ними пальцем, дразня чувствительную дырку, но не вставляя. — Давай, детка. Не надо меня стесняться. Я сделаю тебе очень приятно, обещаю, — убеждал он и повернул не сопротивляющееся тело к себе спиной, укладывая грудью на диван. Чона повело. Повело ещё сильнее, чем в первый раз, и он только задушено всхлипнул, когда ануса снова коснулся горячий язык. Обивка дивана холодила разгорячённую кожу, не принося долгожданного облегчения. Омега схватился за подушку, сжимая её, пока пальцы не побелели, и зажмурился. Слабые ноги стали дрожать, когда альфа втолкнул язык в горячее нутро. Чонгук слышал свои стоны, будто со стороны, будто они ему не принадлежали. Метка горела огнём, заставляя и так возбуждённый организм вырабатывать ещё больше гормонов, которые заставляли кровь бурлить. Он прогнулся в спине, отставляя зад. Ему хотелось, чтобы юркий язык проник глубже и трахал резче. Чонгуку так сильно хотелось кончить, что он поскуливал вперемешку со стонами, не в силах больше держать себя в руках. Все это оказалось слишком… просто слишком. Язык альфы творил что-то невероятное: выписывал круги, толкался внутрь и гладил чувствительные стенки. Губы прихватывали распухшие края, засасывая с мокрым пошлым звуком. — Тэхёоо-о-он, — тянул Чон, когда альфа помогал себе пальцем, грубо толкаясь в горящее отверстие, и тут же успокаивал, зализывая горячим языком. Альфа оторвался наконец, прекращая эту пытку, и поставил омегу на ноги, которые его буквально не держали. Тэхён протащил своего партнера к зеркалу в пол, практически в углу кабинета, и поставил на колени лицом к нему. Чон уже практически не соображал, когда альфа резко в него толкнулся, сразу вгоняя до самого основания, на котором уже чувствовался формирующийся узел. Он застонал и поднял голову, чтобы тут же столкнуться со своим развратным отражением. Лицо раскраснелось, искусанные губы алели, а глаза закатывались от накрывающего удовольствия. Альфа трахал его резкими грубыми толчками, натягивая на член, дёргая за бёдра назад так, что колени ныли, но едва ли Чонгук обращал на это внимание. Он наклонил голову, но Тэхён поддался вперед, накрывая своим телом и опираясь на руку, а второй схватил за подбородок, задирая его вверх. Омега зажмурился. — Открой глаза, Чонгук. Давай, посмотри. Посмотри, как я тебя трахаю. Я могу держать узел таким, сколько захочу, и скоро ты будешь умолять, чтобы я его отпустил. Открой глаза, и я дам тебе кончить. Омега застонал, чувствуя, что уже готов умолять. Он открыл глаза, и альфа отпустил его, давая посмотреть на отражение. Сердце заколотилось, как в преддверии сердечного приступа, а голова буквально загорелась, наконец получив не только ощущения, а ещё и картинку. Тэхён раскрыл его полностью и трахал без малейшей жалости, пропихивая пока небольшой узел в раскрасневшуюся дырку и не замедляясь ни на секунду. Чонгук снова зажмурился, но изображение так и стояло перед глазами, а Тэхён всё набирал скорость, так что шлепки бёдер и их тяжёлое дыхание заполняли кабинет и будто вырывались за его пределы. Омега вспотел, и перед глазами всё плыло, когда альфа резко вышел из него, перевернул на спину и, подув на влажное лицо, снова вогнал до самых яиц. — Хочу увидеть, как ты кончаешь. — Господи Тэ! — Господи Тэ, — передразнил Тэхён, быстро двигая бёдрами, и заставил омегу сцепить ноги у себя за спиной. Чонгук держался за его шею и постанывал, чувствуя, как оргазм начинает подступать. Альфа отпустил узел, и тот растягивал дырку, но он продолжал доставать и вгонять его снова, снова и снова, доводя до безумия. Омега скулил и просил, сжимаясь вокруг члена, который становился всё больше. Тэхён трахал, не сбиваясь с ритма, и это ощущалось так хорошо, что Чон выл, вонзая ногти между лопаток, когда наслаждение достигло пика. Он громко вскрикнул, и альфа втолкнул узел в последний раз. Чонгук на мгновение будто отключился, перестав слышать, видеть и чувствовать хоть что-то, кроме накрывшего его оргазма. Сердце колотилось, а воздуха не хватало. Это было настолько ярко, что Чон слабо понимал, где он вообще находится. Удовольствие волнами накатывало на тело, и он лишь слабо захныкал, когда Тэхён зарычал и тоже кончил с громким бесстыдным стоном, двигая узлом внутри. Сознание постепенно прояснялось, а тело, напротив, начинала сковывать ужасная усталость. Альфа глубоко выдохнул и стёр выступивший пот со лба, а потом подхватил омегу под поясницу и перекатился, оказываясь снизу. Чон прижался к горячей и мокрой от пота груди, когда Тэхён коснулся губами его волос и обхватил руками. — Ух, это было ахуенно. Теперь осталось сходить на свидание. — Ты несчастный придурок, — просипел Чонгук, потираясь носом о чужое плечо, — Нам ещё работать, если ты не забыл. — Забудешь такое, — скривился альфа, — но на свидание всё равно надо сходить. Ким потянулся, прижимая к себе вредничающего после секса мужа, и довольно улыбнулся. Придурок не придурок, но всё равно любимый. И только Чимин, секретарь босса, сидел в приемной и тихо мечтал, чтобы изоляция была проведена и на дверь тоже. Картина «А он опоздал» повторялась раз в два или три дня, когда паре надоедал просто секс. Несмотря на то, что опоздал он только раз в своей жизни.***