take me with you

Две недели. Прошло две недели после этого ужасающего события. Две недели после того, как Винсента не стало. Чарльз до сих пор не может поверить. Он пытается убедить себя, что это был всего лишь сон, галлюцинация. Но нет, тот вечер на крыше, последняя улыбка Винсента и его окровавленное тело на асфальте — это не сон. Доказательство — его страница в Сети, где видно, что с того самого дня он не был онлайн. И уже никогда не будет. Скоро сайт удалит страницу, как давно неиспользуемую. И всё, что останется от Винсента — это воспоминания. Ну, или же не только воспоминания… Винсент стал приходить к Чарльзу по ночам. Стоило Чарльзу лечь спать, как эта светлая фигура появлялась в углу комнаты и пристально наблюдала за ним, как ангелы наблюдают за людьми. Чарльз боялся подойти к нему. Боялся, что если он сделает хоть шаг — то Винсент испарится. Нет уж, лучше он будет просто безмолвной фигурой в углу, но по крайней мере он БУДЕТ. Да, это всего лишь тульпа. Такая же, как Скарлетт. Но Скарлетт Эйлер никогда не существовало, а вот Винсент существовал. И две недели назад его не стало. Чарльз помнит, как стоял в немом шоке на крыше, смотря на тело своего возлюбленного, пока Скарлетт шептала ему на ухо какой-то бред. Он не слушал её. Не слушал сирену скорой помощи, которую вызвал кто-то. Ему резко стало плевать на всё. Он мог спасти Винсента. Но не смог. Не успел. Чарльз помнит каждую неровность на его руке. Каждый блик в глазах. Каждый шрамик, царапинку, синяк… Одно дело — просто переписываться с Винсентом, а другое дело — видеть его вживую. Видеть и понимать, что видишь его в последний раз. А ведь Чарльз так и не сказал ему, что любит его… И теперь не скажет уже никогда… Или же скажет? Его фигура снова безмолвно стоит в углу. Скарлетт перестала являться Чарльзу. Теперь только Винсент. Но, в отличие от Скарлетт, он ничего не говорит и не делает. Молча стоит. — Винсент?.. — тихо позвал Чарльз, будто боялся спугнуть его, как дикую зверушку. — Я слушаю. Его голос раздаётся по всей комнате эхом. Такой же голос, каким помнил его Чарльз тогда, на крыше. — Я всегда тебя вижу и слушаю, — добавил Винсент, улыбнувшись и прикрыв глаза. — П-подойди ко мне… Голос Чарльза дрогнул. Сейчас он напоминал себе свою же мать. Так же беспомощно лежит в своей кровати, не делая ни единого движения. Но он не мог встать не из-за физической болезни, а из-за моральной. Она намного страшнее, ведь поглощает не только тело, но и душу. И Винсент выполняет просьбу. Подходит к кровати медленными шагами, словно плывёт по воздуху. — Винсент, это правда ты? Ответа не последовало. Он просто встал рядом с кроватью и смотрел на Чарльза, как дворецкий, который ожидает нового приказа. — Дотронься до меня… — вновь просит Чарльз. Он чувствует лёгкий холодок, когда Винсент берет его лицо в свои руки и проводит большими пальцами по щекам. Да, они всё такие же шершавые, но приятные… — Почему ты так встревожен, Чарльз? Я ведь здесь, с тобой, всё хорошо. К жёлтым глазам подступают слезы. «Хорошо» уже никогда не наступит, и они оба это знали. — Чарльз, почему ты плачешь? Он уже не плачет. Он рыдает. Винсент еле успевает вытирать пальцами мокрые дорожки слез. А потом наклоняется к Чарльзу и нежно целует его своими потресканными губами. О, да. Именно об этом Чарльз и мечтал. Он отвечает на поцелуй, притягивает Винсента к себе за шею и жадно посасывает его губы, ведь этот поцелуй вполне может стать последним. Ох, разве может тульпа так отчётливо ощущаться?.. Видимо, да. — Винсент… Я так скучаю по тебе… — Но я ведь здесь, с тобой. Всё хорошо… «Хо-ро-шо»… Это слово эхом проносится по помещению. — Ты ведь снова уйдешь на следующее утро. Винсент отводит взгляд. — Да. Но ты можешь пойти со мной, если хочешь. От этих слов сердце Чарльза начинает трепетать. Неужели? Неужели он может остаться с Винсентом? От волнения он вскакивает с кровати, а его покрытые язвами пальцы начинают дрожать. — Да, хочу! Очень хочу! — Ну. Тогда пойдем прямо сейчас, — с улыбкой отвечает Винсент. Чарльз, как под гипнозом, встаёт с кровати и покорно идёт за Винсентом. Пара шагов от кровати до окна показались ему вечными. Винсент берет его за руку и тянет куда-то. Чарльз чувствует сначала холод, потом резкую боль во всём теле. Но закричать он не может, будто кто-то перерезал ему голосовые связки. — Успокойся… Всё нормально… Осталось совсем чуть-чуть… Чарльз не видит Винсента, но чувствует, как тот снова хватает его за руку, ведя дальше. Ещё дальше. Туда, куда не способен проникнуть человеческий взор. — Теперь мы будем вместе? — спрашивает Чарльз дрожащим голосом. В ответ на это он получает столь желанное и сладкое «да». *** По всем газетам пронеслась новость о том, что 18-летний юноша спрыгнул с окна собственной комнаты. Упоминалось, что у него была психически больная мать, которую пришлось поместить в спецучреждение, ибо больше родственников у нее не осталось. 18-летнего Чарльза Эйлера называли сумасшедшим, эгоистом, безумцем. Но ему не подходит ни одно из этих слов. Он всего лишь хотел, чтобы всё стало хорошо…