розовые пуанты

в целом, когда ты влюбляешься, мир проще не становится. бинна поняла это, когда встретила ее: с вечно вьющимися от влаги волосами, что светятся на солнце подобно золоту; бегающую босиком по горячему песку, а в руках ее только пуанты оттенка розовой пудры. она будет плакать, когда увидит ее на фотографиях снова. чжан хао поцелована солнцем, словно она — ее маленький лучик. она любила на обед готовить яичницу с беконом, сверкая босыми ногами по паркету, пока бинна отчаянно боролась со сном. она пританцовывала под старые пластинки, что изредка заедали, и приходилось стучать по несчастному прибору. как будто от этого что-то заработает… бинна просыпалась тогда, когда хао садилась за стол. майское солнце заглядывало в приоткрытые окна вместе с ветром, расцеловывая сметанную кожу щек, а губы едва трогала мягкая улыбка, когда за столом была брошена очередная шутка. бинна любила такие дни. бинна любила каждый день с чжан хао. ведь чжан хао — это в первую очередь о любви. когда время едва переваливало за обед, она бежала: ударялась об углы маленькой квартирки, хватая пуанты и оставляя смазанный чмок на веке — у бинны в этом месте расцветала родинка. убегала, не оставляя после себя ничего, кроме тоски и горы немытой посуды. бинна, хмыкнув, улыбалась. к вечеру она встречала ее в академии: занимала место поближе к центру и любовалась остатком выступления. чжан хао танцевала со всей присущей ей страстью, пока тело позволяло. закончив, она, как обычно, кланялась и неловко смеялась, убирая мешающие волосы за уши. а увидев, что ее ждали, бежала через зал босиком, бросаясь в объятия. в прочем, бинна никогда против не была. дома вместо света зажигались свечи. крошки-свечки стояли в спальне, те, что побольше — на кухне. бинна аккуратно расставляла их по маленькой квартире, пока хао дергала ногами в нетерпении, сидя на шелковой постели. к вечеру становилось прохладно, окна закрывались. бинна садилась рядом, оставляя поцелуй на плюшевых губах, и принималась расчесывать ее золотистые волосы. вплетались ленты: розовые, голубые, всякие-всякие, — хао любила ощущать эти нежные касания к собственным волосам. так щекотно. а бинна любила ее волосы. и все же, когда влюбляешься, мир проще не становится. — сколько ты еще будешь тут сидеть? — кюбин звучал скорее обеспокоенно. — пока солнце не сядет, — ответила бинна. на фотографиях можно было увидеть ее, беззаботную, совсем немного тоскливую, но такую настоящую. альбом не пылился на дальней полке в тумбе — бинна лично позаботилась о том, чтобы сохранить каждую частичку ее хрупкого присутствия. — не замерзни, — кюбин бросил напоследок, скрываясь за дверью. бинна так и сидела. и ждала-ждала: ловила последние лучики солнца, поднося ладони повыше, — это напоминало о чжан хао. все здесь напоминало о ней. она умерла в апреле 1998.