Обида Горечь Любовь

Дом у озера Магдалина и Самсон были внешне идеальной парой. Он - известный архитектор, успешный и харизматичный; она - бывшая художница, ее собственные мечты меркли на фоне его гениальности. Они жили в современном доме с видом на пустынное озеро - памятнике своему успеху, которому завидовали все их окружение. Однако в этих стенах обида расцветала, как ядовитые цветы. Магдалина чувствовала, что ускользает от него, поглощенная его достижениями. Ее картины пылились на чердаке, свидетельствуя о непрожитой жизни. Самсон, слепой к ее тихому отчаянию, видел лишь красивую, преданную жену, идеальный аксессуар для его идеальной жизни. Гость Появление Евы разрушило хрупкую иллюзию. Дальняя кузина Самсона, молодая и жаждущая жизни, Ева была всем тем, чем, по мнению Магдалины, она не была: яркой, артистичной, отголоском ее молодости. Самсон был очарован, его внимание переключилось, как прожектор, направленный на новую цель. Негодование Магдалины переросло в зависть и горечь. Эта девушка, эта интервентка, без труда украла то, что Магдалина безмолвно оплакивала. Ужины затягивались до самой ночи, наполненные смехом и обсуждениями, в которых Магдалина едва ли могла принять участие. Преображение Магдалина изменилась. Ее улыбка стала резкой, а некогда нежные прикосновения теперь оставляли синяки. Сон не шел к ней, его заменили яркие сны об озере, его мутных глубинах, зовущих ее. Она снова начала рисовать, но не прежние, полные надежды пейзажи, а искаженные фигуры, вьющиеся шипы, изувеченные в страданиях лица. Ева, будучи внимательным наблюдателем, заметила, как в ее хозяйке расцветает тьма. Ее завораживало, что эта тихая женщина превращается в зловещую. Ее поощрение стало тонким стимулом, а восхищение - неким топливом, подливающим масла в огонь трансформации Магдалины. Спуск Самсон оставался в неведении. Ослепленный сиянием молодости Евы, он замечал лишь отходчивость жены, списывая ее на угрюмость. Магдалина находила в этом странную, мстительную радость. Она стала для него невидимкой, призраком в его идеальном доме. А невидимая, она была свободна. Картины заняли всю комнату, их безумие просочилось в суровую атмосферу их жилища. Ева стала бояться, Самсон запутался, а Магдалина.... Магдалина расцвела в этой хаотической энергии. Горечь превратила ее в нечто новое, ужасающее. Ритуал Наступила неизбежная летняя вечеринка, и гости заполнили гулкие залы. Это был маскарад, последний штрих мрачной иронии. Магдалина в маске была созданием ночи, ее картины служили гротескным фоном. Ева тоже изменилась, в ее глазах страх смешался с очарованием. Кульминация вечеринки должна была состояться у озера - грандиозный фейерверк. У хозяйки дома были другие планы. Среди шума и суеты она заманила Еву к кромке воды. Стычка была не столько дракой, сколько неизбежной расплатой. Все закончилось быстро: отчаянная борьба, всплеск и тишина. Последствия Самсон, мир которого окончательно разрушился, погрузился в бешеные поиски, а затем в печаль. Дом стал могилой для его идеальной жизни, а Магдалина - призраком, преследующим его. Она непрерывно рисовала. Фигуры на ее полотнах менялись: то женщина с яркими волосами Евы тонула среди колючек, то сама Магдалина, отражаясь, становилась чудовищным силуэтом на фоне кроваво-красного неба. Любовь, искаженная обидой, принесла ужасные плоды. Есть много видов ужаса, но самый страшный, пожалуй, тот, что расцветает изнутри. Тюрьма девушки была создана ею самой, а она сама - ее чудовищный тюремщик.