***
Теперь-то Фагот понимал, что эта просьба была лучшим что случалось в его жизни: поясница, конечно, будет потом болеть, ибо поза в которую Воланд его поставил, а именно– раком, не особо типична для существа прямоходящего. Но для Фагота думать о своей больной спине было бы преступлением, когда сам дьявол, удерживая его руки за спиной, покрывает его кожу нежными поцелуями и укусами, оставляя после себя россыпь красных пятен. Рыцарь охнул от резкого контраста между холодным кожаным ремнем и его разгорячëнной кожей и жалобно заскулил, уткнувшись лбом в стол. – Я начну с десяти,– Воланд мягко провëл сложенным ремнём по заднице шута, нежно целуя его за ухом,– ты должен будешь считать вслух, понял? Коровьев коротко кивнул, чувствуя как кожа покрывается мурашками не только от прохладного после проветривания воздуха, но и от низкого и вкрадчивого, близкого к шёпоту голоса мессира. Мягкое поглаживание сменилось резким болезненным шлепком, выбившим из головы Фагота любые мысли. – Один,– послушно начал считать шут, прижавшись горящей от смущения щекой к холодной столешнице. Воланд не церемонился с ним с самого начала, вкладывая приличную силу в каждый удар, из-за чего ноги демона вскоре начали подкашиваться, и если бы не стол, на котором он практически лежал, то он бы очень быстро рухнул на пол. На четвëртом счëте звонкий голос Фагота заметно охрип, и всё чаще с его губ срывались стоны, но не от одной только боли. Каждый удар вызывал в его теле вспышку боли, но очень быстро он понял что ему нравится эта боль. И не только боль, но и та позиция в которой он оказался по собственному же желанию. Позиция полного подчинения, когда он вверяет себя другому человеку. Когда ему ни о чём не нужно заботиться и переживать. Своеобразная метафора свободы, которой он не ощущал уже много лет. Дьявол же чувствовал себя диаметрально противоположным образом. Он старался соблюдать ту грань, когда приятная для его подчинëнного порка будет переходить в избиение, вслушиваясь в каждый стон и каждый вздох, чувствуя, что у самого в штанах становится тесно. Да, это именно оно. Чувство полной власти, тесно переплетëнное с ощущением собственной ответственности. Видя, как от каждого удара ремня Фагот дëргается и извивается, слыша, как он скулит и хнычет, всë внутри Воланда сжималось от болезненной нежности, побуждая его склониться над своим рыцарем и мягко поцеловать его между острых лопаток, выражая в этом простом жесте всю свою любовь и заботу. – Хочешь прекратить?– спросил он, убирая ремень в сторону и проведя кончиками пальцем по вспухшим и покрасневшим полосам, украсившим плоть шута. – Н-нет,– Фагот отрицательно покачал головой и, чувствуя что скоро кончит, обхватил дрожащими пальцами лежащий на столе ремень и протянул его Воланду,– ещё два, мессир. Дьявол тяжко вздохнул, но всё-таки взял ремень в руки, сначала огладив упругие ягодицы рыцаря, а затем нанеся очередной удар. – Девять,– простонал Коровьев, уже близкий к тому чтобы увидеть перед глазами звëзды. На десятый счёт его не хватило, ибо последняя вспышка боли идеально синхронизировалась с прострелившим его позвоночник удовольствием, и всë, что он смог сделать– это издать стон настолько громкий, насколько хватало его голосовых связок. – Ты сбился,– заметил мессир, подхватив обессилевшего шута на руки и донеся его до кровати,– кажется, в таких случаях сессия начинается сначала? – Я уже не смогу,– пробурчал Фагот и свернулся клубочком, чем вызвал у Воланда нежную улыбку,– это ведь не последний раз когда мы этим занимаемся? – Конечно нет,– ответил Воланд, поглаживая Фагота по покрасневшей заднице,– всë-таки это была хорошая идея. Коровьев с трудом приподнялся, скользнув по мессиру довольным, томным взглядом. – Кажется, вы всё ещё не удовлетворены, мессир, – заметил он, протянув руку и положив ладонь на пах Воланда, слегка его сжимая. – Верно,– дьявол усмехнулся,– буду рад если ты мне с этим поможешь. –С удовольствием мессир,– Воланд коротко облизнулся, наблюдая за тем, как Фагот расстëгивает его брюки. дᴀ, ϶ᴛо иʍᴇнно оно.Часть 1
5 мая 2024 г. в 18:24
– Я хочу чтобы вы меня выпороли, мессир.
Воланд ещё с минуту не моргая смотрит перед собой, осмысливая это внезапное откровение. Для Фагота, никогда не являвшегося любителем боли и острых ощущений в прямом смысле слова, такое пожелание было весьма... Необычным, за неимением другого слова. Воланду было не трудно, вовсе нет. Даже наоборот, наблюдая за всеми этими выкрутасами, глупыми каламбурами и неуместными шутками у дьявола порой прямо-таки руки чесались и тянулись за ремнём, но хорошего словесного нагоняя всегда было достаточно, чтобы на недельку-другую неугомонный рыцарь был тише воды ниже травы. Поэтому до сего момента с точки зрения мессира порка для Фагота могла выступать только в качестве наказания, а никак не чего-то что тот мог пожелать сам.
– Ты, любезный Фагот, не иначе как по отцовскому ремню соскучился?– шут несколько смутился и отвёл глаза в сторону, из-за чего губы Воланда тронула едкая усмешка.
– Да будет вам известно, мессир, что я совершенно не помню ни своей человеческой жизни, ни своего отца и подавно, чего уж говорить о чьих-то там ремнях,– воскликнул Фагот своим звонким, словно цокающий по мрамору жемчуг голосом.
– Но сейчас меня интересует конкретно ваш ремень,– чуть тише добавил он, выдержав небольшую паузу и глянув на Воланда так пронзительно и решительно, будто это он сам собирался отстегать мессира его же ремнём.
– А ты, я погляжу, настроен серьёзно,– усмехнулся Воланд и отложил очередной гримуар в сторону. "Ключ Соломона", кажется? Занимательное чтиво, практически криминальное.
– А какая мне, дорогуша, выгода? Лишний раз утвердить свою власть над тобой? Ты и так от макушки до пят мой, и ты это знаешь. ʙᴄᴇ это знают,– продолжил дьявол и чуть ли не замурчал от удовольствия, когда чужие длинные пальцы мягко коснулись его шеи и затылка, почëсывая ногтями чувствительную кожу.
– Просто вы всё равно рано или поздно согласитесь,– пожал плечами Фагот, спускаясь своими костлявыми ладонями от шеи к плечам, ласково сжимая и поглаживая,– вы же и сами хотите.
Воланд прерывисто вздохнул, когда цепкие пальцы рыцаря сомкнулись на его уставших плечах слишком сильно.
– За наглостью тебя замечаю впервые,– мессир перехватил Фагота за запястье и потянул к себе, вынуждая и без того сутулого шута наклониться к нему и согнуться ещё сильнее,– ходишь тут, хвостом крутишь, от работы отвлекаешь. Исчезни отсюда куда-нибудь, а вечером мы обсудим твои нездоровые наклонности.
Коровьев обиженно поджал губы, но, прекрасно понимая что для собственного благополучия мессира лучше не злить и тем более не отвлекать от работы, покинул комнату Воланда, прикрыв за собой дверь.