«Одержимость — это частичное или полное и всеобъемлющее подчинение разума человека чему-то»
Миша Дятлов такое определение когда-то вычитал на просторах интернета. Однако теперь он с уверенностью мог сказать, что одержимость — это синоним к инициалам «А.Н».Аня Носова
До одиннадцатого класса Миша и подумать не мог, что эта девушка станет причиной многих его бессонных ночей и не совсем здоровых мыслей. В начальной школе она ему просто нравилась. Обычная первая детская влюбленность — ничего страшного или криминального. А уж после ее «домашнего ареста», он на какое-то время и вовсе про Аню думать забыл. Или ему просто нравилось мысленно убеждать себя, что он забыл, ведь когда кто-то произносил заветную фамилию, Дятлов тут же прислушивался к дальнейшему разговору. Иногда он видел, как Носова периодически мелькала в их общем дворе во время прогулок с дедом и бабкой. В ней не было абсолютно ничего примечательного как, например, в той же Будиловой. Зимой она носила нелепые длинные пуховики, в которых выглядела, как пингвин, а летом — какие-то дурацкие футболки со всякими цветочками и бабочками и шорты по колено. Скука смертная. А еще Аня почти всегда молчала, отводила взгляд в сторону и как-то по-дурацки съеживалась, когда видела орущих и кричащих ровесников на площадке. Почему Миша все это время не пытался с ней подружиться? Да он и сам, честно говоря, не знал. Наверное, все дело было в негласных дебильных «пацанских приципах» — если ты играл или дружил с девчонкой, то автоматически становился объектом насмешек. А потом вдруг угораздило Ане в одиннадцатом классе набраться из ниоткуда смелости и выложить эти проклятые фото на сайт для взрослых. Миша чуть со стула не упал от неожиданности, когда случайно наткнулся на них в процессе поиска очередного порно на вечер. Поначалу он честно хотел быстро закрыть все вкладки на компьютере и сделать вид, что ничего не видел. Что ковер с дурацкими узорами, каштановые волосы, красивая бледная кожа и нелепое розовое нижнее белье ему просто привиделись. Но почему-то не вышло. Образ полуобнаженной девушки упрямо стоял у него перед глазами. Миша нервно забарабанил пальцами по столу, оглянулся по сторонам, хотя точно знал, что его отец не придет внезапно домой, ведь у него была ночная смена, и снова нажал на свернутую впопыхах вкладку. На ней по-прежнему красовались фотографии Носовой, и никуда они с нее пропадать не собирались. Дятлов прощелкал их все еще разок, будто бы пытаясь до конца убедиться, что это действительно происходит с ним на самом деле. Потом в его голове промелькнула шальная мысль, которая вогнала парня в краску. «Интересно, каково это — целовать и трогать ее?» После этого, кажется, он окончательно рехнулся. Этого безобидного размышления хватило, чтобы возбудиться до такой степени, что ему даже стало больно. Бушующие гормоны и так некстати пробудившаяся давняя влюбленность к бывшей однокласснице в итоге сделали свое дело. В ту практически бессонную ночь он решил для себя две вещи. Первое — Носова ему по-прежнему нравится и уже далеко не в таком платоническом ключе, как раньше. Второе — эти фотографии нужно было срочно удалить с сайта. Любым путем. В Дятлове просыпалось жгучее чувство ревности, когда он представлял, как кто-то другой даже просто фантазирует об Ане. Если бы Миша мог, то без проблем бы уничтожил всех этих грязных извращенцев одним махом. Только он может любоваться ее небольшой и аккуратной грудью на фотографиях. Только он может представлять, как зарывается носом в ее волосы, вдыхая желанный запах. Наверняка Носова пахла бы персиком или абрикосом — она вроде бы любила эти фрукты в детстве, значит, и их запах тоже. Конечно, саму девушку Миша никогда не смог бы напрямую попросить удалить фотографии. Как-то намеками пригрозить ей тоже не получилось бы, ведь он даже толком не знал адрес ее квартиры или номер телефона. А из подъезда без сопровождения бабки она обычно редко выходила даже сейчас. Оставалось только попробовать как-то подействовать на нее через их классного руководителя — Носова. Конечно, Миша и не думал, что у пожилого мужчины сердце окажется настолько слабым. Когда его увезли в больницу, Дятлов очень переживал. Однако он не мог даже самому себе до конца признаться, что переживал он вовсе не о состоянии Носова-старшего, а о том, что фотографии Ани так и будут оставаться на этом злополучном сайте.***
Мише казалось, что после болезни деда Аня окончательно замкнется в себе и станет еще большей затворницей. Но как же он ошибался… Первое появление Носовой в классе произвело настоящий фурор. Нужно было быть действительно безбашенной и бесстрашной, чтобы прийти в этих нелепых розово-черных шмотках, которыми только полы можно нормально мыть (да и то не факт), тряхнуть темной копной взъерошенных волос с небольшими разноцветными прядями и грозно зыркнуть из-под челки на одноклассников своими карими глазами. Образ той нежной девушки с кукольными каштановыми волосами стерся из головы Миши, уступив место ходячему безумию с подводкой, разноцветными ободками и накрашенными ногтями. Теперь в его фантазиях она всегда была такой, какой приходила в школу. Правда, по-прежнему без единого элемента одежды. Дятлову казалось, что Аня была вихрем. Неудержимым ураганом, который переворачивал все с ног на голову. За несколько дней пребывания в школе она умудрилась многих своих одноклассников довести до белого каления. Боялась ли она как-то навлечь на себя их гнев? Вот уж вряд ли. Миша действительно поражался ее способности отражать чужие атаки и плевать на общественное мнение. С одной стороны, он был рад, что оказался так близко к объекту своей влюбленности, пусть Носова на деле и не оказалась такой скромной и тихой, какой он ее себя представлял. А с другой лучше бы он так и наблюдал за ней со стороны, как за подопытным животным в лаборатории. Не сталкивался бы с ней случайно плечами, когда они сидели вместе за одной партой, не дергался бы, как эпилептик, от каждого прикосновения, умело скрывая нарастающее возбуждение дурацкими разговорами ни о чем. А еще ему не пришлось бы смотреть на то, как Носова откровенно пялится на его единственного друга — Епифанова. Тот, оказывается, успел побывать у нее дома в день концерта. В тот день, когда сам Дятлов трясущейся рукой подбросил фотографии на стол Носову. Так они и познакомились. Ну почему Носов-старший не попросил об этом Мишу? Он же всегда считал его примерным и хорошим учеником! Зачем нужно было впутывать в это Епифанова, который только-только пришел в школу? Миша благодарил Бога (хоть особо в него и не верил) за то, что Илья оказался таким равнодушным к Ане. Тому было откровенно все равно, есть Носова в классе или нет. У него была своя рыжая и, по всей видимости, довольно глупая заноза в заднице, из-за которой Илья часто доставал из пачки не пять, а сразу девять сигарет за день. Миша понимал его, как никто другой, и даже слегка жалел. Он знал, что Носова относится к нему даже не как к другу, а как к человеку, которого можно просто использовать. Она напивалась у него в квартире до посинения, а потом заваливалась спать, зная, что ее точно не тронут. Просила его врать бабке о том, что она ночует у подруги, а сама куда-то убегала. Занимала у него деньги на всякую еду из ларька и «забывала» отдать. Можно сказать, что Аня откровенно измывалась над Дятловым как морально, так и физически. Она подкалывала и обзывала его, а иногда даже больно пинала ногой, толкала и тыкала локтем ему куда-то между ребер. Миша много раз был готов просто развернуться и уйти от нее, ведь выплескивать всю свою ревность и злость в короткие СМСки уже не получалось, а на сердце каждый раз становилось все тяжелее и тяжелее. Но Аня будто бы всякий раз чувствовала, что он хочет ее покинуть. После этого девушка сразу начинала «подлизываться» — цеплялась за его руку, давала умилительные прозвища, а иногда даже чинно чмокала в щеку, будто бы это могло перечеркнуть все то дерьмо, что Носова творила до этого. Честно говоря, это перечеркивало. Это перечеркивало все косые взгляды отца, снисходительно-насмешливое выражение лица Епифанова, «худеющий» кошелек, в котором Миша хранил деньги на новую камеру, частые головокружения после неудачной попытки накачать себе все мышцы тела за раз. Ему достаточно было пары ласковых слов и нескольких прикосновений, чтобы заново влюбиться в Носову. И этого же было достаточно, чтобы продолжать фантазировать о ней по вечерам. Если бы она знала, что он на самом деле думает о ней, то перестала бы так беззаботно оставаться у него дома на ночевку. Миша в такие дни сдерживал себя, как мог, а утром всегда просыпался уставшим от постоянных терзаний между желанием и совестью.***
— Вот скажи мне, Дятел, — произнесла однажды Носова, бесцеремонно закинув ноги на подлокотник кресла и убавляя звук на компьютере, — ты уже с кем-нибудь целовался? Мишу от этого вопроса аж передернуло, но свою маску безразличия ко всему он держать умел. Поэтому без проблем справился с этим и в этот раз. Дятлов внимательно посмотрел на Носову. Та сидела, болтая в воздухе ногами. Взгляд ее уже был слегка поплывшим, как и у него. Парень был рад, что сейчас он находится дома на диване, иначе в такой кондиции точно валялся бы где-нибудь под забором или ковылял по улице, пытаясь опереться о воздух. Сегодня они снова напились отцовского виски, который ему подарил очередной пациент. Конечно, тот подозревал, что детишки потихоньку опустошают бутылку, но вслух ничего толком им не говорил. Упомянул только, что не будет откачивать своего сына, а уж тем более его подружку после попойки — пусть даже и не надеются. — Ну целовался, — промямлил Миша, наклонив голову. — В классе седьмом. — В щечку что ли? — смешно сморщилась Аня и засмеялась. — Дятел, ты че? Такое не считается. Я тебе про настоящий поцелуй говорю. — А он и был самый что ни на есть настоящий, — ответил Миша. — Врешь ты все, — протянула Носова, стягивая с руки длинную полосатую перчатку и кидая ее на пол. — Вре-ешь! Дятлов махнул на нее рукой. Плевать, что там Аня думает по этому поводу. Если она что-то вбила себе в голову, то ее уже вообще никак не переубедишь. В этом заключалась еще одна дурная черта Носовой — в неоправданном бараньем упрямстве и желании всегда оставлять за собой последнее слово. — Как ее звали то? — Кого? — Ну девчонку, с которой ты целовался. Или ты с пацаном был? — спросила Носова и тут же громко рассмеялась от собственной шутки. — Оля. — Будилова? — тут же грозно посмотрела на него Аня. — Тоже на эту шмару рыжую повелся? — Да причем здесь Будилова? На свете что ли нет больше девчонок с таким именем? — возмутился Миша. Аня еще какое-то время сверлила его пристальным взглядом, но потом расслабилась и откинула голову назад. — И…как это было? — спросила она спустя пару секунд молчания. — Да…никак. Просто было и все. Прикольно, — Миша честно не знал, что ответить на ее вопрос. — Я уже даже и не помню, почему мы это сделали. — Все то у тебя так просто, Дятлов, — вздохнула Аня. — Я даже завидую. — Да брось. — Ты знаешь, вот я вообще ни с кем не целовалась еще. А ведь мне уже семнадцать лет исполнилось. Я думала, что начну с Епифановым встречаться, если в школу пойду, но этот мудак даже внимания на меня не обращает. Только вокруг Будиловой вьется. Оля, Оля, Оля. Достал уже… У Носовой, по всей видимости, в этот раз сильно развязался язык от алкоголя. Она продолжила трещать, не задумываясь о том, кому все это говорит. Миша даже затаил дыхание, чтобы Аня не опомнилась, что все свои скрытые мысли она теперь вываливает ему. — Я бы вот с Епифановым поцеловалась, — пьяно пробормотала Носова. — Раньше. Но сейчас он меня уже просто вымораживает. Не могу смотреть на его тупое щенячье выражение лица, когда он стоит около Будиловой. Вот и че мне теперь делать? Я, может быть, помру скоро, а так ни с кем и не поцелуюсь. А Меланья с Колючкой вообще уже трахались, представляешь? А они меня младше на полгода. Честно говоря, Мишу мало интересовало, чем там занимались эмо-подружки Носовой. Дятлов когда их издалека однажды на школьном дворе увидел, то сразу понял, что они далеко не идеалы целомудрия и чистоты. Он уловил из всего этого несвязного бормотания Носовой только одно — ей хочется с кем-нибудь поцеловаться. Алкоголь застилал ему глаза и даже немного придавал смелости, поэтому он смог выдавить из себя что-то вроде: — Ну если ты хочешь, то давай со мной. Аня Носова одарила его таким взглядом, каким обычно смотрят на дождевых червяков. — Давай что, Дятлов? — Ну…поцелуешься. Аня расхохоталась так, что ее голова сильно запрокинулась назад. Миша сразу почувствовал себя уязвленным и буквально размазанным по стенке. — Ты на себя намекаешь? Ты когда таким наглым успеть стал? Твой дружок Епифанов научил, как девок правильно клеить? Дятлов промолчал. Он снова сильно обиделся на Носову. Вот вечно с ней так! Почему Аня не может хотя бы разговаривать с ним нормально?! Он что, так много просит у этой сраной жизни?! Носова, увидев, что Миша никак на нее не реагирует, тоже замолчала. Краем глаза парень наблюдал, как она слишком сосредоточенно для пьяницы пытается подцепить нитку, торчащую из обивки кресла. Внезапно Носова скинула ноги с подлокотника и опустила их на пол, после чего уверенным шагом направилась к нему. Точнее, это она думала, что уверенным. На деле же ее слегка пошатывало из стороны в сторону. — Ты чего? — спросил ее Миша. Аня остановилась в нескольких шагах от него и стянула с руки вторую перчатку. — Я тут подумала, — начала она, кидая ненужную вещь на пол, — раз уж мне Епифанов все равно разонравился, а никого путного на горизонте больше нет, то… Что мне мешает поцеловаться с тобой? — Ань, ты… — Ну а че? — резко оборвала его Носова. — Ты же сам сказал, что это вообще ничего не значит. А мне как раз такое и надо — обычный поцелуй без обязательств, надумывания лишнего и всякой другой…романтической хрени. Я просто хочу попробовать, понял? Дятлов впервые искренне не знал, что делать. Его мысли и так путались от воздействия алкоголя, а тут еще и Носова заявляет такое. И вроде бы надо радоваться, что она наконец-то смогла немного отпустить Епифанова, и теперь дает ему, Дятлову, какой никакой шанс, но… Что-то парню в этом всем не нравилось. Не нравилось до тех пор, пока Носова нагло, почти что по-хозяйски, не уселась к нему на колени. Он почувствовал тяжесть ее тела, из-за чего его организм отреагировал соответствующе. Внезапно все фантазии, которые были у него до этого, померкли по сравнению с тем, что происходило сейчас. Глядя на него своими карими глазами, из которых внезапно куда-то внезапно исчезла вся эта алкогольная пелена, она подняла руки и приблизила свое лицо поближе к его. — Ты ведешь, понял? — спросила Аня. — Ты же из нас двоих, оказывается, знаешь, как это делается. — Да я… — попытался ответить Дятлов, но Носова просто не дала ему этого сделать, настойчиво впившись в его губы. Он бы соврал, если бы сказал, что целоваться с Аней было просто приятно. На самом деле это было чертовски приятно. Его душу будто бы вырвали из тела, тряхнули, как тряпичную куклу, а потом запихнули назад. Носова, как она и говорила, действительно не умела целоваться, поэтому просто прижалась своими губами к его и крепко зажмурилась, не пытаясь вытворить что-то еще. Дятлов, ориентируясь на свой небольшой опыт, постарался перехватить инициативу и легко провел языком по нижней губе девушки. Та сразу же отстранилась от него и недовольно поморщилась. — Что? — недоуменно произнес Дятлов, приходя в себя. — Слюнявишь меня зачем? — буркнула Носова, небрежно вытирая рот тыльной стороной ладони. — Мерзко. — Так все во время поцелуя делают. Аня подозрительно покосилась на него. — Че, прям реально все? Не врешь? — Ну…у меня так с той Олей было. Да и парни рассказывали. Носова еще немного задумчиво посмотрела куда-то вбок, а потом вздохнула и снова потянулась к Дятлову, оперевшись о его плечи. Миша на одно мгновение даже почувствовал свое превосходство. В кои-то веки Носова ему поверила и не стала протестовать! Он давал Ане постепенно привыкнуть к новым ощущениям. Пахло от нее вовсе не персиком или абрикосом, как он предполагал, а малиной вперемешку с отцовской выпивкой и сигаретами. Несмотря на это Дятлову все равно нравилось вдыхать ее аромат. Через какое-то время их поцелуй стал более смазанным и громким. Миша окончательно осмелел и решил попробовать что-то наподобие французского поцелуя. Не то чтобы у него было в этом плане много практики… Он просто в фильме видел, как нужно правильно это делать. Носова поначалу недовольно замычала, когда Миша принялся углублять поцелуй, но потом все же позволила языку парня окончательно скользнуть в ее рот, а его рукам оказаться на ее ягодицах. «Она вся такая…мягкая», — промелькнуло в голове у Миши, когда он покрепче прижал к себе Носову. — «Приятно. Очень приятно». Полутемень в комнате, дурацкая песня про любовь на фоне, расслабленность после алкоголя и слишком интенсивные поцелуи сделали свое дело — Дятлов слишком возбудился, и Аня не смогла этого не заметить. Носова оторвалась от него, пытаясь восстановить дыхание, слегка поерзала на его бедрах и хрипло спросила: — Дятел, у тебя че, встал? Миша от такого вопроса сразу покраснел и утвердительно кивнул. Аня прыснула, но в этот раз ничего унизительного в его адрес не сказала. Только лишь спросила: — Я че, настолько сильно тебе нравлюсь? Дятлов хотел со всей дури завопить: «Да! Очень сильно!». Однако вслух он всего лишь буркнул: — Ну…нравишься. Носова вздохнула и зарылась правой рукой в копну своих темных волос, добавляя хаоса и без того растрепанной прическе. Потом она как-то чересчур хитро взглянула на него и дотронулась рукой до его возбужденного члена, который был скрыт одними только боксерами, да домашними трениками. Из-за этого неуклюжее прикосновение Носовой все равно ощущалось слишком остро. Недолго думая, она скорее из любопытства, чем от возбуждения, решила потрогать член напрямую, минуя одежду. — Фу. Скользкий, — произнесла она, но не с отвращением, а просто обычным тоном, пока ее рука неспешно двигалась то вверх, то вниз. Пытаясь скрыть свое смущение, она то и дело отводила взгляд и посматривала на нижнюю часть тела парня, наблюдая за тем, как на его штанах появляется небольшое темное пятно от смазки. Дятлов в этот момент даже не задумывался о том, делала Аня это чисто из интереса или потому что действительно хотела. Он едва сдерживался, чтобы позорно не заскулить и не начать толкаться ей прямо в руку. Мише оставалось лишь стиснуть зубы, схватиться за край дивана и рвано дышать, не давая своим стонам прорываться наружу. Подумать только — Носова сейчас трогала его там, где он сам так часто воображал ее руки вместо своих. Немыслимо. Этот день точно стоит обвести красным маркером в календаре. — Тебе че, действительно так хорошо? — спросила Носова без намека на ехидство, продолжая трогать его снизу. — Да, — тихо прошептал Миша. На более развернутый ответ ему просто не хватило сил. — А хочешь и меня потрогать? — вдруг спросила Аня. — А то нечестно, что ты тут только один кайфуешь. Дятлов подумал, что это все точно ему только снится. Сейчас он крепко зажмурится, откроет глаза и увидит перед собой знакомые потолочные плитки. Ну не могла Аня Носова даже под действием алкоголя предложить ему подобное! Она даже от его неловких объятий то все время отстранялась, что уж говорить о чем-то большем. Что на нее вообще нашло сегодня? — Ты чего завис? — спросила Аня, щелкнув пальцами у него перед носом. — Вырубаешься уже что ли? — Н-нет, — ответил он, кашлянув. — Все нормально. — Так хочешь или нет? — Конечно. Конечно, хочу. Носова просунула руки под футболку, расстегнула лифчик и стянула его с себя, не снимая одежды. Ненужный предмет одежды упал на пол. — Футболку снимать не буду, — сказала она, — понял? Было заметно, что Аня пока что заметно смущается показывать ему абсолютно все. — Да. Понял, — ответил Дятлов. Не мог же он сказать ей, что и так почти на подкорковом уровне запомнил очертания ее груди благодаря фоткам. — Тогда ладно. Миша несмело потянулся рукой ей под футболку, но Носова недовольно фыркнула, схватила его за запястье и сама резко притянула к себе. Миша ощутил в своей ладони небольшую грудь, которая тут же покрылась мурашками из-за того, что конечность у него стала холодной от нервов. Он слегка задел пальцами сосок девушки, из-за чего та негромко застонала, а потом тут же поспешно прикрыла рот рукой, будто пожалев о собственной реакции. Это стало последней каплей для Дятлова. Он рвано задышал и кончил прямо в штаны. Парень даже удивился, почему это не произошло с ним раньше, ведь когда-то буквально одна только мысль о Носовой без лифчика, сидящей у него на коленях, могла довести его до помешательства. Реакция Миши не могла пройти незамеченной для Ани. Она посмотрела на него сверху вниз и спросила: — Ты что, уже всё? — Да. Извини. Но я все равно хочу продолжить тебя трогать. Или ты сама уже передумала? Носова как-то неуверенно повела плечами, но потом все же ответила: — Нет. Дятлов тут же вернул свою руку обратно ей на грудь. Он ощущал под пальцами нежную кожу и с каждым прикосновением будто сходил с ума. Носовой вроде как тоже нравилось, потому что периодически девушка ерзала у него на коленках и слегка постанывала. Вскоре он и второй рукой забрался ей под футболку. Миша хотел бы оставаться в таком положении вечно. Все время ощущать ее грудь в своих руках. Трогать Аню, где только захочется, гладить, целовать, щупать. Когда он в очередной раз задел пальцами ее чувствительные соски, девушка буквально простонала ему на ухо: — Снизу тоже…тоже можешь потрогать, Дятлов. Но если мне не понравится — сразу же уберешь свои культяпки, понял? Мише оставалось только молча кивнуть в ответ и проскользнуть рукой под юбку и ярко-розовые колготки девушки. Он не стал сразу трогать ее напрямую, а принялся медленно поглаживать Носову через нижнее белье. — Как…как ощущения? — Пока никак, — честно призналась Носова. — Но голова плывет. Наверное…ах…это от бухла. Или не только от него. Да блин, Дятел! Попробуй чуть выше. Че ты такой глупый? — Извини, — хриплым голосом ответил Миша. — Я раньше такое ну…никому не делал. — Можно подумать, что я каждый день члены трогаю, — фыркнула Носова. — Кстати, о них. Еще…еще хочешь? — Да… Аня кивнула и снова принялась водить пальцами по его члену. Из-за естественной смазки ощущения были еще лучше. Дятлов не знал, что приятнее — трогать Носову снизу или когда его трогает она. Зато он точно был уверен, что в совокупности это дает просто сумасшедший коктейль для его нервных окончаний. От собственных действий и неловких поглаживаний Дятлова Аня, видимо, немного завелась, потому что стала постанывать громче, да и Миша ощутил, что ткань ее нижнего белья будто бы слегка увлажнилась. — Тебе приятно? — поинтересовался он, поднимая взгляд на раскрасневшуюся Аню. Ее прическа окончательно растрепалась, а соски от возбуждения слегка виднелись через тонкую футболку. Дятлов, увидя эту картину, понял, что подобное никакая порнуха больше никогда не переплюнет. Носова была такой сексуальной в этот момент, что потом он точно сотрет ладони до кровавых мозолей, вспоминая это. — Дятлов…да…ммм… — мычала Аня, пытаясь что-то сказать и не забывая при этом двигать своей рукой. Она неосознанно раздвигала ноги, чтобы Миша мог потрогать ее как можно лучше. И без того короткая юбка от подобных движений хозяйки задиралась, открывая красивые бедра. Если бы Дятлов мог ее сейчас сфотографировать… В его голове билась мысль о том, что он хочет видеть подобную картину вживую каждый день. Если бы Мишу попросили за это душу продать, то он бы не раздумывая продал. Преподнес бы черту, дьяволу, Сатане, да кому угодно на блюдечке с золотой каемочкой, лишь бы постоянно смотреть на возбужденное лицо Ани, ее привлекательную фигуру и красивые карие глаза. И трогать, трогать, трогать… — Напрямую, — внезапно произнесла девушка, наклонившись к нему так близко, что ее челка приятно защекотала нос. — Потрогай напрямую… Дятлов послушался и аккуратно отодвинул нижнее белье Носовой в сторону. Его руке было неудобно, запястье неприятно болело, но Мише было плевать. Он даже подумать не мог, что когда-то коснется Аню ТАМ. Ощутит пальцами жар ее тела, наткнется на вязкую влагу… От новых ощущений и ладони Носовой на его члене он снова кончил, слегка выгнувшись на диване, от чего поясничные мышцы на пару секунд неприятно заболели. Аня вытащила свою испачканную руку и небрежно вытерла ее об его штанину, уткнувшись головой ему в плечо. Дятлов ничего на это не сказал — ему было все равно. Да и к тому же, состояние одежды парня сейчас мало заботило. Он продолжил поглаживать Носову внизу, пока она тяжело дышала и слегка стонала ему прямо в плечо. Миша чувствовал исходящий от нее сладкий запах. Ощущал, как ее слегка потряхивает, когда он водит пальцами вперед-назад. Через какое-то время она вдруг внезапно крепко вцепилась в его бока своими руками, громко втянула воздух сквозь сжатые зубы и задрожала. Почувствовав на своих пальцах новую порцию влаги, Миша понял, что она тоже кончила. Сказать, что из-за этого Дятлов был доволен собой — это не сказать ничего. Парень аккуратно вернул белье Ани на место и похлопал ее чистой рукой по спине. — Спать охота, — как ни в чем не бывало произнесла Носова через пару секунд. — Ляжешь? — спросил Миша. — Угу. — Тогда встань с меня. Мне надо…надо диван разобрать короче. Аня послушно сползла с его колен. Пока Дятлов раскладывал диван и доставал постельное белье, она чуть не уснула стоя, облокотившись о старый шкаф. Через несколько минут они уже лежали под одним одеялом. Аня раздеваться не стала — она лишь стянула с себя пышную розовую юбку. Миша тоже избавился только от трико. Он попытался аккуратно приобнять Аню, но та лишь отмахнулась от него и повернулась к нему спиной. Миша обиженно прикусил губу и уставился в потолок, думая, что сон его теперь вряд ли скоро настигнет. Однако парень ошибся, ведь буквально через пару секунд он уже заснул.***
На утро он попытался разбудить девушку ласковым поглаживанием по плечу. Ему хотелось снова поцеловать Аню, почувствовать ее губы на своих. Однако та после пробуждения одарила его сонным и недовольным взглядом и сразу сказала: — Дятел, если ты думаешь, что мы теперь встречаемся — ты ошибаешься, понял? К тому же, я была пьяная и плохо соображала. Так что оставь при себе свои поглаживания, объятия и поцелуйчики и дай поспать в конце концов! С этими словами она снова накрылась одеялом с головой, показывая, что диалог окончен. Миша почувствовал себя какой-то использованной вещью, гребаной тряпкой. Снова. Он сжал руки в кулаки и вышел из зала, громко хлопнув дверью. Заваривая на кухне чай, Дятлов решил для себя, что как только Аня проснется — он скажет ей, что больше не пустит ее в свою квартиру. И что им, наверное, лучше перестать общаться. Пускай ему будет больно и тяжело, но Миша больше не хочет слышать ее подколы и издевки. Только не после всего, что между ними было. Однако когда Носова вскоре оказалась рядом с ним и прошептала на ухо, якобы случайно погладив его рукой по привставшему члену, что она погрячилась и, может быть, у него все же есть небольшой шанс стать ее парнем, вся решимость Дятлова куда-то сразу испарилась. Их привычный круг «оскорбление-обида-примирение» снова замкнулся. И теперь, похоже, в арсенал Носовой добавился еще один способ, которым можно было легко задобрить Дятлова. К его же несчастью.