Полюбить Дьявола

Саймон ещё раз поправил галстук, одновременно одёргивая себя от этого нервозного жеста, но ничего не мог с собой поделать. Он не в первый раз стоял в аэропорту Соединённых Королевств Аликанте, чтобы встретить высокопоставленных гостей, но впервые на посадку зашёл самолёт из Фуего. Резкие порывы ветра грозились испортить идеальную укладку принца, но он стоически переносил это, понимая, что если снова начнёт что-то поправлять, то уже сегодня все СМИ будут пестреть заголовками в стиле: «Принц Саймон выглядел нервным и болезненным. Что же с ним происходит?» Мать будет дико недовольна и в очередной раз заставит его пройти через сто кругов ада, доказывая общественности, что он не нервный и не болезненный. Он и без того сильно страдал в линзах, которые так сильно ненавидел, и лоферах на размер меньше. Королевский стилист определённо ненавидел его, хотя в этот раз подобрал хотя бы удобный серый костюм-тройку. Чёрный самолёт уже остановился на предназначенной ему полосе, и ответственные раскатывали ковровую дорожку к подставленному трапу. И чем ближе было появление Президента Фуего, тем сильнее Саймону сдавливало грудь. Они с Фуего находились в состоянии войны уже больше ста лет. Нет, конечно, военных действий между их странами не было уже лет двадцать, но мирный договор так и не был подписан, что по всем международным нормам означало одно — война не остановлена. Поэтому не только королевская семья, но и всё население было крайне обеспокоено и удивлено тем, что правительство Фуего попросило о встрече с Королевой. Конечно, обществу ничего не сказали, но Саймону было доподлинно известно, что речь пойдёт как раз-таки о мирном договоре. И это всё равно напрягало, потому что Саймон не мог взять в толк, зачем это Фуего, да и Аликанте тоже. Фуего была знаменита тремя вещами: наркотиками, оружием и преступными бандами, терроризирующими жителей своей и близлежащих стран. Они не могли предложить ничего интересного современной ядерной державе Аликанте. — Знаешь, как они зовут этот самолёт? — Саймон вздрогнул, услышав прямо за собой голос своего телохранителя и друга Алека. Он аккуратно помотал головой, надеясь, что делает это не слишком заметно, и Алек продолжил: — Самолёт Судного дня. Говорят, там у них есть всё, чтобы Президент и высшие чины могли укрыться на время ядерной войны. В том числе нужная кнопка для запуска их собственных ракет. Саймону не стало лучше от этой информации, потому что он в принципе до сих пор не мог понять, как у Фуего вообще появилось ядерное оружие лет десять назад, но факт оставался фактом — все видели испытания этой стратегической боеголовки и понимали, что ситуация на международной арене ухудшается. Если раньше ядерным оружием обладали только высокоразвитые и демократичные страны, то сейчас оружие массового поражения есть и у обезьян с пистолетами. И это страшно. Дверь самолёта открылась изнутри, и Саймон с удивлением обнаружил, как в проёме показалась миловидная молодая девушка в чёрном брючном костюме. Судя по разрезу глаз, она была откуда-то с Восточных земель, заселённых кочующими племенами, но выглядела вполне себе современно. Она цепко оглядела местность, ненадолго задержавшись на Саймоне и, обернувшись, что-то сказала вглубь салона. Затем она совсем пропала из виду. Вместо неё никто не появился, и Саймон разнервничался ещё сильнее. По протоколу Президент должен был выйти первым и поприветствовать принца, но он, видимо, не особо торопился. — Дикари даже не знают, как надо себя вести, — гневно прошипела стоящая рядом Клэри, и Саймон подавил улыбку. Он знал, как ей не нравится обычный протокольный вид: брючный костюм бежевого цвета и дурацкая шляпка с вуалью. Но по-другому невеста наследного принца выглядеть просто не могла, поэтому ей приходилось терпеть. Саймон же предпочитал не напоминать ей о том, что брючные костюмы станут её постоянной одеждой, когда она наконец выйдет замуж за Джейса и получит титул герцогини Идриса. Кларисса происходила из древнего аристократичного рода Моргенштерн, ныне владеющего большей частью газовых месторождений страны, что делало из неё выгодную партию. Изначально она предназначалась Саймону, хотя между ней и Джейсом сразу проскочила искра, ещё в детстве. И Саймон признался о своей ориентации не столько из-за скандала, который облетел всех в Аликанте два года назад, сколько ради младшего брата, который чах всё сильнее, осознавая, что его любимую девушку отдадут не ему. С тех пор Саймон стал для матери ужасно неудобным ребёнком, которого она не знала, куда пристроить, но счастье Джейса и Клэри приятно грело сердце. Саймон аккуратно огляделся, проверяя, не было ли здесь что-то, что могло смутить их гостей. Помимо королевских гвардейцев, Алека и Саймона с Клэри здесь никого не было. Эта часть аэропорта была оцеплена, впрочем, как и вся дорога до королевского дворца. И Саймон не знал точно, ради чьей безопасности это было сделано — ради гостей или населения. В Аликанте о Фуего было известно немного, и большая часть информации получалась из мировых СМИ, потому что все дипломатические связи были давно разорваны. Два года в стране шла ужасно кровавая революция — лидер одной из преступных группировок собрал вокруг себя достаточно силы, чтобы требовать власть над страной. И он в конце концов победил год назад и упразднил монархию, сказав, что будет строить президентскую республику. Он пощадил королевскую семью, убив лишь Короля. Его жена и дети сбежали на другой конец света и оттуда рассказывали народу Фуего о том, что они подчиняются диктатору, которого нужно свергнуть. Саймон, конечно, был на их стороне. Ему не хотелось бы, чтобы какой-то вооружённый до зубов преступник убил его мать, посчитав, что она плохо управляет страной. Из размышлений его вырвало появление нового человека. Он довольно быстро вышел из самолёта и спускался по трапу навстречу Саймону. Тоже из Восточных земель, но его Саймон знал — канцлер Фуего, Магнус Бейн. Он неоднократно видел его фотографии, в том числе в совершенно странных нарядах, но на работе, как и сейчас, он одевался в строгий чёрный костюм, дополненный аскотом. По протоколу Саймон должен был пойти навстречу тому, кого встречал, но только если тот выше него рангом, или хотя бы равен. Канцлер был советником Президента, а значит, не дотягивал до принца, поэтому Саймон остался на месте, натянув на лицо свою самую профессиональную улыбку. — Приветствую вас в Аликанте, канцлер Бейн, — Саймон протянул ему руку, которую канцлер тут же слегка сжал. — Мы ожидали увидеть Президента. Саймон видел и фото, и выступление Президента Фуего, и понимал, почему тот получил прозвище Дьявол. Во-первых, он был чертовски привлекателен, и с этой информацией мог не согласиться только идиот, а Саймон себя к таковым не относил. Во-вторых, он был жесток и бескомпромиссен. Он расстрелял всё главное управление полиции, посчитав, что они были слишком коррумпированы. Саймон до сих пор не мог осознать всю сюрреалистичность этого события: преступник обвинял полицию в коррупции. Это ведь должно было быть ему на руку, нет? Саймон не особо понимал мотивов Президента Фуего, но народ, кажется, действительно хотел видеть его во главе страны. По крайней мере, так казалось по публикациям в интернете, которые Саймон видел. — Президент увидел всё, что хотел, — как-то загадочно произнёс канцлер, почему-то глазея за спину Саймона. Это немного напрягло, ведь там ничего интересного не было, только Алек. — Он попросил, чтобы вы дали разрешение на взлёт его самолёта, он отправляется домой. А самолёт заберёт меня завтра. — Вы останетесь здесь один? — Саймон нахмурил брови, совершенно теряясь. Это пахло международным скандалом, но кажется Президент Фуего так не считал. — Это оскорбление. Вас встречает представитель королевской семьи, Королева же ожидает встречи с вашим Президентом, а он даже не собирается выйти из самолёта? — Я уполномочен передать вам условия для заключения мирного договора на ближайшие пятьсот лет, — внимание канцлера было возвращено Саймону. Он смотрел на него внимательно, но в то же время несколько игриво, словно не воспринимал всерьёз. — Вы можете, конечно, раздуть из этого международный скандал, но вам наверняка известно, насколько сильно Президенту плевать на мнение мировой общественности и международных организаций. Вы не выиграете от этого ничего. Прошу, сопроводите меня к Королеве, я расскажу ей, как нам подписать уже этот мирный договор. — Я не могу этого сделать, — Саймон еле удержался от того, чтобы не скривить недовольное лицо. — Вы нарушаете все мыслимые протоколы, как мы будем выглядеть в глазах общественности? — Саградо прорвали нашу границу, этой причины вам будет достаточно, чтобы наконец перестать вести себя так, словно у нас не намечается интересная военная вечеринка на три страны? — голос канцлера был полон яда, он явно чуть хуже справлялся со своими эмоциями. Ну или намеренно решил показать Саймону, что чувствует. Эта новость уже вызывала опасения. Саградо была ещё одной страной, граничащей с Фуего и Аликанте и на протяжении многих лет пытающейся захватить то одного, то другого соседа. Правда, последние двадцать лет Саградо не делали никаких поползновений в сторону Аликанте, но и прорыва границ Фуего Саймон тоже не мог припомнить. Возникало ощущение возможной эскалации конфликта, которая не приведёт в конечном итоге ни к чему хорошему. — Если вы будете вести себя также при Королеве, то ничего хорошего из разговора не выйдет, — Саймон всё равно не мог промолчать. Чем бы ни руководствовался канцлер, ему придётся научиться соблюдать протокол и этикет, особенно в королевском дворце. Аликанте — одна из немногих монархий в мире, сохранившая за собой право монарха на решение каких-то важных вопросов. Да, у них был парламент, но Королева не стала просто лицом страны, махающей всем из своей машины. Королева всё ещё решала многие важные вопросы, в том числе военного характера, и неуважение к ней могло стать поводом начала серьёзного конфликта. — Я умею себя вести, не переживайте за меня, Ваше Высочество, я обучен банальному этикету, — канцлер сложил руки на груди, что опять же нарушало протокол и противоречило его словами, и многозначительно посмотрел на Саймона: — Давайте ускорим процесс переговоров, пожалуйста. — Хорошо, — Саймон понимал, что может получить от матери прямо по заднице, и не факт, что в переносном смысле, но решил, что начало военных действий в Фуего — достаточное оправдание для Президента, поэтому указал в сторону ждущих неподалёку автомобилей. — Вы поедете с королевскими гвардейцами, во дворце я провожу вас к Королеве. Разрешение на взлёт вы получите в ближайшее время. Канцлер просто кивнул, снова бросив заинтересованный взгляд куда-то за спину Саймона, и быстро зашагал в нужную сторону. Саймон же только сейчас спохватился, что не представил Клэри, которая весь этот небольшой диалог молчаливой тенью простояла рядом. — Думаешь, будет война? — тут же дала о себе знать Клэри, с опаской поглядывая то на удаляющегося канцлера, то на Саймона. — Понятия не имею, но лучше бы нет, конечно, — Саймон поджал губы, прекрасно понимая, что война будет означать для него. Он её не страшился, но и не горел желанием туда попадать. Джейс как наследный принц не мог бы участвовать в военных действиях, по крайней мере, до тех пор, пока Клэри не родит ему наследника. А вот Саймон просто обязан будет в первых рядах записаться добровольцем. Он, конечно, получил специальность военного архитектора, но не так чтобы сильно горел желанием реализовывать знания на практике. В его обязанности сейчас входило посещение всех официальных мероприятий от лица Королевы, а также благотворительные фонды, а значит, посещение бесчисленных детских домов и больниц. Он слишком привык к этой спокойной жизни. Уже в машине Саймон созвонился с матерью, прекрасно зная, что не может дать разрешение на взлёт без её ведома. Та, конечно, была недовольна, но, видимо, надеялась на этот мирный договор, поэтому приняла условия этой встречи, попутно дав разрешение на взлёт. Правда, разговор закончился фразой: «Ты очень расстраиваешь меня, Саймон», что означало игнор со стороны матери в ближайшие пару дней. Не то чтобы Саймон не знал, что он — главное разочарование семьи, но постоянные напоминания об этом были болезненными. Ему было всего двадцать два года, но ощущал он себя уже стариком — уставшим и перманентно желающим уже быстрее помереть. До дворца они доехали быстрее обычного — всего за пятнадцать минут. Тут и там Саймон видел толпы людей, которые наблюдали за королевским кортежем, думая, что в одной из машин едет страшный и злой Дьявол. Конечно, у них наступит полное разочарование, когда пресс-секретарь дворца объявит о том, что переговоры состоялись всего лишь с канцлером. Когда машина заезжала на подземную парковку дворца, Саймон заметил, что канцлер уже стоит возле своего автомобиля, окружённый гвардейцами и не шибко довольный. — Не думал, что у вас тут всё так серьёзно, — хмыкнул Бейн, когда Саймон выгрузился из машины, придерживая попутно руку вылезающей Клэри. — Это ваша невеста? — Вы не осведомлены о семейных связях в королевской семье? — Саймон вдруг почувствовал себя уязвлённым. Он изучил все доступные источники, чтобы хотя бы примерно понимать структуру правительства Фуего. Канцлер же, видимо, не стал тратить на них время. — Это графиня Кларисса Моргенштерн, невеста наследного принца Джейса. — Рада знакомству, — Клэри сделала книксен, получив в ответ неглубокий поклон. — Очень жаль, что мы не смогли познакомиться с Президентом. Надеюсь, он ещё заглянет к нам. — О, я думаю, что это случится обязательно! — как-то обтекаемо и чересчур восторженно отозвался канцлер. — Прошу вас, Королева ожидает, — Саймон подождал, пока перед ним встанет Алек, и направился в сторону малого совещательного зала, как и указала ему мать. Канцлер и Клэри следовали за ним на расстоянии нескольких шагов. Саймон был уверен, что это Клэри скорректировала их гостя, он явно не стал бы церемониться и пошёл рядом с принцем, что строго запрещали протоколы. Особенно во дворце. Они быстро двигались по длинным коридорам, стены которых были украшены росписью с мотивами герба королевской семьи — четверочастный щит, на котором расположены гербы Идриса, Гарда, Брослина и Базильяса, его держат красный и белые драконы, символизирующие силу и благородство народа Аликанте. А Саймон по пути размышлял о том, чего же захочет Фуего взамен мирного договора. Наверняка постоянный источник еды, ведь Саймон читал много разных статей на тему того, что в стране есть проблемы с продовольствием и медициной. Аликанте могли помочь и с тем, и с другим, но будет ли это действительно выгодно их народу? В конце концов, для королевской семьи было важным не вызвать гнев граждан. Саймон и так слишком часто стал встречать в интернете комментарии о том, что содержание монарших особ дорого обходится налогоплательщикам. У больших резных дверей, ведущих в малый совещательный зал, уже стояли королевские жандармы — элитное подразделение, занимающееся охраной Королевы и наследного принца. Кивнув одному из них и подождав, пока тот откроет одну из дверей, Саймон прошёл внутрь под привычное объявление одного из старших лакеев: — Его Королевское Высочество, принц Соединённых Королевств Аликанте Саймон, герцог Идриса, граф Гарда, барон Брослин! Саймон застыл посреди комнаты в неглубоком поклоне и, выпрямившись, краем глаза увидел, что канцлер последовал его примеру, но его поклон был значительно ниже. Неужто действительно знает этикет? Малый совещательный зал обычно использовался для собраний королевской семьи, поэтому был излишне вычурным на вкус Саймона: лепнина и фрески на стенах, гобелены с гербами, излишне громоздкая мебель, изготовленная, однако, именитыми плотниками и компаниями со всего мира. Единственное, что Саймону нравилось в этой комнате — уникальный цвет стен — что-то среднее между серым и чёрным. Дворецкий рассказывал, что в то время, когда строили дворец, получить такой оттенок было очень сложно. Мать сидела на одном из крайних стульев за полукруглым столом, стоящим в центре комнаты, и приветственно кивнула головой. На ней, как и обычно, было бежевое платье в пол, расшитое бриллиантами, а на голове с собранными в причудливую косу волосами красовалось главное достояние Аликанте — корона Льюисов. Украшенная всеми возможными драгоценными камнями со всего света, она была самым желанной добычей для воров разных мастей. В СМИ часто появлялась информация о том, что кто-то смог украсть корону Королевы Аликанте, но это всегда было ложью, потому что Саймону иногда казалось, что этот головной убор охраняется лучше членов монаршей семьи. — Приветствую вас на земле Соединённых Королевств Аликанте, — мать величественно указала канцлеру на место напротив неё. — Я только один раз позволю вашему Президенту оказать мне такое неуважение. Благодарите за это принца Саймона и его доброе сердце. — А что бы нас ждало в противном случае? — канцлер хитро глянул в сторону Саймона и быстро уселся на предложенное место. — Расстрел? — Расстрелами занимается ваш Президент, — явно не скрывая отвращения проговорила Королева, и Саймон занервничал. Мать редко позволяла себе такое открытое выражение эмоций. Неужто передумала насчёт мирного договора? — В нашей прогрессивной стране нет смертной казни. В следующий раз я просто отправлю вас обратно ни с чем. Но сейчас говорите, я готова послушать. — Это очень великодушно, Ваше Величество, — канцлер пропустил мимо ушей все высокомерные слова Королевы, чем удивил Саймона, и достал из кармана смартфон, положив его перед собой. — Если позволите, Президент хотел бы говорить с вами по видеосвязи, так мы можем немного скрасить нашу неуклюжесть, правда? — Я не понимаю, почему говорить не можете вы и почему вы постоянно проверяете меня на прочность, — Королева поджала губы. От этого движения у Саймона всё внутри сжалось. Обычно за ним следовала какая-то длинная лекция о том, насколько Саймон никчёмный, у него уже был чёртов рефлекс. — Предложение Президента носит личный характер, прошу вас, — канцлер бросил словно извиняющийся взгляд на Саймона. — Ваш сын мог бы оставить нас? — Это не мой сын, это принц Аликанте, — раздражённо повела плечом мать, но всё-таки посмотрела в сторону Саймона: — Оставь нас, но будь в коридоре, ты можешь пригодиться. Саймон лишь кивнул на эту равнодушно брошенную фразу и поспешил удалиться, зная, что и слуги, застывшие тут и там в зале, скоро его покинут, оставляя Королеву наедине с канцлером. «Ты можешь пригодиться», — это буквально ответ на вопрос, почему Саймона до сих пор не выгнали в Базильянс — самую дальнюю провинцию Аликанте. Он был не нужен ровно с тех пор, как отрёкся от трона и объявил всем о том, что любит мужчин. Однополые связи не запрещались законом, но для королевской семьи это был скорее позор. Особенно для наследного принца, ведь все ждали, когда наследников семье подарит уже он. Только вот у Саймона такого желания никогда не возникало. Впрочем, как не возникало и желание становиться Королём. — Всё настолько серьёзно, что будут говорить без тебя? — тут же кинулась к нему Клэри, сидевшая на низкой скамье в коридоре. Она выглядела очень встревоженной, и Саймон не мог её за это винить. — Не думаю, что дело в серьёзности, но я ведь не наследный принц, со мной им нечего обсуждать, — Саймон нежно сжал руку Клэри и отвёл её обратно к скамье, усевшись рядом. — Джейс ещё не освободился? Наследный принц отбыл в Брослин с официальным визитом, чтобы открыть новый завод по производству удобрений, и Саймон не мог не хихикать внутри себя по этому поводу. Джейс выглядел очень комично, услышав где именно его ждут. — Едет обратно, но прибудет только к вечеру, — Клэри вздохнула. — Так всегда будет, да? Он будет заниматься важными делами, а я буду его ждать. — Ну ждать необязательно, — Саймон улыбнулся, услышав откровенную тоску в голосе вечно активной подруги. — Придумаешь себе пару благотворительных фондов, будешь тоже заниматься важными делами. — Я бы предпочла работать в компании отца, — хмыкнула Клэри. — Зачем тогда я вообще получала образование? — Оно обязательно пригодится тебе в жизни, знания не бывают лишними, — парировал Саймон. — Ну и извини, ради любви приходится чем-то жертвовать. Ты что, книжек не читала любовных? Клэри скривилась, и Саймон снова улыбнулся. Они так долго были вынуждены делать вид, что встречаются, что успели прикипеть друг к другу. У Саймона не было никого ближе Клэри и Алека, и он был благодарен им обоим за то, что они не отвернулись от него в самый страшный период его жизни. Они обсудили последние новости, посмеявшись со смешной панды, которую недавно приобрели в их королевский зоопарк и перешли на книги, когда дверь в совещательный зал открылась и в дверном проёме показалась Королева. — Миледи, позаботьтесь о нашем госте, покажите ему эту часть замка, — обратилась она к Клэри, пропуская вперёд канцлера, который почему-то очевидно избегал взгляда Саймона. — Принц, мне нужно поговорить с вами, зайдите. Саймон завис на несколько мгновений, почувствовав в словах Королевы какое-о напряжение, но решил не заставлять её ждать. Пройдя в зал, он снова встал возле стола, прекрасно зная, что садиться можно только после того, как Королева позволит это. Мать же дождалась, пока за ними закроют двери и, немного помедлив, начала говорить. — Что ты знаешь о Президенте Фуего? — Тридцать два года, — Саймон немного удивился вопросу, но отвечать начал уже на автомате. Никто не заставляет Королеву ждать, — не женат, вступает в отношения как с женщинами, так и с мужчинами. Был лидером одной из банд, начал революцию… — В общем, ты наверняка понимаешь его положение, — прервала его мать, подняв руку в останавливающем жесте. — Фуего под санкциями уже почти сто лет, вся торговля с ними проходит по серым каналам, никто не хочет общаться с их правительством, особенно теперь, когда его возглавляет маньяк-убийца, — она поморщилась. — Из-за этого он не сможет долго удерживать власть. В стране скоро начнётся голод, а следом очередная революция. Вдобавок Саградо постоянно нападает на них то тут, то там, пытаясь отхватить себе кусок земли. Ему нужно как-то упрочить свои позиции. Саймон продолжал молчать, не понимая, к чем ведёт мать. Он с ней, конечно, был согласен. Положение Рафаэля Сантьяго сейчас было не самым выгодным, ему приходилось много тратить и денег, и сил на удержание власти. Королева же замолчала и словно ожидала его реакции. — Я согласен, Ваше Величество, — Саймон уважительно склонил голову. — Мирный договор с нами позволит им закупать у нас медикаменты и продовольствие. Напрямую мы им продавать, конечно, не сможем, но что-то поставим по серым каналам, опять же, — мать постучала пальцем по столу, и этот нервный жест Саймон видел у неё очень редко. — Но им нужно снять с себя санкции. Но никто не станет говорить с бандитами, убившими Короля, понимаешь? — Да, Ваше Величество. — Рафаэлю нужен выгодный брак с особой королевской крови, — у Саймона внутри всё замерло и сжалось от этой фразы. Королева же не намекает… — Он попросил у меня твоей руки. И я дала своё благословление на брак. Вот и всё. Саймон ощущал себя оглушённым, его мозг отказывался переваривать то, что они только что услышали. Брак? Какой ещё брак? — Извините, Ваше Величество, но о чём вы говорите? — Саймон понимал, что переходит границы, но не мог промолчать. Не тогда, когда его собирались переплавить в чужую враждебную страну как кусок мяса. — Договорные браки — это прошлый век, вы ведь… — Почему же прошлый? У вас с Клэри тоже должен был быть договорной брак, просто приятным бонусом должна была стать взаимная симпатия, — Королева поморщилась. — Я не виновата, что ты оказался… таким. — Таким? — Саймон чувствовал, словно проваливается куда-то. Мать никогда не была счастлива, узнав о его ориентации, но и подобного не говорила. — Каким? Неправильным? Никчёмным? Уродом? — Саймон, — мать снова поморщилась. — Давай не будем устраивать истерик, хорошо? Ты — принц Аликанте, пусть уже и не наследный. Благодаря тебе мы можем установить мир в регионе. И ты выполнишь свой долг. Я слышала, что Президент Фуего — мужчина непостоянный. Вполне вероятно, что тебе даже не придётся особо выполнять супружеский долг. — Вполне вероятно? А предполагается, что я должен буду в принципе это делать? — внутри всё похолодело. Саймон не хотел больше боли, он не был уверен, что выдержит её. — Ты понравился ему, он тебя увидел где-то. Кажется, на празднике Зимнего Затмения в Апагоне в прошлом году. Но посмотри на это и с другой стороны. В Аликанте я не дала бы благословение на твой брак, — Королева улыбнулась, но улыбка эта была похожа на оскал. — Ты ведь это понимаешь? Саймон понимал. И не то чтобы был против прожить всю жизнь один. Но он видел в глазах Королевы, что сопротивление бесполезно. Она держала его рядом, чтобы он пригодился. И вот время настало. — Когда мне готовиться к отбытию? Его жизнь принадлежала Аликанте. А теперь будет принадлежать Президенту Фуего. Кто там говорил, что родиться в королевской семье — это благость? Это проклятие. И Саймон родился уже проклятым, так с чего он позволял себе думать, что его жизнь будет какой-то иной?