Подземное днище (Убежище 747)

… — А знаете, Дринкинс, — сказал Командор, задумчиво подкручивая усы, — наше положение не такое уж и плохое. Во всём надо видеть положительные стороны! Второй пилот нервно дёргал непослушный штурвал. Система fly-by-wire отвалилась ещё 389116 серий тому назад, и здоровенную тушу «Бройлера 747» приходилось тащить вверх своими руками, на непосредственной системе управления и механической передаче. — Не вижу никаких положительных сторон в моей ситуации, сэр, — кисло ответил Дринкинс, — земля нас не видит, пассажиры постоянно творят неведомую херню, стюардесса и радист делают вид, что всё в порядке, а я заперт в вонючей кабине с усатым садистом-психопатом. — Ну зачем вы начинаете, Дринкинс… — Ах да, ещё мы все скоро умрём! Но знаете, сэр, даже это будет всяко лучше, чем слушать ваши поехавшие шутки про смерть. Не то что бы это было положительной стороной… … — но вы уже начинаете мыслить в правильном направлении! — перебил Командор. — Видите, Дринкинс, как это просто — быть позитивным человеком! Я вам ещё подскажу: подумайте, например, о своём финансовом положении. Разве вы не видите, например, отличную возможность сэкономить? — Какую же, сэр? — Вам не надо тратиться на похороны! У вас уже есть комфортабельный металлический гроб, целиком за счёт компании! ХАХАХА! ХАХАХАХАХА! ХАХАХАХАХАХАХАХАХА!!! Второй пилот бросил штурвал. Самолёт тряхнуло и повело вниз. — Знаете, сэр, вот это был уже край. Я всё. — Что вы имеете в виду, Дринкинс? Мужчина аккуратно снял пилотскую гарнитуру с головы. В его уши ворвался скрип перенапряжённых стрингеров, визг отрывающихся элеронов и надсадный гул двигателей. Он глубоко вдохнул, улыбнулся и просто сказал: — Время умирать, вот что. Откинувшись на сиденье, он подтянулся и нажал обеими ногами на штурвал. С тряской и гудением самолёт ухнул вертикально вниз, в крутое пике. Командор убрал мерзкую ухмылку с лица. Страха на его лице не появилось, только усталость. — Что, опять началось? — Нет, сэр, скоро всё закончится. Командор смачно харкнул в лобовое стекло. — С чего вы это взяли, Дринкинс? Что заставляет вас думать, что всё закончится? Что вы надеетесь там увидеть — землю, что ли? — Будет интересно, если мы найдём землю посреди Атлантического океана, — хмыкнул Дринкинс. — Разве что какой-то остров, которого нет на картах, с неизвестными науке аборигенами-зусулами. — Дринкинс, вы дурак. Нет там никакой земли. И воды, если угодно, тоже нет. Сколько, по-вашему, вообще может падать самолёт? И сколько серий подряд мы уже падаем? Триста тысяч? Четыреста? — Эта серия будет последней. — Последняя серия была под номером триста двадцать пять, — зло выплюнул Командор. — Что? — В серии номер триста двадцать пять мы успешно нашли землю, связались с диспетчером, сели, а потом тут же взлетели обратно, закольцовывая шоу. Всё, шоу кончилось, а мы остались. Думаете, я не пробовал разбиться? Я это пытался сделать ещё в первых сериях, бесполезно. Мы тут надолго, Дринкинс. Второй пилот был похож на рыбу, выброшенную на воздух. — Так что выровняйте сраный самолёт, Дринкинс, и… эхххх… — Командор схватился за штурвал, вытягивая его на себя, — подумайте… уххх… над своим поведением! Вдвоём авиаторы кое-как перевели тушку «Бройлера 747» в почти горизонтальное положение. — Сэр, — спросил Дринкинс, вытирая пот, — если мы всё равно не упадём, зачем выравнивать самолёт? — Так удобнее. Я сейчас хочу побриться, например. — Зачем, сэр? Командор вздохнул. — Напрашиваетесь на какой-то очередной дебильный каламбур, да, Дринкинс? — Лучше без шуток. — Если не побреюсь, то вместо усов будет борода. Или ещё хуже, сраные бакенбарды. Вам как, понравится, если я буду выглядеть как ебучий клоун, косящий под Лемми Килмистера? Дринкинс задумался. — Вообще-то, Командор, ты неплохо будешь выглядеть с бакенбардами. — Фу блядь, — проворчал тот, доставая тазик с водой и бритву, — даже тут ебучие извращенцы завелись… Дверь рубки распахнулась, и в неё ворвался радист Морзе: — Срочная телеграмма из аэропорта Лос-Анджелеса! «Грузите апельсины бочками тчк Братья Карамазовы тчк»! — Что это, Дринкинс? — взволнованно спросил Командор. Второй пилот вздохнул. — Это наш радист Морзе. — Да чёрт с ним, с радистом, я не тупой! Сюда смотрите! — Командор ткнул пальцем в лобовое стекло. — Это харчок на стекле, — уверенно заявил Морзе. — Прямо по курсу смотрите! — Вижу что-то белое прямо по курсу, — Дринкинс вгляделся в тьму шторма, освещаемую вспышками молний. — Не могу понять… Это птица? Это самолёт? Это… грузовик? — Это японский грузовик, Mitsubishi Fuso, — уверенно подтвердил Морзе, — я такой же водил, пока не отобрали права и не влепили штраф за военные преступления… Командор, казалось, в один миг растерял всю свою дурашливость. Он моментально схватился за штурвал и начал отдавать команды: — Джентльмены, нам следует любыми способами с ним не сталкиваться. Дринкинс, заворачиваем направо, плевать на крен, блинчиком разворачиваемся. Морзе, оставшийся двигатель справа надо остановить, делайте что хотите, но остановите его. Иначе не успеем повернуть. Морзе молча кивнул и исчез. Дринкинс схватил штурвал и стал выкручивать тяги вместе с Командором, лишь бросив на него недоуменный взгляд. — Это не просто грузовик, — ответил Командор на молчаливый вопрос. — Это грузовик исекая. Врежемся — попадём в другой мир. — И…? Неповоротливая туша «Бройлера 747» накренилась вправо, оставляя летающий грузовик за левым бортом. — Дринкинс, всё просто: законы сохранения. Вы можете себе представить, в какой пиздец мы попадём отсюда? Я вот — не могу. — Мы уже в аду, а что может быть хуже ада? Радиоактивная пустошь с наркоманами, где проживают клинические дебилы, все больные на голову и хотят тебя убить? — Вы просто русофоб, Дринкинс. Был я в России пару раз, не так уж там и плохо! — Что? — Помнится, однажды я на спор выпил самогон из гептила, так знаете, чем меня откачал русский врач?.. Дверь рубки распахнулась, и в неё вошла стюардесса. — Мисс Бурпл увидела грузовик в иллюминаторе. Она возмущена тем, что мы совершаем обгон справа, и требует пропустить грузовик. Мисс Бурпл говорит, что настоящие джентльмены не должны не нарушать правила дорожного движения. Гул турбин начал затихать. Командор горько усмехнулся: — Ну вот и всё, Дринкинс. Желание женщины — закон, в нашем случае это даже закон природы. С неожиданной скоростью грузовичок «мицубиси» вырвался вперёд, перекувыркнулся в воздухе, делая бочку влево-вправо, а затем заложил иммельман и на полной скорости врезался в самолёт, сминая огромный «Бройлер 747» словно картонную декорацию. *** … Гул турбин сменился гулом трансформаторов. … Командор поднял голову с допотопного компьютерного терминала. … Командор подумал, что не стоит сообщать второму пилоту, насколько глупо он выглядит в обтягивающем синем комбинезоне. Вместо этого он просто спросил: — Мы где, Дринкинс? — Мы теперь попаданцы, сэр. Я сохранил память носителя: мы торчим посреди радиоактивной пустоши, в противоатомном убежище под номером 747. Вокруг — поехавшие, наркоманы, заражённые смертельными вирусами, преступники и барыги, а внутри — беспомощные дебилы и любители военных преступлений. Вы — Смотритель, я — начальник охраны, стюардесса командует складом, а Морзе зачем-то взял немецкую фамилию и проводит странные эксперименты в научном крыле. Мисс Бурпл… эээ… как всегда, несравненна. — Могло быть и хуже. Видите, как важно сохранять позитивное мышление! — У нас сломался чип контроля за системой очистки воды, сэр. Починить невозможно, через пару месяцев нам придётся пить мочу, потом — уходить в пустоши или умирать от жажды. Смотритель пожал плечами: — Тоже мне, проблема… Найдём дурачка, отправим приключаться, авось найдёт где-нибудь запчасти. Что-нибудь ещё? Плохие новости есть? — Стюардессу теперь зовут Наташа Дубровская, а вас — Соничу Камбербетч. — Минусов не вижу. Имя странное, как будто из мода на скайрим, но всё равно неплохо! Помним про позитивное мышление, Дринкинс! — Кстати, вам действительно идут бакенбарды, сэр. — Что?! Смотритель ощупал своё лицо пальцами и прошептал в ужасе: — Это место хуже, чем ад…