Витраж

      Прошёл месяц после победы над Глотом. А после разбили и остатки пиратского альянса. Кира вернулась домой к семье, теперь её всегда ждали дома любимая дочь и любящий муж. Муж то любящий, а Кира остыла.       Игорь, безусловно, был прекрасным человеком. С ним можно было построить крепкую и дружную семью, что она и сделала. Профессор всегда бы помог и утешил, обнял в трудный момент, но Кире было тяжко. Десять лет, как-никак.       Десять лет она жила в другом мире, вдали от семьи и многое переосмыслила. Алиса оставалась кусочком тепла в сердце, и Кира всё время скучала по своей змейке. Но Игорь утратил былое место в её сердце. Там никогда и не пахло страстной и яростной любовью, от которой искры летели. Так было только с Ним.       Игорь по-настоящему любил жену: нежно, осторожно, готов был пылинки с неё сдувать. Но авантюристке было мало восхищения ею. Ей нужен был Он, которым можно было любоваться, который бы не побоялся сказать лишнее слово и который до потери пульса дрался бы за неё. Но Он умер. Он так и сделал: погиб за неё. И за детей, которые тоже были в опасности, и за галактики, и за Вселенную. Но в первую очередь за неё.       Он отпускал развязные шуточки, резал по больному и только зажившему, оставляя новые шрамы на душе и теле. Но это всегда было ярко. Каждую встречу Он сверкал ярче Солнца и ярче каждой звёздочки на космическом полотне. Его можно было сравнить с самым ярким и красочным витражом.       Как пират вспоминал о Кире при замене протеза, так и Кира ранее вспоминала о Нём, стирая Его голубую кровь со своей одежды. Теперь от Него не осталось и следа. Ни одной вещи, ни капли крови или пота. Ничего.       Только воспоминания. Кира хранила их бережно с первой встречи с Ним, Алиса скоро забудет о Нём, а другие и не вспомнят о том, что Он когда-то жил и спас всех их. Кире было тяжело. Она не до конца оправилась после стольких лет от всего стресса. Пресса лезла, пытаясь узнать, как же героиня вернулась и что случилось с Альянсом, Академия её имени звала преподавать, а правоохранительные органы звали на защиту Космической Федерации. Хотелось покоя. Семья перестала быть семьёй, по которой она скучала эту декаду. Теперь это были просто дочка Алиса и профессор Селезнёв. Хотелось любви. Чтоб было интересно просыпаться по утрам, путешествовать по миру и не терять искру жизни. С Игорем этого не будет. С ним она вернётся к рутине, и драйва на работе перестанет хватать. Ей нужен такой же сумасшедший, как она. Но Его нет.       Кира решила уехать. На месяц, просто свыкнуться с миром. Игорь согласился, оплатил билеты и гостиницы, и пожелал хорошо отдохнуть. Алиса слегка обиделась, но приняла то, что маме нужен отдых. Кира обняла их на прощание и уехала. С собой взяла лишь спортивную сумку и документы.       Сначала она решила полететь на Сатурн, где было очень красиво благодаря богатеям Конфедерации, устроившим здесь курорт. Потом в соседнюю галактику на Полночь, посмотреть на горы из бриллиантов. Красиво, никто не спорит. В одиночку Кира немного привела свои мысли в порядок. Дальше она должна была лететь посмотреть на Вегу, но решила, что хочет на Землю. К людям. Куда - она недолго думала. В Питер. Там тоже всё технологично, современно, но все постройки выглядели как в старину. Что сто лет назад здесь были красивые строения 18 века, что сейчас. Внешний вид города был почти полностью сохранён, и лишь парящие в воздухе платформы и зелёные луга говорили о том, что она в 2124 году.       Кира стояла внутри сферы здания Зингера, теперь здесь была гостиница межпланетного уровня. Смотровая площадка была пуста. Оттуда была видна лишь малая часть старого города, но в далеке были видны новые дома, опухолью разрастающиеся вокруг города. Воздух был чист, но Кире всё равно было трудно дышать. От осознания того, что она больше не услышит тот заливистый смех, и что Он не назовёт её малышкой или дорогой, выдавая очередную шутку.       На ней было надето лёгкое прямое платье-футболка, доходящее до середины икр, с разрезами до половины бедра. Оно было глубокого синего цвета, будто морская пучина, в которой таились неведомые монстры.       Кира решила прогуляться. Было раннее утро, светало, и улицы были безлюдны. Иных форм жизни тоже не наблюдалось. Героиня молча шла по городу, и мир вокруг неё замирал. Он не выходил из её головы. Кира рассмотрела тысячи вариантов Его спасения и дальнейшей жизни, и сама не заметила, как пришла к какому-то дому. Она забрела в спальный район. Несмотря на контролируемую температуру, Кира замёрзла и решила войти внутрь - отогреться.       Зайдя в парадную, героиня стала подниматься по лестнице. Дом не был старым, внутри всё было чисто, будто никто и не жил ещё здесь, но фасад выглядел, как старые дома Петербурга. Поднявшись на лестничный пролёт между пятым и четвёртым этажами, Кира остановилась. Из окна лился разноцветный свет, исходящий от восходящего Солнца и освещающий пространство парадной. Окно являлось ярким витражом, состоящим из множества осколков цветного стекла, складывающихся в только Создателю понятный рисунок.       Он напоминал ей У. Такой же пёстрый, непредсказуемый, и пропускающий свет сквозь себя. Только витраж пирата разбился. Вдребезги. Его осколки остались лежать в страшном настоящем, которого теперь не существует, и их никто не соберёт воедино. По щеке Киры скатилась одинокая слеза. Она стояла напротив окна, обняв себя руками то ли от холода, то ли от одиночества.       Как вдруг услышала шаги человека, поднимающегося по лестнице. Она не обращала на них внимания, пока его макушка не промелькнула в пролёте третьего этажа. Боковым зрением увидела Его макушку. Она тут же устремила свой взгляд на лестницу, где должен был оказаться незнакомец. Лёгкое наваждение промелькнуло в голове Киры, и не зря. Через полминуты у неё перехватило дыхание от человека, поднявшегося к ней. Она замерла, не зная, что делать и что говорить. Никто иной, как Весельчак поднимался к Кире в неизвестной парадной в Санкт-Петербурге спустя месяц после своей же смерти. У поравнялся с Кирой, она стояла, не дыша, боясь, что это сон. Но пират поднял голову, заглянул ей в глаза, и она утонула в них. - Привет, дорогая. Скучала?       Они остались там навечно. В ярких лучах света, льющегося из витража, стоя в обнимку и глотая солёные слёзы счастья.