Girls Power

Веревки давили на горло не давая нормально вдохнуть. Запрокинув голову он зажмурился. Давление слегка ослабло, вдох получился рваным, хриплым. Попытка пошевелить пальцами не привела ни к чему. Рук он не чувствовал совсем. Оставалось надеятся, что в планы похитителей не входило оставлять его калекой. Хотя, Алва усмехнулся, может статься, что в планы похитителей не входило оставлять его вовсе. Тогда пережатые веревками кисти — наименьшая из его проблем. Прислонившись гудящим виском к холодному камню он постарался подавить глухую волну поднявшуюся изнутри. Злость стояла комом в горле. Злость не на похитителей, на себя. Надо же было так попасться. Повелся как последний дурак. Поверил наивным серым глазам надорского поросенка. Хотя какой он поросенок, настоящий вепрь. Достойный наследник отца. Оказавшись в родных землях, Ричард словно вырос за ночь. Раздался в плечах, появилась гордая осанка и взгляд тех самых серых глаз из наивного и пылкого стал надменным и злым. Только вот заметил Рокэ это все слишком поздно. Когда въехавших во двор Надорского замка кэнналийцев окружили северяне с мечами, а на стенах заблестели мушкеты. Решетка ворот упала с громким лязгом и в тот же миг словно упала пелена с глаз Ворона. Он рванул Моро в сторону, уводя из-под атаки северянина, но Дикон ехавший справа дернул маршала на себя с неожиданной силой. Оказавшись на земле тот живо вскочил, вытаскивая шпагу, но было поздно. Напротив стоял гвардеец, наставив на него блеснувший на солнце пистолет. Алва глазам не поверил, — такие делали только в Багряных Землях. Задуматься о том, откуда в северной глуши новейшее оружие юга герцог не успел. Сзади закричал Хуан, раздались выстрелы, Алва дернулся было обернуться, но вспышка боли в затылке погрузила весь мир во тьму. Сейчас, сидя в кромешной тьме, в каменном мешке где-то в надорских подземельях ему казалось, что невозможно было не заметить как жадно смотрел на него Окделл, когда звал в Надор. Как торжествующе усмехался всю дорогу, рассказывая о красотах севера. А ведь после Варасты Рокэ думал, что нашел с упрямым оруженосцем общий язык. Оказалось — все было игрой. Все обещания и клятвы Ричарда не стоили ржавой монеты. Никогда ещё герцог Алва не ощущал себя таким идиотом. И ладно он, но люди, которых он привел в эту ловушку. Выстрелы звучали в голове как на яву. Крик Хуана… Каким бы умелым актером Ричард не оказался, Рокэ отказывался верить, что тот мог убить невинных, тех, кто просто сопровождал его. Прошло много часов с тех пор как он очнулся связанным, босым и в одной рубашке. Сняли даже фамильное кольцо. Время шло, а к нему никто не приходил. И с каждой минутой внутри разрасталось черное отчаяние и страх. Не за себя, за тех кто шел за ним. От мыслей о том, что стоило послушать Хуана и хотя бы взять больший отряд герцога отвлек скрип двери. Хмурые стражники игнорировали все попытки Рокэ выяснить хоть что-нибудь. Пока его тащили по бесконечным лестницам — сам идти он мог едва ли, голова гудела от удара, а перед глазами все плыло, — Ворон попытался выяснить судьбу своих людей, но получил в ответ лиш удар под дых и пожелание заткнуться. Рука у северянина оказалось тяжелой и Алву согнуло пополам, отчего веревка на шее впилась глубже, перекрывая кислород. Больше Рокэ не пытался ничего спросить. На жилых этажах, куда его привели, было жарко натоплено и Ворон непроизвольно расслабился. После холода подземелий тело била дрожь и пусть его явно не ждало сейчас ничего хорошего, но он был рад хотя бы теплу. Рокэ усмехнулся своим мыслям, — как быстро начинаешь ценить столь малое. Скрипнули массивные двери и герцога втолкнули в какую-то комнату. Сделав два шага он запнулся о ковер, связанные за спиной руки не дали удержать равновесие. Из глубины комнаты раздался смешок. Алва заледенел. Сглотнув желчь, подкатившую к горлу он выпрямился, насколько позволяли веревки. Пытаться встать сейчас, когда перед глазами все кружилось, означало выставить себя ещё большим посмешищем. — Вот оно, правильное место для этого отродья Леворукого. — Мирабелла, сухая, мрачная, коршуном нависала над креслом в котором развалился герцог Окделл. Оба разглядывали стоящего на коленях Ворона. Только, если в глазах Ричарда была просто злость, то герцогиня взирала на поверженного врага с нескрываемой брезгливой ненавистью. Четки в ее руках казались удавкой, которую женщине не терпелось накинуть на шею Рокэ. — Пусть с него спустят шкуру и сожгут на костре как и полагается поступать с такими закатными тварями. Вид Ворона, что несмотря на унижение и боль выглядел так, словно это он снизошел до них, простых смертных, бесил Мирабеллу невероятно. Однако Ричард в ответ на слова матери лишь нахмурился: — Я сам решу, что делать с моим пленником, матушка. А вам стоило бы пойти проверить девочек. К удивлению Ворона герцогиня лишь скривила губы на такую дерзость сына и молча вылетела из кабинета. Дождавшись пока за Мирабеллой закроется дверь, Ричард подошёл к столу у камина. В бокал плеснула струя вина и Ворон непроизвольно облизнул сухие губы. Словно не замечая пленника Окделл вернулся в кресло и закинув ногу на ногу принялся рассматривать вино на просвет. Всей своей позой он столь явно старался походить на самого Алву, что это было бы смешно, не будь так грустно. *** Алва устал. Боль предательства, казалось затмила собой физическую, а разочарование заглушило все остальные чувства. Ведь мог же предусмотреть, подумать, догадаться. В конце концов проклятье никуда не делось, так с чего он вдруг решил, что Ричард окажется исключением и не станет втыкать нож в спину? Синие глаза застыв, смотрели куда-то сквозь Окделла. От него хотят послушания в обмен на жизни его людей? Что ж, горькая усмешка исказила лицо, пусть так. Он будет послушной игрушкой. Если Окделл думал, что этим унижением сможет сломать гордого кэнналийца, то его ждет горькое разочарование. Нет ничего постыдного для соберано, чтобы защищать своих людей. И тут двери кабинета распахнулись с грохотом ударившись о стены. В комнату словно кецхен влетела молодая девушка. Светлые волосы собранные в множество тонких кос хлестнули по загорелым плечам, покрытым тонким кружевом. Пахнуло гранатами и морем. Ворону захотелось протереть глаза. Что за наваждение? Откуда здесь, на дальнем севере, взяться южанке? Видимо оттуда же, откуда и багряноземельному оружию, мелькнула в тяжелой голове мысль. Мелькнула и пропала, потому что незнакомка вдруг заговорила на талиг с ужасным акцентом. — Отойди от него. — Девушка положила руку, унизанную перстнями, на пояс. — La puta Madre, Дик, отойди. — Сквозь зубы процедила она. Не на пояс, вдруг понял Ворон, на рукоять изогнутого кинжала, что прятался в складках яркой юбки. И Ричард, к удивлению Рокэ, действительно отпустил его волосы, за которые минутой ранее тянул голову Ворона со вполне определенными намерениями, и отошёл к окну. Казалось, вепрь напуган незнакомкой. Серые прозрачные глаза с опаской следили за каждым движением тонкой фигурки, что подбежала к Повелителю Ветра. Ворону же, было уже все равно. Однако дальнейшие действия девушки заставили его равнодушие поколебаться. Быстрым движением изящной ручки она разрезала так надоевшие Рокэ веревки и отбросила их в камин. Тонкие пальчики нежно коснулись красного следа на шее герцога. — La puta Madre. — Повторила она. Серые, так похожие на Окделловские глаза, наполнились злостью. Ворон вскинул бровь, — он окончательно перестал понимать, что происходит. Слышать родной кэннали в этой северной глуши было дико. — Дейдрэ, — Ричард не успел и начать. Тонкая рука взметнувшись в воздух с силой хлестнула Повелителя Скал по щеке. Удар, казалось слабый, заставил герцога отступить. — Как. Ты. Посмел. — Почти прорычала девушка. — Ты, тварь закатная, как ты посмел?! — Второй удар оставил на щеке герцога кровоточащие полосы. Перстни, названная Дэйдрой, снимать не стала. Словно вторя ее словам за окном что-то грохнуло, задрожали стекла. Ричард побледнел и с опаской покосился за окно. — Дейдрэ, сестра, за что ты злишься? Он наш враг, наш кровник. Я так давно не видел тебя, разве стоит начинать встречу с ссоры? — Герцог попытался обнять сестру за плечи, но та скинула его руки будто те были ядовитыми змеями. От повторной попытки его остановил все более отчётливый гул. Каменные стены замка дрожали, словно вторя ярости, кипевшей внутри хрупкой фигурки.- Прошу тебя, успокойся, тебе снова станет плохо… Дейдрэ пошатнулась и сделала шаг назад. Тонкие плечи вздрагивали, словно девушка пыталась сдержать слезы. И тут раздался смешок. Молодая герцогиня вовсе не плакала. Запрокинув голову она расхохоталась: — Мне? Плохо? Мне будет очень, очень хорошо, — последнее слово она прошипела, словно змея — когда я обрушу этот замок на твою голову, братец. Ты верно забыл, чья это земля. Забыл, кто носит в себе наследие Лита! — Она грохнула ладонью по каминной полке и та, Ворон не верил глазам, раскололась надвое в месте удара. По стене над камином пробежала трещина. С потолка посыпалась каменная пыль. Повелитель Скал, а был ли он в самом деле Повелителем, покачнулся. — Меня слишком долго не было, раз бы посмел забыть! Мать в конец затуманила тебе разум своей ересью. О, Лэйе Литтэ, благодарю, что хотя бы у одной женщины этого Дома хватило мозгов послать мне весть!