***
Утро начиналось довольно необычно. Во-первых, Чон Хосок, действующий военный и не только, комиссар эльфов при дворе Тёмного князя, едва ли не впервые за долгое время капитально так проспал. Виноват в этом вообще-то был его помощник Мин Юнги. Он был его личным будильником с тех самых пор, как переехал к нему жить на правах не только помощника, но и пары. Но сегодня ночью, по заданию самого же Хосока, Мин отправился по делам двора и до сих пор, судя по всему, не возвращался. Расслабившийся за длительное совместное проживание эльф забыл про все имеющиеся в наличии будильники и сладко дрых едва ли не до обеда. Телефон подозрительно молчал, видимо его отсутствие либо не обнаружили, либо обнаружили, и его ждёт грандиозная головомойка. Во-вторых, всё тот же Чон Хосок капитально так проспал. Как пятый по важности обитатель эльфийской цитадели, Хосок мог, конечно, себе позволить явиться на работу во сколько угодно, но были ещё свежи воспоминания о том, как мстительный Намджун, являющийся действующим князем Тёмных, спустя неделю появления на рабочем месте после обеда подарил ему жутковатый на вид магический будильник. Он был абсолютно чёрным и никак не вписывался в яркий интерьер спальни Хосока. Мало того, он ещё и орал на древнеяпонском, причём заунывным голосом самого Намджуна. Об этом неприятном факте, собственно, Хосок узнал следующим же утром после торжественного дарения. Больше он рисковать своей психикой не собирался и тайком поломал грёбаный будильник. Но Намджун оказался настырным и подарил следующий. После третьего десятка, различным способом упокоенных пыточных устройств Чон отчаялся. Но тут удачно подвернулся Юнги. В качестве утреннего будильника работал он безукоризненно и уж точно более приятно. Правда, иногда Хосок был не прочь опоздать вместе с Юнги, но дисциплинированность помощника могла дать фору по своей устойчивости только жадности гномов. И плюс это или минус, Чон определить пока не мог. Хосок потянулся и неохотно поднялся с тёплой постели. Заученному ещё в далёкой молодости правилу: если уж опоздал — не мелочись, он следовал неукоснительно. Посетив ванную, Чон оделся и отправился завтракать. Готовить он не любил, поэтому надеялся найти остатки вчерашнего ужина в холодильнике, но там одиноко стояла лишь начатая коробка с нежно любимым Юнги апельсиновым соком. Хосок витиевато выругался на обожаемом орочьем и поехал на работу голодным. Хорошего настроения это, естественно, не добавляло. По пути желудок активно напоминал, что завтракать иногда тоже неплохо, выводя неизвестные миру рулады. Хотя в последнее время Хосок завтракал всё реже, предпочитая непозволительно для своей должности нежиться в огромной постели или просто прохлаждаться без дела. Хотя бы по утрам он мог себе это позволить! Хосок, вздохнув и решив, что опаздывать так по полной, остановил свою машину около симпатичного ресторанчика. Здесь, если ему не изменяет память, всегда неплохо готовили. В заведении было достаточно тихо. Время ланчей ещё не началось, и толпы голодных клерков разных мастей не наблюдалось. Между столиков сновали эльфы, люди и гномы в костюмах официантов. Владелец заведения оборотень Бомгю всегда очень внимательно подходил к выбору персонала, а так как ресторан был элитным, входящим в список лучших в Южной Корее, то здесь не гнушались работать представители всех существующих на планете рас. С молоденьким оборотнем комиссар был знаком давно и, честно говоря, и сам бы не отказался у него поработать, если бы не был комиссаром, разумеется. Хосок отметил, что его любимый столик уже занят меланхолично жующим что-то мясное, вперемешку с оранжевым, ведьмаком Тэёном. Настроение вернулось на отметку «вполне неплохое», в предвкушении плотного завтрака, поэтому Хосок решил скандалы не устраивать, а просто сесть за свободный столик по соседству с ведьмаком. Тот, скользнув нечитаемым взглядом по комиссару, криво кивнул и продолжил раскопки в тарелке. К Чону шустренько подбежал высокий эльф, явно из светлых, и протянул меню. Хосок открывать не стал, прекрасно зная и без этого, что ему было сейчас необходимо: — Мне, пожалуйста, ананасовый сок. — Ананасового нет, есть только апельсиновый. Чон нахмурился: — Хорошо, тогда чёрный кофе. — Кофе сегодня подаётся со взбитыми сливками, политый апельсиновым сиропом. Хосок подозрительно посмотрел на эльфа. Выражение его лица было абсолютно невозмутимым. На бейджике было написано: «Тэиль» — но работал он здесь уже однозначно не первый день. По крайней мере, Чон был уверен, что видел его здесь не единожды. А на память тёмный не жаловался, ко всеобщему сожалению. — У вас что, сегодня все блюда с апельсинами? — Хосок надеялся, что пошутил. Ошибся. — Да, — всё так же невозмутимо ответил эльф, — Каждую весну, с конца марта и по конец мая, господин Бомгю устраивает оранжевую среду. В этот день все блюда содержат в своём составе апельсины. Это полезно для ослабленного после зимы организма, — наставительным тоном закончил он. Хосок глубоко вдохнул и медленно выдохнул, проговаривая про себя: «Ничего, он ни в чём не виноват, война между эльфами из-за такой мелочи нам не нужна». Он покосился на ведьмака по соседству. Тот грустно отсалютовал Киму вилкой и продолжил всё так же меланхолично жевать. — Тогда я, пожалуй, поеду. Эльф дежурно улыбнулся: — Может быть, всё-таки попробуете? — Нет. В другой раз, — Хосок быстро зашагал к выходу. Остаток дня прошёл в заботах, позавтракать, как и пообедать ему так и не дали. То Тэхён с отчётами, то эльфы Сокджина с другими отчётами, то Намджун с требованиями отчётов, который составили Тэхён и деятельные ушастые Джина.***
Первый раздражитель появился уже с момента пересечения комиссаром порога. Хотя что могло быть более раздражающим, чем отсутствие завтрака и чрезмерное количество апельсинов в обозримом и не только пространстве? Хосоку казалось, что он сам скоро пропитается духом цитрусовых и сменит привычную бледность на оранжевый оттенок с пупырышками. — Комиссар, отчёт лежит на вашем столе, — откликнулся Тэхён, оторвавшись от компьютера, на котором, Хосок мог поклясться своими ослепительно яркими кроссовками, секунду назад пестрел яркими красками какой-то новый шутер. Ругать не стал, поскольку реакция, судя по произошедшему, у его помощника пока не притупилась и даже улучшилась. Раньше на закрытие игрушки уходило больше времени. — У меня несколько вопросов. И первый, чем у вас так отвратительно воняет? — О, это апельсины, сейчас же весна, самое время для витаминов. Хотите дольку? — Тэхён с самым заботливым выражением лица протянул тарелочку комиссару. Хосок поджал губы и процедил: — Нет, спасибо. Лучше поговорим о вашем вчерашнем отчёте. Отчитав невнимательного Тэхёна за кучу грамматических и орфографических ошибок в коротком тексте и посоветовав тому выучить наконец жизненно необходимую в его работе грамматику фей, а лучше нанять Чимина в качестве репетитора, Хосок, с чувством глубокого удовлетворения, удалился. Посещение аналитиков было не менее продуктивным. Чонгук сидел за компьютером и играл в очередную игрушку. Ын У, сидя на полу, прислонился с ноутбуком к креслу Чонгука боком и, судя по всему, играл в то же самое. Чон протянул руку к блюдцу на столе, подцепил дольку апельсина, окунул её во взбитые сливки и опустил ко рту Ын У. Эльф ловко подхватил её губами и с удовольствием, явно написанным на красивой морде, прожевал, пробормотав что-то вроде «Спасибо». Чонгук повторил эту же операцию, только для себя, и проворчал: — Ты там долго будешь церемониться? Я уже готов вынести красного, мне только кристаллов не хватает, драконов докупить. — Сейчас, подожди, рынок ещё один построю и передам. — Поторопись, надо до новой недели успеть. Всю эту сцену Хосок наблюдал уже стоя в кабинете, практически рядом с эльфами Джина. Надо ли говорить, что его никто не заметил? Он повёл носом, поморщился и грозно уточнил: — Это так вы работаете? Но если простых гномов этот тон вводил в состояние ступора, Тэхён нервно подпрыгивал, а Чимин вытягивался по струнке, то на эту парочку он не производил никакого впечатления. Всё-таки работа с экспрессивным Джином накладывала свой отпечаток. Этих двоих мог напугать только князь и то не всегда. Чонгук медленно поднял глаза на комиссара и буркнул: — Мы, между прочим, так тренируемся, стратегии разрабатываем, ходы предсказываем и просчитываем, а вы мешаете, — Чон укоризненно покачал головой. Хосок онемел от такой наглости. Будет его отчитывать сейчас и стыдить аналитик, пусть и трижды самый лучший. Он бы не был комиссаром, если бы так и остался стоять. Сделав лицо ещё более грозным, он тоном садовника, поймавшего воришек у себя на огороде, процедил: — Жду отчёт у себя через полчаса, нет через пятнадцать минут. Эльфы нервно хихикнули в унисон: — Он лежит там с раннего утра, комиссар. Вы что его не заметили? Он прямо под отчётом Тэхёна. Уши Хосока начали медленно, но верно заостряться и приобретать очертания опасной бритвы, но ему удалось успокоиться, и он, ни слова не говоря, вышел за дверь. День определённо не складывался. Ын У пожал плечами: — Что это с ним? Юнги вроде только ночью уехал по его же поручению и сегодня же вернётся, а он уже напоминает мне стервозину из нового сериала людей. Чон обмакнул ещё одну дольку и протянул напарнику: — Весна. Наверное, ему не хватает витаминов. Ын У прожевал и буркнул: — Мда, надо сказать Юнги, пусть купит апельсинчиков, помогает. На чём мы там остановились? — Ты даёшь мне кристаллы, мы выносим красного и живем долго и счастливо. — Ок, сейчас. Рынок, рынок, рынок…***
Хосок влетел в кабинет, попутно ещё раз заскочив к Тэхёну и приказав тому попросить кого-нибудь сварить кофе. Просить кого-то самому не позволяла должность, а Ким кофе варил омерзительно. Видимо, сказывалась его большая нелюбовь к этому напитку, сам он предпочитал чай, либо до приторности сладкие соки. Зато хорошо умел уговаривать и передавать чужие приказы. На столе лежали искомые папки и источали сладковатый запах. Хосок принюхался — пахло апельсинами. На белой папке Тэхёна отчётливо виднелось оранжевое пятно. Чон смачно выругался, помянув кривые руки Тэхёна, и не только руки, и попытался оттереть пятно влажной салфеткой. С грехом пополам справившись и отчитав таки принесшего кофе, Кима за неаккуратность, Хосок полетел к ожидающему его Намджуну.***
В кабинете князя было, как всегда, темно. Посреди клубившейся тьмы, на своём величественном троне, в каком-то странном балахоне, восседал князь. За троном в похожих балахонах стояли три приближённых советника. Так было всегда и так будет всегда, но сегодня было что-то не так. Хосок не сразу понял, что не так, но до него дошло, когда князь опустил руку на тарелку, стоявшую на его коленях, скрытых балахоном. Поднял оттуда ОРАНЖЕВУЮ дольку, опустил в рот и с причмокиванием прожевал. Советники повторили маневр, третий даже удовлетворенно вздохнул. — Князь, с вами все в порядке? — К Хосоку еле вернулся дар речи. — Мда, — судя по тону, князь блаженно улыбался, лица скрытого капюшоном, видно не было, правда Чону это и не нужно было. Как выглядит один из его лучших друзей, он и так помнил. — А что? — Ну. Ты ешь… — Хосок замялся. — Ем, — согласился Князь. — … апельсины, — «отмялся» Хосок. — Апельсины, — не отрицал князь. — А зачем? — Хосок чувствовал себя идиотом. Князь вздохнул и по-отечески посмотрел на Хосока из-под капюшона. По крайней мере, так для себя отметил комиссар, приняв красный отблеск во тьме за несвойственное в рабочее время проявление эмоций. Впрочем, после апельсинов удивляться больше не приходилось. — Весна. Авитаминоз, — практически по слогам проговорил князь. — Тебе тоже советую. Советники в унисон закивали. Второй протянул лапку и цапнул с тарелки третьего последнюю дольку. Третий обиделся и хапнул дольку у первого. Первый меланхолично посмотрел на обоих, пожал плечами, убрал тарелку в глубокий карман балахона, достал из него новый апельсин и стал методично его чистить, наблюдая, как двое воришек захлебываются слюной. Очистив на половину, он впился в него зубами и обглодал за полминуты. Второй и третий захлебнулись окончательно. Хосок смотрел на них, как на психов. Он помотал головой, видения блаженно скалящегося князя никуда не ушли. Надо бы поменьше с ним пересекаться в неформальной обстановке. Не то чтобы Намджун был пугающим или не красивым, просто на всякий случай. — Князь, я тут вам… отчёты оставлю, я с ними, эээ, ознакомился. — А совещание? — князь облизывал пальцы от сока. — Да мне тут что-то резко поплохело, пойду-ка я. — Ну, иди, иди. Чон медленно развернулся к двери. На подходе его остановил голос: — И Хосок? — Что? — повернуться комиссар не решился. — Купи апельсинчиков. Тебе явно не хватает витаминов.***
Домой Хосок ехал подавленный. По любому, Юнги ещё не вернулся. И сейчас придётся заказывать еду из ресторана или лучше пиццу, быстрее привезут. Желудок усиленно протестовал против целого дня голодания. Не то чтобы ему грозила язва или что-то подобное, но сеансы голодания ни для кого не проходили бесследно. Заехать куда-либо Чон не решился, памятуя об утреннем инциденте. Комиссар почти расслабился, надеясь, что дома его ничего не поджидает. Оказалось, что поджидает. Первым делом он заметил стоящую в гараже машину Юнги. Утром её определённо не было. Дальше, открывая дверь в квартиру, комиссар почувствовал запах чего-то жаренного. На подходе к кухне Чон услышал голос Юнги, напевающего что-то неразборчивое. Хосок остановился в дверях, любуясь своим Мином. Тот шастал по кухне в джинсах и смешном фартуке с котятами, ловко управляясь с приборами. Зная, как Юнги не любит, когда ему мешают на кухне и, тем более, когда Чон заранее узнает о готовящемся сюрпризе, комиссар скрылся за дверью. В том, что это именно сюрприз, он не сомневался. Так рано Юнги обычно не возвращался домой. Задерживался буквально в каждом отделе и приползал домой глубоко за полночь, ворча на всех и сразу. Ритуал был неизменным, за редким исключением. Он уже успел переодеться, умыться и прийти в хорошее расположение духа, когда в комнате появился Юнги: — Хосок! — Мин со счастливым криком бросился на шею комиссару. Чон не отказал себе в удовольствии обнять помощника и поцеловать. — Я соскучился. Мин улыбнулся: — Я тоже, но сначала у меня для тебя сюрприз. Хосок ответил на улыбку: — Давай его сюда. Надеюсь, что он съедобный, мне сегодня так и не удалось нормально поесть. Юнги ласково провел рукой по волосам тёмного эльфа: — Бедный. А что случилось? — Не спрашивай, лучше корми. — Сейчас. Ты посиди, а я принесу. Через пару минут Юнги явился из кухни с подносом, на котором стояла тарелка румяных завернутых блинчиков, от которых соблазнительно пахло, и две большие кружки горячего шоколада. Чон облизнулся. — А с чем они? — А ты попробуй. Хосок подозрительно покосился на блинчики, но запах таки пробился в его мозг и оборона пала. Он подхватил румяный кусочек и запихнул в рот. Тесто просто таяло во рту, а вкус начинки был ему отдалённо знаком, но не узнаваем. — Так с чем они? — переспросил он прожевавшись. Мин состроил обиженное лицо: — Тебе не нравится? Чон предпочел заткнуться и подхватить ещё блинчик, тем более что они были вкусными, впрочем, как и всё, что готовил Юнги. После ужина, они перебрались на диван. Комиссар лежал, положив голову Мину на грудь. Внезапно Хосок почувствовал, что у него горят щёки. — Юнги, а что всё-таки было в блинчиках? Его тон был угрожающ. Мин, помявшись, ответил: — Апельсины. Я решил, что тебе полезен витамин С. Да и Тэхён сказал, что ты выглядишь нездорово. Хосок вскочил и бросился в ванную, едва не сшибая собой попадавшуюся по пути мебель. Он резко подлетел к зеркалу и охнул: щёки приобрели нездорово серый оттенок, глаза опухли, губы почернели. Эльф во всей своей аллергической красе. Чон скорбно опустился на бортик ванной. Юнги влетел следом и уставился на мужчину. — Хосок-а, я… Договорить ему не дали. — Да что вы все заладили: весна, апельсины, витамины, весна, апельсины, витамины. Аллергия у меня на них, вот что! Чон зло уставился в пол. Следующие полтора часа ушли у Юнги на то, чтобы вымолить прощение. Юнги извинялся, Хосок молчал. Юнги подлизывался, Чон огрызался. Юнги нападал, Хосок дулся. Юнги надувался в ответ, Хосок ругался. Юнги источал диферамбы, Хосок сокрушался по поводу своего уродства. В конце концов, Юнги надоело. Он молча схватил упирающегося комиссара за руку, дотащил того до кровати и ещё два часа доказывал Хосоку, что слова «урод», «монстр» и «противно даже прикасаться» не имеют к нему никакого отношения. В конце весьма приятных извинений последовал весьма неприятный укол антигистаминных в зад и десяток таблеток от всего, включая понос. Просто на всякий случай. Когда умиротворённый Хосок наконец уснул, Юнги ещё полежал какое-то время, обнимая мужчину, после чего аккуратно вылез из кровати и пополз в сторону своей тумбочки. Достав оттуда ежедневник, он подошёл к окну, благо небо было ясным и лунного света хватало. Мин открыл блокнот на страничке под названием: «Шеф ненавидит». Пролистал ещё десяток, нашел последнюю запись и написал: 667. Хосок ненавидит апельсины (аллергия). Запомнить обязательно!». Подумал и добавил ещё пару восклицательных знаков. После чего пробормотал: — И как я раньше этого не узнал? — хмыкнул и уполз обратно в кровать, размышляя, чтобы такое приготовить утром, чтобы Хосок больше никогда не вспоминал эпизод с апельсинами. Хотя бы ближайшие сто лет.***