Цепляться за нож

Джон нервно постукивает пальцами по рулю, выключает музыку и проглатывает ком в горле. Не то чтобы он считал себя каким-то красивым или особенным. Скорее наоборот, однако он знает, что для Егора он единственный из живых, готовый быть рядом. Лили знает, думает, что знает где Линч. Она не приезжала, не звонила, думая, что помешает делу. А что Джон? Сам виноват, что такое произошло. История браузера была только об паронормальном. Джон верил, что сможет вернуть друга обратно. Он подъехал, заглушил мотор и вышел, захватив пакеты продуктов. Рукой нащупал в кармане старых джинс ключи, нервно открыл дверь и почти швырнул еду на пол. Руки тряслись. Не ждёт чуда, не ждёт приведствия – сам идёт в команту к другу. Стучит по привычке в дверь и заходит: там Линч, маленький по стравнению с человеком, чёрный, весь в перьях. Джон не мог назвать его слишком компактным: по размерам можно сравнить с очень большой собакой. Гордая птица соорудила из одеял гнездо. Всё в помёте и липком запахе. Он подходит, садиться на пол, падая лицом на простынь. Он заливается смехом, плачет из последних сил. Это не то, что он хотел! Жить дальше или исправить свои же ошибки? Он думал о смерти не первый день. Он думал, что был хорошим другом и товарищем. Ровно до того момента, пока всё не испортил. На задании нечисть значительно превосходила по силах их. Джон не послушался, полез на рожон, а Линч.. Он всего лишь защитил. Существо, похожее не птицу не имело разума Приятеля: оно было самостоятельным, посностью размышляющее как нечто иное. Джон рвёт на себе волосы, выпадающие и без того огромными копнами. Это нечто прыгнула на матраце, подошло ближе, смотря с интересом. Лапой тронул за голову Джона, пытаясь привлечь внимание: видно проголодался. Всё больше и больше било по голове когтями, попадая по рукам, где оставались красные полосы. Оно наклонилось ближе, присело, и только тогда Джон поднял голову. В этих бездонно-чёрных глазах были слёзы. И вина заиграла в крови. Он понимал, что Линча там нет, но всё равно приблизился, обнял, больше задыхаясь слезами. Он так часто произносил извинения, что за всю жизнь не набролось такого количества. Рвано отпрыгнул, слово от огня. — Прости меня, что был рядом Он достаёт из кармана складной нож, разворачивает и проводит по руке, после демонстративно показывая. — Я готов убить себя, чтобы вернуть всё на место. Смотри как кипяток течёт по руке,— он читал, что есть способ, который может помочь. Нужно смешать две крови, при этом убив нечисть. Он боялся прибегать к этому, боялся, что это – конечная станция, но больше ничего не помогало. Птица встрепыхнулась, испугалась, но осталась рядом. Джон встал, дрожащими руками занёс нож. И..! Он не смог. Остался на том же месте, истекающий кровью. К горлу подошла ком тошноты. Странно чувствовать... Просто чувствовать. Все эти переживания о ком-то другом выбивало из под ног землю. И вот он заносит нож снова, видя в глазах Егора дикий страх. Птица доверяла ему, верила. И что теперь? Закончит с жизнью. Джон решил для себя, что если не поможет, то не останется один. Он стам спыгнет с крыши или вскровет вены. Не важно. Рывок. И бьёт он прямо в крыло! Прокручивая нож, разрезая плоть. Птица завопила. Джон был в тумане собственного сознания. Узник жизни, что так жестоко с ним обошлась. Бьёт и бьёт! Бьёт и бьёт! Одеяло стало мокрым и тяжёлым. Перед Джоном мёртая тварь. Лежит. Не шевелиться. Это конец.