Его жалость

На протяжении всей жизни Дана преследовала только одну цель – жить счастливой. Это совсем не вписывается в ее репутацию оружия Братства, хладнокровного убийцы и самого злого человека Мисра, но это было так. Жить вместе с отцом, бабушкой и дедушкой. Но отца убили, бабушка сошла с ума от горя, а вскоре и дедушку забрала Кнефмтити. И вот, Дана осталась одна, с единственным желанием, которое помогло ее разуму не исчезнуть во тьме одиночества, – вернуть к жизни отца. Какой бы бессмысленной не была эта надежда, но лишь благодаря ней у Даны появилось желание продолжать двигаться вперед. Когда Братство впервые обратило внимание на Лололошку, Дане было плевать. Но вот проходит время и она узнает, что щенок богатенькой Леди оказывается мироходцем. Первое что она испытала – ненависть. Как будто врожденную. Ей казалось, что каждый мироходец мира должен заплатить за убийство ее отца, что каждый виновен в этом, что каждый несет ответственность. Но кто ее отец такой, чтобы зацикливаться из-за этого? После этого ненависть сменило презрение. Все бы так и осталось, но Братство решило идти на компромис. Объединиться с компашкой высокомерных червей, возомнивших себя главными героями. Тем не менее, с Окетрой было проще. Поддеть ее, выставить злодейкой и эгоисткой, заставить краснеть и трястись как в припадке от гнева было весело. Весело, когда и она произносила колкость в ответ. Как бы странно это не было признавать, в глазах Даны не возникало жгучего желания тут же прирезать ее. Возможно из-за скарабеев в их спинах, а может просто воспринимать Принцесску как мироходца было выше ее сил. С гребаным парнем было труднее. Жалкий и слабый, не способный даже силы свои должным образом использовать. Отвратительно. Отвратительно, насколько он невинен. Даже после всего того ужаса, что совершило Братство, в глазах этого абда не было ненависти. Гнев, может презрение, но не ненависть. Его взгляд, устремленный на Салика или на других Золотых маскок, был наполнен решимостью. Не убить, но сразиться, не простить, но понять, не договориться, но выслушать. Непонятно. *** — А ты вот, наверное горюешь, что не можешь попасть в другие миры? Ты заперт здесь, в пустынном Мисре, без возможности побывать где-либо еще! — Я никогда не задумывался об это. Я просто живу моментом, не задумываясь о будущем. Дану смутило, с какой скоростью он ответил на ее колкость. Как будто он даже не думал над ответом. Ее это задело? Нет. Ее это тронуло. Тронуло, потому что сама она никогда бы не сказала ничего подобного так просто. Это сложно? Нет, но это слишком разнилось с ее миром. Миром, где чтобы доказать свое существование приходилось убивать людей. Ведь они умрут, а она будет жить. Так было проще. Почему она не может плыть по течению? У нее никого нет.. но и Лололошка появился в незнакомом ему мире, не понимая кто он и что вообще должен делать... И он смог пережить это. Дана испытала немного зависти. *** — Лололошка не такой, он говорит прямо, но так, чтобы не обидеть, – с мягким лицом настаивала Окетра. – он всегда говорит правду и то, о чем думает. — Ага, – все же согласилась Дана, – но эта его правда иногда такая пафосная! Вот представляешь, однажды он мне сказал, что живет моментом и не задумывается о большем! Дана жестикулировала, наблюдая за реакцией Окетры, в душе надеясь, что та объяснит причину, по которой Дана продолжает помнить эти слова. — Хаха, да он такой! – лишь посмеялась девушка. Это не тот ответ, который был нужен... *** В глупом абде раздражало также и то, как умело он располагал к себе людей. И ведь ничего не делал ради этого! Просто слушал, мало говорил, смотрел, наблюдал, иногда улыбался. И всеже, с ним было по-родному спокойно. И это бесило Дану сильнее всего. Он ей не отец, не брат, да даже не друг! Какая к черту близость? И все же.. да же к ней, врагу, он проявлял это. Жалость. Немного странную, но Дана была уверена, что это жалость. В такие моменты она окликала его, ругалась, кричала, но это не помогало. Почему-то взгляд становился немного испуганно-виноватым, но было в нем что-то, что раздражало настолько сильно, что хотелось просто вырвать ему глаза. Но даже так, какое счастье она испытала, когда Лололошка согласился потанцевать с ее бабушкой? Как давно она могла позволить себе так расслабиться, не думая не о чем другом? Она была так счастлива. После этого она была так несчастна. Когда умер Бурис ее мир просто рухнул. Пока глупый абд говорил что-то смазливое и слёзное, Дане хотелось просто исчезнуть. Хоть на мгновение остаться одной. Но тот не унимался, от чего девушка вспылила, сказала как есть, что его ждет в Отправлении. И.. ничего. Немного удивления, шок и все. Это все, что читалось на его лице. В следующее мгновение он, без слов, одними лишь спокойными, грустными глазами, сказал: "Все ли в порядке Дана? Я знаю, что не в порядке. Мы несчастны, прими это, тут нет ничьей вины." До самого конца он жалел её. Дана поджала губы. Не жалость. Черт возьми, не жалость! Она отвернулась, не желая продолжать разговор, и посмотрела в даль песчанного моря. То, что она рассказала не вызывало вины или еще чего-либо. Ее мысли немного успокоились, ибо теперь она знала. Догадаться было слишком сложно, ведь только Бурис смотрел на нее так. Это не жалость. — Хах... – Дана закрыла глаза. Чертова искренность. *** После осознания, что к ней могут испытывать не только жалость, Дане стало немного.. легче. Удивительно, насколько сильно глупый абд повлиял на нее. Как будто мир.. стал немного надежнее. Как будто она может просто говорить на беззаботные темы с другими людьми. Как если бы ей не приходилось каждый раз доказывать самой себе собственную ценность. Скольких людей она убила после знакомства с ним и Окетрой? Теперь, когда почти все Огни были собраны, было как будто бы не до этого, но, на самом деле, желания тоже не было. Дане не хотелось убивать людей. Чтобы найти себя она могла заявиться в дом Окетры, принять там ванну или пообедать со всеми. Ее видели, а она была там, с ними. Если бы она только поняла это раньше.. если бы не гналась за попыткой увидеть Богов и воскресить отца, возможно Бурис... Прямо после его похорон, все еще находясь на грани отчаяния, но уже рядом с Островом Смерти, Дану снова накрыло уныние. ... — Ты не могла видеть будущего. Это не твоя вина. — Тц, сколько раз я говорила, что мне не нужна жалость? Взгляд, тон и утешительные слова как будто снова завели ее потухший мотор. В сердце разожглось раздражение. Дане все еще было тяжело принимать чужую искренность, но все же она была немного, совсем совсем немного благодарна, что ей не ответили колкостью или сарказмом, что ее не задели в момент слабости. Возможно, она может привыкнуть к этому. Если это будет его искренность...