Прошлое

Ужин в доме старосты деревни — необычное, но очень приятное событие. Раз в две недели, преимущественно по воскресениям, старая усадьба наполнялась жизнью и некоторым подобием радости: детям отводили два верхних этажа, набивая низенькие столы вкусностями, какие только смогли достать, дарили новые игрушки и освобождали от любых тяжких обязанностей будних дней. А взрослые? Взрослые накрывали скатертями большой дубовый стол, открывали самогон и пускались в мирное обсуждение прошедших с последней встречи дней. Каждый приносил что-то свое, либо вещи, либо еду, либо посуду. Кори всю субботу волновался о праздничном угощении, мечась по дому как настоящая хозяйка! Но это стоило того: даже не привыкшему Яну было легко почувствовать теплоту и семейность в данной традиции жалкой горстки людей, которые смогли выжить. Выживание их и сплотило. Но была еще одна странная традиция, которой, честно, не было особого объяснения: на каждую встречу назначали главное лицо, человека, который по общему мнению, сделал для деревни что-то выдающееся или помогал больше остальных. Именно он произносил главный тост и получал часть гостинцев от общего стола в качестве награды. Героем сегодняшней встречи стал сам Кори, что посреди ночи смог экстренно починить сигнализацию при наступлении мутантов. Только благодаря ее громкому писку люди успели отбить атаку тварей. — Нам очень повезло, что мисс Абрамс нашла тебя тогда, Кори. Ты спасал нас не один раз своими точными познаниями в механизмах, твой ум гениален! Но мы никогда не знали откуда ты появился в пустоши, может, расскажешь нам спустя десять лет? — сорокалетний лихач с огненными волосами опрокинул второй стакан пойла с веселой улыбкой. — Ох, это достаточно сложная история… — мулат держался немного зажато и даже стеснительно рядом со старостой деревни, который спокойно и даже гордо смотрел на него временами. Ни к еде, ни к самогону он не притронулся, только выпил половину бутылки воды. — Конечно сложная, брат, мы верим. Нашли тебя уже окоченевшим и изгрызенным собаками, которые думали что ты труп. Нет, если тебе сложно… — Все в порядке, думаю, это все равно никак не повлияет на настоящее, — приподняв голову и остановив взгляд на Яне, Моретти слабо улыбнулся и перевел взгляд вперед, пока руки начали нервно крутить закрытую бутылку в попытках скрыть дрожь. Многие замолкли, готовясь слушать с высочайшим вниманием: все знали истории друг друга, только Кори считался отщепенцем без прошлого. — Тем более что вы спасли меня, даже не зная, можно ли мне доверять. Все началось 16 августа 13 лет назад, когда я получил повестку в армию. На деле я не был достаточно удивлен, хоть и был публичной личностью: в день получения направления на фронт я выиграл третий кубок мира по бездорожным гонкам… но с самого начала войны я очень резко и открыто высказывался против войны и действий государства, намеренно не скрывал свои пожертвования беженцам и всячески оглашал военные преступления. Я знал что меня рано или поздно попытаются убить за то, что я вставлял им палки в колеса. Признаю, государство это сделало очень красиво, заставив веян выйти на сцену вручения кубка прямо с повесткой в руках, — с тонких губ сорвался нервный смешок, а зрачки значительно увеличились в своих размерах. Кори напуган, вспоминая не самые приятные события, на бутылке появилось пара вмятин от чрезмерного давления. — Я не успел даже заехать домой и попрощаться с семьей. В большом мире, как мы называем часть планеты, которая не разрушена, у меня остался брат и 8 племянников и племянниц. наверное, я уже и успел стать двоюродным дедушкой. По крайней мере я очень надеюсь, что их не коснулась война. В общем, около года я воевал на фронте в качестве пехоты, в одной роте со мной был и Ян, которого я успел со всеми познакомить. Он был военным врачом, хоть и часто сам выступал в качестве бойца из-за больших потерь среди наших товарищей. Однако в один из боев меня столкнули на мину и я подорвался. Нога, которой я активировал механизм, была оторвано, меня откинуло в овраг близь озера. Когда я очнулся, была лишь тишина и дым. Я до сих пор не знаю сколько я там проспал, но меня спасло лишь то, что обрубок ноги прижгло и кровь остановилась, — пришлось сделать паузу, ведь в горле неприятно першило. Настроения за столом разительно поменялось: многие женщины с ужасом вцепились в мужей и братьев, пока те молча хмурились со сжатыми губами. Эта тишина невероятно давила на Кори, из-за чего он стал дрожать только сильнее под напором внимания. Сейчас он как никогда желал о том, что открыл рот, но поворота назад уже не было. — Но как оказалось, меня оттащили враги и я стал пленником. По погонам они поняли, что я был одним из командоров и считали, что у меня ест информация. Уже совсем скоро я оказался в их бункере в качестве узника, а через два дня упала первая ядерная бомба. Выйти в радиоактивное пепелище невозможно и я чувствовал себя запертым в клетке с голодными волками. Меня использовали как донора крови для раненых, избивали, пытали водой и выжигали на спине клеймо, но я молчал и не выдавал позиций нашей армии. Два года я года я был прикован к ледяной батарее в одной из каморок, имея шанс встать только один раз в несколько дней, а мои травмы от взрыва едва ли зажили правильно. За то время я значительно одряхлел, но со временем начался голод. Те, кто уходил наружу — не возвращались и эти твари начинали перегрызать своих же. Мне повезло лишь тем, что я смог стащить ключи и перебить оставшихся трех, пока они спали монтировкой. Выбравшись наружу я мало что мог без ноги и оружия, тем более что так долго не был на поверхности и значительно ослаб. Быстро меня нашли новоиспечённые мародеры и я попал в очередное рабство, где я чинил и собирал оружие для террористов. Будучи механиком по профессии, мне не стоило больших трудов разобраться в этом, но даже такие долгие рабочие дни по 18 часов за темным столом в помещении среди мне подобных выматывали. Наверное, я опущу что там было, и так говорю долго… Как раз после того, как я сбежал оттуда, меня нашла Николь в черте разрушенного города. На тот момент не ел около недели и очень устал, но финальной точкой стало то, что мои костыли сломались. без них у меня ни шанса на выживание и я перестал пытаться найти еду, действительно умирая. Но мне повезло и я уже очнулся в теплой кровати под Вашими заботливыми руками, хоть и принес много хлопот… Надеюсь, что когда-нибудь я смогу окупить Вашу доброту и спасение моей жизни, — нервная улыбка, раздавленный тон и спутанная речь не могли оставить аудиторию равнодушной. Более пожилые женщины начали горячо хвалить мулата, оставив того в неловком молчании, а его ровесницы с более молодыми даже не постеснялись подойти и крепко обнял кудрявую седую голову. Наконец слово взял глава деревни, что не смог сдержать скупой гордой слезы. — Ты уже многократно вернул нам все, что мы тебе дали, Кори. Твоя доброта и забота смогла оживить наше маленькое общество и ты стал настоящей семьей для всех. Еще никто не помнит, чтобы ты хотя бы раз отказывал в помощи, материальной или моральной, и несмотря на свои физические болезни много работаешь и приносишь множество ресурсов. Не продав твои изделия, мы не смогли бы купить и четверть всего, что у нас есть. Спасибо… — эту минуту молчания в память о трудностях было сложно назвать радостной, но все в этой комнате были определенно преисполнены благодарностью, счастьем и светлой тоской. Кори Моретти, высокий, но худощавый мужчина с забавными баками был любимцем каждого ребенка. Детям всегда скучно в одном месте, но рядом с уставшим механиком они могли играть, болтать и делать что-то часами, женщины никогда не боялись оставить свое чадо в мастерской, ведь знали — его окунают заботой и отцовской лаской после того, как Кори лично взял под опеку бедную сиротку, которую никто не соглашался пристроить к себе. Даже когда мать Эми наконец нашлась и вернулась из пустоши, девочка не перестала считать Кори своим отцом. Несмотря на протез, боли в спине и тяжелые приступы сердца, мулат всегда помогал чинить дома и технику, помогал старым, выхаживал одиноких больных, безвозмездно отдавал еду, даже когда самому ничего не оставалось. Он защищал, он любил, он был рядом.