Откуда тебе знать?

      – Ты знаешь сколько Андромеде лет?       – Миллиарды, наверное.       – Ты простой смертный, – Джисон указал пальцем на Минхо, идущего позади. Они спускались в овраг. – Такой же, как и я. Откуда тебе знать? – Ли застыл, испугавшись.       – Я просто предположил, – худые ноги сомкнулись. Минхо был похож на маленького котика, которого наказывают за то, что он нашкодничал. Свободная грязно-зеленая рубашка с рукавами три четверти, куча ожерелий как у эльфа и коричневые вельветовые штаны.              Джисон засмеялся от его выражения лица, затоптав траву под ногами.              – Смотри под ноги, – он развернулся и продолжил спускаться вниз.              Они были на луге. Когда-то там был водоём, похожий на реку, и даже имел выход в море. Но со временем от когда-то знаменитой достопримечательности и места для отдыха в теплую пору года осталось только болото.       Это был конец мая, мальчики решили пройтись по безлюдным местам за городом. Джисон заканчивал 11 класс, а Минхо после выпуска решил подождать и не идти в университет в этом году. Он не совсем понимал кем хотел стать. Ему нравились только научная фантастика, космос и ходить в оранжереи.       Он между делом интересовался у Джисона, что тот хочет дальше делать, но ясного ответа особо никогда и не было.       "Полететь на луну". Да, очень умно, Джисон, десять баллов из десяти.              – Тут высоко, – Минхо наклонился к обрыву и глянул вниз, там был вход в заброшенный подземный тоннель. Хан повторил движение, но вытянулся чуть дальше, заглядывая глубже. Ли взял его плечо и получил взгляд с округленными глазами. – Аккуратнее, – объяснил одним словом и получил понимающий кивок.       – Хорошо тут, – ступив назад, Джисон потянулся, расслабляя тело. В их сумках было куча еды, игр и много всяких безделушек: салфеток, посуды, пластырей. Сумка тревожного человека в утроенном значении. Они уже сейчас могли отправиться в поход на несколько дней. – Э, Минхо, – расстелив плед на траве, Хан что-то искал в рюкзаке.              – А? – в его руках были две грелки, он подошёл ближе и протянул одну Джисону. В ответ к его лицу поднесли руку с жвачкой и, приоткрыв рот, он принял угощение с рук. Шебуршания в сумке продолжились. – Что ты ищешь?       – Я таблетки не взял, – надувшись, Хан разочарованно перебирал хлам в рюкзаке.              Болеть – неприятное дело. Джисону пришлось смириться с фактом, что ему придется пить лекарства всю оставшуюся жизнь. Повышенное давление, артериальная гипертензия. Раньше на вопрос "Как дела?" он отвечал "Всё хорошо", абсолютно полностью неискренне.       Ему понадобилось много времени, чтобы принять своё здоровье. Не такое, как у всех. Но со временем в жизни появились настолько хорошие вещи, что болезнь просто стала приданным. Не пить кофе, не перегреваться, Джисон с лёгкостью стал выполнять все условия. Знал ли Минхо об его особенности? Конечно знал. Он знал даже больше самого Джисона.              – На, – в стрессе Хан не заметил, как Минхо куда-то отошёл и заново вернулся.              Джисон посмотрел на него. В руках были таблетки. Он застыл.              – Откуда?       – Они у меня в каждой сумке лежат, – взял с пледа бутылку воды. – Держи.       – Спасибо... – Минхо смотрел на то, как Хан медленно запивал таблетки.              Они дружили уже довольно долго, поэтому позволяли друг другу трогать чужие вещи, если уже один раз было дано разрешение, или делать то, что другим людям обычно запрещено.              – Я взял их еще полгода назад когда ты собирался в школу. Не помнишь? – конечно же он не вор, просто однажды Минхо засмотрелся на огромную коробку, напичканную лекарствами, прямо у рабочего стола, и вежливо, насколько это было возможно, попросил у бегающего по дому и орущего Джисона разрешение взять с собой несколько пачек для него самого же.              И естественно, как обычно, он забыл об этом.       Хан закрыл воду и кинул на плед. Взяв в руки содовую, он сел и сам, сахар ему был дороже мамы.              – Ты скачал Стеллариум?       – Кого? – Ли хрустел сухими чипсами. – А, то. Нет, я забыл.       – Минхо, ну я проси-ил же, – ноюще лёг ему на плечо, – "скачай, скачай", "скачай, скачай", а ты всё "да, да".       – Ну никто не умер же, значит ничего страшного.              Джисон пялился на него безнадежно-настороженным взглядом.              – Это очень странно звучит, Хо.       – А кто не странный сейчас?       – Ты очень странный, – выделил мимикой букву "о". – Думал когда-нибудь, что будет, если Земля потеряет свою гравитацию и мы резко улетим с домами в космос?       – И это я странный?              Хан медленно поднял голову, как в слоу-мо, и резки кивнул. Безусловно, абсолютно точно. Это на их языке означало "Минхо, молчи и смирись".              – Дома к земле не особо прикреплены, – гранатовый сок хорошо сочетался с синими звёздными полями. Где-то внизу под ногами у людей была ночь, а они всего лишь провожали солнце на другую сторону света. – Думаю, это возможно, – непонятно кому ответил Минхо, Джисон смотрел в одну точку, на горизонт, уже больше двух минут. – Да, думал.       – В комнате, когда на кровати лежишь, представляешь как гравитация исчезает и ты летишь в потолок, и потом улетаешь в космос и не успеваешь схватиться за ветки дерева или забор, – смеется, жестикулируя руками. Он поддерживал зрительный контакт с Минхо и успевал фотографировать глазами оранжевый закат.       – Я хотел физику изучать из-за подобных вопросов. Но не срослось, – тоже перевёл взгляд в сторону солнца, – она мне не нравится.       – Космос никак не объяснить, кем он создался никто так и не знает. Законы физики, которую придумали люди не действуют полноценно вне Земли. Понимаеф, насколько человечество бефнадёжно?       – Хватит шуршать, – прервал его Минхо.              Джисон глянул на него испуганными глазами хорька. Щёки были забиты до отказа.              – Ифвини, – вот так активный гиперактивный Хан Джисон иногда превращался в тихоню. Всё из-за темперамента Минхо, Джисон по каким-то непонятным причинам всегда его слушался. Он менялся на глазах в компании других людей и в компании Минхо.              У Джисона была одна единственная, по мнению Минхо, плохая привычка – есть очень много конфет. И прямо сейчас вокруг них уже валялось фантиков шесть. Прошло всего десять минут с того, как они сели.       Извинился он не всерьёз. И отчитали его, понятное дело, не с плохим посылом. Они чувствовали себя просто как пожившая семейная пара в таких ситуациях.              – Люди создают вид, – Минхо разглядывал розовые облака, – что работают над чем-то великим. Хотя мы не знаем даже от кого произошли.       – Мы глупые, это факт, – от Джисона всегда пахло карамелью. – Даже наш разговор непонятно куда денется после его окончания, в пустоту, в небытие. Его как будто никогда и не было, – сейчас Минхо ощущал это как никогда раньше, – например тех слов, что я только что сказал. Мы это называем прошлым, а на самом деле это просто ничто, небытие. Мало того, что мы глупые, нас же ещё просто может не существовать на самом деле.              По пальцам пробежал холодок, мир погружался в сумерки. Зелёные поля пахли уходящей весной. Но никто не переживал. Май в любом случае вернётся снова.              – Нами управляют как в Симс, – засмеялся Минхо.       – Да, или мы герои фильма какого-то, или выдуманной истории. Как вообще можно продолжать спокойно мыслить, зная, что мы не знаем даже кто мы такие? – повернувшись одновременно, они застыли.              Парни рассматривали лица друг друга. Минхо пытался увидеть своё отражение в больших карих глазах, похожих на медь на закате. А Джисон не мог отвести взгляда от острого прямого носа. Кто-то действительно может родиться настолько идеальным? У Ли буквально что не возьми, всё красиво.       Особенно его личность. Характер, интересы, отношение к вещам и ситуациям. Минхо любил дождь, спал с открытыми окнами, делал подвески и кольца, у него были золотые руки. Джисон в коробку для украшений положил ожерелье из смолы, которое ему подарил он, в отсек вместе с последним маминым подарком – большим серебряным крестом.       Мама Джисона не просто любила своего сына, она была для него лучшим другом всю его жизнь. Они с его отцом были совсем молоды, но она всё равно решила родить ребёнка, подарить ему жизнь. Им было по 19 лет. К сожалению, её часы жизни навсегда остановились в 33 года. На переходе её сбила машина, в отделении скорой помощи мама Хана умерла, так и не вернувшись домой три года назад.       Он даже представить себе не мог, что бы с ним было, если бы Минхо тогда не было рядом. Как по волшебству, тот всегда знал, что хочет Хан, в каком он настроении, когда ему нужно помочь, когда а посидеть рядом. С Минхо ему было спокойней, чем дома, чем в любой другой части света. Они говорили об этом, Ли чувствовал то же самое.       Минхо перевёл взгляд на губы Джисона и залип, позже взглянув ему в глаза.       Хан перестал моргать. Он не мог понять, что у него на уме. Но было смешно.       Вернувшись на земную орбиту, Минхо резко дёрнулся и повернулся к уже зашедшему солнцу, только вот смотреть там не на что уже было.              – Ты смутился? – воспросительно, будто не веря, ахнул Джисон.       – Нет.       – Минхо, ты смутился?! – случайно поднял голос от шока.       – Я сказал нет, – сложил руки на поясе и, упав на плед, отвернулся спиной.              Стало резко так тепло. Где-то у сердца. Джисон сжал губы в улыбке. Это было очень мило. И приятно. Приятно, потому что это именно Минхо, а не кто-то другой.       Мальчики молча словили общий дзен. Прохладный вечер плавно переходил в ночь, золотая пора прошла и небо окрасилось в красно-голубой. Сверчки приятно гудели в ушах. На плечах не лежало тонн камней, каких-то неприятных необоснованных мыслей. Было хорошо. Из плохого только комары иногда жужжали под ухом.       Лето на носу. Это трепетное ожидание свободной поры года. Не всегда лето может быть хорошим, но, почему-то, в мыслях его всегда хотелось только романтизировать.       Романтизируем эту жизнь и живём без тревоги, эти слова стали эпитафией заблудших подростков.              – Где ты этот кардиган купил? – внезапно подал голос Минхо.       – А, – нитки на рукавах уже начали торчать, но выглядело будто так и задумывалось. – Он с винтажного в метро. Я опаздывал на урок и решил не идти. Там были магазины, поэтому решил зайти, – Ли повернулся лицом к Джисону. – Мне не хватило налички, поэтому я отложил его и потом вернулся, короче.       – Тебе звёздочки, может, вышить? – попробовал вязку на ощупь. – На рукава пришить можно будет, – у Минхо было немного интересов, но ещё одно помимо космоса было вязание.       – О, давай, – настроение Джисона поднялось, то ли атмосфера повлияла, то ли сам Минхо. Он пометил себе карандашом в голове, что вероятнее всего второй вариант. – Будет красиво, – сдавшись, он тоже лёг на простеленную кофту вместо подушки.              Красиво будет, если Минхо всем скажет, что это он сам связал эти золотые звёзды. Специально для Джисона. Красиво будет этой ночью наблюдать за созвездиями, в который раз вспоминая все названия заново.       А Хану заново вспоминалось другое: Минхо любит Пояс Ориона…       – Джисон, – прервал сумеречную тишину Минхо.       – М? – приподнял уголки губ, смотря ему в глаза.       – Я люблю тебя.              Стук.       Стук.       Стук.       В глаза будто выкрутили насыщенность сто процентов. Земля стала тянуть к себе ещё сильнее. У Джисона сбилось сердцебиение. На дне души громко заиграла распирающая тревога. Он вспомнил кое-что очень важное: он всё ещё жив.              – Ты уверен?       – Как никто другой, – быстро ответил Ли. Минхо никогда не был похож на человека, что легко отдаст свою симпатию, тем более информацию про неё. За всю их дружбу Джисон слышал слово люблю от него в этом самом ключе только когда он рассказывал про своего кота из детства.              А кот из детства – это самое драгоценное его воспоминание.       Джисон соединил их ладони, придвинулся к Минхо, зажмурился и прикоснулся своими губами к чужим. Он будто сам признался, а не ему. Хану стало страшно, что Минхо отодвинется назад, но тот ничего не сделал. Только лежал рядом, положив руку на замерзшую щёку Джисона.       И стало снова так тепло. Так радостно и так спокойно.       Ничто больше его не интересовало кроме мягких русых волос, узелка в животе и внезапного нападения на его нижнюю губу.       И правда, откуда им знать?                     Повечерело, мир окунулся в темноту. Парни собрали рюкзаки, взяли все свои вещи, поднялись на дорогу и стали спускаться на тропинку чтобы сократить путь к дому.              – Тебе совсем холодно, м? – Джисон медленно спускался вниз, пытаясь разглядеть в темноте обо что можно опереться. Минхо ждал, чтобы подать ему руку.       – Да, пойдём домой побыстрее, – Хан вздрогнул из-за холодного ветра, и, спускаясь ниже, он внезапно спотыкнулся о траву. Благо до земли было совсем немного, его успел словить Минхо. Держа Джисона за талию, он опустил его на тропинку. Грелки уже остыли.       – Возьми, – Ли протянул свою кофту, на которой они лежали, и которую он позже надел на себя.       – Не надо, – Хан не принял её. – Тебе тоже холодно, – модные голые щиколотки Минхо хоть и смотрелись красиво, но Джисон просто взрывался ночью, когда становилось холоднее. Лучше бы он о своём здоровье так заботился, чем об его.       – Мне не холодно, – нахмурился.       – Мне тоже.       – Джисон, забрал быстро, – темнее тучи.       – Ладно.              Минхо застегнул ему замок, накинул обратно рюкзак, и они пошли дальше по тропе.              – Пойдёшь ко мне сегодня ночью?       – Угу.