Его чувства

Сплошная тишина и покой окружали космическое судно. Тëмное небо одновременно отталкивало, но в тоже время и тянуло к себе своей загадочностью. Его, к слову, было видно уже примерно месяц и картина за толстыми стëклами совершенно не менялась. В какой-то момент даже стало казаться, что и звëзды находились в тех же местах, а корабль застыл или совсем пропал во временной петле. Второе предположение однозначно было неудачной шуткой, и к сожалению не единственной по этому поводу. Пиратский Альянс сейчас не то чтобы был не в полном составе, он практически отсутствовал. Злые и коварные, по словам многих, души закидало по всей вселенной. Кто-то скрывался, кто-то давно находился в заключении, а кого-то уже и не было на этом свете. Грустно могло бы быть, если бы на судне не остались самые сильные из возможных. Лучшие из сотен, даже из тысяч, а возможно и единственные в своëм роде. В коридорах было пусто и неприятно. Всë таки корабль рассчитан на огромное множество человек, каюты пустовали и даже поговорить было особо не с кем. Но прелесть была в том, что пока пираты скитались по космосу, можно было хоть чуть-чуть развлечься перед предстоящими грозными событиями. Особенно Весельчак У, не занимающийся даже управлением корабля, ведь ему это попросту не дали, дышал полной грудью. Он точно знал, что кислорода ему хватит на пару сотен лет вперëд, но и предполагал, что полон сил и запросто проживëт столько. Он сутками тренировался, наблюдал за космосом, пока он не влился в одну сплошную тьму, и просто готовил себе еду, кулинарные навыки У было на высоте. Редко он переговаривался с капитаном, Глотом, но через какое-то время шутки кончились, а тот стал его попросту игнорировать, даже кивком не отвечая. Нельзя было сказать, что Весельчаку было всë равно. Конечно же, он злился такому поведению и обижался, разыгрывая драму у себя в голове, но никак не показывая еë капитану. Это точно не в его интересах. Ледяная глыба, очередное прозвище пирата, была слишком занята своими делами. Он окунулся в управление судном и свою планету-цель куда больше, чем в общение со своим напарником. Глот людьми-то не увлекался, а У эта мысль не только огорчала, но и почему-то очень сильно застревала в голове. В один из дней, который Весельчак с честью мог назвать очень особенным, У, как обычно и бывает, скитался по коридорам. Он не делал это в поисках чего-то, а скорее просто от скуки. За то время, что они находились на этом судне, его нога шагнула в каждую комнату более пяти раз как минимум. Но надо было учитывать, что комнат тоже было немалое количество. Весельчак держал руки за головой и пару раз зевнув, медленным шагом передвигался вперëд. Неожиданно его позвали, и он как-то слишком резко обернулся, забывая, что на корабле не он один. Выдохнув, что это был всего лишь Глот, пират схватился за ручку и потянул на себя уже приоткрытую дверь. — Звал? — с нескрытым удивлением произнëс Весельчак, проходя по комнате управления, он нечасто бывал там, поэтому с особым любопытством осматривался по сторонам. — Займись управлением корабля. — быстро пробормотал Глот, и уступил место у штурвала. Он прошëлся по комнате и свалился на небольшое кресло с нехарактерно долгим вздохом. Весельчак смотрел то на него, то на штурвал, и прищуривал глаза. Затем он улыбнулся и прошëл к блоку управления, всматриваясь в глубокий космос за окном. Резко обернувшись на Глота, и рассмеявшись, пират приятно сжимал свои руки на холодном элементе корабля. — Нихера се! — воскликнул У, его глаза разбегались по множеству кнопок и рычагов, но больше его радовало, что он знал значение каждого из них. Пират потянулся и размял плечи в предвкушении. — Что это с тобой случилось? Неужели мне дали милостыню? — Сосредоточиться не получается. — ответил Глот, наклоняя голову и пусто смотря куда-то вниз, при этом ещë и закрывая лицо рукой. — Высокий шанс, что это плохо кончится. Весельчак ничего не ответил, ему так хотелось чуть-чуть поязвить, но увы из-за пару слов он мог лишиться своего единственного раза за штурвалом. Это было бы слишком высокой ценой за его шутки. Но всë таки Глот был очень странным, вëл себя неспокойно, хрипел. Одним словом капитан был сам не свой. И это очень смущало У, с другой же стороны вызывало любопытство. Колеблясь между двумя этими чувствами, он тихо произнëс: — Ты странный. Это, наверное, было худшем, что сейчас мог сказать пират. Глот по своей натуре и так странный, хоть об этом ему ни разу в жизни не говорили. Может такое поведение свойственно существам его вида и У ляпнул откровенную глупость. Он уже сам запутался. Пират неустойчиво переминался с ноги на ногу, но при этом крепко держал штурвал, стараясь не оглядываться на капитана. — Я попросту болен. — еле как выдавил из себя тот, Глоту откровенно не хотелось ввести с напарником диалог, и он старался привести всë к неловкому молчанию. — Не докапывайся. Весельчак замер. Его горло выдавило пару нечётких хрипов, он стал задыхаться воздухом. У потребовалось пару минут, чтобы отойти от шока и придти в своë обычное расслабленное состояние. Он не мог даже подумать о том, чтобы существа такого вида болеют, но ещë больше его смутила необычная грубость напарника. — Да что с тобой происходит? — уже с какой-то опаской сказал пират, сделав пару махинаций, тем самым поставив корабль на автопилот, этому способу Глот доверял меньше всего, но других вариантов не было. Весельчак убрал руки со штурвала и подошëл к капитану. Мужчина смотрел на него сверху вниз совсем недолго, он быстро опустился, выровнив своë лицо с лицом Глота. Тот в свою очередь сжался сильнее, не убирая руку с лица, будто боясь посмотреть на своего партнëра. Повисло неловкое молчание. Весельчак аккуратно поднял одну руку, стянув с неë перчатку, и попытался убрать ладонь капитана, но тут же услышал его особенно строгий голос, и даже шелохнулся: — Руки убери. — Это всего лишь забота! Я просто хочу знать, что с тобой! — быстро ответил У, нахмурив брови и стараясь пронзить своего собеседника взглядом, но этого не свершилось. — Какой же ты упëртый! — Я чувствую то, чего не должен. И из-за тебя это чувство усиливается. — пробормотал Глот, не так чисто и бесчувственно, как раньше, а с частичкой злости. Весельчак посмотрел на него совершенно непонимающе и пару раз повернул голову, стараясь понять капитана по глазам, но ему не удалось их увидеть. Совсем расстроившись, мужчина хотел было громко выругаться и снова встать за штурвал, но затем ему в голову влетела очень странная мысль. — Из-за твоей ревности скитаемся по космосу уже почти месяц? — У выдохнул, увидев глаза Глота, почему-то после их «наличия» стало легче, как будто пират мог лучше контролировать ситуацию. — Я знаю о твоëм романе с земной женщиной. — уже совсем хладнокровно ответил Глот, хотя небольшая чувственность всë таки сорвалась с его губ на последнем слове. — Чëрт бы тебя побрал, Глот! — воскликнул Весельчак, выпрямившись во весь рост, и начиная лихо наматывать круги по большой комнате, рассуждая в слух. — Боишься, что снова с ней сойдусь? У, на удивление капитана, хрипло рассмеялся, чуть покачиваясь из стороны в сторону. Он резко замер в пространстве, уставившись на Глота, сидящего в кресле, в нескольких метрах от него. Мужчина с глубоким вздохом заглянул в фиолетовые глаза, которые как-то необычно мерцали. Кажется, что Глот был совершенно серьëзен, это пугало ещë больше. — Ох, чëрт, какой же ты... Идиот! — мужчина быстро прочистил горло, а затем отвëл взгляд будто чего-то напугавший. Он посмотрел сквозь капитана и продолжил. — Я знаю, что великолепия мне не занимать, да я и сам в долг дать могу, но... Глот, ты по-прежнему идиот! — Я и без тебя знаю. — с глубоким выдохом ответил тот, закрывая на секунду свои глаза. Кажется он старался найти подсказку в собственном разуме, но когда Весельчак вновь оказался перед ним, мысли быстро куда-то испарились. — Мои поздравления, твоë первое человеческое чувство самое прекрасное из возможных. — Весельчак то ли хотел подбодрить капитана, то ли просто действительно так думал, но после его слов в воздухе растянулось напряжение. Пришлось закончить свою мысль более чëтко. — Ну, по событиям моей личной жизни оно ещë и самое тупое. У смотрел на Глота наверное минуту от силы, а затем быстро подошëл к нему, опуская свой взгляд вниз. Тот даже головы не поднял, он находился в своих мыслях, но точнее было сказать, пытался. Пират постоянно всё портил, даже своим нелепым присутствием. Даже когда стоял и молчал, не выкрикивая свои глупые шутки! Глот в ту же минуту надеялся, что ему сейчас же вырежут сердце из грудной клетки. Это было его последним желанием, и в целом первым и единственным за всю жизнь. — Чë делать-то будем? — неожиданно вкинул Весельчак, постукивая ногой по полу и не отрывая взгляда от звëздного неба, он совсем чуть-чуть боялся реакции капитана на эти слова, хотя и не признавал бы этого никогда. — Я не могу сказать. — признался Глот, неприятно сглатывая ком, появившиеся в его горле, такую тяжесть и подготовку к словам он ещë не испытывал ни разу. — Ты мешаешь мне, У. — Мне уйти? — Нет разницы где ты физически, если твой образ в мыслях. — второе желание Глота вспыхнуло в голове, как свеча, к вырыванию сердца добавлялось выкручивание языка. Он говорил слишком много, в особенности того, чего вообще не стоило бы говорить. Если бы он знал хоть одно проклятье, то проклял бы Весельчака, да и корабль вместе с ним. У вздохнул в ответ, сказать ему было особо нечего. Глот смело запутал его в эту историю, когда сам же пират мог разрулить ситуацию одним действием, лишь бы капитан ему позволил... — То есть на Землю мы не полетим? — уже устало произнëс тот, покачиваясь из стороны в сторону, из их диалога была непонятна как раз основная мысль. Глот опустил голову снова, хладнокровность, кажется, возвращалось к нему, а значит разговорить его дальше получиться с трудом. — Глот, хватит уже! Не уйду я к Кире! С другой стороны от кого я вообще ухожу? От куска бесчувственного белого мела? М, пиздец. Капитан поднял голову, смотря в потолок, он прекрасно знал, что это лишь манипуляции. Но чего он точно не понимал, почему Весельчак так сильно отрекается от Киры Селезнёвой? Что случилось за то время, пока он находился в этой тюрьме для особо опасных и нестабильных преступников? В голове его блуждал поток вопросов, которые никогда бы не вырвались с его губ. Он не способен говорить о таком вслух. Для представителя его вида это неправильно. — У нас с тобой никакой нормальной семейной жизни не сложится! — воскликнул Весельчак, набрав в грудь побольше воздуха, в его голосе даже послышалась некая дрожь. — Проблема даже не в том, что мы оба мужчины! Ты говоришь загадками либо молчишь. Как тебя понимать, спрашивается? У хихикнул пару раз, ему не то чтобы было смешно, он не шутил, это было нервное. Пират так давно не находился на нервах, что мог точно сказать, испытывать сильные негативные эмоции ему наотрез не нравилось. Вот если бы он был как Глот, то было бы хоть чуть-чуть получше. Но смотря со стороны на капитана, Весельчак всë больше думал, что никто никогда бы не захотел жить как он. Такое существо не может говорить чувственно, лишь по делу и с равнодушием буквально ко всему. Это было главным отличием от людей. Весельчак смотрел на него, ощущая каждой клеткой своего тела мучения, испытываемые Глотом. Мужчина попытался сделать глоток, но ком в горле не оставлял ему такой возможности. В глазах У оказалась вся печаль его партнëра. Всë, что тот накопил за время, что они вместе. А может и больше. Пират не мог успокоиться, его даже слегка потрясывало, обида пробирала его сердце. Он не мог ему помочь, а просто усугублял ситуацию находясь рядом. У не мог уйти, но не мог оставаться, резко захотелось исчезнуть, перемотать время назад, лишь бы Глот не страдал. Не страдал из-за него. — Я...Можно мне коснуться тебя? — в словах мужчины всë билось мелкой дрожью, он не подозревал, что могло ждать его дальше. Всë равно, что ответил бы Глот. И какая разница, что ждëт их дальше? Казалось, что мир вот-вот разрушиться, что самое неуязвимое существо во всей вселенной упадëт замертво. Даже если так, одной фотографией больше, одной фотографией меньше. Весельчак не первый раз проходил через это, он уже должен был привыкнуть, что его чувства разрушают всë вокруг.