_____
— Добро пожаловать в мою скромную обитель. — Ты здесь даже не живешь. — Это даже не твой дом. Тэхён и Чимин говорят одновременно, протискиваясь мимо Хосока. — Ваy. Это была шутка, вообще-то, — Чон хмурится, закрывая дверь. — вы двое такие злые. Пак фыркает, бросая свою сумку на ближайший стул. — Ты хотел бы жить здесь, хён. — Я поддерживаю, — Тэхён плюхается на диван после того, как снял обувь у двери, закидывая ноги на маленький, невероятно дорогой столик в гостиной. — Джуни-хён уже здесь? — Не-а, — Хосок сидит рядом с ним. — ему пришлось сбегать домой и кое с чем помочь своей маме. И я почти уверен, что он поедет обратно с Сокджин-хёном, вместо того чтобы сесть на автобус. Вы знаете, как он относится к тому, что Намджун-хён пользуется общественным транспортом, — пожимает плечами. — так что я не знаю, как скоро они будут. Чимин, все еще стоя посреди комнаты, спрашивает: — где Юнги? — Ты имеешь в виду «Юнги-хён», — старший ухмыляется. — почему ты хочешь знать? — спрашивает он с самодовольным выражением лица. Пак непонимающе смотрит на него. — Потому что мы в его доме. Хосок ничего не говорит, просто продолжает смотреть на Чимина вместе с Тэхёном, который теперь ухмыляется. Чимин вздыхает. — Мне нужны новые друзья, — закатывая глаза, он поворачивается, чтобы подняться наверх. — Держите дверь открытой! — кричит Чон. Чимин щурится, оборачиваясь в замешательстве. — Что? — Мы держим двери в этом доме открытыми, когда у нас в комнатах есть мальчики, — Хосок говорит с суровым видом. Пак вздыхает и уходит с румянцем на щеках, оставляя своих друзей внизу раздражать друг друга, вместо него. Чимин идет в ванную, чтобы успокоиться. Он смотрит на себя в зеркало, проводит рукой по своим пушистым светлым локонам, поправляя выбившиеся волоски. Одновременно слегка хлопает себя по щекам, выдыхает и кивает сам себе, прежде чем выйти из ванной. Это просто Юнги. Ты просто поговоришь со своим другом. Твой друг, с которым ты разговаривал сотни раз. Твой друг, которого ты знаешь уже пять лет. Твой друг, который тебе нравится, может быть, ты даже влюблен. Кого ты разыгрываешь, безумно его любишь. Но это нормально. Совершенно нормально. Чимин качает головой, пыхтя, направляясь в комнату Мина. Он слышит голос Сокджина внизу вместе с Намджуном и думает: «о, они здесь». Пак делает еще один шаг, прежде чем остановиться, когда слышит смех и имя Юнги в их разговоре. — …рассказал Юнги. Он рассказал ему в классе. Я не знаю, каким был его точный ответ. Хотя слышал, что он был на седьмом небе от счастья. Он так увлечен им, что это уже раздражает, — Чимин слышит, как Хосок говорит: — Я точно знаю. Юнги-хён ушел, — говорит Тэхён. — Это постоянно, ты помнишь, когда он это делал? «Он такой милый, я не могу. Ты видел его улыбку? Черт возьми, это самая милая вещь, которую я когда-либо видел за всю свою жизнь», — Намджун передразнивает. — Нет! Юнги сказал это? Наш Юнги? — Сокджин смеется. — Он единственный Юнги, которого мы знаем, — замечает Чонгук. — Да! замолчи. — Оу, хён, прекрати меня бить! Чимин медленно отошел от лестницы с хмурым выражением лица. Так Юнги кто-то все-таки нравится? За обедом он спросил своих друзей, знают ли они что-нибудь, и все они сказали «нет». Значит, все они солгали. Но почему? Что за секрет? Почему все остальные знали, кроме него? Они всегда рассказывали друг другу все в своей группе, но теперь, очевидно, нет. Очевидно, что Чимин не был включен. Ему стало обидно. Не только потому, что он узнал об этом последним, но и потому, что теперь он понимает, что у него действительно никогда не будет шанса с Юнги. Пробираясь по коридору к комнате старшего, Пак стучит в закрытую дверь. Он слышит гул из комнаты и принимает это за разрешение войти. Чимин открывает дверь и обнаруживает альфу, сидящего за своим столом с ноутбуком, включающим музыкальную программу, пальцы которого постукивают по клавиатуре пианино перед ним, прежде чем он делает паузу, вынимая наушники из ушей. Улыбка украшает его лицо, десны и все остальное, когда он видит, кто только что вошел в его комнату. — Чимин-а. Но он игнорирует бабочек, совершающих пируэты в его животе, когда подходит к Мину, стоя посреди комнаты. — Почему ты мне не сказал? — боль и ревность, горящие внутри него, только усиливаются, когда Юнги имеет наглость выглядеть смущенным. Тот полностью снимает наушники, кладет их на стол и хмурит брови. — О чем ты говоришь? — О твоей влюбленности! — лицо старшего вытягивается, глаза расширяются, губы шевелятся, но с них не слетает ни слова. — все знали, кроме меня! Почему? Почему я? Почему я не мог знать? Разве мы не друзья? — Чимин чуть ли не плачет, чувствуя себя маленьким, скрестив руки на груди. — Все? — Мин задыхается. — я даже не говорил — я сказал только Намджуну! А- и моему брату! — Ну, очевидно, вся школа знает, — после этой информации Юнги выглядит еще бледнее, чем обычно, если это вообще возможно. — итак, кто это? Я знаю нескольких второкурсников, может быть, это один из них? — Второкурсники? — он хмурится в замешательстве. — Да? Я слышал, тебе нравится второкурсница, — младший моргает, надув губы. Плечи Мина облегченно опускаются, когда он шумно выдыхает. — Это... никто. — Никто, — Чимин повторяет. — почему ты лжешь? Почему я не могу знать? — хмурится. — Это... просто кое-кто… — Мин качает головой. — но это не имеет значения. Я не хочу об этом говорить. — Это действует на меня, — ноет. — ненавижу быть не в курсе. Это несправедливо. Все знают, кроме меня. Это кто-то, кого я знаю? — Нет… — губы Юнги надуваются, когда он снова поворачивается к своему ноутбуку. — Ты уверен? Это вообще второкурсник? — Чимин ахает, глаза расширяются. — это что, кто-то один из наших друзей?! Это Сокджин-хён? Старший съеживается, поворачиваясь, чтобы посмотреть на него. — Сокдж- что? Нет. Джин-хён с Намджуном, Чимин-а. — Тэхён? — Нет. — Чонён? — Нет, Чимин, — Мин недоверчиво щурится. — я хоть когда это когда-нибудь выражал, что она мне нравится в таком плане? — Я не знаю, — пожимает плечами. — кажется, она думает, что у нее есть шанс с тобой, — он складывает руки на груди, отводя взгляд в сторону, не замечая замешательства на лице старшего. — ты не даешь мне ничего для подсказки. Подожди — она же омега, верно? И это парень или девушка? Юнги прикусывает губу, прежде чем ответить: — Да... парень. Теперь ты можешь оставить это все в покое? Брови Пака хмурятся, а он изо всех сил пытается сдерживать рычание из горла. — Кто это? — я убью его. — Хватит, Чимин-а, — говорит Юнги с явным раздражением в голосе. — перестань быть занозой в заднице. — Я просто… — ворчит младший, присаживаясь на край кровати Мина. — хорошо, хорошо, он несколько секунд сидит тихо, прежде чем продолжить. — поскольку ты не хочешь говорить, кто это, не мог бы ты хотя бы сказать мне, как он выглядит или почему так нравится тебе? Юнги тяжело вздыхает, запрокидывает голову и смотрит в потолок. — Ты ведь не собираешься оставить это, не так ли? — Не-а, — губы Чимина поджимаются. Он скрещивает ноги, опуская подбородок на руку. — ну и какой он? Что в нем такого особенного? Честно говоря, если честно, Пак не хотел этого слышать. Небольшой части его просто любопытно. За все пять лет знакомства со старшим он никогда не видел, чтобы тот с кем-то встречался. Ну, насколько знает Чимин, ни с кем. Он ни разу не видел его ни в каких отношениях. И был так рад этому, потому что он был так влюблен в Юнги с тех пор, как встретил. Ну, он не обязательно был влюблен в него. Но, черт возьми, это была настоящая любовь с первого взгляда. Он помнит это так, словно было вчера. Тэхён сказал ему, что у него есть друг из Дэгу, с которым он хотел познакомить Чимина. Они пошли закусочную, и Пак помнит, как сильно нервничал тогда. Но Тэхён не сказал ему, что встретится с двумя людьми, не говоря уже о том, что они были альфами. Чимина представили Юнги, тому самому другу из Дэгу, и Намджуну, другу детства Юнги на расстоянии из Илсана. Пак помнит, как его поразил сильный аромат теплой мятной сосны, и он подумал, что это лучшее, что он когда-либо нюхал в своей жизни. Даже его волк мурлыкал внутри него. Чимин сразу положил глаз на старшего и подумал, что тот не только потрясающе пахнет, но и необычайно красив. Намджун был тем, кто встал при встрече, был вежлив и поклонился им, но Чимин не обратил на него внимания, потому что, очевидно, по словам Тэхёна, он был слишком занят, пускал слюни на Юнги, чтобы заметить. Буквально. — Чимин-а, я думал, у тебя перестали резаться зубки в года три, — Тэхён поддразнил. Тот ахнул, толкая друга за плечо, стыдливо прикрывая рот рукой, прикрытой свитером. — Не смущай меня, —прошипел. Ким фыркнул с усмешкой. А Юнги не реагировал ни на какие их подколки, слишком занятый разглядыванием меню перед ним. В любом случае, Чимин помнит, как думал, что он хотел бы быть парой этого безумно красивого альфы. Но все это расстраивает, потому что Пак знает, что он никогда не был для старшего кем-то большим, чем друг. Омега он или нет, Мин просто не был увлечен им. Он не показывал никаких признаков того, что ему было бы интересно быть кем-то большим. Итак, Чимин попытался принять этот факт. Но это тяжело, когда глубоко в душе ты чувствуешь, что нашел человека, с которым хочешь провести остаток своей жизни, но этот человек не отвечает тебе взаимностью. Не говоря уже о том, что всякий раз, когда он рядом или даже в одной комнате с Юнги, его волк просто раздражающе бьет лапой в грудь, чтобы быть ближе к этому альфе, как будто они были парой, а старший даже ресницей не моргает в его сторону. — Он… красивый, — вздыхает, глядя в потолок. — заботливый, мягкий... вдумчивый. Губа Чимина приподнимается в оскале. «Держу пари, он уродлив.» — Звучит великолепно, — он лжет. — Он такой, — Юнги мягко улыбается. — Что еще?" — Я чувствую себя… довольным, когда нахожусь рядом с ним. Когда я рядом… просто все становится лучше. Даже когда я в дерьмовом настроении, его присутствие… просто… помогает, — Мин пожимает плечами. — он сильный… даже если иногда ему этого не хочется, но это так. Он храбрый… отличный слушатель… очаровательный, — опять улыбается, смеясь про себя. — ставит других выше себя, что является такой омега-чертой, но я, честно говоря, думаю, что это просто потому что Ч... — Юнги кашляет, прикрывая рот кулаком, избегая зрительного контакта с младшим. — просто черта характера. Да. Просто черта характера… он. Он просто такой человек. Пак сидит тихо, впитывая каждое слово того с хмурым выражением лица. — Его смех… боже, когда он смеется, в конце есть этот маленький с… э-э-э, это мило. Просто мило. Это очень милый смех, — прочищает горло, выпрямляясь на стуле, его глаза смотрят куда угодно, только не на младшего. Тот моргает с вопросительным, любопытным выражением на лице. — у него прекрасный смех, — Юнги кивает, снова откашливаясь. — и его улыбка… Я имею в виду, что его улыбка просто... он улыбается, качая головой. — такой яркий — он такой яркий, — смотрит на Пака, его улыбка медленно превращается во что-то мягкое и сладкое. — каждый раз, когда он улыбается, я просто люблю его все больше и больше. Чимин вдыхает, чувствуя, как его сердце падает. Он медленно поднимает голову от руки. — Ты любишь его? — слабо спрашивает он. — Да, — Юнги кивает. Пак, повторяя, кивает тоже, закусывая губу и отводя взгляд от старшего. — Ты сказал ему? Мин качает головой в отрицательном ответе, поворачивая стул обратно к своему ноутбуку. Он замолкает, продолжая щелкать мышкой. Эмоции Чимина внезапно берут верх. Учитывая все, в чем ему признался старший, это просто слишком. Поскольку на его чувства нет взаимности, он внезапно чувствует себя отвергнутым и заброшенным, чего не понимает, потому что они не пара, и Юнги не его! Юнги не его. Чимин чувствует, что задыхается. Слезы застилают его глаза, когда он хватается за грудь, отдирая рубашку от кожи. Прекрати это. Прекрати, пожалуйста! Умоляет своего волка, вставая с кровати. Веди себя прилично. Ты должен вести себя прилично! Успокойся. Он плачет, мысленно общаясь с неодобрительным волком, когда тот закатывает истерику. Чимин зажмуривает глаза от боли, бросаясь к двери. — Минни? Младший спотыкается, почти падая на колени, когда тянется к дверной ручке. Его колени подгибаются, когда чувствует руки на своей талии, поддерживающие его, и вздыхает с успокаивающим облегчением, чувствуя, что его волк начинает успокаиваться. Его волк больше не расстраивается — теперь радостно поскуливает от заботливых прикосновений Юнги. — Чимин, что случилось? Ты в порядке? — обеспокоенно спрашивает. Пак качает головой: — Все нормально, — он медленно садится на покрытый ковром пол. — Ты уверен? — прашивает, садясь на колени и убирая руки с талии Чимина. — что все это значило? — Да... да, я уверен. Все в порядке, я просто... на секунду мне стало немного нехорошо. Мин неуверенно вздыхает. — Ладно... хочешь, я тебе что-нибудь принесу? Немного воды или... — Почему ты не сказал ему, что любишь его? — спрашивает Чимин, подтягивая колени к груди. Юнги хмурится, выражение лица исчезает. — Ты все еще об этом? — почти шепотом. — Я просто... я просто хочу знать — пожимает плечами. Старший отводит взгляд. — Потому что я его не заслуживаю. — Что? — хмурится. — почему ты так говоришь? Юнги пожимает плечами с грустной улыбкой. — Кто я такой, Чимин-а? Честно, что во мне такого замечательного? Я просто грустный, жалкий, одинокий парень, который живет на деньги своих родителей и не может взять себя в руки. Никому не нужен такой альфа, как я. Альфа, который едва может обеспечить даже себя. — Не будь дураком, — Чимин усмехается. — Юнги-хён, ты один из величайших парней, которых я когда-либо встречал, — он смотрит тому прямо в глаза. — не забывай об этом, я знаю тебя. Я знаю тебя, и я знаю, что у тебя ничего подобного нет. Возможно, ты не делишься со мной всем, чем делитесь с Джун-хёном и Хосок-хёном, но что я знаю точно, так это то, что жить на деньги своих родителей — не твой выбор. Я знаю, что ты усердно работаешь, чтобы заработать на жизнь и обеспечить себя, — кивает в сторону компьютера старшего. — я это вижу. Мы все это видим. Ты ничего не просишь у них. Они дают это тебе, потому что любят, а ты ничего не просишь у них из-за того, какой ты трудолюбивый и независимый. И даже если бы ты знал, нет ничего плохого в том, чтобы попросить о помощи. Они твои родители. — Чимин пожимает плечами. — и не говори о себе так свысока, — он слегка толкает Юнги в плечо, прежде чем скрестить руки на коленях. — ты потрясающий... смелый, неподдельный... искренний. Ты честен. А кто не хочет этого в партнере? Честно говоря, он тебя не заслуживает, если не видит этого. Никто не заслуживает, если они не видят этого. Мин просто долго смотрит на Чимина с мягким и восхищенным выражением лица, бормоча: — Ты действительно и понятия не имеешь, верно? Чимин наклоняет голову, в замешательстве хмуря брови. — А? Юнги вздыхает, вставая. Проводит рукой по волосам, застенчиво прикусывая губу. — Ничего. Я... Мне нужно кое-что доделать в проекте. Скажи остальным, что я спущусь через несколько минут. — он возвращается к своему рабочему креслу, садится и надевает наушники. Младший остается неподвижно сидеть на полу спальни, уставившись на Мина с растерянным выражением лица. Тот чувствует, что чужие глаза смотрят ему в затылок, но он сосредотачивается на своем проекте или, по крайней мере, пытается, что трудно сделать, зная, что Чимин все еще в комнате. Пак встает, отряхивая руки о джинсы. Он продолжает смотреть на старшего еще мгновение, прежде чем, вздохнув, поворачивается, чтобы выйти из комнаты. Он открывает дверь и кричит, захлопывая вход в комнату обратно. Руки Чимина взлетают ко рту, глаза расширяются от шока, когда Юнги от неожиданности вскакивает со стула и подходит к младшему. — Что случилось? Чимин-а... Дверь открывается, и на пороге появляется Сокджин, скрестивший руки на груди и прислонившийся к дверному косяку. — Ты напугал меня до чертиков! — плачет от страха. — что же ты делаешь? Почему ты просто стоишь там, как ненормальный?! Джин смотрит на них обоих, а серьезное выражение появляется на его лице, когда взгляд падает на Мина. — Мы все были внизу три часа, ожидая, пока ты соберешься с мыслями. Юнги усмехается. — Ладно, во-первых, не прошло и трех часов, Королева преувеличений. Во-вторых, ты не можешь заставить меня, хён. Мне нужно сделать это в свободное время. Когда я буду готов. — Ты обещал, что расскажешь. Сегодня, — старший заявляет, постукивая по невидимым часам на своем запястье. — когда мы все пришли. Чего ты ждешь? — очевидно обвиняет. — Мне просто нужно больше времени, — Юнги шипит сквозь зубы, начиная раздражаться. — Я не думаю, что ты знаешь... — Сокджин поднимает брови. — Что происходит? — медленно спрашивает младший, растерянно хмурясь, переводя взгляд с них двоих. Лицо Юнги застывает. — Хён... не- — Чимин-и, — начинает. — Хён! — Мин хватает Джина за предплечье. — могу я, пожалуйста, поговорить с тобой? наедине. Двое старших молча смотрят друг на друга, прежде чем переводят взгляд на Пака. Хмурое выражение лица того рассеивается, его брови приподнимаются. — Ты хочешь, чтобы я ушел? — Пожалуйста? — Юнги умоляет. — только на минутку. Чимин переводит взгляд с одного парня на другого, скрестив руки на груди и качая головой. — Ладно, неважно, — он вздыхает, выходит из комнаты и закрывает за собой дверь. Быстро оборачивается, прижимая ухо к двери. — Чимин-и, я знаю, что ты все еще там, — говорит Сокджин. — дай нам минутку, пожалуйста. Младший надувает губы, уходит и садится посреди коридора, спиной к стене. Он слышит, как спускается вода в унитазе, и Чонгук выходит из ванной, направляясь к нему. — Ты помыл руки?— Пак хмурится. Чонгук делает паузу, уставившись на него. — ...Да Чимин прищуривается. — Окей. Чонгук проносится мимо него вниз по лестнице. Пак качает головой. — Он точно не знал. — Дело даже не в этом! Я делаю тебе одолжение! — слышит, как Сокджин говорит из-за двери Юнги. — Я тебя об этом не просил! — Мин кричит. — Поверь мне, ты поблагодаришь меня, когда придешь в себя. Вы оба. Внезапно дверь спальни Юнги открывается, и Чимин вскакивает на ноги, когда Сокджин выходит из комнаты, останавливаясь перед ним. Младший хмурится, открывая рот, чтобы заговорить. — Хён, подожди! — кричит Мин, появляясь из комнаты. — Чимин, ты омега, в которого влюблен Юнги. Тишина. Никто не двигается. Старший наблюдает за Паком, который в шоке смотрит на него в ответ. Он не может видеть Юнги за спиной Джина, пока тот не уходит, чтобы оставить их наедине, и не спускается вниз с остальными. Мин замер; молча смотрит в пол. Чимин моргает, пытаясь переварить информацию, которую ему сообщили. Пытается успокоить своего волка, который радостно виляет хвостом. Он просто... ему просто нужно убедиться. — Ю... — его голос срывается. Прочищая горло, он медленно подходит к старшему. — хён... это правда? — Он лжет. Чимин резко вдыхает. — Ох... Ох. — Он... он просто... — Юнги сглатывает, качает головой и смотрит на Пака. — он шутит. Честно говоря, ничего особенного, Чимин-а. Ты мне не нравишься... не в этом смысле. Я вижу в тебе только друга. — А. — несколько раз моргает, смахивая выступившие на глазах слезы. Он склоняет голову, указывая за спину. — я-я должен... идти. Я только что вспомнил, у меня есть это... домашнее задание, которое я должен... сделать... — нервно облизывает губы, избегая зрительного контакта с Юнги. — мне действительно нужно идти. Мин хмурится. — О... ну, ты можешь сделать это здесь. Тебе не обязательно уходить... — Все в порядке, — Чимин качает головой. — будет лучше, если я просто... — он даже не может закончить предложение, слезы льются ручьем, эмоции берут верх над ним, когда Пак пытается подавить рыдания. Глаза Юнги тревожно расширяются. — Минни? Ты в порядке? Что случилось? — он спрашивает с беспокойством. Но его вопрос остается без ответа, поскольку младший уже сбегает по лестнице, слезы затуманивают его зрение, когда тот приближается к входной двери. — Юнги-хён? — зовет Тэхён, встревоженно вставая с дивана. Остальные делают то же самое. Мин сбегает по лестнице в то же время, как убегает Чимин, натыкаясь на Кима, который начал преследовать его. — Что ты сделал? — кричит Тэхён, ударяя старшего по руке. — ха?! Что ты ему сказал? — спрашивает в гневе. — Я не должен удивляться, что ему удалось все испортить, — Джин бормочет себе под нос. — Осторожнее, омега, — Юнги рычит, хватая Кима младшего за запястья. — Пошел ты! — Тэхён орет. Чонгук бросается к ним. — Отпусти его, — требует он, рыча на Мина. — Э-э-э, он даже не взял свою сумку, — говорит Хосок. — может, нам пойти после... — Хватит! — рявкает Намджун, его альфа-голос заставляет всех замолчать. Сокджин вздыхает, закатывая глаза так сильно, что кажется, будто ему больно, когда он трет виски. — Милый, я не- — Сокджин, — Рявкает Намджун, заставляя того замереть. — ни слова больше. Потому что у меня такое чувство, что ты имеешь к этому какое-то отношение. Я прав? Вам не следовало вмешиваться. Это было не ваше дело — рассказывать все! Джин смотрит вниз, в смятении сворачиваясь калачиком. — Прости, альфа, — шепчет. Тэхён смотрит в пол, когда Юнги, наконец, отпускает его. Чонгук притягивает Кима в свои объятия, свирепо глядя на старшего. — Успокойся, Чонгук, — говорит Джун, прежде чем обратиться к Юнги. —Что случилось с Чимином, хён? — Я- я не знаю. Все, что я сказал ему, это то, что он нравится мне только как друг- Все стонут. — Ты гребаный идиот, — Тэхён заявляет. — Эй! Полегче! — огрызается Юнги, вновь заслужив предупреждающее рычание от Чона. — Чонгук, — снова предупреждает Намджун. — иди сядь, — требует он, указывая на диван. Младший альфа подчиняется, увлекая Тэхёна за собой. — Я имею в виду... он не лжет, Юн, — Хосок морщится. Глаза Мина расширяются, когда он вскидывает руки в воздух, хлопая ладонями по бедрам. — Почему я такой идиот? — Юнги-хён, — говорит Намжун, подходя к нему и кладя руки ему на плечи. — я скажу это только один раз, и я хочу, чтобы ты выслушал меня очень, очень внимательно. Кивает. — Хорошо? — Ты нравишься Чимину, — Юнги несколько раз моргает, обводя взглядом комнату, пара кивает, прежде чем снова переводит взгляд на Намджуна. — ты нравишься ему уже очень давно. Вы просто были слишком тупы, чтобы понять это. — Нет... — Мин качает головой. Джун моргает, приподнимая бровь. — да..? — спрашивает Юнги срывающимся голосом. — ты... ты не издеваешься надо мной? — недоверчиво спрашивает он. Намджун делает шаг назад, ослабляя хватку на плечах Мина, когда тот выдыхает, наклоняясь, опираясь руками о колени. — как мертвяк? — Крутая задница, крутая задница, — Хосок успокаивает. — Типа, самая дохлая задница, — заявляет Чонгук с широко раскрытыми глазами. — вроде... задница без сознания, но... она даже больше не дышит. Вот насколько все мертво. Что? — Сокджин прищуривается. Намджун вздыхает, положив руку на бедро и зажимая переносицу большим и указательным пальцами. Юнги просто смотрит на них, потеряв дар речи, не зная, что сказать. Голова идет кругом, когда он проводит обеими руками по своим волосам, хватаясь за корни. — Юнги-хён. Бро, — Мин смотрит на Хосока. Последний приподнимает бровь с выражением, которое говорит: чего ты ждешь? — иди за своим омегой. — Дерьмо, — Юнги выдыхает, расширяя глаза. — дерьмо, да. Ты прав. Я-я должен добраться до него, — он быстро бросается к входной двери. — Э-э-э, ты не собираешься сначала надеть обувь, для начала? — спрашивает Намджун. Сокджин прикладывает ладонь ко лбу. — Черт, — Мин чертыхается. — черт, — он быстро разворачивается и бросается вверх по лестнице в свою комнату. — Разве они не у двери? — Думаю, нет... — Чимин, — Тэхён вздыхает, вставая, когда входная дверь внезапно открывается, и в дом входит его лучший друг. — Забыл свою сумку, — бормочет тот, избегая зрительного контакта со всеми в комнате. — Чимин, не уходи, — настаивает Ким, переводя взгляд с лестницы на вошедшего. — Мне нужно идти домой, Тэ, — врет, забирая свою сумку. — надо поработать, и я нужен маме дома. — Пожалуйста, не уходи, Чимин-хён, — Чонгук, подключаясь, умоляет, слегка повышая голос, когда произносит имя Пака. — мы все должны были потусоваться и устроить киномарафон. Без тебя все будет как-то не так. — Чонгук-а, я... — делает паузу, бросая взгляд налево, когда слышит топот ног по лестнице. Юнги останавливается как вкопанный на последней ступеньке и смотрит на Чимина широко раскрытыми глазами, когда тот смотрит в ответ. — Чимин, — дышит. Глаза Пака остекленели, он медленно качает головой, рот открывается и закрывается, когда он медленно отступает назад. — Минни, — предупреждает глубоким подтекстом, когда у него возникает ощущение, что он собирается сбежать. Радужки Юнги на секунду вспыхивают красным, прежде чем снова становятся коричневыми. Его волк, пыхтящий в предвкушении, готовый преследовать омегу, если понадобится. — Я... Я не могу, — слабо шепчет, прежде чем выбежать за дверь. — Чимин-а, подожди! — Мин кричит, выбегая за ним. Тэхён делает движение, чтобы последовать за ними, но Намджун удерживает его за руку. — Нет. Пусть идут, — качает головой, когда входная дверь захлопывается. — мы не должны вмешиваться. — Джун, — говорит Сокджин, привлекая внимание своей пары, с озабоченным выражением на лице, когда он спрашивает: — ты думаешь, они могли бы быть...? Брови Намджуна хмурятся, прежде чем он поднимает их в изумлении от смелого предположения своей пары. — Возможно, мы скоро узнаем._____
— Чимин! Остановись! Младший, спотыкаясь, спускается по лестнице кондоминиума, резко протискивается через дверь здания и выходит наружу. Он поворачивает налево, обегая здание сбоку, и останавливается, прислоняясь всем телом к стене, чтобы оставаться скрытым от Юнги, который не более чем через пару секунд тоже врывается в дверь. Чимин закусывает губу, слушая, как старший останавливается как вкопанный. Затем появляется, прежде чем он останавливается, оглядываясь по сторонам в поисках Пака. Юнги внезапно оборачивается, замечает Чимина, который ахает и срывается с места, протискиваясь через ворота и убегая за здание, роняя при этом свою сумку. — Минни! Последний слышит быстрые шаги Мина по траве позади себя, когда тот гонится за ним. Инстинкты Чимина говорят ему продолжать бежать, что он и делает. Он держится прямо, ноги сами несут его к одинокому лесу за кондоминиумом. Сердце учащенно бьется, когда Пак входит в чащу, проносясь мимо деревьев и проталкиваясь мимо стволов, перепрыгивая ногами через ветки, которые лежат на земле. Он тяжело дышит, звук его шагов и бешено колотящееся сердце — единственное, что он может слышать. Он даже не знает, последовал ли Юнги за ним в лес; преследует ли он его до сих пор. Часть его надеется, что он этого не сделал. Отказ слишком силен для его разбитого сердца прямо сейчас. Но другая часть его, его омега, надеется, что старший бежит по пятам. Но он не оглядывается назад, чтобы узнать. Он не останавливается. Чимин пробегает мимо толстого дерева, упираясь руками в дерево, чтобы быстро свернуть влево, меняя свой путь. Он ахает, быстро ныряя под свисающую ветку дерева, которая была в пяти футах от того, чтобы чуть не ударить его по лицу. Он настолько сосредоточен на беге, что застигнут врасплох, поскольку не замечает склона крутого холма перед собой. Не в силах вовремя остановиться, он взвизгивает, теряет равновесие, ступая в никуда, в воздухе. Он падает, крича, приземляясь на живот, прежде чем скатиться с холма. Он приземляется внизу со стоном, корчась от боли. — Ой, — скулит, извиваясь на земле, перекатываясь на бок. — Чимин! Его глаза распахиваются, на мгновение ослепленный падением, он ведь почти забыл, зачем вообще бежал. Пак переходит к активным действиям, приподнимается на дрожащих ногах и бросается вперед, переходя на вялый бег, желая, чтобы ноги работали сильнее, поскольку он пытается оторваться от старшего. Бежит дальше, спотыкаясь, на большое поле. Поле, о существовании которого он даже не подозревал в лесу; заполненное фиолетовыми и красными маками тут и там. По всей площади. Он тяжело дышит, когда останавливается как вкопанный, с благоговением оглядываясь вокруг. Оборачивается, оглядываясь на холм, с которого упал, Юнги нигде не видно. Чимин вздыхает с облегчением, стоя посреди поля, он закрывает глаза и откидывает голову назад, испытывая внезапную потребность просто лечь прямо там, где он стоит, и греться на солнце. Хотя, прежде чем он успевает попытаться это сделать, у него возникает ощущение, что за ним наблюдают. Пак нервно открывает глаза и смотрит прямо перед собой. Мурашки страха пробегают по его телу и спине, сердце бешено колотится в груди, когда он смотрит на четвероногое существо, наблюдающее за ним с вершины холма. Он наклоняется, опустив голову, и смотрит на Чимина. На свою жертву. Он медленно начинает пятиться назад, сердце бешено колотится, когда он понимает, что ему придется отвести взгляд от волка, чтобы тот развернулся и убежал. Затем Чимин жалобно скулит себе под нос. Пак знает, что ему никогда не убежать от волка. Он хмурится, проклиная себя, а затем соглашается с тем, что ему придется выступать в облике животного, чего он не делал уже несколько лет. Чимин поднимает рубашку, быстро стягивая ее через голову, не сводя глаз с волка. Голова того приподнимается, словно с любопытством наблюдая за действиями парня. Бросив рубашку на землю, Чимин расстегивает джинсы, стаскивая их вниз вместе с нижним бельем, и поспешно стягивая одежду с лодыжек. Пак теряет равновесие, джинсы застревают у него на левой ноге, и он с визгом падает на траву. Чертыхается, начиная паниковать, теребит ткань, что заставляет его на долю секунды оторвать взгляд от волка. И это все, что потребовалось. Чимин тревожно кричит, когда волк бросается к нему. Он, наконец-то освободившись от джинсов, быстро встает и разворачивается, чтобы убежать, превращаясь в облик животного. Но Пак не продвинулся далеко, так как тяжелый вес сразил его. Он вскрикивает, из него выбивает дух, когда падает на землю. Чимин стонет, тело медленно извивается на земле от боли, глаза зажмурены. Горячее дуновение воздуха на его лице и низкое рычание заставляют его открыть глаза. Они расширяются от страха, когда видят стофунтового черного волка, стоящего над ним. В ответ на него смотрят оскаленные острые зубы. В течение не более чем нескольких секунд Чимин мгновенно чувствует, как весь страх покидает его тело. Да, в любом другом случае он испугался бы. Но эта ситуация не такая. Больше нет. Его внутренний волк кричит — умоляет его подчиниться. И по причине, которую он понимает. Он знает это животное. Он уверен в этом. Знакомый аромат мятной сосны наполняет его нос и овладевает чувствами. Никогда раньше не видя его в волчьей форме, он рискует, смотрит с благоговением, грудь вздымается, когда он тихо выдыхает: — Юнги-хён, — затем волк моргает на него, издавая скулеж, когда наклоняется, его влажный язык облизывает щеки Чимина. Тот задыхается, прищуривает глаза и морщит нос, когда влажный шершавый язык касается его кожи. — хён, — он скулит, запустив пальцы в шерсть волка, пытаясь отодвинуть его. Животное наклоняется, его темно-карие глаза закрываются, а его форма, кажется, сжимается и уменьшается перед глазами Чимина, становясь меньше, исчезая, пока не остается только обнаженный человек, склонившийся над ним. Пак резко вдыхает, глаза расширяются, когда он поворачивает голову вправо, застенчиво отворачиваясь, темный румянец покрывает его щеки. — Хён, т-ты- мы... — он задыхается, когда его окутывает теплый мятный аромат Юнги, теплое дыхание касается его шеи, близко к его пахучей железе, посылая дрожь по его телу. — о... — Чимин задыхается, издавая крик, когда его волк выходит вперед, его глаза светятся теплым золотом. Губы раскрываются, когда Пак поворачивается и смотрит в красные светящиеся глаза, Чимин резко вдыхает, издавая стон, когда старший наклоняется и прижимается к его губам грязным открытым поцелуем, его собственный рот открывается, приглашая его войти, их языки пожирают друг друга, когда Юнги ложится своим телом поверх его. Чимин проводит руками по бокам того, впиваясь пальцами в его талию, когда Мин наклоняет голову, углубляя их поцелуй. Глубокое рычание вибрирует в груди Юнги, когда он отрывает их губы, добираясь до пахучей железы младшего, посасывая чувствительную кожу между губами. Младший содрогается, хнычет, тело обмякает, чувствуя, как теплое возбуждение внизу живота нарастает. Чимин громко стонет, поток влаги вырывается из его дырочки, ярко реагируя на то, как зубы Юнги задевают его шею, достаточно сильно, чтобы проколоть тонкую кожу. Мин отпускает ее, прежде чем смягчить любовный укус теплым прикосновением губ к изгибу плеча и шеи Пака. Вызванный матоподобными действиями старшего, внезапно на Чимина накатывает сильная волна, все его тело начинает покрываться жаром. Затем его сердце начинает учащенно биться, дыхание становится хриплым, когда его волк пытается взять верх. Он плачет, чувствуя, как клыки проталкиваются сквозь десны: — ах! нгх- Хен. Больно! Понимая, что нужно сделать, чтобы успокоить омегу и уменьшить его боль, Юнги инстинктивно устраивается между ног Чимина, успокаивая сущность внутри. — Все в порядке, Минни. Хён заставит тебя почувствовать себя лучше. У Хёна есть ты. Старший обхватывает рукой затылок того, отрывая голову омеги от земли, в то время как другой рукой обхватывает чужое бедро, поднимая и оборачивая ногу вокруг его талии. Чимин скулит, когда чувствует, что Юнги, твердый и горячий, прижимается к его коже, близко к тому месту, где он его хочет. Где он ему нужен. Голова альфы откинута назад, он тяжело дышит, глаза затуманены, когда он устанавливает зрительный контакт с ним, удерживая взгляд, и Мин наклоняется, чтобы провести языком по чиминовой нижней губе, прежде чем дразняще впиться зубами в мягкую плоть, все это время входя в него одним мягким и плавным движением. Чимин громко стонет, его рот приоткрывается от растяжки внизу. Он хнычет от восхитительной боли, сжимаясь вокруг Юнги, когда тот кончает, его член толстый и горячий внутри него. Старший проклинает невероятный жар и тесноту омеги, его бедра прижимаются к ягодицам того. Он стонет, целуя Чимина, покусывая его губы, пока они оба тяжело дышат друг другу в рот. — Ты такой мокрый. Черт. Юнги приседает на колени, крепче обнимая младшего, удивляя последнего, когда сажает его к себе на колени, на свои бедра. Смена позиции заставляет его глубже прижаться к телу альфы. Он задевает его комок нервов. Чимин громко плачет, вцепляясь в руки Юнги, обхватывая его тело ногами, его ноги дрожат от удовольствия. Мин стонет от внезапного сжатия со стороны омеги, чертыхаясь, когда обнимает младшего, проводя руками по его пояснице. — Черт, Чимин-а. В тебе так потрясающе хорошо. Последний причитает, положив голову альфе на плечо, впиваясь пальцами в его затылок. — Юнги Мин держит Чимина за талию, когда тот отводит бедра, и сильно вонзается в младшего, исторгая из его прекрасных губ пронзительный стон, омега впивается зубами в плечо альфы. — Хорошо? — прашивает, заслужив стон и кивок в ответ. Затем Юнги ускоряет темп, приподнимая его и снова насаживая на свой член, одновременно впиваясь в него, толчки постепенно становятся все сильнее. Он опускает руки вниз, хватая Пака за щеки каждой рукой, когда разводит его в стороны, направляя его задницей вниз на свой орган. Шлепанье кожи и их стоны эхом отдаются в открытом поле. — Черт возьми, о, боже мой, — стонет, приоткрыв рот от удовольствия, старший стонет вслед, когда они с Чимином смотрят друг другу в глаза. Золотистый оттенок отражается на красном. Омега наклоняется вперед, прикусывая нижнюю губу Юнги зубами, прежде чем облизать истерзанную плоть кончиком языка. Он хнычет, запрокидывая голову, облизывая и покусывая свои губы, меняя их движения по мере того, как берет верх, насаживаясь на Мина, отчаянно двигая бедрами круговыми движениями, затем вперед и назад на член альфы. — Черт, — Юнги ругается, крепко сжимая руками талию Чимина, стонет, зарываясь лицом в чужую шею, покусывая и целуя пахучую железу омеги, ваниль сильно вторгается в его чувства. — у тебя так хорошо получается, Минни, — хвалит. Его ресницы трепещут от огромного удовольствия, которое доставляет ему Пак. — доставлять удовольствие хёну вот так, — Чимин вздрагивает от похвалы, его омега радостно скулит внутри. — посмотри же на себя, — стонет, глаза затуманены. Он обхватывает подбородок младшего, оттягивая его губу большим пальцем, а омега берет его в рот. — так отчаянно хочу этого. Тебе нравится, не так ли? Чимин скулит, кивая, чувствуя, как его эмоции усиливаются. — Люблю твой член, альфа, — он что-то невнятно произносит вокруг большого пальца Юнги, освящаяая щеки, пока сосет. Старший легко стонет, убирая палец и заменяя его ртом, когда идет укладывать Чимина обратно на траву, не вырываясь, прижимая к себе извивающегося омегу. Ноги Пака все еще крепко обхватывают его тело. Он громко стонет в губы Юнги, когда член альфы в процессе трется о его простату, ощущение отдается прямо в низ живота, его возбуждение твердое и сильно течет по животу. Мин чмокает Чимина в губы с влажным звуком, прежде чем снова опуститься на колени, это действие еще больше отдаляет его от младшего. Омеге это совсем не нравится, он сжимает ноги вокруг Юнги, скулит, в его глазах набухают слезы, его руки тянутся к телу напротив, маленькие ручки тянутся. Старший успокаивает Чимина, берет его ладошки в свои, поворачивает их, оставляя мягкие поцелуи на его пальцах. Простое действие заставляет омегу успокоиться, широко раскрытые слезящиеся глаза с благоговением смотрят на альфу. Юнги воркует: — Моя милая омега. Он смотрит вниз, туда, где они соединены, наслаждаясь видом своего члена, уютно устроившегося глубоко в скользкой, сочащейся дырочке Чимина. Стонет, склонив голову набок в восхищении, когда он разглядывает тело своего мальчика. — Пожалуйста-а... двигайся, — умоляет, извиваясь. Юнги повинуется, начиная с медленного толчка, постепенно набирая темп. С каждым разом все жестче. Пак стонет от ощущения, как альфа входит так глубоко. Ощущение такое приятное, что Чимин начинает раздвигать бедра навстречу каждому толчку, маленькие пальчики вцепляются в траву под ним. — о-о-о, да-да... альфа. Так приятно ...ах! Мин стонет — ощущение того, что младший такой тугой и влажный вокруг него, такое божественное. Он сейчас так глубоко в омеге, что с каждым толчком может видеть очертания своего члена внутри живота. — Черт. Я скоро кончу, — Юнги предупреждает, чувствуя, как его узел начинает набухать, по мере того как он приближается к краю. Чимин скулит, слезы застилают его глаза. — Нгх, аполни меня... хочу насытиться твоим семенем. Юнги глубоко рычит, безжалостно двигая бедрами. — Чимин-а... ты уверен? — Да! Да, да, я уверен! Мне это нужно! Хочу этого! — Пак плачет от приятного ощущения растягивающегося узла Юнги, растущего. — пожалуйста, я... я люблю... — всхлипывает, заикаясь, слезы текут по его щекам. — я так сильно люблю тебя- я- Мурашки бегут по коже старшего, когда он жестко вбивает Чимина в мягкую траву, пять раз толкая орган по самое основание, прежде чем его узел встает на место. Чимин скулит, немедленно вцепляясь в альфу, крепко держась за него, когда тот ложится сверху. Уткнувшись лицом в шею омеги, Юнги теряется в волнах удовольствия, зарываясь в волосы, постанывая, когда он выпускает густые волны спермы в чиминово нутро. Тот громко стонет, красиво выгибая спину, когда кончает, белые струи между его и Юнги животом. Омега изгибает шею, запрокидывая голову назад, когда он импульсивно подставляет свою шею альфе. Подчиняясь, когда он отдает ему себя. Давая ему разрешение пометить свою кожу на всю жизнь. Мин подтверждает действие, поднимая лицо, задевая носом пахучую железу омеги. Дрожь пробегает по телу Чимина, когда старший награждает нежную кожу одним касанием губ. Сразу же эмоция отвержения и разочарования наполняет грудь, простое ласковое обращение захлестывает его внезапным замешательством и сомнением. Юнги наклоняется, чтобы с беспокойством посмотреть на лицо напротив, чувствуя небольшое изменение в чужом запахе. — Что случилось? Я сделал больно? Чимин бессознательно сжимает узел старшего, вызывая шипение у альфы, от которого щеки омеги покрываются румянцем. Он хнычет, отводя взгляд, внезапно чувствуя себя незащищенным и смущенным, потому что они оба голые, и теперь он внезапно застеснялся. Непреодолимая потребность чувствовать и быть близкими с Мином, которая больше не затуманивает его разум, и теперь, когда его волк больше не берет верх, это ошеломляет. Чимин никогда бы не подумал, что через миллион лет он окажется в таком положении прямо сейчас, с Юнги, из всех людей. Он и его сущность более чем довольны, но это слишком хорошо, чтобы быть правдой, даже несмотря на то, что он здесь, лежащий под упомянутым альфой, во всей своей обнаженной красе. Пак стонет, прикрывая глаза ладонями. — Эй. Посмотри на меня. — Чимин надувает губы, качая головой. — Минни. Младший взвизгивает, когда Юнги щекочет его за бок. Он смотрит на того широко раскрытыми глазами. — Хён! Мы голые! — пищит. Мин издает смешок через нос, на его лице появляется липкая ухмылка. Он поднимает руку, убирая волосы с уголка глаза Пака. Последний смотрит на него, сглатывая, прежде чем печально пробормотать: — ты меня не кусал ..” Юнги делает паузу, прикусывая губу. — Да. Не кусал. — Хорошо... почему нет? — Чимин хрипит, глаза затуманиваются от слез. — ты не хочешь меня? С выражением недоверия на лице он вытирает слезы омеги, качая головой. — Как ты вообще можешь спрашивать об этом? После того, что мы только что сделали. Конечно, я хочу тебя, Минни, — хмурится. — я просто... Я не собирался так с тобой поступать. Я не собирался просто кусать тебя без твоего согласия. Спаривание — это серьезно. Мы только что установили, что нравимся друг другу, и я хочу сделать это правильно. Хочу ухаживать за тобой... водить тебя на свидания... ты же не против? — нервно кусает губу. Чимин смотрит на него, глаза все еще затуманены слезами, а его рот медленно растягивается в широкой улыбке. — Нет конечно. — Да? — говорит Юнги голосом, полным надежды. Чимин кивает, хихикая, а старший тяжело вздыхает с облегчением. Пак облизывает губы. — ...Могу я все же спросить тебя кое о чем? Юнги кивает, следя глазами за происходящим. — Конечно, — кивает. — Ты сказал, что Джин-хён лгал... Зачем ты соврал? — фыркает. Мин вздыхает, чувствуя себя смущенным. —Я был напуган. Боялся, что это разрушит нашу дружбу. — Хён, — грустно надувает губы. — Я знаю, я знаю. Это глупо... — Это не глупо, — Чимин хмурится. — я все понимаю. Но ты можешь рассказать мне все, что угодно, хён, ты же знаешь это, верно? — Да, — Юнги вздыхает. — да, я знаю, — он прикусывает губу. — я-я хотел сказать тебе сам. Я собирался рассказать вам. Вообще-то, сегодня. Но позже. Но потом Джин-хён сделал то, что он сделал, и... — пожимает плечами. — Я не совсем согласен с тем, как хён поступил с этой ситуацией, — Пак качает головой. — мне не нравится то, что он сделал, и я собираюсь сказать ему об этом, когда мы вернемся, но... — застенчиво говорит Чимин. — если бы он не сделал то, что он сделал, нас, вероятно, сейчас здесь не было бы... Юнги фыркает: — Это правда. — ...Как давно я тебе нравлюсь? — тихо спрашивает. Старший стонет, пряча лицо на плече Чимина. — Это неловко. — Я расскажу тебе, если ты расскажешь мне. Мин поднимает голову, смотрит на него, приподняв бровь. Смотрит вниз, прикусывая щеку, как будто раздумывая. — Хорошо. В одно и то же время. Чимин кивает. — Хорошо, на счет три. Раз... два... три! — Пять лет — В течение пяти лет... Оба говорят одновременно. — Что? — Юнги моргает, лицо пустое. — Ты только что сказал...? — недоверчиво спрашивает младший. — Ты серьезно, Чимин-а? Пять лет? Как я мог пропустить...! — фыркает в замешательстве. — я никогда не получал от тебя таких вибраций! — он восклицает с широко раскрытыми глазами. — Ну, я никогда не получал их от тебя! — Чимин бросает в ответ. — иногда ты такой замкнутый и держишься сам по себе. — Фу, мы оба такие идиоты, — Юнги признается со стоном. Пак откидывает голову назад, заливаясь смехом. Альфа нежно улыбается ему. — Теперь могу я спросить тебя кое о чем...? Тот кивает, все еще ухмыляясь. Юнги облизывает губы, сглатывая. — Ты это имел в виду? Когда... когда ты сказал, что любишь меня? — Да, — Чимин отвечает без колебаний, его улыбка становится более мягкой. Счастливая улыбка украшает лицо и старшего, прежде чем он чувствует, как Пак сжимает узел внутри, который полностью распустился. Юнги переводит взгляд между ними, затем снова на младшего. Эти двое смотрят друг другу в глаза, прежде чем Чимин застенчиво отводит взгляд. Старший прочищает горло. — Эм... Я собираюсь выйти сейчас, окей? Омега кивает, поднимает голову, переводя взгляд между их телами. Его голова опускается обратно на траву, он смотрит в облачное голубое небо, морщась, когда Юнги медленно и осторожно выходит из него. Чимин слегка морщится, извиваясь, когда сперма альфы начинает сочиться из него. Он стонет, садясь. — Как много выливается, — скулит, прежде чем немедленно остановиться. Он краснеет, понимая, что звучит как один из тех омег, которые сходят с ума, когда теряют хотя бы каплю семени своего альфы. — О... — Юнги хмурится, садясь на колени и оглядываясь вокруг. — у меня нет... — Все в порядке. Нам нужно возвращаться, — Чимин поднимается на дрожащие ноги. Мин делает то же самое, беря омегу за руку. — Все хорошо? — спрашивает. Пак кивает. — Да. Совсем чуть-чуть... да. — отворачивается с красными щеками в поисках своей одежды. — де мои...? — он замолкает со вздохом, когда видит сво: вещи в нескольких футах от себя. Юнги хихикает, хватает Чимина за плечи, сжимает их, прежде чем мягко подтолкнуть его вперед. — Давай, — он подбадривает, шлепая того по заднице, вызывая вздох и удивленный взгляд омеги, когда тот тянется назад, чтобы коснуться его зада. Мин смеется, глядя на еще более темный румянец на чужом лице, когда они начинают идти. — Где твоя одежда? Старший пожимает плечами, почесывая затылок. — Где-то в лесу, — фыркает от смеха. Чимин недоверчиво оглядывается на альфу. — Ну, ты же не можешь просто выйти голым! — Я знаю. Но не смогу ее найти. Я не помню, где снял все с себя. Тебе повезло больше, чем мне, — Юнги пожимает плечами, надув губы. Пак понимающе кивает. Альфы, омеги и беты могут учуять других волков, но, к сожалению, не самих себя. Например, когда дело доходит до запаха, никто не знает, как они пахнут, пока кто-то им не скажет. Старший улыбается, обнимая Чимина. — Спасибо тебе, Минни, — шепчет он, проводя носом по мочке уха Пака. Тот сглатывает, закрывая глаза, и позволяет себе прижаться к груди Юнги. — П-пожалуйста, — задыхается, чувствуя, как член старшего снова касается его задницы. Он скулит, чувствуя, как немного семени альфа стекает по ноге. — Юнги... У меня все еще течь. — Ладно. Извини, — Мин отпускает его, позволяя Омеге сделать последние несколько шагов к своей одежде. — может, тебе стоит пойти в коммандос. Вытираться своим нижним бельем... знаешь... — Да, — соглашается. — И что, Юнги? — ухмыляется, приподняв бровь. Чимин поворачивается к нему с открытым от удивления ртом. — Я... Эм... извини, хён. Юнги усмехается: — Все в порядке. Тебе не обязательно использовать хёна, если хочешь. — Правда? Чимин ошеломленно смотрит на него. Старший кивает. — Ну... — он поджимает губы. — иногда. Маленькими шажками. Чимин ухмыляется: — Чонгук-и будет так ревновать и беситься. Мин смеется, качая головой, когда Пак поворачивается, наблюдая, как омега наклоняется, чтобы поднять свою одежду. — Эй, Чимин-а? Тот поворачивает голову, смотрит на Юнги, приподняв брови. — Да? — У тебя всегда была эта татуировка? Младший хмурится, в замешательстве наклоняя голову. — Татуировка? Ты имеешь в виду «Nevermind»? — он встает с нижним бельем в руке и поворачивается в сторону, чтобы показать свою грудную клетку. — хён, ты ведь знаешь... — Не-ет. Нет, не эта татуировка, — говорит Юнги, касаясь руки озадаченного омеги. — знаю, что у тебя есть эта татуировка. Я говорю об этой, — он проводит пальцами по чернилам в форме полумесяца сбоку от талии Пака. — вот эта... Я не видел этого раньше. Чимин ахает с широко раскрытыми и изумленными глазами, глядя вниз на луну, которую он никогда в жизни не видел. — Что...? Как ты...? — он проводит рукой по черной метке. — хён, я вижу ее первый раз в жизни. Старший резко вдыхает, хватая Пака за запястье, заставляя того вздрогнуть. Он слегка охает от резкости, глядя на Юнги в замешательстве. Альфа смотрит на него широко раскрытыми глазами, как будто в шоке. — ...Хён? Юнги сглатывает, взгляд смягчается, когда он ослабляет хватку, большим пальцем нежно поглаживая кожу запястья Чимина, когда он медленно опускает взгляд на свою талию, и младший следит за ним. Омега задыхается, шепча: — Юнги... эт- это... — Я... я... — сглатывает, не находя слов. — я думаю, что да. — Это... солнце, — Чимин говорит с благоговением. Они встречаются взглядами, прежде чем снова переводят взгляд на тело Мина. Тот поднимает свободную руку, проводя пальцами по своему рисунку, навсегда отпечатавшемуся на его коже. Пак выдыхает, закрывает глаза и хватается за свой бок, чувствуя теплое покалывание под кожей. Юнги недоверчиво хихикает. Он поднимает взгляд на Чимина, глаза омеги все еще закрыты, губы сжаты в мягкой улыбке. Старший обхватывает ладонями лицо напротив, потирая его линию челюсти. Глаза того трепещут, прежде чем открыться, а из уголка глаза скатывается слеза. Мин нежно вытирает ее большим пальцем. — Ты мой истинный, — шепчет Чимин со слабым смехом. — Да, — тихо бормочет, растягивая рот в широкой сладкой улыбке. Младший счастливо смеется. — Они представляют нас... друг друга, — указывает Пак, закусывая губу. — ты как луна, а я как солнце. Юнги с благоговением качает головой. Он обхватывает лицо Чимина ладонями. — Это безумие... Должно быть, я сделал что-то великое в прошлой жизни, потому что я не понимаю, как мне так повезло. Младший смотрит на него любящим взглядом. — Не думаю, что смогу ждать долго. — Ждать чего? — Если мне придется ждать еще день, я, думаю, что сойду с ума, — Чимин качает головой. — я хочу быть твоей парой, Юнги. Официально. Пожалуйста. Я хочу носить твою метку, не только здесь, — Чимин указывает на метку родственной души. — но и прямо здесь, — указывает на свою шею и скулит. — пожалуйста, альфа. Сделай меня своим. Рычание вибрирует в груди Мина. — Чимин... — говорит он предупреждающим тоном. — я не могу. Это будет больно. Мы должны немного подождать. — Мне все равно. Оно того стоит. Я выдержу. Пожалуйста, Юнги-я. Пожалуйста, — умоляет. Старший пристально смотрит на Чимина, на долю секунды его радужки покрываются красным. На выдохе: — Иди сюда, — он кладет руку на плечо Пака, другой хватает его за левую руку, они оба опускаются на колени. — я не хочу причинять тебе боль. — Не причинишь, — обещает Чимин, переплетая их пальцы. — яхочу этого. Юнги вздыхает, кивает и закусывает губу. — Хорошо, — проводит большим пальцем по нижней губе омеги, спускаясь по ней к подбородку, где наклоняет голову того в сторону. Чимин делает остальное, откидывая голову назад, обнажая шею перед чужой любовью и закрывает глаза. Мин чувствует гул глубоко в груди. Его альфа, довольный подчинением своего омеги. Он наклоняется и прижимается носом к пахучей железе Чимина, тихо рыча, вдыхая сладкие феромоны. Младший скулит, чувствуя, что опять становится влажным, когда его окружает мятно-сосновый аромат Юнги, чувствует себя опьяненным этим родным запахом. Альфа рычит, вдыхая скользкий запах Пака, от которого у него текут слюнки. Он отпускает подбородок Чимина, тянется за его того, проводит двумя пальцами по его покрытой скользкостью дырочке, прежде чем ввести их в него, получая вздох и стон. — Ах- — Так красиво, — бормочет, добавляя третий палец, наблюдая, как у Чимина отвисает челюсть, отталкиваясь от руки старшего. — Альфа. — тихо говорит Пак, трепеща ресницами. — Еще. Жди, — Юнги грубо командует, глаза горят красным, когда его альфа выходит вперед. Чимин повинуется, когда старший облизывает губы, удлиняя клыки, тяжело дыша, и приоткрывает рот. Чимин прикусывает губу в предвкушении, сжимаясь вокруг пальцев Мина. Теплое дуновение касается шеи, прежде чем омега вскрикивает от ощущения острых клыков альфы, погружающихся глубоко в его кожу, причиняющих приятную боль шее, которая посылает дрожь по всему телу. Он мычит, зажмурившись, и сильно сжимает фаланги внутри него. Глаза распахиваются, стеклянные радужки светятся сверкающим золотом. Юнги сгибает пальцы в поисках простаты своего омеги, непрерывно потирая пальцами маленький бугорок, когда находит, а крики Чимина переходят в громкий протяжный стон, и он дрожит от восторга, удовольствие отвлекает его разум от боли в шее. Пак чуть ли не задыхается, грудь сотрясается в конвульсиях, когда мгновенный прилив энергии проникает в его тело. Ощущение, что запах и душа старшего сливаются с его собственными, поселяясь глубоко в груди. Связь, которая, казалось, уже была, просто спрятана или утеряна, как недостающая часть его самого. Чимин сразу же испытывает глубокое чувство безопасности, защищенности, покоя и любви. Юнги убирает клыки от его шеи, слизывая кровь младшего с его губ. Он, не теряя времени, облизывает открытую отметину на чужой шее, чтобы она быстрее закрылась и зажила должным образом. Когда он с влажным хлюпаньем убирает пальцы от Чимина, его внезапно прижимают к земле, а его омега забирается к нему на колени. Пак тянется за спину, берет член Юнги в руку, быстро совмещает его со своей дырочкой и опускается на нее одним плавным движением. Оба стонут от удовольствия при вставке. Мин крепко сжимает бедра омеги, а тот царапает его грудь. Ногти оставляют красные следы, когда он грубо подпрыгивает у старшего на коленях, кожа сильно шлепается о бедра того. — Черт возьми, — Юнги выругался, открыв рот. — Господи, Чимин. Последний запрокидывает голову, теряясь в ощущении толщины возбуждения альфы, прижимающегося к его стенкам, такого глубокого, попадающего в его точку каждый раз, когда достигает дна внутри него. Там так мокро и грязно, это непристойно, но в то же время крышесносно приятно. Пятно смазки младшего покрывает их бедра. — Ах, — Чимин перестает подпрыгивать, сводит вместе дрожащие бедра и издает пронзительный стон, когда удар попадает точно в точку ощущений. Юнги берет верх, поднимая ноги и делая быстрые толчки. Его омега не в состоянии ничего сделать, кроме как подпрыгивать на нем сверху, громко крича, с резким звуком соприкосновения их кожи. — Юн- Юнги-и-и, ах, — причитает Чимин, — ойф-ф, альфа. Мин стонет, наблюдая за тем, как член Чимина движется между потными телами. — Ты сможешь снова кончить нетронутым? Хм, малыш? Пак скулит, кивая, в то время как Юнги продолжает вколачиваться в него. Брови старшего хмурятся, когда он толкается сильнее, его хватка на бедрах младшего оставляет синяки на коже. Чимину ничего не остается, как смириться с этим, откинувшись назад и сжимая запястья Мина, пока тот безжалостно добивается своего. — Я... собираюсь...! — тяжело дышит, чувствуя, что достигает предела. — я почти! — испытывая ослепляющее удовольствие, его рот приоткрывается в немом крике, когда он кончает, покрывая белыми брызгами живот и грудь Юнги. Мин рычит при виде этого, набирая скорость в погоне за собственным финишем, небрежно толкаясь в Чимина. Его узел формируется быстрее, чем когда-либо в его жизни. Омега скулит от перевозбуждения, но терпит, желая быть хорошим для своего альфы. Узел Юнги цепляется, растягивая младшего. Пак умоляет о сцепке, когда Мин толкается еще несколько раз, прежде чем войти по самое основание, и его узел соединяет их вместе. Альфа замирает, издавая стон, близкий к рычанию, когда кончает, наполняя своего омегу густыми волнами спермы. Чимин стонет, наслаждаясь ощущением, как его альфа возбуждает и растягивает его так хорошо. Он устало ложится на грудь Юнги, в то время как возбуждение того продолжает пульсировать, выпуская толчок за толчком внутри Пака во второй раз. Тот даже не хочет думать о том, что это могло означать. Омега может побеспокоиться об этом и позже. Мин немного хрипит, когда Чимин сжимает узел и хнычет, когда альфа слегка шлепает его по заднице. Он прикусывает его плечо зубами в отместку, а Юнги шипит, издавая смешок. Омега облизывает любовный укус в знак извинения. — Черт, — старший тяжело вздыхает. Его ноги и руки упали на землю, и он лежал будто без костей. — думаю, после такого я мог бы проспать сорок восемь часов подряд. Чимин фыркает, его щека и ладони прижаты к груди альфы, слыша ровное сердцебиение. Сердцебиение, которое теперь совпадает с его собственным. Хмыкает. — Ты в порядке? — спрашивает Юнги, поглаживая руками спину Пака, и это действие заставляет того мурлыкать. — М-м-м. — Дай мне посмотреть на тебя, — Чимин поворачивает чужую голову к себе лицом, опершись подбородком на руки. Мин поднял руки, большими пальцами смахивая слезы со щек младшего. — Моя омега... моя прекрасная Родственная душа, — воркует. — не плачь. Чимин слабо улыбается ему, чувствуя себя на пике счастья, что никогда раньше не испытывал в жизни. — Поцелуй меня. Пожалуйста. Юнги мягко улыбается и приподнимается, опираясь всем весом на локоть. Его взгляд скользнул между глазами и губами Пака, прежде чем он протянул руку, обхватил его лицо и мягко соединил их рты в крепком поцелуе. Чимин сладко напевает, их губы идеально соприкасаются, теплые и гладкие. Он углубляет поцелуй, немедленно приоткрывая рот, а старший делает то же самое. Их языки соприкасаются и сплетаются нежно, Чимин хнычет, когда альфа облизывает его рот, его язык медленно обвивается вокруг языка омеги, прежде чем он отрывается с мягким чмоканьем, заставляя Пака скулить и слепо следовать за его губами. Юнги успокаивает его, запечатлевая влажный чмок на жаждущей плоти того, прежде чем откинуться назад, чтобы посмотреть ему в глаза, большим пальцем проводя по его нижней губе. — Я до сих пор не могу поверить, что ты мой, — тихо бормочет, больше для себя, но Чимин достаточно близко, чтобы все еще слышать это. — ты не понимаешь... хотя нет, еще как, наверное — как тяжело было столько лет находиться рядом с тобой и не иметь возможности вот так обнять тебя. Или поцеловать тебя. Боже, это отстой, Минни... Каждый день я думаю... если бы только у него был ключ к разгадке, — Юнги качает головой. — ...если бы он только знал, как сильно я его любил. И люблю. Чимин напевает, ухмыляясь от уха до уха, глаза округляются. Он прикусывает губу, наклоняясь вперед, и шепчет в губы старшего: — Я думаю, у него есть идея.