от одного до десяти на немецком

Дождь за окном. Дождь на душе. Нил сидел в тёмной комнате, в которой не было ничего, кроме кровати, стула и матраса. На столе горела одинокая свеча. Света здесь нет, ведь дом заброшен уже давно. Сквозь разбитое окно в комнатушку пробрался ветер, из-за чего языки пламени то загорались ярче, то почти гасли. За столом сидел юноша, держа в одной руке ручку, которая почти не писала, а в другой руке, находившейся под столом, был зажат пистолет. Костяшки пальцев побелели от силы, с которой парень сжимал его. Его темно-рыжие волосы развевались на сквозняке. Меж бровей залегла тяжёлая складка, а под глазами - чудовищные синяки. Он не спал уже несколько дней, да и не ел. Все видели его состояние, но не могли ничего сделать. Нет, они пытались поговорить,но услышав привычное "Все В Порядке" оставили попытки, думая, что он расскажет сам, когда придёт время. Парень был одет в лёгкую кофту, но несмотря на холод даже не ёжился. Он быстро писал что-то на клочке бумаге. Он знал, что времени осталось немного, понимал, что скоро люди отца найдут его, но ещё раньше его найдёт Эндрю. Тот знал об этом месте, они часто приходил сюда вдвоём и смотрели на звезды, забираясь на крышу. Поэтому Нил и выбрал этот дом, он хотел, чтобы первым его нашёл его любимый человек, чтобы он нашёл записку. Руки стали мелко дрожать от воспоминай, связанных с Миньярдом. Вот они на крыше целуются и делятся сигаретами, вот они в комнате лежат в обнимку и разговаривают обо всем на свете, вот они едут на мазерати в Колумбию, вот они выбирают мороженое в магазине, игнорируя недовольные крики Дэя касательно их здоровья. До крови прикусив губу, он все таки не смог сдержать судорожный вздох и единственную слезу, упавшую на бумагу и пропитавшую её, оставляя развод. Закончив писать, он прочитал послание. Оно было о его чувствах, о их воспоминаниях, о его извинениях, и заканчивалось строками песни, которую он услышал во время одной из поездок в Райские Сумерки. «Мне придется убить себя, ведь только так ты будешь знать точно, что между нами ничего и никогда, уже не будет возможно» Он очень надеялся, что отец не тронет Эндрю и его семью, не тронет Лисов, Ваймака и Эбби. Он хотел, чтобы все это закончилось на нем. Набрав побольше кислорода в лёгкие, он отложил листок и отодвинулся немного от стола. Он стал считать про себя. Eins Курок возведён. Zwei Глаза закрыты. Drei Последняя слеза скатилась. Vier Рука поднялась. Fünf Палец дрожит. Sechs Или он весь дрожит. Sieben Мотор за окном ревёт. Аcht Надо торопиться. Neun Глаза Эндрю. Прекрасные глаза Эндрю. Zehn Бах. Всё. Боли нет. Теперь он не узнает, что ровно со звуком выстрела в комнату забежал Эндрю. Он не узнает, как тот плакал над его трупом. Он не узнает, как Эндрю нашёл записку. И тем более он не узнает, как его отец устроил теракт в лисьей башне, в котором погиб весь состав Лис и ещё 15 невинных человек.