Uvida Amor

      Когда Аякс соглашался пойти с другом на очередную пьянку, устроенную в честь дня рождения, он еще не подозревал о том, что всего через пару часов встретит того, кто заставит его сердце взволнованно трепетать, а низ живота скручиваться в тугой узел лишь от одного взгляда.       Не сказать, что рыжеволосый имел свой «идеальный тип», но этого отстраненного от компании парня, уместившегося в уголке, он заметил сразу. Его зацепила надменная ухмылка и отрешенный от реальности взгляд. Хотелось выпить с его обладателем и поговорить по душам, но что-то явно пошло не так.       Сколько бутылок крепкого спиртного ушло Тарталья на утро вспомнить явно не сможет, как и то, как он с тем самым парнишкой оказались у него дома. Он не объяснит почему тот по-хозяйски шарится и медленно снимает одежду с себя и со своего спутника, параллельно одаривая того мокрыми поцелуями. Рыжеволосый просто уже ничего не захочет, кроме как ласкать чужое тело, желанно отзывающееся на нежные и чувственные прикосновения.       Бледная кожа контрастирует с набухшими порозовевшими сосками юноши, а также с томным взглядом бездонных глаз из-под темной челки. Парнишка, сидящий на чужих бедрах, бесстыдно ерзает по тем своими, явно ожидая большего, чем прикосновения широких ладоней в различных местах.       Разгоряченная плоть с ощутимым нажимом скользит по такой же чужой, не менее напряженной. Голос темноволосого растекается в нетерпеливом стоне, который он спешит приглушить, прикусив нижнюю припухшую губу. Аякс теряет контроль, когда тянет парня на себя, приближая его вплотную к своей коже. Целует совсем уж развратно, отчего вызывает у обоих бурную реакцию. Ласкает пальцами сразу довольно грубо и быстро. Темноволосый также не стеснялся накрыть оба члена ладонью, надрачивая в такт своим движениям, желая получить долгожданную разрядку, потому что внизу терпеть уже невыносимо. Жмется к своему спутнику теснее, опаляя шею горячим и напрочь сбившимся дыханием. Царапает грудь того короткими ноготками, выгибаясь из-за накрывшей волны блаженства. Член в руках болезненно запульсировал. Сдавив чувствительную головку, дрожь пробила все тело юноши, заставляя согнуться пополам. Перед глазами вспыхнули искры, заходящиеся в одурманенном танце, словно пытаясь повторить картинки калейдоскопа. Протяжные стоны, смешивающиеся с тяжелым дыханием, становятся похожи на жалобный скулеж. Горячая сперма пачкает чужой подтянутый живот, растекаясь бесформенными дорожками вокруг пупка. Темноволосому так нравится как это выглядит, что он снова срывается на стон, поднимая взгляд на своего партнера. В голубых глазах напротив чистое вожделение. Соблазнительно приоткрытые губы жадно втягивают воздух. Длинные пальцы сжимают бока до синяков.       Перевести дыхание не представляется возможности. Тела парней в одно движение меняются местами. Рыжеволосый разводит чужие бедра, устраиваясь удобно между ними. Паренек под ним выглядит на пару лет младше и, несмотря на свое поведение ранее, как-то совсем невинно. Румянец очаровательно украшает щеки и уши. Томный взгляд сопровождает чужую ладонь, медленно скользящую от живота все ниже. Легкая дрожь, закусанная губа и жаркие выдохи ласкают все органы восприятия, кружа голову. Тарталья довольно резким движением хватает полупрозрачный тюбик, валяющийся среди нагроможденных подушек, после чего спешно выдавливает его содержимое, размазывая склизкую субстанцию между пальцев. Парнишка снизу сглатывает от чего-то вязкую слюну, наблюдая за тем, как изящные фаланги скрываются по направлению между его ног. Через мгновение он чувствует, что нечто прохладное касается его промежности. Ласково трется между ягодицами, разминает податливое мышечное отверстие. Чужие сухие губы касаются груди. Мажут по нежной коже, останавливаются у сосков, обводя те дразняще по кругу, заставляя затвердеть их до боли и молящего поскуливания сверху. Бедра неосознанно двигаются в направлении пальцев, когда ореолов касается горячий юркий язык. Рыжеволосый без зазрения совести вылизывает соски по очереди, обводит по кругу каждый, сминает губами, срывая сладостные стоны с чужих губ и довольно бодрую реакцию в области паха.       В голове абсолютно пусто. Рамки морали и приличия сходят на нет. Перед глазами лишь пелена возбуждения. Укусив темноволосого за сосок, под сопровождением всхлипа старший проникает сначала одним пальцем во внутрь, отмечая, что тот скользит уж слишком легко. Сразу добавив второй, старший шипит тихо, ведь его с силой тянут за загривок вверх. Тонких губ касаются мягкие чужие, сминая те требовательно, довольно грубо. Обладатель их кусается, впутывается цепко в короткие рыжие завитки на затылке. Свободной рукой же перехватывает запястье, скользит по тому к широкой ладони, накрывая и направляя глубже. Очередной укус сопровождается стонами обоих. Рыжеволосый заводится только больше. Он углубляет поцелуй, двигает фалангами в рванном темпе, выходя и проникая вновь во всю длину, из-за чего вызывая характерные шлепки о ягодицы и новые тихие стоны. Добавив третий палец, рыжеволосый жмется ближе, мешая бледным рельефным и дрожащим коленям сходиться вместе. Парнишка снизу сбивает дыхание напрочь, мажет поцелуями по чужим скулам и шее, оставляет на той заметные отметины, а еще выгибается в спине, когда партнер из раза в раз задевает простату, заставляя инстинктивно сжаться плотнее и зажмуриться до фейерверков.       — Ты сам себя готовил или тебя кто-то трахал до меня сегодня? — Пьяный, но горячий шепот на ухо вырывает чужое подсознание из неги блаженства, звуча как-то даже обиженно. — С виду казался таким мышонком, думал, что нетронутый.       — Закройся и делай свое дело, — с придыханием отвечает младший, растворяясь в очередных приятных волнах ощущений, заставляющих член дергаться и сочиться эякулятом уже во всю. — Я пришел на пьянку именно с целью присесть на твой гребаный член, поэтому, конечно, мать твою, мне пришлось готовиться.       Поток скверных слов перебивает особенно громкий и чувственный стон. Старший, снова выйдя фалангами во всю длину, без предупреждения поспешно заменил их своим членом. Темная челка неприятно липнет ко взмокшему лбу. Спина прогибается до хруста. Худощавое телосложение позволяет увидеть через натянувшуюся кожу живота на каком уровне сейчас находится член рыжеволосого внутри него. Мышечные стеночки лихорадочно сжимаются вокруг плоти, заставляя ее обладателя кусать губы в кровь, чтобы заглушить гортанные стоны садистского удовольствия.       У младшего мозг плывет, когда сильные руки с выпирающими от возбуждения венами располагаются по обе стороны от его головы. Ноги сами охотно обхватывают чужую талию, скрещиваясь на пояснице. Ладони же по-хозяйски тянутся к валяющемуся рядом лубриканту, чтобы добавить еще смазки.       Движения бедрами сменяются на медленные, более нежные, дающие юноше время адаптироваться. Тот невольно напрягается, застывая от сладостного ощущения того, как набухшая головка с отточенной четкостью проходится по выпуклому бугорку внутри, вызывая крупную дрожь и разливающийся жар по всему телу.       Взгляд рыжеволосого направлен лишь на чужое лицо, темноволосый замечает это лишь, когда тот ласково касается его лба, зачесывая челку назад к копне иссиня-черных волос, красиво распластавшихся по подушке. У младшего от этого в сердце как-то странно екаекает, поэтому тот лишь тянется за очередным поцелуем. На этот раз совсем нежным, расслабленным, чувственным. Широкая ладонь скользит по бледному бедру, контрастируя с кожей и вызывая мурашки, перекатывающиеся по спине.       — Надеюсь тебе силенок хватит на то, чтобы я утром не смог встать? — Шепот младшего в губы для рыжеволосого словно заговор змея-искусителя. — Не разочаровывай меня.       Такие слова расцениваются как красная тряпка — триггер, подталкивающий к действию. Лукаво ухмыльнувшись, старший ничего не говорит в ответ. Покинув чужое тело и избавившись от цепкой хватки сзади, Тарталья ловким движением заставляет младшего перевернуться лицом к подушке и растерянно моргнуть пару раз прежде, чем по комнате раздался шлепок. Вскрикнув от неожиданности, темноволосый прикусывает опухшую губу, чувствуя саднящее жжение в районе ягодицы, а после цепкую, но приятную хватку пальцев в этой же области. Старший заставляет лечь животом на другую подушку, подталкивая парнишку задуматься для удобства ли это или же для издевательства, ведь и без того напряженная и чувствительная плоть теперь трется о собравшуюся ткань.       Плечи и спина младшего покрываются трепетными поцелуями, позволяя расслабиться на короткое мгновение и забыться в приятной неге. Ладони вновь скользят по худым ногам, с нажимом фиксируя их в определенном положении, пока налившийся член дразняще проходится между ягодицами из раза в раз. Младший в нетерпении плавно двигает бедрами, трется бесстыдно и пытается насадиться на тот сам, но его каждый раз останавливают, видимо, играясь.       Раздвинув мягкие ягодицы спустя пару мгновений, старший толкается в те бедрами с силой, погружая член сразу во всю длину. Тело темноволосого пробивает крупной дрожью, от чего стон выходит протяжным и жалким. Тонкие пальцы комкают темное одеяло под ними, пока лоб утыкается в них же.       Младший забывает как дышать, когда затылка касаются языком, обводя контур небольшой татуировки, кусают ее центр и в этот же момент толкаются вновь с силой до глухого шлепка. Глаза широко раскрываются, дыхание становится тяжелым, а движения чужих бедер чаще. Старший блаженно вбивается в теплое нутро все быстрее, наращивая темп и срывая с пухлых губ развратные стоны в награду.       Широкая ладонь проскальзывает между животом и подушкой, охватывая крепко стоящий член младшего кольцом. Тот скулит и шепотом через рвущиеся стоны просит убрать ее, царапает руку короткими ноготками, потому что ощущения захватывают с головой. Их слишком много для него одного, но рыжеволосый лишь кусает лопатки в ответ, оставляя в тех же местах багровые отметины, обводит горячим языком россыпь родинок и возвращается к плечам. Мир младшего взрывается из-за обилия накрывших чувств. Глаза неконтролируемо закатываются, а после и вовсе жмурятся до отблесков в темноте.       Подтянув чужое колено выше, старший слегка меняет угол проникновения. Хлюпающие звуки заполняют комнату в аккомпанемент низких стонов. Тонкая шея и плечи остаются почти полностью без чистых промежутков. Сжимаемый внутри член пульсирует, но выдержки у его обладателя еще предостаточно. Оставив очередной яркий след от ладони на упругой ягодице, Тарталья вновь срывается на грубый и быстрый темп, заставляя чужие конечности цепляться за свои. Свободная рука уже во всю ласкает плоть младшего, с нажимом массируя головку той и пропуская через плотное кольцо в такт движений бедер. Темноволосый сходит с ума, растворяется пьяно в океане приятных ощущений, перестает себя контролировать, когда раз за разом просит еще и сильнее, поэтому снова кончает совсем скоро, внезапно теряя силы. Ватные ноги больше не слушаются, разъезжаясь все шире. Руки беспомощно хватаются за подушку перед лицом. Дыхание прерывается с каждым резким движением, а грудь разрывается в стонах.       Длинные пальцы цепляются за хрупкую шею, властно заставляя привстать, опираясь на локти. Самозабвенно приблизившись, старший вдыхает сладкий аромат волос парнишки на макушке, смешанный с легкой ноткой табака. Аякса ведет, когда он спускается кончиком носа ниже к уху, обводя то влажно языком, а после прикусывая за хрящик, наслаждаясь моментом. Темноволосый всхлипывает, хриплым голосом зовет партнера по имени, скользит аккуратными пальцами за спину, касаясь чужих боков. Уткнувшись лбом между чужих лопаток, рыжеволосый опускает ладони на округлые бедра, сжимая те с силой. Член болезненно пульсировал, туманя разум окончательно. Выйдя из тела парня во всю длину, старший покачивает бедрами, погружаясь снова резким движением, сопровождающееся громким шлепком и писком снизу, а еще рефлекторной узостью внутри. Толкаясь в медленном, но грубом темпе, Аякс постепенно растворяется. Скользит ладонями обратно к груди юноши, дразня соски, поддерживает за талию, чтобы тот позорно не падал в подушку. Рыжеволосый вновь кусается за загривок, пропуская низкий стон, вбивается поглубже прежде, чем наконец обильно излиться внутрь, держа в руках дрожащее и особо чувствительное сейчас тело. Оргазм накрывает обоих. Темноволосый дышит загнанно, млея от ощущения заполненности. Прижимается ближе, сильно прогибаясь в спине, и стонет протяжно, но громко. Аякс приходит в себя первым, аккуратно покидая тело младшего и нежно покрывая поцелуями места укусов в извиняющимся жесте. Зализывает те, вызывая тихие поскуливания и дрожь.       — Ты в порядке?       Севший голос звучит куда-то в плечо. Голова трезвеет, а вопрос уже кажется риторическим, но младший не находит сил, чтобы ответить. Лишь поднимает руку большим пальцем вверх, после позволяя делать с собой что угодно. Старший заботливо опускает того на подушки, укладываясь следом рядом. Поглаживает все еще чувствительное тело, ожидая, когда его обладатель соберется обратно, кажется, по молекулам. Гладит по шелковым волосам, перебирая пряди на макушке. Обнимает хрупкие плечи. Темноволосый в ответ жмется ближе, утыкаясь лбом в усыпанную веснушками грудь. Дрожит все еще мелко, пытаясь переварить произошедшее. Скользит ладонью к широкой спине, пальцами вырисовывая запутанные узоры на коже. Тарталья чуть ли не мурчит от такого жеста, позволяя себе тоже расслабиться и наконец успокоить чрезмерно часто бьющееся сердце.       — Ты такую забавную фразу сказать успел, — вдруг начинает старший, проходясь пальцами через пряди по затылку. — Если ты пришел к Кадзухе ради меня, то получается мы должны были знать друг друга раньше, но почему-то я даже имени твоего вспомнить не могу.       — Потому что я его никогда и не называл. Скарамучча. — Выдержав небольшую паузу, парень поднимает глаза, встречаясь с вопросительным взглядом сверху. — Это мое имя. Мы учимся на одном потоке уже три года.       Аякс на мгновение забывает как дышать. Изнутри рвется желание звонко приложиться ладонью о свой же лоб от глупости и забывчивости, но тот лишь смотрит перед собой со странным выражением лица. В голове рой мыслей о том, какой же рыжеволосый невнимательный. Он и вправду встречал младшего ранее, но разговаривал с ним всего пару раз на нейтральные темы, а потом… перепутал его на очередной вечеринке с девушкой, поэтому позорно сбежал, когда дело дошло до интима, сославшись на то, что, кажется, перебрал и ему нехорошо. Его лицо меняется с бледного на алое и обратно несколько раз прежде, чем тот сокрушенно прикрывается ладонью и что-то бурчит. Такая реакция забавляет темноволосого. Не скрывая веселого огонька в глазах, тот задорно смеется, отчего кажется старшему особенно очаровательным сейчас.       — Я так понимаю мне стоит извиниться за прошлый раз? — Стыдливо глянув на разморенного парнишку, Тарталья ласково касается его щеки пальцами, поглаживая. — На тот момент мне было еще тяжело принять, что я могу с кем-то, кроме женщин…ну…       — А, ты про тот раз, когда я проспорил Люмин и она напялила на меня свое платье? — Зависнув на мгновение, Скар наконец понимает о чем идет речь. — Ха-а.       Ухмыльнувшись, он прилагает немалые для него сейчас усилия, чтобы нависнуть над старшим. Тот лишь смущенно отводит взгляд от лисьих хитрых глаз, поэтому искренне удивляется, когда тонкие пальцы с силой притягивают его за подбородок к чужому лицу. Мягкие губы, растянутые в задорной улыбке, легонько касаются чужого уголка, оставляя короткий поцелуй, похожий на прикосновение бабочки.       — Если хочешь извиниться, то пойдем на свидание, — прикусив губу, младший чувствует, как алеют его щеки, но отступать не собирается. — Может у нас получится что-то большее, чем пьяная одноразовая любовь, м?