Крылья

Но пару мыслей, очень интересных, сумел навеять мне один дикарь… Друзья мои, скажите, только честно: вам хочется порой уметь… летать? Рок-опера «Икар», 1 акт — «Идеальный мир»

— Мне нужны крылья. Именно с этих слов и началось знакомство Сяо Чжаня с этим бедствием. И, честно, лучше бы ими и закончилосьнет, о Паньгу, пусть оно никогда не кончается! Светлый проблеск то появлялся, то исчезал среди скал. Океан яростно ревел, вздымая волны-языки выше, пытаясь слизнуть посягнувшего на его вольный простор человека. А человека ли? Сяо Чжань иногда был в этом не уверен. Тогда, в первый момент, он, конечно, опешил. Рассмеялся, отмахиваясь от назойливого пацана, ломящегося в его дом. Но того это ничуть не смутило. — Вы же можете сделать крылья? — требовательно повторил тот, упираясь рукой в закрывающуюся дверь. И Сяо Чжань неожиданно для себя кивнул. Он мог создать что угодно, кроме разве что счастья, в чем и убедился в тот отвратительно солнечный день. — Они очень нужны, — неожиданно спокойно пояснил его гость, разом теряя половину своего гонора и уже скорее повисая на двери. А потом закатил глаза и сполз по ней на пол, оставляя за собой кровавый отпечаток ладоней. — Гэ! Ты видел, гэ? — белая искра метнулась к нему, снова превращаясь в знакомого до последней косточки парня. — Они реагируют на малейший приказ! Крылья — переплетенья механических жил, тонкая натянутость кожи и рельеф маховых перьев. Черное и зеленое. Сейчас они трепетали за спиной дикаря, окружая его фигуру ореолом ирреальности. Ибо переступил босыми ногами, совершенно буднично вытираясь рукавом, и Сяо Чжань очнулся. — Я видел, как кое-кто опять пытается себя прикончить, — фыркнул он. Ибо раскраснелся, красные пятна сползли даже на шею, распускаясь на ней цветами. Он весь — от кончиков длинных блондинистых волос до босых пяток, в этих закатанных по колено брюках и почти полупрозрачной рубашке — казался ветром. Свободой. Его хотелось обнять, растрепать эти взмыленные волосы, прижать его такого к себе. Его просто хотелось себе. Целиком и полностью. Сяо Чжань никогда не замечал за собой подобной жадности. — Ну, гэ-э, все было под контролем! Тем более, это же ты сделал. Я и не сомневался! Нет, он с ним поседеет. — Я, я сомневался! — зашипел Сяо Чжань, пытаясь отогнать образ распростертого по камням тела. — Как же так, скорее верь в себя! Сяо Чжань зашипел, пытаясь дотянуться до шеи мелкого наглеца, но тот уже, смеясь, побежал вниз по тропке, и кончики крыльев трепетали, едва касаясь земли. Горло перехватило. — Ну, гэ, ты идешь? Зовя за собой, взметнулись волной светлые волосы и вспыхнули на выглянувшем солнце зеленые перышки. Ибо вообще любил зелёный. Сяо Чжань нахмурился. Ибо любил зеленый. Но Сяо Чжаню-то что за дело? Первое испытание прошло успешно. Крылья выдержали проверку. Насчет себя Сяо Чжань, опять же, не был так уверен. — Иду, — отозвался он. Испытание прошло успешно. Настало время презентации.

***

— Вы понимаете, о чем говорите? Небесные выси! Крылья? Это же бесполезный мусор! В Городе и без того хватает проблем! А Вы хотите дать людям выход за его стены?! Господин Сяо! Вы — один из лучших представителей нашего научного сообщества. Мы не преуменьшаем Ваши достижения. Истребитель пыли, новая ступень пищевого синтезатора — это действительно прекрасные изобретения. Но то, о чем Вы толкуете сейчас… Сяо Чжань, я скажу прямо. Все это — вздор и сказки. Думаю, коллеги согласятся с тем, что Вам стоит взять некоторое время на отдых. Развлекитесь, посетите Бархатную улицу, испейте вина и искушения. А потом мы будем ждать Вас с чем-то достойным нашего внимания и Ваших усилий… Слова научных Советников все еще звенели в ушах. За Стеной нет ничего, кроме гор мусора и радиации. Это было аксиомой их мира. Это знал каждый ребенок. Но сейчас Сяо Чжань стоял на утесе, смотрел на бушующий океан, а среди волн носился дикарь. Дикарь, показавший ему мир за Стеной. Мир, в котором все еще существовало не дистиллированное счастье. — Чжань-гэ, ты вернулся! — Ибо сиял улыбкой, но стоило ему заметить выражение лица Сяо Чжаня, как вся беззаботность исчезла, уступив место тревоге. — Что случилось? — Презентация… Ибо посерьезнел. — Они не оценили твою идею, правда? Сяо Чжань молча покачал головой. Ибо не стал говорить ему, что предупреждал. Не стал напоминать, сколько раз просил подумать и промолчать, не представлять перед Советом свое новое изобретение. Сколько раз предлагал союз. Сотрудничать с Дикими — что может быть страннее и в то же время логичнее? Ибо просто подступил на полшага ближе. — Почему они так слепы? — надрыв в собственном голосе смутил, но Сяо Чжань только поджал губы, вскидывая голову. Пусть его мир сейчас трещал по швам, но он все еще оставался собой. — Слепы? — задумчиво переспросил Ибо. Ветер задорно затанцевал по его волосам. — Они ли? Откуда, по-твоему, у вас свежие овощи и фрукты? Кто доставляет вам информацию и предметы из других городов? И для борьбы с кем ты делаешь свое оружие? За Стеной была жизнь. За Стеной были люди. И они были намного живее, чем большинство дистиллированных людей Города. Города, построенного на лжи. — Город сражается с вами? Ибо незнакомо ухмыльнулся. Сяо Чжань впервые не просто подумал, а осознал, что Ван Ибо и сам — из Диких. Волчонок дикого мира. — Все города. И Шанхай не исключение, да. — Но… почему? — А почему никто не хочет слышать от тебя про крылья? Про дирижабли? Они боятся нас. Точно так же, как боялись твоего отца. — Откуда… откуда ты знаешь? — Ты не помнишь меня, правда? Сяо Чжань покачал головой. Ветер, гуляющий вокруг, казалось, пробрался внутрь его головы. Мысли пошли помехами. — Округ Пудун. Семь лет назад, когда взрыв унес жизнь твоего отца… ты спас меня. Меня, моих друзей. Мою мечту. Губы Сяо Чжаня приоткрылись, выдавая внезапное озарение хозяина. — Пудун? Утечка отходов с электрической станции? — И гибель тринадцати Диких. Если бы не ты, жертв было бы больше. Ты все починил. И как будто бы даже не понял этого, отряхнулся от отходов, вытер тряпкой масло. Стоял там один. Такой потерянный. Вокруг тьма клубилась. А во взгляде — живое, настоящее, понимаешь? Ты же меня вытащил буквально за шкирку. И ушел, ничего не сказав. Но я запомнил. И когда… — И когда нарвался-таки, вспомнил. — Да не. Чтобы вспомнить, сперва забыть нужно. А я и не забывал. Я сразу знал, что если кто-то и подарит крылья, то только тот, кто смог подчинить себе артерии земли. Только ты. — У меня и своих-то нет… — Ты просто боишься их раскрыть. Сяо Чжань смотрел на молодого мужчину перед собой, в которого внезапно превратился мальчишка, свалившийся у его порога. Тогда Сяо Чжаня не интересовало, зачем ему крылья. Откуда он. Почему он пришел именно к нему. — Зачем тебе крылья? Что изменилось спустя эти пару месяцев? Отношение, подсказал разум. И память. Теперь в ней хранились воспоминания о том, как Ибо смеётся. Какой он, когда сосредоточенно собирает деталь к детали. Когда запихивает целый рот еды и так болтает, активно размахивая палочками. Когда танцует у печи, как будто это — первобытный костер. Как спит, свернувшись клубком, утомившийся после тяжелого дня. Много-много кадров с Ибо внутри его памяти вдруг превратились во что-то одно — необъятное, обернувшееся вокруг застывшего сердца теплом. — Так зачем? — Нет, Сяо Чжань, — Ван Ибо стоял перед ним, прямо глядя в глаза. — Зачем тебе крылья? Вопрос почему-то выбил из привычной колеи, заставив сердце забиться где-то в горле. Рядом с Ибо анатомия превращалась в условность, словно тот самим своим присутствием заставлял реальность идти рябью. — Летать, — растерянность прорвалась и в голос. — Летать, — улыбнулся Ибо. — И только? Сяо Чжань покачал головой. Ветер стих, и в голове тоже вдруг прояснилось. — Бо-ди. Я больше не хочу разрабатывать оружие. Не хочу… работать на потребительскую гонку. Я хочу… — Сяо Чжань облизал губы, не обращая внимания на то, как от скользнувшего по ним взгляда по телу побежали колючки тока. И выдохнул: — Свободы. Ибо улыбнулся. — Знаешь. Нам в команду как раз нужен механик. Не орудия убийства. Средства передвижения. Полеты. Лекарства… Сяо Чжань склонил голову набок и лукаво — так, как никогда раньше не умел! — усмехнулся. — Найдется для меня местечко? — Всегда. Крылья — вот то, что нам нужно!.. Ты видишь и сам, мы вместе с тобой должны совершить этот рывок к небесам! К небесам!