***
Начинается первый полуфинальный стол. Кареглазый лысяш сидит вялый и без настроения, подперев голову руками. Успех в покере от этого только ухудшается, и он вылетает самым первым меньше чем за час игры. Ещё, но это неудивительно, от Вудуша. Вздохнув, Поз равнодушно покидает стол, но что-то внутри наталкивало докупиться и сесть обратно. Благо первый докуп ему подарили подписчики, и он в любую минуту может вернуться бесплатно. Так мужчина и делает, но это не увенчалось успехом, и Дима вылетает снова, когда ребай уже не действует, что автоматически кидает его на стол лузеров. Наконец-то он может отдохнуть от рутины и, взяв всё нужное, отправляется к бассейну на территории отеля. Солнце светит ярко, отчего мужчина натягивает кепку на глаза и ложится на шезлонг, предварительно положив на него полотенце, чтобы было мягче, и прикрывает глаза. Ему хорошо и тепло, но если бы рядом был один человек, было бы ещё лучше. Дима уже не обижается, он просто хочет живых извинений, которые он отвергает просто ради того, чтобы побесить своего парня. Поток мыслей прервала вибрация на телефоне, карие глаза приоткрылись и заглянули в устройство, там едва было видно. Бесючка ♡ Дим, я на месте. Мужчина закатил глаза и, ничего не ответив, убрал телефон и ещё долго оставался на воздухе. Барбарисович уже волновался не за покер, а за Диму, который никогда так долго не игнорил его. Хотя Серёжа и прилетел с Антоном практически сразу после начала стола, где сидел Дима, он не смог с ним поговорить, сначала из-за того, что тот играл, а потом разминулся с ним, когда Поз вылетел. Он не решался подойти и отвлечь его от отдыха, потому что понял, что обидное поражение от Вудуша ему нужно пережить в одиночестве. У того не было семьи, и поддержать мог только Серёга, но из-за обиды тот был сейчас один. Серёжа быстро записал интервью, которое прошло после Антона и участников его стола. После этого он поел. Накануне вечером он очень долго искал свой паспорт, но так и не смог его найти, даже в карманах старых джинсов в ванной у стиральной машины. Пришлось брать загранник и потом долго объяснять девушке на регистрации, что он потерял внутренний паспорт и поэтому взял другой документ. Матвиенко долго приходил в себя после того, как бежал по аэропорту к своему гейту. Водитель такси привёз его в аэропорт за полчаса до окончания регистрации, и он едва успел на посадку. Борисович понимал, что пока не стоит беспокоить Диму, и нужно дать друг другу отдохнуть. Поэтому, вернувшись после интервью к себе в номер, брюнет сразу же лёг на кровать в одежде и, не умывшись и не смыв старания гримёров, уснул. Дима, после того как полежал на солнце, сделал то же самое. В номере он долго перебирал фотографии любимого и смотрел все видосы, сделанные фанатами, где у них всё идеально. В них часто попадались отрывки из «Историй», где Поз клал голову на грудь Матвиенко. Он каждый раз вспоминал, что от такого прикосновения ему становилось тепло и уютно. И в своих тёплых воспоминаньях он заснул, ожидая нового дня......***
На следующее утро игнор продолжался. Даже не просто игнор — Дима растворился куда-то после завтрака. Ну и у Серёжи были свои планы, пока он в Сочи. На съёмке ему нужно было быть к двум, а пока есть время, можно съездить и проверить свой бизнес — детский центр, что был неподалёку от места проведения турнира. Он вызвал такси и уже вскоре входил в своё заведение, никого не предупредив. Проверка прошла хорошо, его всё устроило, и после лёгкого перекуса он вернулся обратно в отель, где уже все готовились к началу второго дня покера. — Золото, «Куда ты тянешь свои ручки, сучка…» — ответ на вопрос «какую песню обязательно нужно послушать перед турниром, чтобы настроится на победу?» прерывается смехом Матвиенко, — вот эту надо обязательно! «За моей спиною король» — так всегда додумывал Дима, когда Серый упоминал эту песню. Диму умиляет ответ его парня, так как это была ИХ песня. Не забыл, бесючка, как они под неё отжигали однажды и что потом произошло. Поз наблюдает на экране рядом со столом, что транслируется в эфир, пока ребята уже рассаживаются, ведь пятнадцатиминутная обязательная задержка для покера очень важна, чтобы участникам кто-нибудь не подсказал, как действовать. Но в данном турнире эта задержка минимальна, но про неё нужно помнить. Дима видит грустного Серёжу, который плюхается за свой стол, и ребята начинают играть. Играют уже без возможности докупиться, ведь прошло три часа с момента начала, а так как это был последний стол, на котором можно было возвращаться, то это значит, что больше не выжить при выбывании. И он не выжил. Тони Старк в своих жёлтых очках стал третьим после Гороха и Forzorezor`а, одновременно вылетевшим от Cake. Приятного, конечно же, было мало, ведь он выложился по максимуму, но из-за этого сраного туза во встрече с Maelstrom’ом он не находил себе места. Он даже не подошёл к SMM-щикам и не стал записывать интервью после своей игры. Он снова в столах фрибетов. Серёжа очень надеется, что их наконец-то посадят рядом с Димой за один стол. Когда он выходил от игрального стола, он надеялся, что тот его обнимет, так как Шаст в это время комментировал игру и не присутствовал у стола, но Позов проигнорировал его и смотрел прямо на стол, за которым остались коллеги-комики Пашка Дедищев и Сашка Наш. Серёжа поднялся в свой номер, снял лёгкий грим, быстро принял душ, переоделся в удобную чёрную футболку, что была у него на интервью, а брюки с ремнём остались те же, и снова спустился вниз — ужинать. Он был очень голоден, так как четыре часа за столом показались ему вечностью. В красивом ресторане отеля была только одна фигура любимого человека. Все наблюдали покер, хотя там вроде начался перерыв. Серёжа хотел сесть к нему, после того как набрал много еды, но, увидев, что Дима упорно глядит в телефон и не замечает ничего вокруг, кроме устройства, Борисович грустно ещё раз окинул его взглядом и сел за другой стол. Пока он ел, он наблюдал, как Дима чем-то увлечённо занят в телефоне и не замечает даже ту еду, что лежит перед его носом. А Поз просто переписывается с Косом, рассказывая, как тут идут дела, и спрашивая, как грудничок. В какой-то момент Дима понял, что вообще-то можно уже ждать просто распределения столов фрибетов, а так как Шаст до сих пор комментирует, то внизу ему делать нечего, и он может подняться к себе и в уединённой обстановке поговорить с другом. В этом прекрасном ресторане всё же было шумновато: играла лёгкая, ненавязчивая музыка, доносились всякие звуки со стола, что мешало сосредоточиться, а самое главное — мешали кофейные глаза, что буравили его спину. Приход любимого он заметил, но решил проигнорировать, хотя он уже с утра думал, что можно попробовать дать ему шанс и просто простить его, потому что ну раз они договорились на проведение мероприятия с Арсом, ну что в этом криминального? Ну не полетели они вместе, ну и что?! Дима ведь уже не маленький, и его за ручку водить не нужно! Хотя всё же было обидно за то, что Серёжа заранее его не предупредил, а просто поставил перед фактом, и вот на это Дима обижался. Позов ещё даже не поднялся с места, как вдруг услышал сзади звук отодвигаемого стула. Они по-прежнему были в ресторане одни, так как третий полуфинальный стол ещё идёт, и все наблюдают за ним, и никому не хочется кушать. — Диим… — послышался любимый голос сзади, но Поз на это ничего не ответил, просто прошёл мимо в свой номер. Распределения уже ждать бесполезно, Шаст, наверное, позвонит, когда ему нужно будет садиться. Серёжа, немедля, направился за ним, пройдя в светлый номер. Он был обычный, обезличенный. Вещей комика не было видно, так что, кроме темноты за окном и холодного ветерка из-за приоткрытого окна в комнате ничего не было, кроме вещей, предоставленных отелем. Обиженный человек уже сидел на кровати с телефоном в руках, пытаясь отвлечься от всего. Бывший обладатель косички сел между немного раздвинутых стройных ног и ловко отнял телефон, убирая его себе в задний карман. Диме ничего не остаётся, кроме как устремить взгляд в карие глаза напротив. — Я же уже сто раз попросил прощения… Ты правда так сильно обиделся из-за Арсения? — тот ничего не ответил. — Ну, раз цветы ты не любишь… Денег у тебя и так дохуя… У меня остаётся лишь последний вариант… Матвиенко взял обхватил бедра своего парня и придвинул его ближе к краю. Старший зубами аккуратно расстёгивает чужую ширинку, Позов немного помогает снять с себя джинсы и боксёры, чтобы Серёжа быстрее взял. Тот, ещё не успев стянуть вещи с тела, тут же берёт и лижет головку, чтобы наверняка выбить из кареглазого кота стон. Пока ещё не совсем вставший орган окрепает уже во рту, но у Серёжи он помещается прекрасно, не доходя до горла. Сейчас нужно сделать всё так, чтобы выстонать прощение у любимого, чтобы он хотел ещё и присесть на его член, и просто умолять его трахнуть. Поэтому первое, что делает Матвиенко, — начинает просто вылизывать вставший орган коллеги и наблюдать, как проявляется каждая венка и как темнеет головка. Наблюдать, как из уретры начинает течь предсеменная жидкость, и улавливать ушами подавляемые рукой стоны. Сейчас главное — это медленно всё делать, чтобы довести до желаемого «да, ещё», может быть, даже до «папочки», и чтобы умоляли Серёжу вставить. Поэтому нужно максимально медленно водить языком и ещё медленнее щекотать головку, чтобы просто раззадорить человека и заставить его поплыть, чтобы только его простили. Но не это главное, доставить удовольствие любимому. Поэтому нужно аккуратно взять главное в Диме — яички — и нежно их поперекатывать, чтобы снова услышать стон. Чтобы расслабить его максимально и чтобы уже после очередного прохождения языком от основания к головке услышать сдавленное «Да возьми ты его!» с осуждением в голосе, с некой яростью, смешанной с похотью и желанием. Серёжа не сомневается ни секунды, поэтому снова погружает уже каменный орган себе в рот, чтобы услышать вздох облегчения и желания. Но Матвиенко в очередной раз играет со своим партнёром, беря неглубоко. Нет, задохнуться он не может, и он может взять его целиком прямо до яичек, но всё ж он хочет показать, что не нужно с ним играться, ведь он и старше Димы, и просто он же у них главный. Делая возвратно-поступательные движения, Серёжа слышит всё нарастающий стон сверху и понимает, что можно взять и глубже, но вдруг решает сбиться с ритма, что заставляет Позова резко выдохнуть, протестно хмыкнуть. Но новый темп устраивает Серёжу полностью, и он делает вид, что так и задумано, и вообще что ничего не было. Просто ну челюсть устала, ну ногу свело, какая разница, что сбился чуток. Новая скорость чуть быстрее предыдущих, но всё такая же медленная, но Дима не решается запустить руку в короткие чёрные волосы, чтобы взять власть над ситуацией. Попросить вслух об этом ему также не хочется, так он уведомит бывшего обладателя прекрасной кички в том, что он сдаётся, а этого совершенно не в его планах. Правда, его выдаёт стон, поднявшийся на полтона выше, что замечает прекрасный любовник и начинает двигаться активнее, не забывая перебирать яички рукой, а языком щекотать уретру. Долго таких ласк Дима не выдерживает и вскоре кончает, едва предупредив парня тихим «Щаз!», вылетевшим шепотом из его рта. Но Серёжа и так всё понял, поэтому приготовился к атаке спермы, которую он с лёгкостью проглатывает, даже не поморщившись. Только тогда, когда член Димы был очищен от его же жидкости и перестал дёргаться, брюнет отстранился, облизываясь по-лисьи. — Теперь ты меня простишь? — говорит обладатель блестящих глаз, хитро улыбаясь и вытирая влажный рот тыльной стороной руки. — Ну, я подумаю, — Дима чуть закатывает глаза. Серёжа откидывает его за плечи так, что Позов отказывается полностью лежащим спиной на кровати. — Эээй! — он негромко взвизгнул в ответ, но не сопротивлялся. Старший бесцеремонно сел рядом с ним на край кровати и начал вытаскивать ремень из своих брюк. — Э! — удивился Позов. — Я не понял! — А что тут непонятного, котик?! Ты меня морозил из-за пустяка полнедели и хочешь по-доброму всё прошло? Не-е-ет… — с улыбкой в тридцать два заявил, обернувшись, Матвиенко. — Десять ударов тебе хватит. — Десять?! — удивился Дима, приподнимаясь на локтях, чтобы увидеть лицо любимого изменщика. — Десять, котик. Давай ложись ко мне животиком на коленки. Поз с трудом дополз до Серёжи, ведь после оргазма он едва мог двигаться. Однако вскоре он уже удобно устроился на коленях любимого, которые всё ещё были обтянуты телесного цвета брюками. Ему было неудобно и морально некомфортно из-за такой открытой позиции, да и свисающую голову было неудобно держать на весу. — Считать будешь про себя. И если я тебя спрошу, ты должен будешь мне сказать количество ударов. Ошибёшься — начнём всё заново. — Да понял я, давай, действуй уже, и не мучай меня, бесючка! — Ну хорошо, котик, — по обнажённым ягодицам тут же прилетел первый удар. Он был пока слабым, подготавливающим, но после него по обожжённому месту прошлись нежно ладонью, тут же снимая всю боль. «Один», — подумал Дима. Он понял, что Серёжа сильно на него обижен, ведь это впервые у них происходит подобное, и он был морально не готов к тому, что его сейчас лупят ремнём. Хорошо, что пояс попался не сильно широким и не давал тех болезненных ощущений, чтобы потом не встать. В воздухе раздался свист рассекаемого воздуха, и когда ремень опустился на обнажённые ягодицы Димы снова, тот вскрикнул от боли и закрыл глаза. Удар оказался сильнее, чем он ожидал, и ему потребовалось время, чтобы прийти в себя. «Два», — подумал Позов. Серёжа снова провёл рукой по больному месту, снимая напряжение. Внезапно Дима почувствовал, как к его губам прикоснулись тёплые губы любимого человека. Это был нежный и любящий поцелуй, который отвлёк кареглазова от боли в ягодицах. Поцелуй не был коротким и поверхностным. Дима успел поймать момент и нежно провёл языком по губам любимого. Они целовались достаточно долго, и это на время отвлекло их от происходящего. Однако Серёжа отстранился, и удары продолжились. Все они были как второй, но после каждого Борисович гладил любимого и чмокал то в шею, то за ушком. Матвиенко ни разу за всё время порки не спросил про количество ударов, за что Позов был благодарен. После обрушившегося десятого удара по уже красным ягодицам снова нежно прошлись рукой и, несильно развернув голову Димы набок, снова впились глубоким поцелуем и долго не отпускали. — У тебя есть заживляющая мазь? — спросил Серёжа, только оторвавшись от тонких губ. — Есть кое-что получше, — как-то загадочно сказал Дима. Позов с трудом поднялся на ноги, и Серёжа поддержал его, помогая встать. Затем Дима куда-то отошёл и начал рыться в своей сумке. Достаточно быстро он достал из неё смазку и презерватив. — Ты же не против презика? — уточнил несостоявшийся врач. — Ты привёз это с собой?! — Серёж подошёл к своему любовнику вплотную. — Ну, я где-то надеялся, что ты захочешь помириться и именно таким способом поэтому и захватил. Место в чемодане ещё было. — Ты знаешь, что я люблю тебя? — Знаю. Дальше последовал томный длинный поцелуй, за время которого влюблённые вернулись к кровати, и Серёжа снова повалил Диму спиной на поверхность, нависая над ним. В поцелуй раздалось тихое скуление от соприкосновения раздражённой кожи и постельного белья. Он пока ещё был в чёрной футболке и в своих побрякушках на шее, что немного мешало Матвиенко дотягиваться до эрогенной зоны Позова. Что-то с тихим характерным звуком рвётся, и только тогда Серый своими пальцами достаёт до шеи и начинает поглаживать, выбивая тем самым стон лысого комика. Борисович знает, как нравится его партнёру, поэтому одну руку переводит под ворот футболки и оглаживает плечи любимого, ещё больше выбивая звуки любви Димы в поцелуе. Вскоре распускаются и Димины руки, которым уже не терпится, и он переворачивает Матвиенко на спину, и сам уже заползает руками под футболку и проводит руками по плотному прессу, ведь Серж уже сто двадцать дней тренируется практически ежедневно, чтобы сверкать перед любимым красивыми кубиками. Руки всё не останавливаются и спускаются ниже, поглаживая любимого. Они доходят до линии брюк и поддевают заветную пуговку, давая возможность добраться до замочка молнии. Тихий «вжжж» раздаётся, когда Позов умело опускает замочек вниз, добираясь до самого заветного места — боксеров, в которых уже обнаруживается что-то достаточно большое и каменное. Серёжа приподнимается, помогая Диме снять с него лишнее и кинуть куда-то на пол. Удар раздаётся сильный, ведь в карманах лежат два телефона, ну кому какое до них дело? Ведь важнее всего это обхватить любимые и крепкие французские булки и сжать их. А Борисович всё продолжал гладить руками тело Димы, вызывая у того приятные ощущения, хотя у самого Серёжи стояло давно и плотно, и он уже был немного потным от создавшейся атмосферы. Его лихорадило, он хотел бы снять футболку и избавиться от волос, а может быть, ему нужно было бы окунуться в ледяную воду, но даже это не помогло бы ему справиться с бешеным вожделением любимого тела. Они продолжали целоваться, иногда прерываясь, чтобы поцеловать друг друга в шею или ключицу. — Серёж! — Да, котик? — Можешь извиниться ещё? — А как ты хочешь чтобы я это сделал? — Ты знаешь, — тихо и смущённо и Серёжа это услышал. — Вылизать тебя? — Да....... — это было сказано с придыханием, так как опять рукой прошлись по жилам шеи, что в данный момент было равносильно выстрелу в голову. — Хорошо, ложись как хочешь, — для придания ускорения был передан легкий шлепок по обнажённому бёдру, что был запрещённый приём. — Ай! — Не гунди и ложись! Дима быстро лёг на спину, задирая и разводя ноги, чтобы максимально быть открытым перед любимым, чем тот и воспользовался. Тото быстро стянул мешавшуюся футболку уже влажную от пота и расположился прямо напротив паха. Матвиенко сначала долго выцеловывал бёдра, всё расслабляя партнёра, а потом всё ниже опускаясь к заветной дырочке. Там он сначала немного щекотал промежность своими аккуратными усами, вызывая тем самым нетерпение партнёра, и, как только Дима заёрзал, желая большего, высунул язык и легонько прошёлся по кольцу мышц. — Ах! — Ещё хочешь? — Да, папочка! Матвиенко хитро улыбнулся. Он очень любил когда его назвали «папочкой» особенно тот, кто сейчас лежит перед ним и вздрагивает от каждого движения языком. А Серж уже поигрался с внешней стороной сфинктера и начал просовывать язык глубже. Он про себя удивился что тот протиснулся достаточно легко, но продолжил вылизывать упругие стенки, слушая громкие стоны сверху. Член Димы уже давно по новой истекал смазкой, пачкая упругий живот и футболку, но до этого уже дела не было. Он уже получил сегодня внимание и можно на этом с ним и закончить. Серёжа отстранился от важного процесса с умным лицом, но так, чтобы быстро засунуть без смазки палец. — Ай! — послышался вскрик сверху. — Ты сам, или тебе кто-то помог? — прожигая взглядом, негромко и холодно прозвучал вопрос. — Сам я, сам… — Дима немного поморщился от пухленького пальца внутри и тяжело прогнулся, ибо был деревянный из-за того, что не делал зарядку. — Я уже подумал что Вудуш. Не доверяю я ему как-то… Хотя у него жена есть. Мутный он какой-то. — Хорош упоминать что мы тут немного на работе! — с этими словами Димы, Борисович загнал второй палец. Он быстро поднялся к лицу Димы, кусая того в шею, оставив немного красноватый след, который вскоре пройдёт. Матвиенко возвращается к влажному от его слюны сфинктеру и продолжает начатое, немного орудуя пальцами внутри, продолжая растягивать мышцы. Губами он поднялся чуть выше к месту под яйцами — оно тоже было эрогенным у Дмитрия, и это выбило очередной громкий стон у партнёра вместе со словами: — Трахни меня! — Ась? — Серёжа остановил свои движения пальцами и отвлёкся от вылизывания мошонки. — Ты всё слышал, просто войди в меня, наконец! — Как скажешь, золотце. Из Позова резко высунули пальцы с соответствующим хлюпом, и горячие пальцы прикоснулись к чуть холодным бёдрам свободного от расчёски комика. Серёжа хотел сегодня пройтись по классике, а именно — любимая локтевая. Но Дима этого ещё не знал и надеялся, что его оставят так лежать спокойно. — Вот, держи смазку и презик, — Дима протягивает нужные предметы, на время опуская немного затёкшие ноги. Но Серёжа их не принимает, а просто смотрит на любимого, как на идиота. Тот в непонимании хлопает глазами, и его расслабленное выражение сменяется озабоченным и грустным — что-то не так? — В локтевую, — звучит ледяным и голодным голосом не просьба, а приказ. Дима собирает все нужные предметы в одну руку и, немного трясясь от страха, кладёт их вместе у Сергея Борисовича, а после, начиная медленно переворачиваться в указанную позу. Двигается он медленно, потому что ягодицы ещё болят после порки, а руки уже не слушаются от напряжения. Пока Позов перемещается, Серёжа за это время успевает надеть презерватив и выдавить достаточное количество смазки, чтобы сильно не порвать своего любимого. Когда любимый становится как нужно, Серёжа грубо хватается за любимые немного красноватые половинки и нежно, но достаточно сильно сжимает их, в очередной раз выбивая громкий стон из любимого. С помощью руки он пристраивает головку ко входу и несильно давит на неё, входя. Но Диме больно. Матвиенко понимает это по напрягшейся спине и ногам. Поэтому Серёжа аккуратно и никуда не спеша постепенно вводит член и ждёт сигнала от любимого о начале движения. Тот спустя несколько никем не замеченных минут чуть подаётся назад, показывая, что можно уже двигаться. Серёжа огромным членом разрывает тело любимого парня, входя ещё только на половину своей длинны. Дима давно и надрывно стонет, пытаясь насадиться глубже, но сильные руки Серёжи останавливают его, крепко держа за бёдра и сильно впиваясь в них, вероятно, оставляя синяки. Но кто их увидит сквозь одежду? Конечно, никто. Поэтому Серёжа продолжает держать Диму, пока не очень быстро входит в него, словно в очередной раз разведывая территорию. Дима прогибается под силой своего партнёра и полностью отдаёт ему контроль, зная, что Серёжа не причинит ему вреда, а только полюбит ещё больше. Но и его собственное напряжение пора бы уже снять, ведь каменный орган уже давно просит разрядки. Жидкость из него уже не капает, а просто почти струится, пачкая постельное бельё, а уборки до завтрашнего дня не будет. Хотя можно заказать её, пока Дима будет внизу. Эти ненужные мысли выбивает очередной медленный толчок. Серёжа словно издевается над Димой! Ему уже нужна разрядка, а не медленные плавные движения. Поэтому он спокойно протягивает руку к своему органу, чтобы начать дрочить себе в такт, но...................... его ожидаемо отстраняют. — Куда ты тянешь свои ручки, сучка? — раздаётся баритон сзади, останавливая движение своего члена. — Серёж....... — Что, прости, не расслышал....... — но Диме сложно сказать, что он хочет. Он не может. — Па-папочка… — Слушаю, золотце, — по спине нежно проводят пальцами, разгоняя полчища мурашек. — Можно мне кончить? — Мммммм, можно, только своими ручонками не лезь, сейчас скоро закончу, дорогой. Движения снова начинаются с медленных, и уже Дима спокойно стоит, оперевшись локтями на кровать, но понимает, что из-за слабости мышц в руках они стали ватными и просто его не держат. Поэтому он просто валится грудью на кровать, добавляя место действия Серёже, и он этим пользуется. Тот срывается в бешеный темп, просто втрахивая любимого, миллиард раз проходясь по простате, что доводит Поза до пика, и тот с громким стоном, что наполняет весь номер, кончает прямо в кровать. Тут же в проходе становится дико узко, и Серёжа вслед за парнем кончает в презик, долго сотрясаясь в конвульсиях. Он уже не может держать себя на ногах, поэтому аккуратно выходит из раздолбанной задницы и, успев стянуть с себя средство защиты и кинуть его куда-то, просто рухает на кровать к любимому телу, которое тоже ещё не отошло от оргазма. Они оба лежат и тяжело дышат, как после длинной пробежки или тяжёлых упражнений, но главное — они оба счастливы и любят друг друга. Им сейчас ничего не важно, даже то, что им обоим начинает становиться холодно от приоткрытого окна, откуда всё ещё тянет холодный ветерок с гор. Важно то, что никто ни на кого не злится или кто-то обижен. Они лежали оба голые, счастливые, с закрытыми глазами, наслаждаясь моментом после оргазма. В комнате стояла полная тишина, а по их телам разливалась приятная нега. Постепенно дыхание приходило в норму, и можно было уже открыть глаза и взглянуть на самого любимого человека, лежащего рядом. Серёжа так и сделал. Картина, которая открылась его взору, была прекрасной: Дима всё ещё лежал на животе, а его крепкая спина размеренно поднималась и опускалась, показывая, что он тоже пришёл в себя. Однако он всё ещё лежал с закрытыми глазами, но не спал — это Серёжа заметил верно. Он знал, что Дима никогда не засыпает после секса, даже после такого «весёлого и активного», как этот. Серёжа нежно целует своего партнёра в губы и бросает взгляд на настенные часы. В этот момент в его брюках начинает вибрировать телефон. Приходится подняться с кровати, чтобы найти штаны и порыться в карманах в поисках телефона. В процессе поисков Серёжа обнаруживает и телефон своего партнёра. Он совсем забыл, что отобрал телефон у Димы, чтобы привлечь его внимание. Наконец, в одном из глубоких карманов Серёжа находит свой телефон. Увидев, кто звонит, он отвечает на звонок. — Да, Шаст? — Серёжа вдруг закашлялся, чем вызвал небольшое беспокойство Димы. — Барбарисович, ты где? Твой стол сейчас играть будет, только тебя ждут, — раздаётся голос друга из телефона. — Уже бегу! Он сбросил вызов и, ещё раз чмокнув Позова, одевается, быстро забегает к себе переодеться и убегает за свой второй стол фрибетов, в котором налегке и с новыми силами проходит дальше. Брюнет стоял в зале и наблюдал за этим действом влюблёнными глазами, смотря на бешенную поддержку его парня близкими людьми. Третий стол фрибетов. Дима изо всех сил старается сконцентрироваться на игре. Но в этот раз у него ничего не получается, уже ночь, поздно. У него нет сил, хочется просто лечь спать в обнимку с любимым человеком, и сон берет верх. Брюнет вылетает из игры и, ни капли не жалея, уходит в свой номер, в котором его уже ждут с поддержкой. Он быстро принимает душ и так же быстро засыпает в тёплых объятиях. Утром Дима со всеми попрощался и улетает домой, потому что не мог уже находиться в том напряжении. «Приезжай скорее», — только и успел услышать Серёжа на прощание. Слова были сказаны тихим шёпотом, а горячее дыхание обожгло ухо. По приезде тот в спешке включил стрим Winline. Там уже в разгаре финальный стол фрибетов, где снова рубится его пирожочек. Со стороны кажется, вскоре, что он достаточно легко проходит его, но Дима понимает, что за широченной улыбкой скрывается жуткое напряжение. А ему же сейчас играть за финальным столом всего турнира. Слава Богу, что Вудуш получил пинок от молодого Forzorezor`а и теперь за самым финалом ФИНАЛА не будет главного грозы турнира. Но многие из новичков оказываются скрытыми тёмными лошадками, а он уже выглядит усталым. В небольшом перерыве Серёжа успевает написать, что уже скучает, в ответ получив пожелание дойти до тройки лидеров и смайлик-поцелуй, что воспринимается и Димой, и Серёжей как знак передачи любви по воздуху. Теперь остаётся только ждать… И, видимо, долго. Почти полвторого Дима волнуется не меньше Сережи. Он в двойке игроков. У старшего выпали неплохие карты, и его соперник — LIXXX поставил all in. Позов разлепил глаза и устремил их в ноутбук… Напряжение огромное. Дилер выкладывает карты.......................... И Серёжа занимает первое место! — Мой мальчик! — сорвался на крик лысяш и, открыв телефон, стал писать поздравления. Второй брюнет в это время расплылся в улыбке и, от радости этого, сломал свой огромный чек. Дима засмеялся от милоты. — Просто лучший… Уже день клонится к середине, когда Матвиенко с удовольствием вернулся в светлую квартиру, в которой его встречают Димины объятия. — Я уже успел соскучиться, — хитро улыбнулся Дима. — Я тоже, — тихо звучит усталый ответ. Скоро пара заказывает еду и в обнимку перед фильмом ест лапшу из одной тарелки, что неоднократно приводит к поцелуям. Сейчас ни у одного нет сил трахаться. Даже съёмки отменились. У них есть свободный день, чтобы насладиться друг другом.