Алмазный аккорд

Лес накрывают сумерки. То здесь, то там мелькают тени. Тени деревьев, голодных теней проносятся над полями, опушками и реками. Тени не пугают, они успокаивают и, казалось бы, оберегают. Но что может показаться беспечному подростку, которому крышу сорвало после очередной вылазки в дикую природу? Дженнифер 17. В этом году они приехали с экспедицией в западную часть леса, где их группа должна была раскрыть палатки под открытым небом на окраине перед входом в лесную чащу. Волнистые каштановые волосы колышутся на неспокойных потоках воздуха, одну прядку за другой пробирает холодок позднего майского вечера. Кареглазая не спеша прогуливается, пока отец мается над палаткой, и то и дело она разваливается. Юбка на удивление не вздымается при очередных потоках, наоборот, прилегает к телу. Теплая улыбка не сходит с лица любительницы книг, пока отовсюду доносятся разные запахи, и, подаваясь вперед, она пытается уловить их, задержать. В стороне от расположившегося лагеря с парочкой подростков - книголюбов и гула мужчин под сорок с непонятной техникой и прожекторами, включая ее отца, свистит ветер и шуршат ветки деревьев. Поддаются ветру и кусты. В легких кедах Дженни подпрыгивает почти каждые три метра, перепрыгивает через корни деревьев, показывающийся наружу, играючи двигается в такт музыке в проводных наушниках. Она знает. Догадывается. Ведь кто бы поехал с таким количеством аппаратуры на окраину леса, под предлогом вывезти детей на свежий воздух, при этом оставляя их на две ночи почти одних, с этой самой аппаратурой заходя в лес? Она читала о таком. «Охотники на нечисть.» Подобную статью она прочитала только сегодня, пока в пикапе они миновали очередную деревеньку послевоенных годов. Дженни такое не нравилось. А что делать, если ещё и твой отец собирается заниматься подобным? Сущий кошмар. Сначала нечисть, которая живет себе преспокойно, никого не трогая, а потом люди, которые просто словили вайб с ужастиков и начали косплеить мифических персонажей? Абсурд. Вот и Дженни думала также. И считала также. Вопрос только во времени. Редкие кудряшки продирает ветер, и Дженни переключает один трек на другой, сменяя их до бесконечности. Не знает, как далеко она ушла, но и думать о подобном уже не хочется. Свернув направо, она наклоняет голову и чуть-чуть кренится, еле удерживая равновесие на тонком корне дуба. Разве тут она не была никогда? Две тоненькие полоски, неровные и потертые, заканчиваются, сползая по сравнительно безопасной ветке старого дерева. Кора потерта. » 8 лет назад. — Эй, Дженн! — слышен топот и легкий смех девочек, выбегающих в чащу без разрешения родителей. — Сюда, скорее! Две маленькие девочки обегают десятилетнее дерево и сталкиваются почти на середине второго круга, стукаясь лбами. Слышен беспечный смех. В руке одной из кареглазых непрочный канат с куском доски, украденной из искусственных запасов дров их отцов, пытавшихся около десятка минут назад развести костер. Доска гладкая, но чутка шершавая, но 9-летним девочкам и такая внушает доверие. Дженни прыгает, и только с десятка попыток у нее получается перекинуть один из концов веревки через ветку выбранного дерева. Ее подруга выше нее, и с ловкостью перекидывает второй край с обратной стороны, завязывая их оба в крепкий узел. Посередине красуется сидение, на котором она раскачивает низенькую Дженн. Они смеются, поют и дурачатся, катая друг друга по очереди. Только фонарики родителей заставляют их прерваться. Отец перехватывает катающуюся Дженн, перекидывая её через плечо и нарочито строго отчитывает её, дурачась с ребенком. Сильви убегает в чащу к вышедшей в свет маме и хихикает. — Так, кто у нас тут… — слышен обрывистый голос отца. « Её внезапно оттянули за руку, да так сильно, что мог бы запросто остаться синяк. Бывало и так, что погружаясь в небытие она переключала себя на автопилот и машинально топала куда глаза глядят. Она чуть не свалилась в какой-то капкан. За ее спиной стояла невозмутимая Эрика, пилящая ее взглядом. Странно, от ее взгляда всегда затылок горит, как Дженни ее раньше не заметила? А как долго она сзади за ней идёт? — Ты обезумела? — на такие резкие заявления со стороны этой своенравной личности она давно уже перестала обращать внимание, как и многие, просто связав это с манерой её речи. Никто не обижался. — И давно за мной идёшь? — Дженнифер окинула взглядом незнакомую развилку леса, обводя взглядом каждое дерево. Её взгляд остановился на Эрике. — Не дольше, чем ты чертей под ногами взглядом сверлишь, — никак не удивившись такому ответу, Дженн снова окинула ее взглядом. Всегда серьёзная, с в меру надменным взглядом девушка, на 2 головы выше нее; чёрные, подобно воронову крылу, волосы, небрежно завиты в роскошные локоны, свисающие до бёдер; острые черты лица добавляют шарма, а глаза цвета свежескошенной травы в мае отражают её самолюбие. Низенькая Дженни рядом с ней подобна статуэтке, которую в тесте мало кормили пастилкой, но на фигуру она не жалуется. Дженнифер обожала то, чем от нее веяло. Вроде такая загадочная, интересная личность, но такая двусторонняя, что иногда диву даешься, как вообще сдружился с ней. А дается это нелегко. — Спасибо конечно, но я.. — И сама бы справилась? Вижу, — она саркастически усмехнулась, но для нее это вполне безобидно. Дженн дружелюбно улыбнулась. — Не заблудишься по пути домой или дать тебе клубок ниток? Здесь стоило бы поразмыслить. Дженнифер огляделась. Эту местность она не знает, но погулять хочется, и очень даже, а вот Эрике мешать ловить духов над костром ей не очень хотелось. Конечно, любой здравомыслящий человек бы попросил, чтобы… — Нет, спасибо, сама справлюсь, — миленько отмахнулись она, боязливо фыркая. Эрика закатила глаза, и её губы растянулись в ухмылке. — Так я и думала, — она отвела взгляд в сторону, будто размышлял о чем угодно, только не о глупой подруге. — Кричи «Вартерес», если потеряешься. Если не забыла, это… — Твой ворон. Я помню, — она тепло улыбнулась не меняющейся в лице подруге, складывая руки за спиной. Эрика удалилась, не обмолвившись ни словом, достаточно быстро ушелестев.

***

Наушники сели, оставляя Дженн наедине с реальностью. Причем не с самой лучшей: она выбрела на ещё более непонятную местность. Слишком вечерело, сумерки уже давно уступили тьме и становилось холодно. В коротком топе без бретель маленькой девушке становилось все холоднее. И только об одном она не пожалела: надела джинсы. Летние, но джинсы. Приобняв себя за плечи, она стала машинально озираться. Отсутствие музыки выдернуло её, и только поэтому сейчас она обратила внимание на то, куда пришла. Темные деревья, выгоревшая, как после пожара, трава, скудный запах. Страшно не стало, но не по себе — уж точно. Губы дрожали от холода, а глаза неприятно щипала непривычная чернота. Нет, темноты она не боялась, как и леса тоже, но в совокупности они доставляли впечатление какого-то погорелого ужастика. Пытаться включить телефон, на котором без пяти минут села батарейка считалось как минимум бесполезной идеей, как максимум — глупой. Оставалось только одно, но и в этом она не была уверена. Ворона она никогда не видела, как и он её, так что пойдет ли он на чей-то зов отличный от его хозяйки, об этом уже можно было поспорить. Но попытаться стоило. — Как там она его.. — она измученно простонала от своей тугой памяти. — Вартерес! Крикнула она это достаточно громко, и как казалось, даже деревья впитали этот гул в себя, как эхо проходя через все ветви и листочки. — Вартерес! — она начала ходить по кругу в полусогнутом положении. — Вартерес! Вартерес, Вар-те-рес! — вспомнила свои слова. «Не волнуйся, я буду в порядке» или как там она сказала? Да уж, дурочка, видим мы твое в порядке, как аж на землю уже легла. В два раза ближе к аду — теплее же. Едва не заплакав, она услышала карканье. Привстав, она разинула глаза и неверяще хмыкнула. К ней стремительно приближался ворон, причем намного больше, чем она себе представляла. Мощные крылья рассекали воздух, направляясь к ней. — Под стать хозяйке, — она восхищено оглядело теперь парящего перед ней ворона. Он возмущенно, но гордо каркнул, мол «мог и не прилетать» или «это я тебе одолжение сделал». — В хорошем плане, — она дружелюбно улыбнулась. Продолжила стоять, а он - висеть в воздухе. Оба друг от друга что-то ждут, застыв в немом «так что делать-то?» друг напротив друга. Ворон по-видимому ждёт указаний, команд, а Дженнифер ждёт, пока он шелохнется и не знает, что ему говорить. Потоптавшись на месте, она проговорила медленно, харизматично поглядывая на ворона и хлопая ресничками. — Ну что, поведешь меня, ворон-герой? Вартерес как с цепи сорвался, услышав что-то, да полетел так, словно по взмаху его крыла у Дженн самой крылья выросли. Она спотыкается, крича ему вслед. Остывшие ступни сводит, и она едва не заваливается то в одну, то в другую сторону. Ворон как помешанный мечется меж деревьев, истошно каркая и часто оборачиваясь. Дженн чувствует неладное и разгоняется, как только может. Улыбка моментально слезла с лица. Спотыкается, бежит и начинает задыхаться спустя пробежки в километра четыре. Сквозь листву деревьев издалека бьет свет и слышатся голоса. Она слышат голос своего отца. Лицо искривляется в гримасе и она прибавляет ходу, и она бы истошно кричала, если бы не хотела, чтобы её не заметили. — Нет, нет… только не это… — он нашел очередную жертву. — Я должна.. успеть.. — она хрипит, срываясь на сиплые возгласы. Кепка слетает с головы, когда она делает нечеловечески крупные и быстрые шаги, в попытке успеть. Остановить. Повлиять. Не дать убить. И вот спустя, казалось бы, двадцать шагов, ей открывается двое мужчин, стоящих с аппаратурой спиной к ней и чуть слева. Одного она видит чётко: отец. Другой: бездетный мужчина, помощник. Отец. — Нет, нет, нет… Она разрывает листву руками и стремительно прорывается вперёд, машинально закрывая собой силуэт, увеличиваясь визуально благодаря растянутым в стороны рукам и ногам, обращаясь к существу спиной, сидящему возле куста в метрах 20 от отца с напарником. Склоняю голову, истошно крича: — Отец, нет! — и вопль кажется таким отчаянным и откровенным, что, кажется, меня слышит сейчас весь мир. Я слышу выстрел. В оружие заправлена точно не пуля. Это я тоже прочитала. Простыми пулями охота на нечисть не ведется. Я зажмуриваю глаза, готовясь принять свою участь, кажется, лишь бы не убили того, кто невиновен. Того, кто не убивал. Почти плача, слышу стук по ружью. Открываю глаза и вижу снаряд, похожий на кол, летящий в открытое небо, и напарника, который в последний момент моего появления толкнул отца и не дал ему застрелить свою дочь. Ружье не вылетело из его рук, но оказалось опущено. И он бы закричал, но первой оказалась я: — Не смей убивать их! — не зная, кого «их», я и понятия не имела, о ком орала. Наверное, о невинных. Да, точно. Отец хотел возразить, но напарник, пользуясь его замешательством, схватил его за плечи и с силой дернул на себя, выбегая с поляны. Сзади движений не было. Я стала медленно оборачиваться, поворачивая голову. Наткнулась на два алых глаза, черные, как ночь, кудрявые волосы. Это вампир. Да, точно. Но что-то казалось знакомым. Что-то казалось знакомым. Девчонка обернулась на меня и застыла. Испугалась? Нет. Иначе бы не прилетела. Я вижу её не впервые. Знакомый запах. Сейчас его перебивают нотки цитрусовых духов, но обоняние не обмануть духами. В этом лесу, на этой поляне. 7 лет назад. Что скрывать, я видел ее и позже. Сомневается, долго и не дергаясь разглядывая меня. Лес. Духовная сила. Кажется, смотрит она лишь мне в глаза. Пытается заглянуть в прошлое? Не получится, Дженнифер. Забыла. Почему мне кажется, что я что-то забыла? Опять забыла что-то очень важное. 5 лет назад. Западная часть леса. Облака затягиваются над лесом, девочки играют в догонялки. Детское забвение. Пока одна застревает в колючих кустах, нервно посмеиваясь, вторая бежит вперед, не останавливаясь. — Эй, постой! — подруга её не слышит. — Стой же! Кареглазая останавливается, только выбегая на полянку, раздирая ручками ветки и присаживаясь на траву, пытаясь найти клевер. Шарит руками прямо перед кустом, доносится шипение и скрежет веток. Девочка вздрагивает, непонимающе и заинтересованно разинув глазки. Перед глазами проносится силуэт животного, но не успевает она вскрикнуть, как её хватают под коленки и оттаскивают оттуда на край поляны. Только сейчас девчонка заметила. Зверь держится на расстояние, иногда скалясь, иногда поскуливая. Ее крепко держат на руках, укутывая в плащ. Животное скрывается за листвой на краю и исчезает из поля зрения. Девочка поднимает голову, разглядывая того, кто её спас, получается? Внезапно резко поднимается, разговаривая с интересным созданием с проницательным взглядом. Гордо вздергивает подбородок и надменно улыбается, усмехаясь и кланяясь в знак благодарности. В два прыжка вновь оказывается возле ухмыляющегося бледнолицего. Пару заинтересовавших малышку вопросов и вопросительных взглядов, и снова это выражение лица. — Дженнифер Вудс, — она протягивает вампиру маленькую руку, а тот аккуратно пожимает её и, имитируя комичное снятие шляпы, кланяется в знак приветствия. — Ран, — два красных глаза, как алые аккорды, поблескивают в сгущающейся темноте. Девочка улыбается. — Ран? — неуверенно тянет она, пытаясь заглянуть в память, чтобы вдруг не ошибиться. Моргает и снова смотрит ему в глаза, выпрямляясь. Он встает с земли, и выглядит все также, как и тогда, теплым июньским вечером. — Дженнифер Вудс, — передразнивает он её на свой лад, наклоняясь в поклоне. Ее губы растягиваются в теплой улыбке, едва ли не рвутся. Теперь картинки всё четче мелькают в голове, и ее глаза сверкают. — Рад встрече. Ран делает ещё несколько шагов вперед, а Дженни, позабыв о хватившем ее холоде, налетает на него, заключая в объятия. Не первый раз они видятся. Виделись и через два, и через 4 года после первой встречи. Но лес уносит воспоминания, уносит тайны, не выпуская их в месте с носителями за пределы. Но сейчас память проясняется, и, крепко сжимая её в объятиях и приподнимая над землей, утыкаясь головой в её макушку, он счастливо вдыхает такой знакомый запах. И теперь они оба уверены: Лес не запрет их воспоминания. Не запрет, потому что и она теперь не уйдет. Они останутся.