***
Яркие лучи солнца без стука проникли в комнату через окно. Волчонок поначалу хоть и не был рад гостям, но позже всё же проявил гостеприимство и распахнул окно, вдыхая утреннюю свежесть. По пути, как обычно, заскочил за кофе с завтраком и отправился в гости. Тигнари при погружении в работу забывал не только о еде, но и сне, поэтому Сайно заранее взял порцию и на него. Дверь была не заперта — значит фенек и правда работал всю ночь. — Привет, Нари! Снова варишь тут свои грибы? Пахнет вкусно, тут не поспоришь. Так сказать, снимаю шляпку. Ответом на вопрос Сайно стала насыщенная тишина. Разве-что… Странно то, что, кажется, Сайно всегда вешал своё пальто на вешалку, а оно каким-то образом оказалось смятым на диване. Но вот на его голос встала торчком пара ушек, и из складок мягкой одежды показался маленький фенек. Глаза его сонно прикрыты, зевнул и устроил потягушки, от чего одежда теперь покрыта шерстью. Очень многие детали история умалчивает. — Н… Нари? — Неуверенно окликнул Сайно своего товарища. Ушки дернулись в сторону его имени. Его зовут! Это же Сайно! Подскочил на ноги запрыгал на месте, выражая не то обеспокоенность, не то радость, и заставляя старый диван тихо поскрипывать. Он смотрел на него внимательно большими радостными глазами — Тигнари? Тут… к нам фенек заскочил… Или это… ты… его сюда принёс? И снова в ответ лишь тишина. Парень подошёл к зверьку, чтобы повнимательнее его рассмотреть. «Какой же он всё-таки милашка. Прямо как сам Тигнари… Эти ушки. Глаза с переливом бирюзы. И хвостик. Такой же плюшевый как у…» «Так, погодите-ка…» «Если что-то выглядит как утка, ходит как утка и крякает как утка, то это вполне вероятно утка», — подсказывало дедуктивное мышление, тем не менее сердце отказывалось принимать очевидное. Оно желало лишь одного… Нет, даже не желало — ТРЕБОВАЛО погладить Фенька. Взять на руки это милое чудо с ушками, прижать к груди и никогда больше не выпускать его из рук. Конечно, такое поведение было бы максимально не тактично по отношению к вероятному Нари, поэтому Сайно решил начать реализацию своего плана с малого. Судя по тому, что он выбрал своей лежанкой именно пальто, этот запах действительно должен ассоциироваться с чем-то приятным. Чтобы не напугать зверька, Сайно стал осторожно подходить ближе, чтобы не напугать. Чуть наклонился протянуть руку, рассчитывая дать себя обнюхать, и говорил тихо, успокаивающе, надеясь, что его голос хорошо повлияет на фенька — Это я, Сайно. Ты же меня узнал, верно, кроха? К сожалению, продуманному плану Сайно не суждено было исполнится, потому что он совершил ошибку, ещё когда решил подойти поближе. Рука оказалась полностью проигнорирована. Как будто с мыслью «Зачем ты мне подаёшь руку, глупый человек?», фенек вначале встал на задние лапы, использовав руку Сайно, как опору, а затем... Прыг! Оттолкнулся от руки и прыгнул на грудь. Он же знает, что его человек не даст ему упасть. — А? Стой, подожди! Куда ты? — не поспевал за маленьким юрким зверьком Сайно. Не ожидая такой реакции, он едва успел поймать неугомонный комочек радости. Такой мягкий и тёплый! Ещё больше милоты придавали махонькие коготочки, которые немного царапали грудь через одежду в попытках забраться повыше. Кажется, пока он был здесь один всю ночь, то в панике пытался спастись от влияния этого яда, а когда оказался один не знал, что делать. В глазах фенька только слабая тень осознанности. Человечность не утяжеляет душу, всё становится проще. Исключает разум из цепочки мышления и остаются только желания и намерения, что очень свойственно зверю. Есть в этом и плюсы, но, определённо, минусов больше. Но даже так, самое важное осталось — вся память. Он понимал язык, понимал себя и пространство вокруг, но несколько упрощённое мышление животного вносило свои заметные коррективы. «Конечно узнал, дурачок!» Это объясняет то, как, оказавшись на руках своей пары, он был так счастлив. Лизнул в носик, лизнул губки ещё и ещё, пока тот начал отворачиваться, лизнул ещё щечки и ушко. Хвост качался из стороны в сторону так часто, как электровеник. — Ахах, Нари, что на тебя наш… Шершавый язычок фенька прервал все мыслительные процессы в его голове. Нари издавал такие странные мяукающие-тявкающие звуки, ластился. Особенно когда Сайно не удержался и стал его поглаживать, и так, пока его щупали, издавал какое-то странное кряхтение и короткие повизгивания, при том довольно щурясь. Фенек — норное животное, а чем местечко между головой и плечом около шеи не считать норкой? Вот так холодный мокрый носик скользнул по шее и, отталкиваясь когтистыми лапками от одежды, лисья морда стала пытаться забраться на плечо. От неожиданного прикосновения носика по всему телу пробежали мурашки. «Нос мокрый, значит не болеет, значит всё хорошо», — чувства одержали окончательную победу над разумом, поэтому такое объяснение показалось вполне логичным. — Что такое, кроха? Хочешь забраться повыше? Сайно подставил руку и стал опорой для фенька. С помощью Сайно забрался наверх и его всё совершенно устраивало, обернулся вокруг шеи, как воротничок, разве что щекоча нос виляющим хвостом. — Ну как, хороший вид? , — чтобы убедиться в своём предположении, он пробежался глазами по комнате. Ответом служил мягкий *тык* носиком в щёчку. Это согласие? И тут и там стояли различные лабораторные установки, склянки с реагентами и наспех сделанные записки. Среди всего этого творческого беспорядка взгляд остановился на разбитой пробирке. «Что-то явно пошло не по плану». Ворочающийся на плече фенек вновь перехватил на себя всё внимание. — Хм… ты же наверняка не ел всю ночь? Что там кушают фенеки… Надеюсь, тебе понравится мой бутерброд с курицей. Сайно подошёл к столу и, сняв с плеч, взял Тигнари на руки. Тот фыркнул и в воздухе барахтался лапками, всем видом выражая своё недовольство. После чего достал угощение из сумки и покрутил им перед глазами, определяя степень заинтересованности. Взгляд внимательнейше следовал за едой. Он даже перестал возмущаться, несколько хищнически притихнув на некоторое мгновение. Ещё теплые бутерброды заполнили комнату ароматом копчёной курицы. Отделив мясо от того, что «феньки-скорее-всего-кушать-не-станут», Сайно отдал лакомство другу и начал есть свою порцию. Фенек культурно дождался, когда для него всё сделают и принялся за еду. Послышались легкие и частые шаги по коридору, что подходили всё ближе к двери в комнату. На секунду фенек замер, дернув ушко в сторону звука, но быстро понял, кто это, и продолжил кушать. Чуть приоткрылась дверь и в комнату несколько стеснительно заглянула Коллеи: — Доброе утречко! — она приветливо помахала рукой из-за двери, — Привет, Сайно. — Здравствуй, Коллеи! Ты как раз время! Она обратила взгляд на нечто выделяющееся в комнате, а именно — знакомого по некоторым чертам зверька, — Ох, так это и есть наставник Тигнари? Вчера вечером он сказал мне прийти помочь с исследованием, а затем ночью я получила от него срочное сообщение… Оу. Покушав, Тигнари не мог оставить заботу о себе без внимания, облизывался и ластился к рукам Сайно, протискивая мордочку между пальцами и тыкая носиком в ладонь, издавая забавные фыркающие звуки. На самом-то деле Сайно заметно смутился от такого внимания к себе. «Пожалуйста, Нари, не облизывай меня на глазах… ты чего задумал?»: в голове возник немой вопрос, касающийся такого необычно приветливого поведения друга. — Хахах, судя по всему, ему понравился завтрак, — Сайно попытался свести всё к шутке. Согнул ладонь, образовав из неё небольшую норку, гостеприимно приглашая в её залезть. На самом-то деле, истинной причиной такого решения было желание ещё раз погладить ушки фенька, причём сделать это максимально непринуждённо. А Тигнари и не понял хитрый план, просунул мордочку в туннель из ладошки и «застрял» там. Забавно кряхтел и пытался высвободиться, но мешали длинные ушки. Коллеи преисполнилась умиления: — Божечки, какая прелесть. — смущённый румянец, притянула руки к себе в умилительном жесте. — Я обнаружил его таким, когда пришел. Не знаю, что произошло, но он выглядит счастливым. Время идёт, а ничего не меняется. Коллеи постоянно наблюдает такую картину, как эти двое становятся сами не свои, когда находятся рядом друг с другом. Но она не сваха, и давно уже решила не вмешиваться слишком сильно, чтобы случайно ничего не испортить. Не может отвести взгляда от столь занимательной картины. В фан-клубе Сайнари она основатель и фанат-№1. От особенно довольного Сайно поступило закономерное предложение: — Слушай, мне он таким даже больше нравится. Как думаешь, это пройдёт со временем? Может, он оставил где-то тут рецепт? Нужно срочно его переписать. Лицо девушки выразило крайнее недовольство таким предложением. Тигнари не остался в стороне, из-за чего последовал заслуженный кусь Сайно за пальчик. Номинальный, но чувственный. — Ай! Ладно-ладно, я пошутил. «Ну хорошо, она права. Превращение в фенька наверняка не входило в планы Тигнари, а значит, нужно как можно скорее найти способ вернуть ему человеческий облик…» И все же, ему будет не хватать такой ласки. Пока они разговаривали, оставили фенька без внимания, а ведь Тигнари вспомнил, что хотел сделать. Это было видно по тому, как он резко остановился донимать Сайно и встал на столе ушки торчком. Начал издавать странные тявкающие звуки. Подбежал к Коллеи и стал прыгать около ног, маленькие лапки шуршали по одежде. Затем отпрыгнул и побежал куда-то за стол. Там на полу лежала разбитая пробирка. Фенек подбежал, стал обнюхивать место. Чихнул. Ещё чихнул. Видимо, этот запах был ему неприятен? Начал скрести пол лапками и издавать странные тявкающие-мяукающие звуки. Обратив внимание на поведение Тигнари, Коллеи стала выглядеть удручённо: — Кажется наставник хочет сказать... кх-кхм... — она спародировав недовольный голос наставника, — «Коллеи! Ты как раз вовремя! Тебе нужно всё убрать и вычистить до блеска, а я не могу у меня лапки!» Выдохнула и бурчит в ответ, как бы отвечая ему: — Так точно, наставник, будет сделано. Фенек остался недоволен передразниванием и начал опять издавать какие-то недовольные фенячьи звуки. Сайно не сдержался и тихо посмеялся. В таком виде Тигнари невероятно умилительный, особенно когда такой недовольный. Подошёл к разбитой склянке, аккуратно взял фенька на руки и устроился с ним в кресле. — Коллеи, как ты думаешь, эта… штука… работает только на полуоборотней? Если это безопасно, то я могу приглядеть за Тигнари, пока ты будешь разбираться с записями. Если нужна какая-то помощь — только скажи. Химия для Сайно всегда оставалась непосильна. Как бы Тигнари не старался ему что-то объяснять — проблемы возникали уже на самом базовом уровне. Потому он искренне верил в возможности Коллеи. — Мне и правда нужно перебрать материалы, которые сделал наставник, и довести кое-что до ума, а пока есть проблема. Форма зверя — это не природное состояние для полуоборотней, и скорее всего он случайно отравился тем летучим концентратом, который выделил из растений. Однако всё не так просто, последнее, что я помню… — она задумчиво перебирала какие-то листочки на столе, — Ага, вот оно... Кажется, Тигнари смог понять принцип работы яда, однако... я пока не понимаю, мне нужно с этим разобраться. Пока Коллеи обсуждала ситуацию с Сайно, Тигнари в это время задумчиво и согласно кивал, так он был очень похож на себя прежнего, но вот взгляд чуть переменился. Ему надоело? Смотрел то на одного, то на другого, а затем прыгнул к Сайно и разлегся ему поперек коленок. Это значит «гладь меня»? Кто бы знал этот фенеково-тигнарийный язык. Не воспользоваться предоставленной возможностью Сайно просто не мог. Рука легко коснулась кончиков ушек, после чего опустилась до самой головы. Увлёкшись процессом, он почти полностью отстранился от внешнего мира. Где-то на заднем фоне шелестел голос Коллеи, но смысл сказанного проходил мимо ушей. Внутреннее чувство тянуло Тигнари его куда-то... животные чувства соперничают с остатками разума, но побеждают всё чаще. Так что долго на месте он не сидел, ему нужно… Поднялся с коленок и вновь забрался на плечо. Здесь ему было лучше. Мягко потёрся щекой о щеку Сайно. Коллеи ещё продолжала: —… Наставник сейчас в поведении отдаляется от человека, поэтому что угодно может его напугать и навредить. Убежит и мы его не поймаем. Так что если ты приглядишь за ним, то всё будет в порядке. Лучше вынести его из агентства, пока тут ещё не выветрился летучий токсин, а так же отмыть его, поскольку наверняка тот ещё осел на шерсти, пока наставник находился в комнате… А я сейчас... — она удрученно вздохнула, — вымою всё агентство, изучу материалы и позвоню вам, как буду готова делать антидот, потом встретимся. — Да… Конечно. В таком случае я прослежу, чтобы наш друг чувствовал себя максимально комфортно и безопасно. Ну что, кроха… — обратился он к своему импровизированному воротничку, —… идём?***
Идти до дома с Тигнари на плечах было достаточно неудобно, а отпускать на асфальт среди людного трафика — опасно, поэтому Сайно принял единственно верное решение — посадить зверька себе в ветровку, расстёгнутой сверху, чтобы зверёк мог высунуть голову и наблюдать за миром вокруг. Таким образом он мог идти, освободив руки, а Тигнари получал отличное место в первом ряду и гарантии безопасности. Пока Сайно был рядом, ему не было ничего страшно, только наслаждался своим местечком и наблюдал за окружающими, иногда задирая мордочку вверх, чтобы посмотреть, как там его охранник. Один раз даже умудрился дотянуться и лизнуть того в подбородок. Хитрец! Дом, милый дом. Выглядел он как холостяцкая лачуга, хоть и достаточно прибранная. С тех пор как он остался жить один, когда родителей не стало, ему всё меньше хотелось проводить здесь времени, а прибирался он редко из-за вечного пропадания на работе. — Ну вот, наша остановка. Коллеи поручила мне тебя как следует вымыть, так что, надеюсь, ты не будешь против. Против? Совершенно точно нет. Может, Тигнари теперь и смутно понимал, что вообще происходит, но звериное чутье всегда настороже, и сейчас... моногамный фенек находится рядом со своей парой и чувствует, что здесь для него нет даже малой доли опасности. Набрав в ванну тёплую воду, он осторожно опустил туда фенька, но, оказавшись в воде, показалось, будто тот был несколько удивлён. Навострил ушки и ткнул носом в воду, отчего чихнул и стал барахтаться в попытках стряхнуть воду. Однако от своей шалости только взбаламутил воду и забрызгал всё вокруг, в особенности самого Сайно, на котором воды теперь было не меньше. Вскинув ушки, Тигнари смотрел большими невинными глазами с долей искрящейся шалости. Промокший до нитки Сайно видел, как даже с волос начала капать вода. — Вот значит как? Один купаться не хочешь? Ладно. Из-за большой влажности в комнате стало жарко, оставаться в мокрой одежде не было смысла — быстрее заболеешь. Снял с себя рубашку, оставшись по пояс без одежды, под особенно внимательным взглядом Тигнари. «Зато намокнуть больше нечему» Полил зверька из душа, увлажнил шёрстку и нанёс на шерсть шампунь. Руками мягко чухал его за бочка, поглаживая то в одну, то в другую сторону. Ему приходилось чуть сдерживать свои силы, чтобы ненароком не навредить фенеку. Блаженную мордочку фенека, испытывающего невероятно удовольствие, невозможно описать. Ладони, относительно большие по сравнению с размерами самого фенька, а когда они прошлись по телу, пропуская шерсть сквозь пальцы, не удержался вновь начал издавать странные звуки, как будто музыкально мурчливо-чирикал. Когда руки мягко почесывали его у головы, фенек довольно щурился и забавно кряхтел. Затем руки проходили дальше, он стоял послушно, чуть прогибался в спине, когда приближался к хвосту. Самому ему уже было жарко, так что дышал с открытым ртом, где были заметны знакомая пара небольших клыков. Уголки рта чуть приподняты, будто он улыбался. Нужно было помыть лапки, но когда Сайно пытался схватить их, в один момент фенек игриво плюхнулся на спину, подставляя под взгляд животик. Тигнари смотрел на него и, как будто говорил: «Я знаю, что ты собрался делать». Так что в попытке снова поймать лапку фенька, Тигнари сам схватил обеими лапками ладонь Сайно. Кажется, будто хотел укусить, но не стал, ткнул носиком в пальцы и лизнул их, только после этого отпустил. «Я победил! Я поймал тебя!» Чем дольше всё продолжалось, тем игривее становился зверёк. Сложно понять, о чём тот думал, если это вообще возможно понять человеческому разуму. Очередь дошла до хвостика. Едва ли его можно было уговорить посидеть спокойно, чтобы вымыть хвост. Путем уговоров, он согласился лечь на живот, подобрав под себя лапки, как полагается очень послушному питомцу, однако с любопытством поглядывал за Сайно и его действиями. В руках ощущалась некоторая неуверенность. «Надо быть более аккуратным». Обхватив его рукой, Сайно начал производить плавные движения в сторону кончика. — Вот так, осталось совсем чуть-чуть. Пока его гладили по хвосту, поскуливал и хрипел, податливо ластился. Знакомые звуки… хотя, откровенно говоря, как заметил Сайно, фенеки действительно издают много странных звуков, и так и не понятно, что они значат. Завершив с банными процедурами, он обернул фенека в полотенце и чуть потискал. — Ну вот. Готово. Угадай кто ты сейчас? Шаурмари… Дернулось ушко. Кошмар! Не высказать возмущения! Не вырваться из плена! Фенек возмущался, как мог, мямля что-то непонятное на своём языке. Остаётся только гадать, какие слова он высказал в ответ. Вот он приземлился к парню на коленки, и началась сушка полотенцем. Конечно, Сайно сделал всё неправильно, и, показав, как надо, Тигнари ещё самостоятельно отряхнулся, обрызгав водой и Сайно, и диван, и все вокруг вещи. В процессе купания любопытно и неожиданно было заметить, что фенек даже близко не пахнет животным. Можно было подумать, что от него будет нести мокрой псиной, но он пахнет... самим собой. Тигнари. Это запах его волос, знакомый запах его хвоста, каким Сайно его помнит. Прервал размышления телефонный звонок. Вот и Коллеи. Поднял трубку. — Добрый вечер, ну как вы там? Всё в порядке? — Рад тебя слышать, Коллеи. Да всё хорошо, я как раз закончил с нашей нечистью. Теперь он чисть. Как продвигается твоя работа? Удалось что-то узнать? Она тихонько похихикала с шутки и ответила: — Вот и отлично! В общем-то, теперь я поняла. Оказывается, Наставник пытался узнать, почему яд так избирателен. Он прошёлся по всем физиологическим признакам, которые различают людей и полуоборотней, и это дало результат. Люди — всеядны, однако большинство полуоборотней — природные хищники. Так что их отличает состав слюны. Полуоборотни хищники не способны расщеплять некоторые вещества, в том числе то токсичное вещество, которое вы нашли. Ночью наставник Тигнари случайно разлил концентрат, поэтому вот так получилось. Комнату я уже вычистила, осталось только дать ему выпить компонента для расщепления токсина, и все будет в порядке. Хоть Тигнари своим тонким слухом мог понять о чём она говорит, но ему было не до этого. Повернулся к Сайно, смотрел внимательно, затем подошёл ближе и стал мягко ластится мокрой щекой о голый торс, чуть приподнялся на лапках и ластится выше. Его только что искупали... нужно ли ему сделать то же самое со своей парой? Шершавый язычок проходит по телу, собирая с тела капли испарины. От чего у Сайно по коже побежали мурашки и легкая дрожь от щекотки — Нари! Я по телефону разговариваю! — пытался он успокоить своего друга. В действиях фенека читалось явное пренебрежение просьбой. Тем более, что в самой фразе никакого запрета и не было. Лишь констатация факта, а значит: это не считается. Увидев безрезультативность просьб, волчонок решил попробовать изъясниться на более понятном интуитивном языке. Ловким движением он прижал Тигнари к груди, поддался вперёд и губами сдавил ушко. Он по-Кусь-ился на самое святое, на главную гордость Тигнари — его ушки! Не смог сдержать улыбки. Наблюдать растерянную реакцию фенека было совершенно неописуемым удовольствием. «Да, я тоже так умею», — издевательски-насмешливо праздновал свою победу Сайно. Воспользовавшись временным замешательством, он смог вернуться к разговору с Коллеи. Она как раз закончила сложную часть рассказа про концерты и хищников и подходила к сути: — В общем, нужна амилаза. Это простой компонент слюны, который расщепляет сахара. Я не думаю, что мы будем издеваться над наставником, так что я пойду по-быстрому сбегаю в магазин и куплю реагентов, отпишусь, как всё будет готово, и подойду к вам. Животная форма не естественна для полуоборотней, однако чувство поддержания внутреннего состояния не дремлет, и животный инстинкт Тигнари подсказывал, что ему чего-то не хватает, и это что-то... находится здесь. Лапки упёрлись в грудь. Вот фенек уже был совсем близко. В нескольких сантиметрах от лица. Сайно интуитивно прижал подбородок к шее, потому что не мог ожидать, что вытворит Нари в следующий момент. Жаль только, что это не помогло, ведь истинной целью была вовсе не она, а… «Слюна? Это она тебе нужна? С самого начала, с первой встречи?» Сердце ускорило свой ход. Фенек чувствует сильное сердцебиение своими лампами. Носиком тихонько обнюхивал губы и довольно жмурился. Не спешил, но вот небольшой шершавый язычок прошёлся по губам. Чувство, что... это ему очень-очень нужно, а значит... Желая как можно скорее закончить разговор с Коллеи, Сайно постарался попрощаться с ней максимально естественным тоном. В дыхании появилась лёгкая дрожь, вызванная волнением. Тигнари прикрыл глаза, смотрел хитро. То, что ему нужно — здесь. Проявлял мягкую настойчивость, и губы чуть раздвинулись от этого небольшого надавливания языка на них. Прижатые к голове ушки чуть подрагивали от волнительного трепета. Всего несколько часов назад, в игривых ласках, когда фенек только был обнаружен, Тигнари получил небольшую дозу антидота в момент, когда лизнул губы пары. Слабый эффект проявился спустя столь долгое время. Но этого было достаточно, чтобы сердцебиение ускорилось в ответ по совершенно не звериным чувствам. Почему Сайно не сопротивляется? Не отталкивает его? Пребывает в смятении и податлив от того, насколько Тигнари настойчив, но нежен?.. Он прислушивался к волчонку, к каждой мелочи, чтобы проследить и успокоить, приласкать, как ухаживают за своей парой в особо волнительные моменты. Дело им предстояло не быстрое. Тигнари столь терпелив. Его язычок мягкий и длинный, не кошачий — без щетинок, а собачий — уплощённый, мягкий, слегка расширен на конце, но всё ещё меньше, чем у человека. Подловил Сайно на вдохе, когда ротик чуть податливо приоткрылся. Вначале несколько стеснительно проник внутрь, а затем чуть смелее, и их языки соприкоснулись. Этот вкус... сладковатый и немного терпкий... он хочет ещё. Как же это приятно... В голове Сайно среди пустого поля мыслей бушевал целый ураган эмоций. Разобрать свои чувства в этом переплетении было невозможно. Его бросило в жар, стало будто трудно дышать… Чувствует его горячее глубокое дыхание. Сайно смирился? Или опешил, не понимая, что происходит? Наверно это не важно. Эту вещь Тигнари сейчас не способен осознать. Он знает только одно... «жертва» приняла свою участь. Момент томной уязвимости... в который Сайно податливо чуть приоткрыл ротик. Эта ответная реакция… положительный ответ на свои действия, взаимность, пусть и нерешительная. Нари лизнул кончик его языка, и ещё раз, а затем длина позволяла ему чуть углубиться, огладить и немного дальше. Так он небрежно собрал то, что было на языке. На момент он покинул ротик. Сглотнул. А когда вернулся, продолжил свои ласки. Так делал, и каждый раз пропадал всего на секунду, чтобы затем вновь, мягко поглаживая, обходить язычок. При том, что Сайно сам податливо предоставлялся ему в полное распоряжение. В один момент он позволил проявить себе некоторую настойчивость, и игриво сплетал их, в движениях будто ласково дразнясь. «Н-нет... Нари…» — не смог закончить свою мысль Сайно, глубокий поцелуй вскружил ему голову. Подчиняясь физиологии, слюна продолжала выделяться по мере растраты. Медленно стекала на губы, откуда вязкие капли могут сорваться вниз. Тигнари не мог такого допустить. В этот момент он чуть отстранялся. Это возможность перевести дух, пока он нежными медленными движениями подбирает каждую каплю с покрасневших губ. Чтобы потом вновь вернуться и продолжить. Ему нужно так много. По прошествии пяти минут, что длились невообразимо долго, фенек и не остановился. Не остановился и через десять. Такой жадный подход к делу вызвал достаточно неоднозначные чувства, чуть отрезвляя сознание. Во всём безумии чувств, Сайно уже и забыл о изначальной цели «поцелуя». «Интересно, а Тигнари будет помнить о произошедшем?» Сайно и сам не знал, какой хочет получить ответ на этот вопрос. Когда сомневаешься — просто подбрось монетку. Это не даст верного ответа, но в момент, когда она в воздухе, ты уже знаешь, на что надеешься. Он не мог толком понять, насколько правильно получать удовольствие от самого процесса. Неужели он просто пользуется беззащитным положением друга? «Что… Что же сейчас… чувствует… Нари?» Ответ на этот вопрос неоднозначен. Животной и человеческой сущности не всегда суждено найти перемирие, но здесь... здесь совершенно иной случай. Его звериная часть спасала свою жизнь в этот момент, поскольку превращение может вести за собой разрушение личности. Пребывать в животном облике значит в полной мере испытать это на себе. Человеческий мозг становится звериным, нервная ткань разрушается, отпадают воспоминания, в какой-то момент перестанет узнавать даже самых близкий людей. Это неминуемое саморазрушение. Инстинкт самосохранения защищал его от этого, поэтому всё привело в ту ситуацию, в которой они оказались. К моменту, как Коллеи приготовила бы антидот... остался бы Тигнари самим собой? Что было бы, если бы Сайно не обнаружил его так рано и по совершенной случайности не запустил процесс обратного превращения? Предполагать очень сложно, потому что явление полного превращения столь редкое… Однако он был рядом, и всё обернулось хорошо. Так что на счёт чувств самого Тигнари? Сложно сказать, что же чувствовала его душа в этот момент. Один только вопрос был в голове: то, что Сайно сделал для него, было вынужденной мерой или... взаимностью? Почему он ответил, не сопротивлялся? Потому что спасал или… Когда... он поцелует Сайно в следующий раз, будучи человеком... что будет тогда? Именно в такой момент Тигнари чувствовал всем естеством, что не хочет его отпускать. Это — лишь промежуточная в глава. Так что, кажется, когда он проснётся в следующий раз, то ничего не вспомнит. Значит ли, что всё вернётся к тому, что было? Сердце болезненно сжалось в груди от этой мысли. «Не хочу его терять. Не хочу забывать. В следующий раз я... обязательно скажу ему о том, что чувствую…» Расскажет, о чём мечтает, о том, какие сны ему снятся, о том, как тяжело ему каждую секунду в разлуке думать о том, как тоскует, чтобы затем при встрече с тяжёлым сердцем понимать, что никак не имеет права показать свои чувства. Не кинется с объятиями при встрече, не возьмет его тихонько за руку при прогулке, и... при просмотре фильма, не отвлечёт всё внимание поцелуем, конечно, перед самой интересной сценой. Может, Тигнари и не человек сейчас, но он всегда остаётся собой, каким бы не был. Так в его голове появился план. Тигнари будто просто отстранялся в следующий раз, как любой до этого, но вот его дыхание опаляет шею, коротко проходит по коже влажный язычок, и вот мягко зажимает, оставляя на нежной чистой коже. маленький засос. С губ Сайно сорвался сдавленный выдох, он прикрыл глаза и это... странное чувство, от которого разлилось тепло по телу и даже мысли задрожали в голове. Может и не получилось, как хотелось, но больно кусать за чувствительное место не хотелось... Помимо небольшого покраснения, от зубов остались вдавления, и Тигнари был полностью доволен результатом. Жаль только, едва ли эти следы продержатся особо долго. Он пригладил рану язычком, надеясь смягчить боль, и почувствовал, что Сайно стал будто теплее, его запах такой более... Как гром среди ясного неба, вечернее спокойствие нарушил стук в дверь. Сайно совсем забыл о визите Коллеи и её лекарстве. Подорвался с места, согнав Нари посидеть на диване. Сердце бешено бьётся в груди. Он ходил по квартире то в одну, то в другую сторону, пытаясь успокоить дыхание, прийти немного в себя и собраться с мыслями. Только вот… «Может, сказать, что антидот больше не нужен?» «Нет, это исключено», — рассудил Сайно. Ситуация в любом случае выглядит очень неоднозначной, даже под протекцией благих намерений. А Тигнари всё устраивало: ушки торчком, и взгляд внимательных глаз следует за волчонком. Что-то случилось? Что-то сделал не так? Нужно бы проверить, но... Сайно успел от него убежать. Времени на составление плана было немного. «Так, хорошо, нужно просто забрать лекарство и под каким-либо предлогом попрощаться. Только вот КАКИМ?». Рука в нерешительности держалась за ручку замка. Вдох-выдох… — Привет Коллеи… я… так понимаю, ты нашла всё необходимое? Проходи, будешь чай? «Какой же я дурак!» Коллеи пришла с небольшой сумкой, в которой, видимо, несла лекарства: — Добрый вечерок. Да, всё готово, я тут... — Она осмотрела стоящего перед ней парня, который хотя бы футболку не забыл накинуть, но неожиданно обратила внимание куда-то чуть ниже лица: — Ой, а что это у тебя? Он тебя уже покусать успел? Выглядишь неважно… Как-то помято. Неужели у тебя проявилась аллергия? «Тигнари! Что за маленький негодник!» Рука интуитивно потянулась к месту «укуса», чуть его прикрыв. Он даже и не подумал о том, что там может остаться след. — Тигнари… он… он боится воды. Я не подумал, сам виноват. Перед купанием ещё прошлось изрядно побегать за ним по квартире, от чего оба невероятно устали. Звучало всё это не слишком убедительно, но логично. «Осталось лишь каким-то образом взять лекарство и распрощаться, но как? Я же САМ, не подумав, предложил чаю!» Проводил в гостиную, и там они застали, как фенек, свернувшись клубочком, спал на том месте, где до этого совсем недавно сидел Сайно. Здесь было так тепло и пахло им, а усталость подталкивала ко сну, и он не мог себе отказать в возможности насладиться им. Сайно немного удивился: либо зверёк и правда устал, и слюна начала давать свой эффект, либо просто решил немного подыграть. Так или иначе, для большей правдоподобности, Сайно перешёл на полушепот. — Может я дам ему лекарство чуть позже? Вид отдыхающего фенька действительно растрогал Коллеи, не давая ей даже шанса потревожить сон. Особых инструкций к срочности принятия лекарства не было, поэтому она, чуть полюбовавшись своим наставником, решила отправиться по своим делам. — Обязательно позвоните мне, если заметите какие-нибудь странности, — дала она напутствие перед уходом. Проводив Коллеи, Сайно некоторое время наблюдал за спящим феньком, осмысляя всё прошедшее за сегодня. Он редко испытывал такие яркие эмоции, поэтому принялся понемногу в них разбираться. Принимая на себя роль адвоката и обвиняемого, прокурора, и судьи, он начал вести это сложное дело. «Это же была… простая помощь». *Хлесть! * Раскусив собственный обман, Сайно влепил себе ментальную пощёчину. «Ложь! «Помощь другу» сейчас лежит в колбочке на столике рядом с диваном», — парировала сторона обвинения. В конце концов, стоило посмотреть правде в лицо. Сайно встал со стула и принялся ходить из стороны в сторону. «Но разве это плохо?», — контратаковала сторона защиты. Та нежность, с которой Тигнари полностью отдался в его руки, всё ещё ощущалась на губах. Это была не просто жажда слюны, точно так же, как и действия Сайно были не просто помощью. Неужели их желания совпадают? «Протестую…», — возмущался прокурор, — «… Это предположение не обоснованно и требует подтверждения. Конечно, звериная форма накладывает отпечаток на сознания фенека, потому полностью убедиться в верности выводов можно лишь после его обратного перевоплощения.» Перенеся заседание на чуть более поздний срок, Сайно в молчании наблюдал, как мерно вздымается грудь, пока он спит. Тревожить сон Тигнари ему совсем не хотелось. Он оставил лекарство на блюдце, если фенек всё-таки проснётся и решит его принять. «Спокойной ночи, Нари». Отправился в свою комнату и лег спать на кровать. Быстро уснуть не удалось, так что, провалявшись на кровати с пол часа, он всё-таки почувствовал накатывающую усталость.***
Когда Тигнари проснулся в следующий раз, свет в квартире был выключен, стояла умиротворённая тишина. Тепла больше не осталось под лапками. В полусонном состоянии фенек тихонько слез с кресла и побрёл в спальню. Скрипнул матрас, когда тень запрыгнула на кровать. Его лапки тихонько, чтобы не будить, переступали через руки. Вдруг Сайно почувствовал на груди тяжесть — это, свернувшись клубочком, фенек лег ему на грудь. Здесь было вновь так тепло и приятно, и наполнено его успокаивающим запахом, что так Тигнари и продолжил спать. Утро выдалось неоднозначным, потому что в один момент Сайно разбудило то, как что-то освободило его грудь, дав наконец-то свободно подышать во сне, и мягко устроилось, прислонившись к руке. собственно, несколько позднее он проснулся от того, что больше этой руки не чувствовал вовсе. Но зато… видел так близко умиротворенно-спящее лицо. Перед ним лежал уже не маленький фенек, а сам Тигнари. Из «одежды» на нём было только одеяло. Золотистый солнечный свет осторожно касался его нежной кожи. Сайно невольно чуть покраснел. Тигнари же в умиротворении смотрел чудесный сон, который плавно исчезал с тем, как солнце наполняло комнату светом. А снилось ему, как счастливы они были, когда проводили время вместе, когда всё столь неоднозначное, но... вот пережитый опыт станет глубоким воспоминанием, о котором он больше никогда и не вспомнит. Этот сон не существовал никогда и, как и все другие, исчезнет с пробуждением. Как и всегда. Вот он жмурится, а затем мягко просыпается. «Столь насыщенно и реалистично. Приснится же такое...» Мозг начинает свою работу. Первая мысль, которая пришла в голову: «Что-то не так» Ощущения не совпадают с теми, которые он испытывает, просыпаясь каждое утро у себя дома. Первое. Почему он уснул голым? Это же жутко неудобно. Однажды попробовал и больше так не делал. Ощущал, что немного замёрз. Съёжился, подобрал к себе ноги и протянул хвостик к себе ближе. Второе. Хотел ещё подтянуть одеяло повыше, чтобы было теплее, но когда пошевелил головой, понял, что лежит не на подушке, а на... хм... Немного потёрся щекой, уткнулся носиком. Мягкая, теплая, неширокая, не ткань, и запах уж точно не его шампуня, это не подушка. В голове у Сайно поднялась настоящая паника: суд вновь возобновил слушанье. «Виновен! Виновен!», — бил по столу молотом судья. Присяжные требовали правосудия и всё что оставалось — лишь ждать исполнения приговора. Не сомневаясь в справедливости решения, он был уже готов принять свою судьбу. «…и что я должен ему сказать? Доброе утро Тигнари? Наконец-то ты проснулся? Хочешь кофе?» Сочтя все варианты неудачными, он просто молча обдумывал свои действия, делая вид, что ещё пока спит. К Тигнари резко пришло осознание, раскрыл глаза и впал в прострацию. Повернулся на другой бок к Сайно спиной, пытаясь собраться с мыслями. «Так. Ладно. Он спит, шанс ещё есть. Каков план? Наверно... Сделаю вид, что сплю. Подожду, когда Сайно уйдёт, и тогда что-нибудь придумаю.» Но совершенно неожиданно размышления прервал обеспокоенный голос друга: — Эм… Тигнари… Ты… в порядке? — чуть тихим голосом спросил он. В этот момент Нари будто пробило током. Чуть дрогнул и напрягся. План разрушился даже, не начав свою реализацию. От того, что был сбит с толку, ответил не сразу. — А? Д-да, всё хорошо. Кхм. Чуть приподнялся и сел на кровати, смотрит в сторону, стесняясь своей наготы, подтянул покрывало к себе, к груди. Однако поскольку этим же одеялом укрывался и Сайно, то получилось, что оно начало с того сползать от этого действия. Пока он не видел лица и взгляда Сайно, чувствовал себя несколько менее неловко, чуть более спокойно, насколько только было возможно в такой ситуации, однако... он не мог не смотреть в глаза и при этом говорить искренне. Так подсознательно будто что-то скрываешь, а Тигнари не такой. Так что надо собраться с духом. Вдох-выдох. Чуть повернулся и посмотрел на Сайно. Ушки поникли, на лице стыдливый румянец, задал животрепещущий вопрос: — Надеюсь, я... не натворил ничего плохого или... непоправимого?.. Я... я не знаю, что сказать. Ничего не помню, так что… могу только принести извинения, я… Кхм, я должен был предусмотреть такой вариант развития событий и попросить Коллеи подготовиться, но предусмотрел только детальную инструкцию для неё, по приготовлению противоядия… Не хотел доставить проблем, я... не знаю, как здесь оказался. Тигнари предполагал, что получив противоядие, они отнесут его к нему домой. Это вполне не плохой вариант, но раз он тут и... в одной кровати с Сайно… то значит что-то точно пошло не так. Даже предположить не мог, как это получилось. Выглядел растерянно. «Кхм…» В голове возник немой вопрос. А что именно можно назвать «плохим» или «непоправимым»? Перед глазами пронеслись события предыдущего дня. Можно ли назвать их «поцелуй» плохим? Для Сайно — точно нет. А непоправимым? Наверное, Сайно теперь никогда не сможет его забыть, но данный вопрос нужно рассматривать с другой точки зрения — исключая контекст. «Он… думает о… о…» Глаза округлились от осознания положения, от чего Сайно рефлекторно начал мотать головой. — Н…нет, это… Просто… Я переживал за твоё состояние и… не мог уснуть. А так… Ну в общем пока ты был зверьком, тебе так было спокойнее… и мне тоже… Он старательно старался выбрать как можно более подходящие слова. Если Нари и правда нечего не помнит, то рассказывать о происходящем будет неправильно. По крайней мере, не сейчас. — Давай я… Одолжу тебе свою одежду… Чуть кивнул и ответил: — Да, я... буду очень благодарен. Проследил за ним взглядом. Неоднозначная реакция Сайно и собственный провал в памяти дал повод серьёзно задуматься: «Так что же произошло?» Сайно поднялся с кровати и открыл комод. «Футболка… шорты… и…», — рука замерла над стопкой нижнего белья. Сама мысль о том, что Тигнари будет ходить в его белье… «Ну не ходить же ему в штанах на голое тело? Но тогда… точно ли они подойдут ему по размеру?» Он посмотрел на себя, а затем на Тигнари. «Ну… То что мы одного роста, не значит, что они должны бы подойти и ему. » …. «Всё, хватить думать об этом!» Пока Сайно подбирал вещи и одевался сам, фенек смотрел за ним, осматривался. Комната Сайно. Был ли Тигнари здесь когда-нибудь до этого? Да. Кажется, в тот день был институтский выпускной, и Тигнари умудрился напиться. Если быть точнее, его споили, но это не важно. Много чего тогда произошло. Например, Кавех тогда опять поругался с Хайтамом, и тот выкинул его ключи от дома. только это были ключи от дома Тигнари. Ситуация неоднозначная, но ключи в тот вечер не нашли, так что Сайно пришлось тащить друга к себе. Естественно, когда Тигнари пьян, его любопытство переходит на новый уровень, так что сложно сказать не превратился ли в один момент разговор в допрос, но фенек всё не унимался. Так неохотно у них завязался разговор, на неприятную для Сайно тему — почему так отстранён и нелюдим? Тигнари правда мало что вообще помнил с того дня, но кажется ответом было что-то в духе. «Попытался, но... ничего не вышло». Что-то было во взгляде Сайно в тот момент. Это был взгляд, обращённый внутрь себя. Понять, что близкий человек идёт по плохому пути, поддержать в важную минуту — «Ведь для этого нужны друзья, разве не так?». Взгляд Тигнари упал на пробирку с антидотом. «Вскрыт, но не использовался. Блюдце полное. Но я — не зверь. Загадка. На ответ даётся 30 секунд» Уравнение простое, как 2+2. Как он мог ещё получить антидот? Ответ буквально перед глазами, если точнее — ответ сейчас достаёт вещи из шкафа. Нари неосознанно представляет это и... обнаруживает, что эта мысль не возникла из неоткуда в его голове и представляется легко, как будто мозг, как художник-аниматор машинально рисует по -памяти-. Происходит что-то... что так сложно объяснить, но сердце волнительно бьётся в груди, и вот... В момент, когда Сайно передавал ему одежду, поймал его смущённый взгляд, посмотрел чуть ниже и увидел... на шее небольшой укус. Покрасневшие следы от маленький острых зубов. Только одно существо могло их оставить. Воспоминания захлестнули волной. Он вспомнил и от осознания всего… опешил. Будучи зверем не имел даже возможности осмыслить, но сейчас... Положив вещи на кровать, Сайно направился было к выходу из комнаты. Хотел дать феньку возможность переодеться и чуть прийти в себя. — Если хочешь, можешь принять душ. Хотя, я тебя уже… Резко осёкся. «Дурак! Тихо!». Тигнари молчит. Его немой ответ: «Да, я помню». Но лицо уверенно приобретает всё более красный оттенок. — Я… Кхм… Пока что приготовлю кофе. Возможность забывать это благо, которое дано человеку. Сайно не говорит, что произошло, по определённо причине, и Тигнари её понимает. В попытке обсудить произошедшее… к какому выводу они придут? Чтобы это осталось дружбой, нужно забыть. Забыть и никогда не вспоминать. Забудут, никогда и не вспомнят. Они оба. Когда Сайно переступит порог этой комнаты, что-то изменится навсегда в тот самым момент. Он видит будущее. Оденется и много позднее из этих же дверей выйдет Тигнари — его лучший друг. Они сядут за завтрак… … В голове уже раздавался -щелчок двери-. … «Я не хочу забывать.» Сжал кулаки. Отбросил всё прочь. — Стой! Прежде, чем Сайно выходит в двери. Обнимает со спины. Это решение далось ему с большим трудом. Как будто он прыгнул со скалы вслед, схватив за руку в последний момент. Но при этом держится и обнимает крепко, как будто он — всё, что удерживает его от падения. Едва ли в своём необдуманном поступке, он чуть не запнулся об одеяло, резко подорвавшись с кровати. Сердце бешено билось в груди, пока в нём бушевали чувства. Вот молчание слегка затянулось. Тигнари сомневался: скажет и всё никогда не будет как прежде, но... если не скажет, значит предаст и свои чувства, и их дружбу или... да вообще всё. — Я... я должен был сказать об этом ещё очень давно, но... Уткнулся головой в плечо. Тигнари обнимает крепко, но так бережно. — Н-но... но... — Я-я... я очень тебя люблю. То, что тяготило его так сильно, сейчас слезами стекало по лицу. Капало с подбородка, на его кожу, а фенек только и мог, что прислонить голову к плечу, и обнимать... из всех своих сил. Вопрос собственного отношения к потере памяти Тигнари оставался не определён с самого первого момента его озвучивания, но только теперь, сделав первый шаг в сторону двери, Сайно ощутил в нём некоторую ясность. — Т-только не оборачивайся… я... не успел одеться. Улыбка сквозь слезы. Сложно сказать, от радости ли она или от дурацкой ситуации, в которой оказался. Только и всего, что совершено невозможно совладать со своими чувствами. Просто ему всё ещё страшно. Что будет, когда их взгляды встретятся в следующий момент? Его безусловно «гениальный» мозг способен продумать, что могло произойти в совершенно различных вариациях, но далеко не все из них говорили о том, что, открыв свои чувства, он поступил однозначно правильно. Но будто боясь, что будущее настанет, он оттягивал момент, не отпуская Сайно из этих объятий. — Глупыш… — сорвалось с губ волчонка. Осторожным движением он освободился из объятий, и взяв Тигнари за руку, уверенным движением провёл Тигнари вокруг себя, словно закружив в танце, и приобнял за талию. Просьба «не оборачиваться» была выполнена, но теперь они стояли уже лицом к лицу, крепко прижавшись друг к другу. — Я тоже тебя люблю. Чуть отстранившись, он посмотрел в заплаканные глаза Тигнари. Ещё никогда он не видел их так близко. Сайно, смотрит, и слегка прикрыты веки, его взгляд полон нежности, как погружение в тёплый океан песков. А в них — таинственность и таинство, как будто в глубинах цветут яблоневые сады, а над ними проплывают киты. Во взгляде Нари читалось отчаяние, искренность и… что-то совсем незнакомое. Надежда? Сайно может определить вину человека по одним лишь глазам, но эти эмоции он видел как будто впервые. — В таком случае позволь пересказать вчерашние события. Чуть поддался вперёд и сомкнул губы в поцелуе. Теперь всё было по-настоящему. Вновь нахлынувшие эмоции бурным потоком перемешали все мысли. Это было совсем не похоже на предыдущий день. «Такие же мягкие, как я себе представлял». В мгновение стало жарко и от чего голова шла кругом, а щеки рдели. Теперь больше не нужно стыдливо отводить взгляд. И не нужно пытаться замедлить дыхание. Сайно наслаждался каждой секундой их поцелуя. Подался на встречу, и этот нежный поцелуй стал для Нари вдохом воздуха в глубине океана или... как жадно вкусить невероятной сладости запретный плод, от того столь желанный. Пока Тигнари бросает в жар, прохладный воздух проходит по всему телу. Но от холода ли по коже бегут мурашки? От него ли спасаясь, он прижимается к Сайно ближе? Но вот пришло время и Сайно мягко отстранился: — Ну-ну, не плачь, все хорошо. — аккуратно вытер слезы рукой. Прикрыв глаза, Тигнари чуть наклоняет голову, будто мягко ластясь к ладони. — Угу. Вначале думаешь, что нет в мире человека, способного тебе помочь, а значит свои проблемы должен нести на себе сам, а потом... выпорхнет птица-сердце из грудной клетки. И выходи так, что большую часть жизни ты людей сторонишься из-за проблем с доверием, а потом находишь одного человека, к которому привязывается постепенно и с каждым годом всё сильнее. Это произошло для Сайно настолько само собой, что он даже не уверен, точно ли это чувство называется любовью, или просто его привязанность дошла до наивысшего уровня, став чем-то в роде зависимости. — Я всегда буду рядом, даю тебе слово и… Нари поднимает взгляд изумрудных глаз, смотрит с надеждой и некоторой долей восхищения, —… И пустую комнату чтобы переодеться. — на губах появилась лёгкая улыбка. … — Ой. Ушки резко встали торчком. Осознал их положение относительно друг друга. — Я… Стыдливо покраснел. — Кхм… Я отойду! Быстро махнул обратно в комнату. Сайно только улыбнулся: — Хорошо, я буду на кухне, если что. Тигнари быстро оделся в то, что ему подобрали из одежды. «Так. Спокойно. Думай об этом, как если бы вы были братьями одного возраста. Как если бы для вас было нормально постоянно носить одежду друг друга…» На удивление оказалось как раз. Не то чтобы они были прям одного телосложения, но они были одного роста, так что разница оказалась очень незначительна. Как-то на автомате начал убираться, потому что одеяло на полу мешалось. Застелил кровать… Попытка бегства от своих мыслей — автопровал. Преисполненный чувств, он пытался перевести дух, осел рядом с кроватью, пряча в руки лицо. Двери так и остались открыты, от чего было видно, как часто из стороны в сторону над полом мельтешил хвостик. «Как сейчас быть? Надо срочно выключать влюбленного дурака и вести себя, как обычно!» … «Но почему это так сложно?!» Обречённо уткнулся головой в одеяло. Стал потихоньку успокаиваться. От чего-то... когда Сайно так близко, все мысли покидают голову. «Он... так приятно пахнет»