Эдем

             Дин слабо дернулся, когда неожиданно вернувшийся Михаил бросился к Сэму, уже стоящему у самого края огромной дыры. В шаге от того, чтобы вернуть дьявола обратно в его тюрьму. Вместе с собой. Хотелось кричать и позорно реветь, умоляя брата этого не делать. Но выбора не было. Все уже было решено, и теперь оставалось только не мешать. Впрочем, Дин не был уверен, что смог бы.       На нем не было, казалось, ни одного живого места после того, как его избил Люцифер, разумеется, не довольствуясь только силой Сэма как человека. Возможно, ему и оставались-то минуты или часы жизни. Дину было плевать. У него не осталось никого, ради кого стоило бы пытаться выжить. Бобби был абсолютно и точно мертв, Кас разлетелся в кровавую пыль, а Сэм с секунды на секунду собирался шагнуть в Клетку, чтобы искупить свою вину и обезопасить мир от дьявола.       Игра закончена. И отравляло только то, что победителем Дин себя не чувствовал ни на йоту.       Один глаз заплыл настолько, что не видел практически ничего, второй казался запорошенным песком и слезился, но Дин сумел рассмотреть, как Сэм отклонился назад, раскинув руки и глядя на него, и явно собрался рухнуть в пропасть за своей спиной. Адам, хотя конечно нет, Михаил в теле Адама бросился к Сэму, видимо, надеясь его остановить. Он кричал что-то о битве, но Дин не слышал. В ушах стоял звон. Может, от нарастающего ветра вокруг, может, от полученных травм, сотрясение среди которых числилось однозначно.       Зрение даже загадочным образом прояснилось. Дин беспомощно наблюдал, не в силах пошевелиться, как Михаил схватил Сэма за плечо, а тот в ответ вцепился в его куртку чуть повыше локтя. На миг показалось, что Сэм сможет утянуть с собой и второго архангела, тем самым решив проблему наверняка и масштабнее, чем они надеялись. Но Михаил, очевидно, применил свою силу. Он и Сэм, они оба отлетели от края пропасти на несколько ярдов, рухнули на землю и прокатились по ней до ближайшего надгробия. Дин почувствовал, как в груди что-то оборвалось, а затем разлился холод.       Сэм явно не победил Люцифера навсегда. Если тот вырвется, шансов не останется совсем. Но сейчас казалось, что их не осталось уже. Михаил прокричал что-то, похоже, на енохианском языке. Пропасть начала быстро сужаться, пока не закрылась совсем. Лишь соединенные кольца всадников остались небрежно валяться на пожухлой траве. Остатки надежды сгорели в быстро занявшемся пламени отчаяния. Это был конец. Жертва Сэма, все их старания, весь сомнительный, но все-таки план, — все в один момент перестало иметь смысл и значение.       Робкая попытка надежды воскреснуть, цепляясь за то, что Сэм что-нибудь придумает и откроет Клетку вновь, исчезла, когда Дин заметил перемену. Больше это не был Сэм. С земли, отпихнув Михаила, быстро поднялся уже Люцифер. Дин закрыл тот глаз, который еще мог. Они проиграли. Они проиграли свой мир и жизни людей. И если бы он только мог, он бы кричал: бездумно, бессмысленно и оглушительно громко. Так, чтобы докричаться не до проклятых, ненавистных Небес, которые больше всех поспособствовали тому, что есть теперь, но до Бога, который сейчас вызывал только глубокие ненависть и отвращение.       — Тебе не уйти от битвы, Люцифер, — голос Михаила прозвучал подобно раскату грома. — Она предначертана.       — Ну, так давай начнем ее, брат, — с опасной угрозой отозвался Люцифер, который, очевидно, не собирался больше отговаривать Михаила.       Дин попытался ползти. Он должен был сделать хоть что-то, чтобы все это остановить. Он не мог предать Сэма, не мог сдаться сейчас. Но движения давались с таким трудом, что Дин быстро понял, что у него нет шансов доползти до архангелов даже за час, хотя преодолеть надо было не более полутора десятков ярдов. Но его игра, похоже, закончена окончательно.       Едкая боль и слепое отчаяние, разрушающее изнутри вернее, чем все травмы вместе взятые, захлестнули с такой силой, что Дин сам не понял, как впечатался затылком в дверцу Импалы и уронил руки на землю. Пространство наполнили оглушительные раскаты грома. Ветер усилился и больно прошелся порывом по открытым ранам на лице. Дин не нашел в себе сил даже поморщиться. Да и не было больше никакой разницы. Все кончено.       Странное ощущение оказалось слишком коротким, чтобы его понять. Дин мотнул головой, пытаясь сообразить, что изменилось. Первым сюрпризом стало полное отсутствие боли в теле. Вторым — слишком глухая для естественной тишина и полное отсутствие движения воздуха вокруг. Дин резко открыл глаза, а следом невольно приоткрыл и рот. Он понятия не имел, где находился, но точно не на кладбище. Яркая красота вокруг не имела с рядом надгробий ничего общего.       — Эй, — крикнул Дин, оборачиваясь во все стороны по очереди и пытаясь понять, где он, и что вообще произошло. Взгляд скользил по цветущим кустам, пышным деревьям, густой и высокой траве, но не находил ни одного живого существа. — Эй, — позвал Дин громче. — Тут есть кто?       Не было эха, не было ответа, и в голове невольно пронеслась мысль, что он не заметил как умер и оказался в Раю. Хотя после всего, наверное, не должен бы. Дин нахмурился и быстро оглядел себя. От многочисленных увечий не осталось ни следа, и даже одежда выглядела чистой и целой. Все говорило о внезапной смерти и почему-то вознесении, а не падении после нее, но поверить мешало только одно: Дин твердо знал, что никогда не представлял свой личный рай таким. Пустой, тихий, пусть и действительно красивый, похоже, сад не был его мечтой или приятным для него воспоминанием ни раньше, ни сейчас.       Дин быстро пошел вперед. У него не было направления, но была цель. Он должен найти хоть кого-то, кому можно задать вопросы. В голове мелькнула шальная мысль, что он уже сталкивался с отдаленно схожей ситуацией. Какая-то сила переместила их из проклятого монастыря в самолет и даже очистила организм Сэма от крови. Дин стиснул зубы. Он помнил, как вопреки доводам разума все больше укоренялся в мысли, что это был Бог. И как раз и навсегда разочаровался в ней после разговора с Джошуа. А теперь не возвращаться к ней не получалось.       Тропинка с поляны вывела в лес. Дин завертел головой. Со всех сторон ровными рядами высились деревья. Дело было дрянь. Он не знал где и как оказался, состоялась ли битва, а главное — что с Сэмом. Вокруг не было ни одной живой души. Дин упрямо пошел дальше.              

***

      

      Ева замерла на месте и всмотрелась в пространство. Весь Эдем был перед ней как на ладони. Ей не нужно было перемещаться к какому-то месту, чтобы знать, что там происходит. Легкое шевеление сбоку не прошло мимо внимания, но повернуть голову не заставило. В этом не было необходимости.       — Ты слышишь это? — спросила Ева и остановила взгляд на красивом мужчине, который брел между деревьями. Он был прекрасен, но, казалось, вот-вот рухнет под непосильной для него ношей отчаяния. Он не был ангелом, демоном или монстром, она увидела бы сразу. — Здесь человек. В Эдеме. Но как это возможно?       — Эка невидаль, — шипяще отозвался верный змей. От ворчливой интонации губы тронула улыбка. — Разве забыла, для кого Бог создал это место?       — Мне никогда не забыть. Но хода сюда давно нет ни людям, ни ангелам. Как он здесь оказался, вот чего я понять не могу.       — Так у него и спроси, — флегматично посоветовал змей и уполз обратно в густую крону дерева, откуда выбрался ради короткого разговора.       Ева задумчиво кивнула самой себе. Змей, как и всегда, не подводил с мудрыми советами. А она лишь растерялась и, может, немного испугалась, и упустила из вида очевидный вариант. На перемещение не нужно было и мгновения. Вблизи Ева решила, что неожиданный гость еще красивее, чем показался на первый взгляд. Хотя, возможно, дело было в том, что людей она не видела долгие столетия. Могла посмотреть на Землю, но давно не хотела это делать. Человек едва ли не заметил ее появление. Ева решила дождаться, пока он обратит на нее внимание сам.              

***

      

      Дин заставил себя не оборачиваться мгновенно, услышав тихий шелест травы. Воздух вокруг по-прежнему оставался спокойным, практически идеально стоячим, а значит, списывать звук на ветер не стоило. Но потенциально возможного врага стоило встретить, вооружившись хоть чем-то. На глаза как назло не попадалось ни приличного камня, ни хоть какой-нибудь захудалой ветки. Дин сжал губы, зло подумал, что его единственным оружием остается сарказм, и повернул голову.       Девочка лет десяти-одиннадцати на вид смотрела прямо на него. Дин моргнул, но наваждение не рассеялось. Чутье въедливо напомнило, что внешность может быть очень обманчива. Чего стоила только Лилит, которая предпочитала забираться в детей.       — Здравствуй, — первой начала разговор девочка и подошла ближе. Дин подобрался, когда перехватил слишком взрослый взгляд уставшего человека. — Как ты здесь оказался?       — Где я вообще? — выпалил Дин, стараясь не думать о том, насколько странно разговаривать с ребенком и помнить, что за обманчивой внешностью может скрываться кто угодно. — Ты кто такая?       — Ты не знаешь? Это Эдем, — обронила девочка и замолчала, пристально его разглядывая. Не было похоже, что она собирается отвечать на вопрос о себе. — Сад, который Бог создал для первых людей. Позже он закрыл его и от людей, и от ангелов. От всех. Но во все времена он был и остается самым безопасным местом на Земле.       — Чего-чего? — Дин потряс головой, пытаясь собраться с мыслями, но получалось плохо. — Это типа небесный сад? Где Джошуа?       — Небесный сад не имеет отношения к Эдему, — безмятежно отозвалась девочка. — Так как попасть сюда ты смог? Долгие столетия здесь не ступала нога человека.       — Я думал, ты мне расскажешь, — пробормотал Дин, прикинул, имеет ли смысл пытаться выбить из девчонки ответы, и решил, что это того не стоит. Чутье говорило, что она не монстр и уж точно не ангел, а на остальное было наплевать. Единственное, что было важно — это Сэм и битва. — Плевать. Понятия не имею, как я сюда попал, но мне надо обратно на Землю. Где здесь выход? — требовательно спросил Дин.       Девочка слегка покачала головой. Ее взгляд стал глубже и будто грустнее.       — Ты не понимаешь, Дин. Отсюда нельзя так просто выйти, как нельзя и сюда так просто попасть. Я вижу, что ты не лжешь. Ты не знаешь, как оказался здесь. Но если не воспользовался ты единственной лазейкой, которую создатель оставил, то лишь по его воле ты мог стать гостем в Эдеме.       — Откуда ты знаешь, кто я? — агрессивно спросил Дин, едва успевая реагировать на новости, а после замер, осознав, что услышал еще.       — Ты знаешь это о себе, значит, я знаю это о тебе, — с беззаботным спокойствием пояснила девочка. — Видимо, ты важен нашему Создателю, раз он поместил тебя сюда.       — Меня никто никуда не помещал, — огрызнулся Дин, отказываясь принимать утверждение. — К черту. Мне надо на Землю, — требование обрело оттенок угрозы, но девочка и бровью не повела.       — Тебе было сказано: отсюда нет выхода, — новый голос с шипящими нотками откуда-то сбоку заставил внутренне вздрогнуть.       Дин резко повернул голову и сглотнул, когда взгляд уперся в большую змею, свисающую с одного из высоких деревьев. На мгновение все показалось жутким сном, одним из тех навязчивых кошмаров, которым Дин давно потерял счет.       — Ты еще что за хрень? — воинственно осведомился Дин и сам не заметил, как сделал шаг назад.       — Глупый человек, — прошипела змея и скрылась в листве дерева, будто потеряв к нему интерес.       Дин стиснул зубы и только потом заметил, что снова остался в полном одиночестве. Девочка исчезла, как будто ее и не было. Измученное сознание не стало исключать, что на самом деле и не было. Дин сделал пару шагов и обессилено прислонился к стволу ближайшего дерева.       Может, он действительно был в Эдеме. От мысли хотелось выть. Если девчонка что-то знала на самом деле, а не просто несла чушь, то… Дин закрыл глаза и приложился виском к шершавой коре. Глупо было верить, что его спас Бог. Даже думать о таком — это полная хрень. Но как-то они с Сэмом оказались в самолете тогда.       К горлу подкатила тошнота. Где бы он ни был, вокруг царила тишь и гладь: красивая природа, полный покой, никаких тварей, ангелов и демонов. А где-то там Люцифер в теле Сэма сражался с Михаилом, и гибли люди. Или уже. От понимания, что он понятия не имеет, сколько времени прошло, похолодела кровь.       Дин пошел вперед быстро, не разбирая дороги. Выход должен был быть, и он, черт побери, его найдет. Он обещал Сэму, что не бросит его, что бы ни случилось. И он сдержит свое обещание. Дин прибавил шаг.              

***

      

      Ева слегка нахмурилась. Она не прекращала наблюдать за человеком, лишь решив, что стоит делать это с расстояния. Он не был готов идти на контакт, а конфликты в Эдеме были чем-то чужеродным. Человек метался. Он бегал между деревьями, выбегал на поляны, снова мелькал между ровными, массивными стволами.       — Он такой беспокойный, — грустно обронила Ева, зная, что змей услышит ее, в каком бы уголке Эдема ни находился.       — Он желает вернуться на Землю, — змей вынырнул из густой листвы очередного дерева в своей излюбленной манере. — Глупый человек. Здесь безопасно. Ему даровано спасение. Он не хочет ценить.       — Мне жаль его. На Земле осталось все, что ему знакомо и дорого. Там его брат, — заметила Ева, погрустнев сильнее. Теперь она знала многое о человеке, который так нежданно нарушил покой их идеального маленького мира. — Возможно, гуманнее будет позволить ему посмотреть.       — Ты веками не смотрела на Землю, — прошипел змей с удивлением, которое можно было понять.       — Я не хотела видеть, что стало с ней. Не хотела видеть своих потомков, — признала Ева то, что тайной между ними и так не являлось. — Но что мое расстройство против его тоски, которая сильна настолько, что может лишить его разума? Может, я сделаю хуже, но могу ли я решать за него?       — Пусть сделает свой выбор сам, — рассудил змей, прежде чем вновь скрыться с глаз.       — И то верно, — согласилась Ева и позволила себе миг постоять, собираясь с духом, прежде чем вновь отправиться к человеку.              

***

      

      Сил становилось все меньше с каждой проходящей минутой. Дину было плевать. Он должен выбраться из чертового Эдема, Рая или черт его знает, чего еще. Где-то там Сэм с двумя невменяемыми пернатыми ублюдками. Он должен помочь брату, чего бы это ни стоило. Нет той цены, которую он не заплатит.       Очередная тропинка вывела на поляну, похожую на все предыдущие настолько, что в голову невольно закралась мысль, что он ходил кругами. Дин стиснул зубы так, что заныла челюсть. Черта с два он сдастся. На другой стороне поляны начинался очередной частокол деревьев.       — Я ведь сказала, отсюда нет выхода. Ты ищешь дверь. Но в этом нет смысла, — знакомый голос взвинтил злость, уже кипящую внутри в полную силу, до бешенства.       — Обойдусь без твоих бесценных советов, — выплюнул Дин и заставил себя не оборачиваться.       Что бы ни знал мозг о том, что это лишь облик, глаза видели ребенка, и это сбивало с толку. Сейчас на это не было времени. Уверенность, что он уже безнадежно опоздал, и без того крепла с каждой секундой.       — Я могу тебе показать, — неожиданно предложила девочка. Дин замер, забыв про грубый ответ, который вертелся на кончике языка. — В Эдеме есть место, откуда видна вся Земля. Я не была там много веков, но я отведу тебя, если ты хочешь именно этого. Это не выход, Дин. Лишь возможность наблюдать. Но я не могу предложить тебе иного, чтобы облегчить твои муки.       — Да что ты вообще… — яростно начал Дин, но оборвал себя. Ему предложили хоть что-то, отличное от полного нуля. — Куда идти? — процедил Дин вопрос сквозь зубы и резко развернулся на месте.       — Дай мне руку, — попросила девочка, протянув к нему свою.       Чутье напоминало об осторожности, но Дин не видел, что он еще может потерять. То, с какой силой детская ладонь сжала его, заставило внутреннее вздрогнуть. Это было странно. Но еще страннее оказалось то, что они вмиг очутились на высоких зеленых холмах. Не было невесомости, провала, никаких ощущений вообще. Дин тряхнул головой. Плевать, на все плевать. Взгляд уже приковала знакомая картина.       Издали, словно сбоку и чуть сверху смотреть было непривычно, но перед ним точно была Земля. Точнее — скорее карта Земли. Дин стиснул кулаки. Помощи просить не хотелось, но нужно было разобраться, как увидеть больше.       — И что, мне нужна какая-то волшебная лупа? — едко поинтересовался Дин, не справляясь со злостью.       — Просто сосредоточься на месте, которое ты хотел бы увидеть. Оно станет ближе, — тихо пояснила девочка и исчезла.       — Чудненько, — пробормотал Дин и скрипнул зубами.       Не то чтобы у него был хоть какой-то выбор. Эдем хотелось разгромить, испортить безупречную красоту. Но это не дало бы ничего. Дин уставился на живую карту. Воображение не подвело, и кладбище Сталл встало перед глазами как наяву. Пространство словно полетело на него. Дин едва не шарахнулся, но удержал себя на месте. А затем увидел.       Михаил и Люцифер в телах его братьев сражались яростно. Вокруг бушевала буря. Непроглядную тьму, нависающую, казалось, не только над кладбищем, но и над всем миром, бесконечно прорезали мощные, яркие молнии. Тьма гремела и исторгала вихри, похожие на торнадо.       Огромные крылья, которых точно было слишком много как для двоих участников, били по воздуху, создавая ураган. А может, его причиной была сила архангелов, которая хлестко сталкивалась в пространстве и заставляла волны слепящего белого огня будто бы выжигать все вокруг. Еще никогда свет не ощущался враждебным настолько.       Небо словно больше не существовало. Лишь тяжелая клубящаяся тьма, как ужасающая замена. Архангелы находились в воздухе. Чуть сместившийся взгляд остановился на земле, которая шла волнами. Дин моргнул, надеясь, что это только обман зрения. Но ничего не изменилось. Незыблемая твердыня выглядела океаном, который готовится к невероятному шторму: она поднималась высокими буграми, проседала, расходилась глубокими трещинами.       Слепой ужас накрыл мощно. Дин беспомощно схватил ртом воздух и машинально рванулся вперед. Остановить, помочь, прекратить. Остро необходимо было сделать хоть что-то, но не получалось ничего. Перед ним была лишь жуткая картинка, на фоне которой показанное Захарией будущее, где Кроатон уничтожил большую часть мира, полностью блекло.       Очередная волна уничтожающего света слилась с мощной молнией, и невыносимая обжигающая белизна залила все пространство. Дин проморгался, избавляясь от ощущения, что он ослеп. А едва зрение прояснилось, зажал открывшийся рот рукой, сдерживая безумный крик.       Тело Сэма сверкало, пробиваемое разрядами тока. Из его глаз вырвалось пламя. В груди торчало копье, которое объясняло все, но и виделось той самой точкой, окончательным приговором не только брату, но и самому себе. Дин рухнул на колени, не в силах справиться с болью, которая обрушилась на плечи почти физически ощущаемым неподъемным грузом.       Михаил горел. Привычное оранжево-красное пламя съедало тело Адама, и это было иначе, чем после коктейля, брошенного Касом. На этот раз это выглядело гибелью. Горло сжало чудовищным по силе спазмом. По щекам потекли жгучие слезы. Дин не замечал. Он не мог смотреть, не мог не смотреть, и сам не понял, как все-таки отвел взгляд, когда тело Сэма, которое крутила в воздухе неведомая сила, будто взорвалось.       Словно полыхнула сверхновая. Когда-то он видел дурацкий ролик с моделированием взрыва звезды. Свет разошелся с невероятной скоростью, поглощая все на своем пути. Тьма, заменившая небо, опустилась ниже. Земля поднялась выше. Рухнул куда-то в разверзшуюся под ним пропасть Михаил, лишь мелькнули горящие крылья. Грянул ливень такой силы, что, казалось, океан перевернулся и решил вылиться на землю.       Дин не знал, зачем продолжил смотреть. В голове не осталось ни единой мысли. Боль выжгла все без следа, заменила отчаянием, пропитала им кровь в венах и каждую клетку в теле. Сэм мертв. Адам, наверное, тоже. Мир рушился на глазах. Это был окончательный конец, признанный и фактический, не оставляющий права на надежду. А он был обречен наблюдать.       Наверное, его взгляд был безумным. Плевать. Дин смотрел просто потому, что сил отвернуться не осталось. Да и имел ли он право? Карта мира имела серьезные пробелы в памяти, но карту Америки он помнил лучше, чем таблицу умножения.       Канзас лежал в руинах. Дин видел, как провалились под бунтующую землю дома и рухнули небоскребы, скрывшись в облаках пыли чудовищных размеров. Оклахома исчезла в торнадо и стене воды, обрушившейся сверху. Техас горел, взрывался потоками раскаленной лавы и летящими огненными сгустками.       Дин зажмурился и впился руками в землю. Это не могло помочь, ничто не могло, он не мог. Но не мог и продолжать смотреть. Что-то сломалось в груди, намного глубже, разрушительнее и сильнее, чем в теле, когда его избивал Люцифер, не давая ни секунды передышки.       — Не нужно было позволять ему видеть, — тихий голос был, а может, слышался.       Не хотелось выяснять, не хотелось знать. Не осталось никакого смысла в существовании даже в самом безопасном месте на Земле, если чертов сад вокруг таким действительно являлся. Дин резко вскинул голову к небу, которое здесь было вполне привычным: темное, усыпанное звездами, отмеченное тонким серпом Луны. К кое-кому он еще хотел обратиться.       — Если ты есть, если ты запихал меня сюда, больной ублюдок, если ты меня слышишь, — Дин выплевывал слова, не замечая, что кричит так, словно пытается перекричать апокалипсис, которого вокруг него не было. — Я ненавижу тебя. Ты не Бог, ты чертов кусок дерьма, которому плевать на все и на всех, кроме самого себя. Я тебя ненавижу. Ненавижу, слышишь, сукин ты сын?       Кулаки бессильно ударили по земле. Дин завалился на бок, уже не отдавая себе отчета в действиях. Все было кончено. И только губы беспрерывно продолжали неслышно произносить снова и снова лишь одно: «Ненавижу».