***
Минхо услышал громкую трель будильника на телефоне, когда уже давно-давно проснулся. Или ему казалось, что давно? Он стоял в своей комнате, всё ещё в пижаме, и наблюдал за маленькой рыбкой в круглом аквариуме. Она как будто бы тоже видела его, поэтому раз за разом стукалась мордашкой в стекло. Эта картина вызывала искреннее умиление и даже умиротворение. Ли нежно провёл пальцами по аквариуму, словно гладил саму рыбку. Оранжевая, с блестящим серебристым брюшком — она жила у него уже второй год, а он так и не придумал ей имя. Рыбка была просто… рыбкой. Парень услышал приглушённые разговоры и шевеление в соседней комнате: родители проснулись. Он решил проведать их, так как ночь сегодня была важная — проверка новых снотворных. — Доброе утро, — почти промурлыкал Минхо, осторожно приоткрыв деревянную дверь и встав на пороге, — Как вам спалось? — Очень крепко, вот секунда прошла — и я уже проснулся! — довольно улыбнулся мужчина в возрасте: отец Ли. — Конечно, ещё бы ты бодрствовал! На эти препараты ушла половина твоей месячной зарплаты… Когда уже государство перестанет пичкать нас жизненно необходимыми лекарствами за такие цены? Беспредел… Минхо посмеялся с ворчания своей мамы. — Ты такая активная, мама, — он тепло улыбнулся женщине, — Значит, точно хорошо спала. — Конечно хорошо! Мощные очень таблетки, сбивают наповал… А ты как спал, Хо? Парень почесал затылок и зажал рукава синей пижамной рубашки. — Если честно… Я спал нормально, только проснулся слегка раньше будильника. Обычно у меня такого не случалось. Хотя я скорее всего надумываю лишнего: если выспался, значит, мог и пораньше встать. — Зато не опоздаешь на учёбу, — озвучил свои мысли старший Ли. — Я и так никогда не опаздывал, — Минхо усмехнулся и пошёл в сторону ванной, пока её не заняли родители. То ли из-за тяжёлых таблеток, то ли из-за неправильного положения головы на подушке — выглядел он слегка опухшим. Ещё и русые волосы разбросаны из стороны в сторону. Парень быстренько умылся холодной водой и юркнул обратно в свою комнату, чтобы переодеться. Он никогда не чувствовал дискомфорта от проживания вместе с родственниками, в последнее время, скорее, наоборот. К тому же правительство сейчас настоятельно рекомендовало всем жить минимум по двое человек в доме или квартире. В целях безопасности. Минхо оделся, последний раз оправил воротник на белой рубашке и ремень на чёрных джинсах. Отец с матерью даже не заметили, как он натянул на пятки кеды, схватил рюкзак и выскочил из дома. Ведь прямо у дома его, как обычно, должен кое-кто поджидать. На Сеульских улицах потихоньку становилось теплее, а в парках расцвела сакура. Солнце начала апреля уже мигало лучами заигрывающе, а не стеснительно, как в марте. На суховатых ветках щебетали пташки, и ветерок витал вокруг, питая всё лёгкой прохладой. Ли увидел стоявшего у подъезда парня и кинулся прямиком к нему, с разбегу угодив в объятия. — Ай! Осторожно! Тебя твоя рыбка укусила? — Джисон потёр подбородок, в который Минхо влетел своим лбом. — Нет, просто увидел тебя и обрадовался, — парень улыбнулся, а потом прикрыл глаза и вдохнул витавший вокруг Хана аромат, — Духи с мускатом, кофе… Кофе? Джисон цокнул и достал из полупрозрачного пакета стаканчик с айс американо. — От тебя ничего не спрячешь. Ли с благодарностью принял стаканчик и мило прищурился, смотря в большие, карие глаза Джисона. Зрачки его расширились, кажется, в два раза, а с лица не сходила кроткая любящая улыбка. Тёмно-коричневые пряди его волос перебирались ветром. Прохлада сделала сухие губы ещё более сухими. — Пойдём, а то вдруг мы резко передумаем идти на пары в такой прекрасный день? — Минхо развернулся и пошёл по дороге, оглядываясь по сторонам. Джисон, достав свой собственный стаканчик с кофе, последовал за ним. Они учились в разных университетах, но каждый будний день Хан приходил к дому Ли и обязательно приносил что-то вкусное. Парни познакомились в прошлом году, на первом курсе, на одном из общих мероприятий для студентов. Тихая, добрая и внимательная дружба между ними росла с каждым днём. Разговоры ни о чём, совместное прослушивание музыки (вкусы у них внезапно оказались похожими!). И в один день Джисон вдруг в шутку сказал: — Ты выглядишь, как смысл чьей-то жизни… А Минхо ответил со свойственным ему смешком: — Твоей? Хан не понимал, почему хочет находится рядом с ним и почему его так тянет к Ли. После трагедии, произошедшей полтора года назад, это чувство выросло больше и болеть стало сильнее. Теплота, любовь, привязанность, но не колючая, а свободная, обвившая их сердца лёгкой шёлковой лентой. Они нашли миллион вещей, которые могут разделить друг с другом. В том числе и печаль ожидания, горечь утраты…***
Ночь 28 оказалась страшным событием, полностью поменявшим весь мир и привычную жизнь людей. Тогда произошло очень странное явление — все облака окрасились яркими зелёными всполохами и молниями. Никто не ожидал увидеть грозу в конце января, тем более такую жуткую. Происходящее на небе сразу привлекло внимание метеорологов и многих учёных, однако люди даже не подозревали, чем это обернётся для них. Flashback… Хан стоял на балконе практически всю ночь, так и не найдя желание лечь в постель и заснуть. Дело было не в бессоннице — просто парень выпил слишком много крепкого чая вечером. Снаружи было холодно, поэтому он кутался в пуховик и периодически потирал друг о друга ноги в меховых носках. Уходить с балкона не хотелось даже несмотря на температуру воздуха: на небе творилось что-то невероятное. С одной стороны всё напоминало полярное сияние, с другой стороны — сгустились свинцовые тучи. Посреди зимы, под конец января, грохотал гром. Это было так странно! Джисон подумал, что можно будет написать песню. Явление, казавшееся устрашающим, внезапно отразилось порывом вдохновения. Да и единственным, где он нашёл себя, пока что была музыка. Ещё в детстве отец научил его играть на гитаре, подарив свои старые блокноты с записями аккордов и небольших композиций. С тех пор Хан находил отражение себя в музыке. Постепенно по небу начал ступать рассвет. Иней заблестел. Джисон согрел руки, выдохнув на них ртом, а потом всё же решил пойти к себе в комнату. В марте должен был начаться тяжёлый учебный год — первый в университете. Подсчёты баллов за экзамены всех выводили на нервы, особенно родителей будущих студентов. Хан же просто смиренно ждал итоговых результатов. Может быть, он всё же переживал неосознанно? Нельзя же просто так не спать всю ночь. Зелёные всполохи исчезли, двадцать восьмое число сменилось двадцать девятым. Начался новый день. Джисон услышал будильник, игравший мелодия пения птиц. Значит, ей пришло время идти на работу. Отец парня ещё спал, и Хан решил никого не тревожить. Только вот трель птиц всё повторялась и повторялась. Парень решил пойти проверить мать — неужели она так крепко задремала? Синие занавески в комнате были задёрнуты, в помещении витала неприятная сухая духота. Женщина лежала под одеялом, никак не реагируя на громкий будильник прямо под ухом. Джисон подошёл поближе к кровати, присел на её край и тихонько потряс маму за плечо. Она не реагировала. В этот момент что-то кольнуло. Хан несколько минут пытался её разбудить, но ничего не выходило. Внутри выросла ужасная паника. В комнату зашёл проснувшийся отец парня. Уже через пять минут они решили вызвать скорую… Конец Flashback… Ночь 28 сменилась утром 29. Многие люди не проснулись этим утром, впав в кому так же, как и мать Джисона. Как позже выяснилось входе обследования врачами — все, кто не смог выйти из сна, судя по мозговой активности, переживали внутри сознания крайне негативные эмоции — то есть, видели кошмары. Больницы за один день оказались переполнены, во всём мире поднялась невероятная тревога. Многие боялись засыпать и насильно держали себя в состоянии бодрствования. Государства и правительства отреагировали максимально быстро. Вскоре во многих городах начали появляться специальные больницы, построенные исключительно для людей, попавших в кому. В народе их прозвали Морфейниками. Так же были запущены массовые производства всевозможных снотворных: врачи активно рекомендовали использовать их. Снотворные, уже слегка модифицированные, отключали мозг человека настолько, что позволяли не видеть сны, в которых и заключалась основная опасность. Правда, вместе с решениями новых проблем, внезапно всплыли старые проблемы. Снотворные были не дешёвым удовольствием, пусть и правительство запрещало поднимать на необходимые препараты цены. И всё же находились производители, делающие более качественные товары, также находились люди, готовые купить их и лучше обезопасить себя. Возросло социальное неравенство, возрос уровень незаконной торговли, возросла преступность. Мир медленно, но верно катился в антиутопию. Никто не знал, как победить недуг и что делать с теми, кто уже давно находится в коме. Были случаи, что слабые люди, например, некоторые пожилые, так и не выходили из сна и умирали в объятиях собственных кошмаров. Но так же были и случаи, когда люди выходили из комы. Благодаря ним, ранее выявленные теории подтверждались — действительно, перед тем как впасть в кому, человек попадал в страшный сон. Никто точно не знает, откуда берутся сновидения, а откуда берутся ночные кошмары — тем более. Всё это связанно с очень замысловатым функционалом нервной системы человека. Наука стояла на мёртвой точке, а врачам оставалось только поддерживать стабильное состояние заснувших в Морфейниках. Постоянно надеясь, что когда-нибудь они проснутся.***
Общая беда связала многих людей. Хан, как бы грустно ему самому не было это осознавать, мало в чём находил смысл после трагедии. Жизнь перевернулась с ног на голову, и мечты, цели, что были у многих, внезапно оказались недостижимыми. Были ли эти мечты у Джисона до катаклизма? Он и сам не мог ответить сейчас на этот вопрос. Голова будто бы оказалась в тумане, ещё полтора года назад. Парень сейчас находил комфорт в основном в общении с Минхо — тот был подобен спасительному свету, что вносил ясность в туманный день. Они оба искали и оба прорывались через трудности. Ли, например, совершенно случайно однажды встретил Джисона в Морфейнике в районе, где они жили. Как оказалось, Хан приходил ухаживать за своей матерью. Минхо же приходил позаботится о знакомом со своего потока. Он успел пообщаться с ним и даже подружиться, но буквально через пару недель тот забыл выпить снотворные перед сном и попал в кому. Ли искренне надеялся, что тот сможет выбраться. Это произошло месяц назад, не так давно. А вот мать Джисона лежала здесь ровно с Утра 29. Хан никому не рассказывал об этой трагедии, даже Минхо, но при встрече решил поделиться. Всё же, Ли не был ему чужим. На тот момент они были в отношениях уже третий месяц. — Хочешь завтра зайти в офис к моему отцу? У него появилось новое дело недавно, и он уж очень им заинтересовался, — отец Джисона работал частным детективом, и помимо обычных преступлений, градом свалившихся на Южную Корею после Ночи 28, иногда занимался изучением самого явления кошмаров. — Я не против! Это же пятница как раз, мой вечер будет свободен. М, ты взял просто невероятный кофе, — Минхо потянул напиток через трубочку. — Согласен, бариста сегодня постарался. А вот и перекрёсток. Место, где их пути расходились. Минхо учился в университете Корё, на факультете лингвистики. Джисон же учился в Сонгюнгване на факультете гуманитарных наук. Здесь было людно, со всех сторон на дорогу смотрели высокие здания и жилые дома. Шумели машины, гудели разговоры. Парни остановились в метре друг от друга и застыли, просто улыбаясь. Такое прощание было маленькой традицией. Только спустя пару секунд Ли махнул рукой, свободной от стаканчика, и пошёл дальше в свою сторону. Джисон сделал то же самое. Сегодня у Минхо должна была начаться новая дисциплина, лекции которой объединяли сразу несколько направлений. Парень уже предполагал, что встретится со своим двоюродным братом, а если с ним, то ещё точно с его другом с биомедицинской инженерии. При входе на стене снова замаячил плакат против буллинга неспящих, висевший тут с прошлого года после начала катаклизма кошмаров. Минхо до сих пор вспоминал, как спрашивал Джисона: — Хан-а… Ты не… неспящий? А ещё вспоминал свой выдох облегчения, когда Джисон ответил отрицательно. Сам Ли очень жалел таких людей — после Ночи 28 они лишились возможности спать. Однажды по телевизору Минхо видео передачу, рассказывающую, что сейчас известно про этот синдром. Многие учёные спорили и изучали таинственное заболевание. После обследований они пришли к выводу, что у всех неспящих в сердце образовались странные мелкие-мелкие камни, по составу напоминающие белый кварц. Именно они, как гласила последняя теория, могут поддерживать жизнеспособность неспящих. Но те в любом случае оказывались обречены: даже с таинственными камушками жить им оставалось два-три года. В школах, университетах, колледжах, да что там — в офисах и вообще везде появилась неприязнь к неспящим. В основном она выражалась, как раз, в издевательствах и буллинге. На то нередко были причины — неспящие, зная, что осталось жить им не очень много, совершали крайне радикальные и противоречивые поступки. Многие из них сходили на дорогу преступного мира, многие разочаровывались в скором конце и подвергали себя самоубийству. В обществе буквально появился новый стереотип — быть неспящим, значит быть плохим и обречённым. Если кто-то узнавал о недуге такого человека, и если, в самом худшем случае, об этом узнавали все, то неспящий становился изгоем. Таких людей не хотели брать на работу, с такими не захотели заводить любые отношение. На них было невидимое клеймо скорой кончины. Минхо страшила мысль, что у многих неспящих есть семьи, друзья, возлюбленные. И все они осознают, что лишатся друг друга в будущем… Обычно неспящие скрывали свой недуг ото всех до последнего. Процент таких людей не был большим — много меньше единицы. Минхо пока не посчастливилось встретить ни одного. Или же посчастливилось — просто он об этом не узнал.***
Университет уже был полон студентов — все расходились по аудиториям на первую пару. Минхо неспешно шёл в сторону нужного кабинета, не особо внимательно смотря по сторонам. Он частенько витал в облаках, из-за чего был весьма неуклюжим. В большом зале многие студенты уже сидели на местах. Преподаватель новый, поэтому многие выбрали самые дальние ряды. Ли постарался напрячь зрение и найти в толпе Феликса, своего двоюродного брата, но безуспешно — все люди будто слились в одно целое. За спинами, сумками, кофтами, рубашками светлая макушка так и не показалась. Тогда Минхо тяжело вздохнул и присел на скамью на третьем ряду, достаточно близко к стойке преподавателя. Рядом с ним сидел молчаливый черноволосый парень в белой футболке и вязаной синей жилетке. Сразу за ним сидел ещё один студент, выглядевший достаточно… Дорого. Минхо не смог бы подобрать более точного слова, описывающего его. Перед ним, за ним и дальше тоже сидели студенты, но их было не так много, как на скамейках сзади. Ли вновь тяжело вздохнул и достал ноутбук, готовившись конспектировать лекцию по философии. До занятия оставалась минута. В аудитории, наконец, появился преподаватель: достаточно молодой, со светлыми, даже пепельными волосами. Рукава его белой рубашки были закатаны, чёрный галстук очень аккуратно завязан и выглажен. Мужчина вежливо поздоровался со студентами и начал включать компьютер университета. Он выглядел строгим, и вести свой предмет, скорее всего, тоже будет строго. — Доброе утро ещё раз, — сказал он. Голос достаточно громкий, но спокойный. В то же время внушающий желание прислушаться внимательнее. — Меня зовут Бан Кристофер Чан, и я буду вашим преподавателем по философии. Встречаться мы с вами будем один раз в неделю: в четверг на первой паре. У меня есть только одно условие — посещение и работа на занятиях. Посещаемость учитываю строго, участвовать в дискуссиях можете по мере своей вовлечённости. Впрочем, я уверен, что вовлечённость у вас будет высокая. Он улыбнулся уголком губ и продолжил настраивать компьютер, чтобы запустить на проекторе презентацию. Молодой профессор философии — Минхо благодаря хорошему слуху уже уловил щебетания студенток насчёт мужчины. Скорее всего, на следующих занятиях девушек на первых рядах прибавится. Лекция началась, и Ли расслабился под приятный голос, принявшись записывать ключевые моменты. На его удивление многие делали то же самое: получается, у Кристофера действительно легко получилось приковать к себе внимание и зажечь интерес. Минхо любил учиться, любил многие предметы в Корё, но больше всего ему нравились именно те, на которых были такие преподаватели. Горящие своим делом, по-настоящему любящие делиться опытом и знаниями. Это притягивало. Полтора часа пролетели незаметно. Щепотка истории, толика известных личностей и обсуждения, в которых поучаствовала большая часть аудитории. Под конец поднялся небольшой гул — все готовились пойти на перерыв. — Небольшое задание, его нужно будет сделать в парах. Не будем усложнять распределение: сделайте задание в паре со своим соседом, — профессор маленькой указкой показал на одну пару, потом на вторую, потом на третью… Минхо заметил, что его мужчина объединил с черноволосым парнем в жилетке. Тот встрепенулся, явно с возмущением. Ли сделал попытку поздороваться, но парень даже не посмотрел в его сторону. Всё с тем же возмущением, теперь ещё дополненным раздражением, он глядел на преподавателя. Стоило часам пробить конец занятий, как парень сорвался с места и почти пулей подлетел к Кристоферу. Минхо не знал, что делать: эта ситуация заставила его растеряться. Через минуту раздумий он решил подойти к своему напарнику и профессору. — Я же просил, — проговорил парень. Минхо заметил его хищный, почти лисий разрез глаз и острые черты лица. На одной щеке красовалась небольшая ссадина. — Чонин… Ян Чонин, прошу, соблюдайте здесь субординацию, — мужчина протёр переносицу двумя пальцами и слегка опустил голову. — Почему вы поставили меня с ним? Минхо не успел уловить момент, когда Чонин заметил его рядом с собой, но сейчас он указывал рукой именно на Ли. Кристофер перевёл взгляд на Минхо, а потом вздохнул. — Хорошо, поменяем на этот раз. Надеюсь, своему новому напарнику вы сообщите про это сами? — Разумеется, — Ян подхватил рюкзак, повесив лямку на плечо, и очень быстро удалился. Ли только и успел проводить его взглядом. Ему показалось, что Чонин знаком с профессором. — Примите мои извинения. Минхо обернулся на Кристофера. Тот пожал плечами, скрестив руки на груди. — Это личное. Ян Чонин не имеет никакой неприязни, и ситуация к вам не относится ни в коем случае. Вы можете сделать задание с любым другим студентом с потока. — А… Можно ли сделать задание одному? — Ли сжал пальцами рукава рубашки, разглядывая лицо преподавателя. Бледноватая кожа, светло-карие глаза и тотальное спокойствие. Мужчина внимательно посмотрел на него, даже с неким удивлением. — Если вас устроит перспектива делать работу за двоих, то да. — Благодарю вас, — Ли вежливо поклонился и поспешил покинуть аудиторию. В первый день — и такая неловкая ситуация. Как теперь профессор Бан будет смотреть на него? Хотя он, вроде как, сказал, что вины Минхо здесь нет. В любом случае, Ли подумал, что сделать задание ему будет комфортнее одному — кроме Феликса и Чанбина он здесь никого не знает достаточно хорошо, а эти двое наверняка уже договорились делать работу вместе. Плюс… У Минхо будет ещё один повод встретиться с Джисоном — у того философия была ещё на первом курсе.***
Пары пролетели быстро, и день уже близился к вечеру. Минхо захотел зайти в библиотеку, но передумал. Ему захотелось проведать своего друга. С Джеем мало кто общался — он был интровертом. А потом парень ещё и так обидно попал в Морфейник, заснув и угодив в кошмар. Ли почему-то считал себя ответственным за визиты в больницу к нему, пусть эти визиты никак не помогали. Белое здание, украшенное зеленоватыми пятнами, сейчас узнавал каждый человек. Территория ограждена забором, внутри запах медицинского спирта, писк огромного количества приборов и спешные шаги дежурных врачей. Ли как раз был знаком с одним из них. — Добрый вечер! — Сынмин первый заметил его и подошёл поздороваться. Минхо улыбнулся, увидев того. — Привет. У тебя сегодня ночное дежурство? — поинтересовался Ли, остановившись посреди коридора для посетителей на первом этаже. — У меня оно уже было… Я заменяю коллегу, — Ким зевнул и потёр глаз, — В последнее время катастрофически не хватает кадров. — Оу… — Минхо тяжело вздохнул, — Сочувствую. — Не переживай, у меня тут недавно персональное развлечение появилось, — посмеялся Сынмин, — Потом как-нибудь расскажу. Давай оформлю тебе пропуск быстренько и пойдём наверх. Ким удалился к стойке администрации и принялся печатать талон. Без них на второй этаж к больным не пускали. Минхо присел на маленькое кожаное кресло и принялся ждать. Люди сюда в основном приходили в крайне подавленном состоянии. Разговоров почти не было слышно, каждый сидел и пребывал в собственных раздумьях. Ли видел Джисона в похожем состоянии: неизвестность очень пугала. Парень сам больше стал беспокоиться о близких и следить, чтобы все успевали принимать препараты перед сном. Совсем не хотелось обнаружить кого-то знакомого на койке, борющегося с кошмаром во сне. Сынмин вернулся — он протянул Минхо талон и жестом показал следовать за ним. Ли поскорее поднялся и пошёл, чтобы не потерять из виду белый халат и коричневые волосы. Здание это напоминало обычную больницу, разве что атмосфера была более угнетающей. Наверху слегка темно, много палат с одинаковыми кроватями и одинаковыми капельницами рядом с ними. Кафельная плитка, холодные стены, свежесть от освежителей воздуха — всё сделано, чтобы пострадавшие хотя бы физически чувствовали себя комфортно. Джей лежал в одной из палат вместе с другими четырьмя людьми. Минхо осторожно присел на деревянный стул рядом с его койкой. — Привет, мой друг-знакомый. — Минхо, — вдруг позвал парня Сынмин, оставшийся стоять на пороге. Ли повернул голову в его сторону и вопросительно посмотрел ему в глаза. — Ты один навещаешь этого человека, — Ким поджал губы. Оттенок грусти появился на лице дежурного врача. Минхо повернулся обратно к Джею, зажмурился сначала, но потом открыл глаза и улыбнулся. — Жаль… — прошептал он, — Ничего… ничего… Многие оставляли своих близких без визитов, хороня их раньше времени. Кома от кошмара сейчас часто приравнивалась к смерти. — У него не было много друзей, но что насчёт семьи? — Ли с надеждой посмотрел на Кима. — Не могу сказать… Насколько мне известно, с его семьёй пытались связаться, но безуспешно. Может, они сами находятся в Морфейниках. Может, просто не отвечают. Эти вопросы решает заведующий отделением. По крайней мере сейчас Джей под присмотром врачей, а что будет дальше, если он очнётся… Мы не знаем. Ли повернулся к парню, который размеренно дышал. Сердцебиение его было ровным, веки слегка подрагивали, будто он видел сон. — У тебя есть я. Мы не знакомы хорошо, но навещать я тебя буду обязательно, не сомневайся. Выкарабкаешься, куда денешься. Главное, верить в лучшее, — Минхо вдруг почувствовал, как по щеке прокатилась горячая слеза. — Это недавний случай, месячной давности. Если честно… С последними пациентами как будто бы что-то не так, — Сынмин посмотрел в потолок. — Что ты имеешь в виду? — Ли взглянул на него, поспешно вытерев слезу рукавом. — Не знаю. Я не могу сказать, потому что это тяжело объяснить. У меня есть образование врача-невролога, но доступ к тщательному обследованию пациентов мне не дают. Я всё пытаюсь получить разрешение и выяснить, в чём дело. — Расскажешь, если узнаешь что-то? — Постараюсь, — улыбнулся Ким, — Кадров отбирают так строго, что проще… Не знаю, всё кажется очень простым по сравнению с получением доступа. Я бы пять раз на Эверест поднялся быстрее, чем разобрался с документами и прочими делами здесь. — Это может быть связанно с ограничениями правительства? — Скорее, с негласными ограничениями от Элиты, — фыркнул Сынмин. Депутаты, директора, бизнесмены и прочие важные шишки общества составляли Элиту, как называли эту категорию людей обычные граждане. Влияние её на правительство было просто огромно. Может быть, они знали больше, чем все остальные? — Сейчас не пробьёшься к интересующей тебя информации. Всё остаётся секретом. Нам дают знать то, что выгодно этой маленькой группке зазвездившихся. — Откуда такие выводы?.. — Минхо наклонил голову, подобно коту, продолжая внимательно слушать Кима. — Это… Это всё моё новое развлечение, — усмехнулся тот. — Хватит говорить загадками… — надулся Ли. — Честное слово, позже тебе всё расскажу, — махнул рукой Сынмин, — Кстати, время посещения вышло. — Угу, — Минхо поднялся со стула, подхватил свой рюкзак и последовал за врачом обратно на первый этаж. Нужно было вернуться домой до наступления ночи…***
Продолжение следует…