cool melt

— Дай я угадаю, — подкравшийся из-за спины Сатору становится рядом, задумчиво потирая подбородок, — ты думаешь, кто из них жарит лучше. Нет, нет, знаю… — щелкает пальцами, — ты думаешь, у кого член длиннее: у самодовольного придурка или у перекаченного болвана, — приобнимает за плечо, заставляя Марико поежится, — я ставлю на того, что ниже ростом.        — Да пошел ты, — Мари пихает Сатору в сторону, поправляя волосы, пока он смеется в кулак.        Размазать бы по его личику эту улыбку.        А на самом деле, Марико думала, насколько они поразительно похожи и насколько они поразительно разные — полные противоположности друг другу.        Сукуну всегда выделяет блик, яркость, энергия, плещущая через край. От него заряжаешься волнами, которые он пускает лишь своим присутствием, где бы он не находился: в аудитории, на баскетбольном матче или просто на парковке в окружении студентов. Но Мари, конечно, выберет баскетбольные матчи. На них пришлось зачастить, дабы лицезреть Сукуну в его стихии, где он доказывает всем, что из себя представляет. А представляет он одно ходячее желание и пламя, в котором хочется сгореть к херам. Каждый раз, проходя мимо, сердце начинает отбивать чечетку и молить. Молить прекратить это издевательство над ней, потому что голову давно снесло наповал, когда такой вызывающий, дерзкий и невероятно самоуверенный тип начал заглядываться на нее намного дольше положенного.        —Блять, Сатору, клянусь, он мне только что подмигнул, — тычет в него ручкой, отвлекая друга от списывания практической работы, — ты меня слышишь, нет?        —Мари, дорогая, я уверен, он просто моргнул, а ты просто помешалась, — бормочет Годжо, пока пытается разобрать почерк одногруппницы.        Помешалась? Ну разве что совсем немного.        Дело в том, что ей никогда не было дела до напыщенных идиотов сверстников, чья цель всегда заключалась в разовом перепихоне и намыливании мозгов юным девицам, текущим по ним рекой. Мари выросла на темной романтике, драйве, эмоциях, показанных во взрослом кино, но никак не на сопливых героинях, которые убиваются по мудаку.        Ей хотелось новизны, чего-то, что разгонит кровь до максимума, открывая новые чувства, ощущения, новые блять эмоции, а не заставит выть во весь голос от очередного смазливого пацана. Студенческая жизнь на то и дана: открыть в себе то, о чем никогда не подозревал, и именно это исходило от Сукуны.               Юджи был другим.               —Ну признайся, ты подглядывала за ним из окна, — вовсе нет.               Так уж вышло, что чертовы близнецы живут прямо напротив дома Марико и это нисколько не подначивает ситуацию. Вовсе нет.        Из окна второго этажа, где находилась ее комната, можно прекрасно разглядеть комнату Юджи и даже развешанные там постеры различных обложек его любимых альбомов. И нет, она их запомнила не потому, что он спит полностью голым, а утром потягивается так моляще, что ноги начинает сводить от напряжения; а потому, что вид его огромной мускулистой спины был между обложками Кендрика Ламара и Асапа Рокки.        Пялиться — неприлично, но Мари смотрела как зачарованная, пока он натягивал боксеры вместе с футболкой. Отвернулась, как только в комнату влетел Сукуна, начиная с Юджи игровой спарринг.        Теперь Марико знала — все туловище и грудь Сукуны разрисованы линиями татуировок, ведущими вниз к бедрам.        — Сатору, блять, я не маньячка, — шипит, но понимает, подглядывала. И не раз. Ну, что сказать, и не два. Просто Юджи ровно в восемь вечера подтягивается на перекладине, а Сукуна рядом бросает мяч в корзину и этот фейерверк тестостерона сам позвал Мари, не иначе.        Юджи излучал надежность, собранность и дисциплину. Она поняла это, когда очередной конфликт Сукуны со студентом вышел из-под контроля.        —…следи лучше за своим погнанным ртом, сопляк, — смеется он, толкая плечом парня больше самого Сукуны в несколько раз, и засовывает руки в карманы.        —Твоя ахуевшесть, смотрю, всегда на месте, — говорит в спину и делает первый замах, но розоволосый быстро уклоняется.        Находящиеся вокруг сбиваются в толпу, чтобы посмотреть ошеломительные разборки в середине учебного дня. Чем еще разбавлять студенческие будни?        — На месте, — поворачивается Сукуна и тянет издевательскую улыбку, провоцируя. Новый замах и он снова уклоняется, чем вызывает раздражение у здоровяка. Его кулаки сжимаются до хруста, а кровь закипает на лице.        Вот-вот полетят щепки.        Юджи появляется из ниоткуда, расталкивает их с легкостью, грозно смотря сначала на брата, а потом на Тодо.        — Заняться нечем? — Риторически спрашивает и надеется не услышать ответ.        —Подари кляп своему братишке, а то слишком много болтает, — Тодо отходит на шаг назад, подло улыбаясь.        —Еще слово и я запихаю его в твою глотку нахер, — указывает пальцем на Тодо, — а ты, — Юджи поворачивается к брату, тыча ему почти в лоб, — завались уже.        Тодо поднимает руки в знак отбоя и уходит к своим, подальше от неприятностей. Одно дело дразниться с Сукуной и совсем другое, быть в конфликте с Юджи. Ребята не боялись его, но уважали, как товарища, и никогда проблем с ним не имели, в отличии от его брата.        Пока студенты расходились, Марико сумела наблюдать интересную картину под названием: «Хороший брат — плохой брат».        Юджи старался спокойно объяснять, что его конфликты уже переходят за грань, и как бы Сукуну не отпиздили где-нибудь в подворотне, на что он, конечно же, смеется и хлопает его по плечам.        — Спокойно, малыш, все под контролем, — подмигивает, уходя с места преступления, оставляя Юджи в ярости. На тот момент могло показаться, что братья не особо ладят, но все равно вступаются, если появлялись проблемы. Сукуна мог вести себя озорным ребенком, накидывая дров куда только захочется, чтобы получить заветный пожар. Не в первый раз Юджи разрешал подобную ситуацию и, уверен, не в последний. Порой Сукуну стоит дернуть за невидимый поводок, дабы спустить с небес на землю.               — Поехали уже отсюда, из своего окна попялишься, — Годжо запрыгивает в старый Форд подруги, снимая очки.        Вот они стоят — всего лишь в десяти метрах от нее, как всегда в центре внимания, в окружении девушек и парней, что, черт возьми, не сводят с них глаз и Марико в их числе.               Ей не нужны оба, точно нет, ведь для удовольствия хватит и одного.               Мари делает последний глоток воды и бросает пустую бутылку в урну, ставя точку в своих рассуждениях.              

***

       Длинные рыжие локоны собираются в высокий хвост, а красная помада размазывает губы в хитрой улыбке. Мари размахлачивает челку и все равно кривится. Чего-то не хватает. В огромном зеркале она рассматривает свое отражение придирчиво, цепляясь за каждую деталь. Бесконечные ноги украшает короткая черная юбка, а белоснежная свободная рубашка расстёгнута на три пуговицы, показывая множество разных цепочек и камней, обрамленных вокруг шеи.        Марико вытягивает из тумбы синюю ленту и завязывает в небольшой бант на хвосте. Так гораздо лучше.        Сатору прав, любого мужика снесет на повал, стоит лишь растянуть пухлые губы в улыбке. Она приближается к зеркалу ближе, поправляет помаду карандашом и подмигивает своему отражению, сверкая голубыми глазами. Сегодня в планах хорошенько повеселиться.        «Я уже заебался ждать тебя».        Сообщение от Годжо отрывает от увлекательных танцев перед зеркалом и Мари, закатывая глаза, поднимает телефон, захватив сумочку по пути.        «Уже лечу!»        Поворачивая ключ несколько раз подряд, Форд категорически отказывается заводится. Голова опускается на руль, не прекращая попытки завести долбанную машину.        — Сука, не зли меня…        Теперь уже в полном раздражении и бешенстве Марико поворачивает ключ более остервенело, как будто машина почувствует злобу и в страхе заведется. Как бы не так. «Тачка отказывается меня везти» — печатает и отправляет Сатору, посылая надежды, что сейчас переведет дух и спокойно поедет на тусовку, организованную в честь окончания сессии. Все ждали это событие слишком долго, чтобы наконец расслабиться и выдохнуть, посылая куда подальше все пройденные экзамены и зачеты.        «А такси заказать для долбаебов, да? Бросай ее нахер и приезжай уже».        Она дергает ключ еще раз. Бесполезно.        Такси приезжает через десять минут, за это время настроение успело несколько подпортиться, а телефон разорваться от недовольных сообщений Годжо. Ну подумаешь опаздывает, не такое уж это и событие, чтобы приезжать туда вовремя. В конце концов, никого не волнует ее присутствие или отсутствие, ведь студентов там пруд пруди, а им важна только выпивка и пьяные зрелища.        Подъезжая к огромному клубу, на телефон приходит уведомление от неизвестного номера. Мари нажимает на него и с любопытством округляет глаза.        Видео, где она крутится перед своим зеркалом примерно сорок минут назад, пританцовывает и почти целует свое отражение — вид на ее окно, и только один человек мог его отправить. Следующее сообщение вызывает мелкую дрожь и испуг, но все сходит на нет, заменяясь трепетом в груди.               «Красивая ленточка».               Видимо, подглядывать в чужие окна было не только ее грехом, но и грехом ее горячих соседей. Сколько еще он успел увидеть, и откуда, черт возьми, у него ее номер.               «Очень неприлично подглядывать в чужие окна».               Ответ приходит почти сразу и покрывает щеки румянцем. Нет, не стыдно и нет, провалиться под землю отнюдь не хочется. Хочется убиться головой об стенку. С разбега.               «Именно поэтому ты делаешь это каждое утро?»               — Вот ты и доигралась, лапочка, а я тебе что говорил, — Сатору протягивает подруге бокал с вином и вытаскивает ее телефон из рук, — дай хоть посмотрю, как ты там вертишься.        — Ты, блять, хоть понимаешь, что это значит? — Марико переходит на крик, сдержать эмоции совсем не получается, — он все это время знал, что я смотрю на него, это пиздец, — отпивает полусладкого и забирает телефон обратно, швыряя в сумку, — мне пиздец, Годжо… как я теперь буду им в глаза смотреть, господи.        Осознание приходит постепенно, вызывая раздражение. Марико кусает губы изнутри, ее левая нога нервно трясется, пока мозг накидывает мысли одну за другой. Конечно, она подразумевала, что Юджи мог заметить ее, но, чтобы знать, что она смотрит постоянно, да еще и ничего не предпринимать — тут возникали вопросы. Мари честно пыталась прекратить, даже шторы новые купила, дабы любоваться ими, а не тем видом, который дарили близнецы по утрам. Почему Юджи молчал все это время и куда интереснее, почему сам ебанные шторы не купил.        Отлично, теперь все будут считать ее помешанной извращенкой.        — Не раздувай раньше времени, — показательно выдыхает Сатору и поглаживает подругу по плечу, — может, у него фетиш и ему наоборот вкатывает, как за ним наблюдает маленькая извращенка.        —Иди нахер. Лучше бы ничего не говорила, — отпивает глоток, успокаиваясь.        Музыка становится громче, студенты разводят полный хаос: танцуют на барных стойках, на сцене вместе с диджеем, и Марико, в попытке отпустить ситуацию и перестать насиловать свой мозг — уходит в пляс вместе с другом. Вино дает о себе знать, разгоняя адреналин по венам и наконец толкает в толпу пьяной молодежи.        Влив в себя достаточное количество алкоголя, она усаживается на один из диванов, расставленных в противоположной части клуба. Сатору увязался с какими-то девицами, бросив ее среди потных мужиков и не менее потных девушек, грязно танцующих в своих коротких платьях. Вспомнив про сообщение, оставленное без ответа, достает телефон и начинает печатать медленно, чтобы попасть по буквам без ошибок. Перед глазами все плывет.               «Может, у меня извращенские наклонности».               В таком состоянии переживать подобное гораздо проще — нет страха, стеснения, да и давно пора прекратить молчать о том, чего хочется.               «Не сомневаюсь» — в час ночи Юджи еще не спит.               Такой шанс упускать нельзя.        Мари открывает диалог со своим другом, отправляя сообщение, в котором расписывает как сильно напилась и поедет домой. Просит написать ей завтра утром, когда тот оклемается.        Прыгая в такси, она уже продумает план, который до зуда в ладонях хочется осуществить этой ночью. Считает ее извращенкой? Пусть так и будет.                     У зеркала она рассматривает себя еще раз, последний, и оглаживает свои формы руками, ощущая кружево на кончиках пальцев. Черное, полупрозрачное белье очертило грудь в нужных местах, делая ее настолько сексуальной, что Мари невольно думается о том, как бы она трахнула саму себя, будь у нее возможность. Накидывая сверху огромную белую футболку, она ищет на кровати телефон, пьяно улыбаясь собственной задумке.               «Хотел бы посмотреть еще раз?» — отправляет, не ожидая никакого ответа. Просто двигает шторы в сторону и опирается на подоконник, считая секунды.               Юджи подходит медленно и, конечно же, голый по пояс. Мари закусывает губу от предвкушения и тает, когда он закидывает руки на стену вверх, принимая удобную позу для просмотра.        Она начинает двигать бедрами медленно, в такт музыке, играющей в ее голове, и тянется к низу футболки, поднимая выше, оголяя плоский живот вместе с тонкими кружевными трусиками, так идеально подчеркивающими ее талию. Мари закусывает палец и наклоняет голову, рассыпая рыжие волосы на плече. Ждет реакции.        Он берет телефон, лежащий рядом и через мгновение к ней прилетает сообщение, указывающее, как поступить дальше.               «Снимай».               Марико чувствует его взгляд каждой фиброй своего тела, и оно реагирует по-новому, подкашивая колени и выделяя тягучие соки на кружевное белье. Хочется ощутить эти огромные руки на себе, умолять прикоснуться и потеряться в сладости этой наглой просьбы.        Она снимает футболку не сразу, сначала оглаживает себя внизу, проходясь ладошкой по промежности, второй хватая собственное горло. Сдавленный стон, кажется, слышит даже сам Юджи.        Бросив футболку в сторону, она прислоняется грудью к стеклу, почти царапая руками окно. Оно запотевает от пьяного, тяжелого дыхания. Смазка продолжает дразнить, выделяясь обильнее и намокая на белье. В мыслях только он, ласкающий ее языком и его брат, придерживающий за шею.        Она смотрит на окно напротив, на причину всех ее влажных фантазий и представляет их липкие тела, прижимающиеся к ней. Еще немного, и круговые движения на ее клиторе дадут результат.        Юджи наблюдает за ней и почти сходит с ума от возбуждения, от давления внизу живота и боли в напряженном члене. Да она просто сумасшедшая, не иначе. Он не оставит это без внимания, точно нет. Ее соски прижимались к окну, призывая бросить все нахуй, подняться к этой ополоумевшей девице и отодрать как следует, чтобы не устраивала мучительных концертов, да еще и так бесстыдно.        Марико кончает, медленно сползая вниз, а Юджи довольно ухмыляется проделанному. Она долго приходит в себя и через несколько мгновений свет в ее комнате гаснет, погружая в темноту.               Сукуна обрадуется такой истории о своей соседке, без сомнений.