Я уверен, что мне не нужно читать вам проповеди о важности сна, когда речь заходит о людях. Если ваше детство было хотя бы немного менее странным, чем моё, то вы слышали об этом от родителей, учителей, врачей, тренеров — от всех авторитетных личностей, у которых есть причины интересоваться вашим здоровьем. Вы не хотите слышать это снова. Вам не нужно слышать это снова. На самом деле я не уверен, зачем написал эту статью, потому что, скорее всего, никто из вас на нее не перейдет.
Возможно, у меня просто слишком много свободного времени. Так что, хэй, смиритесь.
Подросткам требуется около десяти часов сна каждую ночь. Взрослым требуется восемь. Среднестатистический охотник спит пять часов, если ему действительно нравится место, где он спит. А потом он встает и ставит себя и, чаще всего, с полдюжины других людей, в основном гражданских, перед вопросом жизни и смерти. Как вы думаете, какой эффект окажет на вас усталость, когда вы будете выслеживать очень старое и очень искусное гнездо вампиров в лабиринте темных акведуков?
Или произносить сложное заклинание, чтобы запечатать гневного бога? Вытягивать информацию о пропавших детях из упрямого тролля? Адреналин — это чертовски сильный гормон, но я мог бы рассказать вам около тридцати разных историй, которые доказывают, что вы не вытянете на нем одном.
Суть в том, что вам нужно высыпаться. Каждую ночь. Спите так долго, как только можете. Мне все равно, сколько лет вы занимаетесь охотой или насколько серьезна ситуация: вам нужно отдохнуть, дать своему разуму время на перезагрузку, а телу — на самоисцеление. Вы не можете три дня подряд питаться кофе и виски. Если вы так будете работать, вы будете совершать ошибки, вы будете что-то упускать, и вы можете погубить себя и целую кучу других людей. И все потому, что вы были слишком упрямы, чтобы вздремнуть.
— «Сон: Что Вам Следует Делать», опубликовано на веб-сайте Сэма Винчестера
БУМ! Сэм очнулся от легкого, прерывистого сна, в который, как он мог поклясться, едва успел погрузиться, услышав звук удара металла и дерева о цемент с силой примерно в двухста фунтов. Он моргнул, чтобы прогнать из-под отяжелевших век сухость и болезненную липкость, вызванную переутомлением, затем застонал в подушку, на которую опиралась его голова, и натянул одеяло на уши. Ему казалось, что они весят миллион фунтов, и всё его тело болело. Ещё десять минут. Это было всё, что ему было нужно. Ещё десять минут, и он был бы в порядке до конца дня. Но сон вел себя как мудак и упорно не желал возвращаться к нему этим утром, а даже если бы и вернулся, в голове у Сэма все равно началась бы непрерывная симфония грохочущих звуков. Сверлящие инструменты вонзались в его голову со всей точностью и безо всякой эстетики хирурга. Сэм мог бы уже начать всхлипывать. Но он не начал. Ему нельзя. В его возрасте и при его профессии такая слабость была недопустима. Он отбросил тяжелое одеяло и сел, а затем судорожно вздохнул, когда ногу внезапно свело судорогой. Иногда он был уверен, что у неё есть личность и собственный разум, и этот разум был ужасно привередливым. Ей не нравилось, когда ему не хватало сна, отдыха, но он понимал, что не может винить её за это. Ему это тоже не нравилось. Впрочем, его ноге, как и ему самому, предстояло подтереть сопли и пережить ещё один день после ночи, которая была какой угодно, но только не мирной. Вот почему Сэм, несмотря на боль и слабость, вышел из спальни, выключив обогреватель. Вставая с кровати, он чуть не задел ногой свой бездействующий ноутбук, и ему пришлось схватиться за стену, чтобы не упасть. Он задел бедром прикроватную тумбочку, и пластиковый стакан, наполненный чуть теплой водой, который упал на пол и замочил ковер. Он тихо застонал, протирая слезящиеся глаза, затем, пошатываясь, вышел в главную комнату. Боже, он явно был не готов. Ему нужно кофе. Как только кофеварка заработала и закипела, Сэм встал посреди комнаты, стараясь проморгаться сквозь то, что, по ощущениям, могло быть и зернами перца. Он провел руками по волосам, в которые за ночь превратились в полный бардак, и зевнул так широко, что хрустнули сухожилия на челюсти. Постепенно он начал приводить в порядок свои мысли, распухшие и непривлекательные, как огромные серые слизни, которые всегда вылезают после дождя. Сегодня был нечетный день. Что означало, что ему не нужно было кормить Надю и Вона до вечера, что было и облегчением, и небольшим беспокойством. В прошлый нечетный день он почти забыл, что им нужно поужинать, и ему пришлось повозиться, чтобы все приготовить прямо перед тем, как лечь спать, — а ведь тогда он и близко не был таким уставшим, как сегодня. Ему придется приложить немало усилий, чтобы не забыть об их нуждах. Сэм не мог сегодня работать с Элспет. Она была безумно опасна, и он не мог позволить себе облажаться с ней из-за того, что не выспался и не мог трезво мыслить. Он мог неправильно надеть наушники и умереть к вечеру, потому что услышал ее плач. И даже если бы ее крик на самом деле не был смертельным, он мог бы сдвинуть с места один из камней в ее круге, когда кидал в нее гирьки, и освободить ее, чтобы она выцарапала ему глаза. Сегодня она была неподходящим вариантом. Как и последние три дня или около того. Оставался только демон. Сэм опустил руки и позволил им повиснуть, зная, что обнаружит, еще до того, как оглянулся через плечо и посмотрел сквозь прутья железных ворот: то же самое, что он неизменно находил каждое утро, с того дня, как Рыцарь плюнул в него. Он не был разочарован. Демон опрокинул свой стул и лежал на боку, положив голову на пол и глядя перед собой. Его глаза были зелеными. Он гремел цепями, которыми только мог (теми, что были на его руках, теми, что были между браслетами наручников), без устали, непрерывно и громко. Он не останавливался с тех пор, как Сэм встал, и Сэму грозила серьезная опасность привыкнуть к тому грохоту, который он производил. — Хорошо, — сказал Сэм. Его голос, хриплый от недосыпания, был заглушен цепями, но глаза демона все равно метнулись к нему. Он моргнул, и они потемнели. — Меня уже почти тошнит от тебя. Но он не успел сделать и шага в сторону камеры демона, как раздался стук в дверь. Он повернулся и, прищурившись, посмотрел на потрепанный, заляпанный водой календарь у двери, оторвав взгляд от фотографии золотисто-рыжего ретривера, на котором печатными буквами было написано «МАЙ», и квадратика, обозначавшего девятнадцатое число. Или он только думал, что это было девятнадцатое. Лучше бы так и было, потому на клеточке с девятнадцатым числом красной ручкой было выведено «Доставка». Должно быть, грохотание цепей помешало ему услышать машину Гарта, когда он подъезжал. Сэм попытался убрать с лица спутанные волосы, чтобы выглядеть менее безумным, и босиком направился к двери. Он намеренно проигнорировал демона, отпер дверь и распахнул ее настежь. — Привет-о-о-о… — сначала Сэма поприветствовала улыбка Гарта, но счастливое выражение быстро сменилось озабоченным, как только он хорошенько его разглядел. — Кто-то сердится. — Я плохо спал, — ответил Сэм. — Я бы выразился по-другому. Я видел озера поменьше, чем эти круги у тебя под глазами, — нахмурившись, сказал Гарт, наклоняясь, чтобы получше рассмотреть лицо Сэма. Сэм подавил желание отодвинуться назад. — Но, думаю, я могу понять, что они там делают, если это продолжалось всю ночь, — очевидно, имея в виду грохот, он наклонился к Сэму, пытаясь понять, что его производило. — Время от времени, — кивнул Сэм. Он неловко подождал мгновение, затем начал: — У тебя… — Ой! Точно, точно… Да, у меня все твои вещи, — сказал Гарт, засовывая большие пальцы в шлевки джинсов и выразительно кивая. — Мозги и кровь… Сэм снова подождал, и когда Гарт не продолжил, он прочистил горло. — Так у тебя есть что-нибудь из моих… — Конечно, я привез и твою еду, Сэм, — прервал его Гарт со смешком, закатывая глаза. — Все самое необходимое. На слове «самое необходимое» он протянул руку и с улыбкой щелкнул Сэма указательным пальцем по носу. Сэм, медленно моргнув, посмотрел на Гарта. В хорошие дни Гарт приходил за ним, что было приятным и веселым изменением в его однообразной рутине. Ему нравилось проводить с ним время, говорить о том, что происходит в мире за пределами его хижины, и наслаждаться его причудами. Вон был вполне приличной компанией, но он был подростком. И рейфом, хотя это не имело большого значения, поскольку не казалось, что он опасен. Гарт был его другом. Ровесником. Однако в его нынешнем состоянии он не мог не раздражать его. Сильно раздражать. Гарт, казалось, немного поник, как будто понял, что чувствует Сэм. Что, возможно, было правдой. Он был странным образом настроен на эмоции других людей, и если бы Сэм уже не проверил его, он бы подумал, что он какой-то слабый экстрасенс — эмпат или телепат. — Я пойду занесу всё в дом, — сказал он, спрыгивая с крыльца Сэма (задом наперед) и оборачиваясь. — Давай помогу тебе, — сказал Сэм, следуя за ним. Под его босыми ногами захрустела засохшая грязь. Дождя не было со дня, предшествовавшего визиту Гордона. — Это же для меня. Подойдя к открытой задней дверце машины Гарта, Сэм взялся за ручки нескольких пластиковых пакетов и вытащил их наружу. Гарт схватил потертый пластиковый холодильник из тех, что берут с собой на рыбалку. Со стоном вытаскивая его, он пошатнулся под тяжестью и быстро кивнул в знак благодарности, когда Сэм протянул руку, чтобы поддержать его. — Этот мясник там, в городе, думает, что ты сумасшедший, — сказал ему Гарт. — Доктор Рочестер? — Спросил Сэм, приподняв бровь. — Я только попросил у него хлороформ в тот раз… — Нет, нет, нет, настоящий мясник, — сказал Гарт, качая головой. Он кивнул на холодильник. — Тот, у которого ты покупаешь свиные потроха. — О, — Сэм покраснел бы, если бы не был таким уставшим. — Меня… на самом деле это не так уж сильно волнует. — Да, я так и понял, — сказал Гарт с ухмылкой. Они направились внутрь. — Так, что это за дребезжащий звук? — Рыцарь Ада, — ответил Сэм, ставя здоровую ногу на первую ступеньку крыльца и с кряхтением подтягивая себя и сумки. Гарт фыркнул у него за спиной, и Сэм практически видел, как он ухмыляется. — Нет таких. — Да? — спросил Сэм, заходя внутрь и унося пакеты на кухню. — Может, тебе стоит сказать ему об этом? — он мотнул головой в сторону камеры с демонами. Грохот не прекратился. Или даже замедлился. — Ты ведь знаешь, куда положить мозги, верно? — Ага, — рассеянно сказал Гарт, вытягивая шею, чтобы попытаться разглядеть демона, пока нес холодильник к задней двери. — Ты забыл контейнеры, Гарт, — напомнил Сэм, выходя на улицу. Он отнес остальные продукты, в то время как Гарт позаботился о еде для Нади и Вона. По большей части они были все еще в пластиковых пакетах, в которые их положили в магазине, но Гарт переместил все в холодильник с контейнерами полными льда. Сэм ценил это. Гарт вернулся, когда Сэм разбирал всё по шкафчикам. Он прислонился к стойке, кивнул на клетку с демоном и прокомментировал: — Он не выглядит таким уж крутым. В смысле, я не хотел бы драться с ним или типа того, но он не такой уж… — он сжал руками воздух перед собой. — Рыцарь-адистый. Сэм застыл с банкой арахисового масла в руке, оглянувшись на Гарта. — Это отчасти потому, что на нем больше пут, чем на Ганнибале Лектере. И как бы громко он ими ни гремел, ему из них не выбраться, — Сэм положил арахисовое масло на полку. — Сколько я тебе должен? — О, Сэм. — Гарт с доброжелательной улыбкой помахал ему рукой. — Ты же знаешь, что ты мне ничего не должен. — Сегодня я на это не пойду, Гарт, — ответил Сэм. Он закрыл шкафчик и прислонился к нему лбом, закрыв глаза. Гарт вздохнул. — Что ж, ладно. Если ты настаиваешь. Но вот что я тебе скажу, — он наклонился и прошептал прямо в ухо Сэму: — Если ты позволишь мне поесть здесь, я возьму на пятьдесят долларов меньше. Сэм открыл глаза и, не двигаясь, посмотрел на Гарта. Затем со вздохом оттолкнулся от шкафа, выпрямился и повернулся к кофеварке. — Отлично. Я принесу кофе — он уже должен быть готов. Гарт был невысоким парнем. Он казался бы маленьким рядом с Сэмом, даже если бы Сэм был на фут ниже. Он был похож на мышку, со своими каштановыми волосами, яркими глазами и потрясающе большим носом. Но Сэм никогда не встречал никого, кто мог бы улыбаться шире, чем он, или более искренне. В итоге Гарту и пришлось готовить. Сэм позволил ему, поскольку сейчас он, вероятно, смог бы спалить и холодные хлопья. Он натягивал джинсы, пока Гарт готовил блинчики — тот хотел и бекон заодно поджарить, но у Сэма не было бекона, а при мысли о том, чтобы съесть что-то из свинины, у него живот переворачивался. Они поели на веранде, чтобы сбежать от непрекращающегося шума. У Сэма не было никакой мебели, поэтому они просто сидели на выветренных досках, прислонившись спинами к стене и держа тарелки на коленях. Блинчики Сэма закончились в считанные минуты. Уже давно он не ел блинчики на завтрак, а Гарт был неплохим кулинаром. — Итак, — начал Гарт с набитым ртом. Проглотив, он продолжил. — Почему твой Рыцарь лежит там на боку? Сэм отдыхал, прислонившись головой к стене и закрыв глаза, но, когда Гарт заговорил, он открыл их и посмотрел на него. — Ну, во-первых, он не «мой» рыцарь, — сказал он. — Если уж на то пошло, он рыцарь Гордона. Гордон поймал его. Гарт скорчил гримасу. Сэм разделял его чувства, хотя и ничего не сказал по этому поводу. — И, во-вторых, он перевернулся ночью, — продолжил он. — Похоже, это его любимое занятие. Мне нужно придумать, как прикрутить его стул к полу. — И ты собираешься просто оставить его там? — Гарт нахмурился. — Нет, — вздохнул Сэм. — Я как раз хотел пойти и поставить его, но потом отвлекся. Гарту потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить. Когда он это сделал, его глаза расширились. — О, — он поспешно встал, передав пустую тарелку и вилку Сэму, которому потребовалось гораздо больше времени, чтобы подняться на ноги. — Хорошо. Я не буду тебе надоедать. Так что ты можешь идти… усмирять своего демона. — Дай сначала заплатить тебе, — ответил Сэм. Гарт, должно быть, наконец-то смирился со всем, потому что тут же посторонился и позволил Сэму достать свою чековую книжку. Сэм расплатился с ним за продукты, выдав ему сумму, которую, по его словам, Гарт потратил (хотя он подозревал, что тот взял с него примерно на сто долларов меньше вместо обещанных пятидесяти), и плату, которую, по мнению Сэма, заслуживали люди, приносящие ему продукты. Однако прежде чем он успел отдать чек Гарту, тот, казалось, что-то вспомнил. Его брови поползли вверх, и он поднял палец. Затем он выскочил за дверь. Сэм, понятия не имея, что происходит, несколько секунд стоял на месте, затем закатил глаза и отложил чек в сторону. Он опустился на ближайший стул, который случайно оказался тем, что стоял у письменного стола, под звуки дребезжания демона. Внезапно звук оборвался. В течение следующих нескольких секунд из камеры доносились только тихие щелчки, а затем всё стихло. Сэм сидел, потирая переносицу, но резко оборвавшийся шум заставил его поднять голову, нахмуриться и посмотреть через плечо. Конечно, он обнаружил, пристально смотрящего на него демона, но выражение его лица изменилось — точно так же, как и то, что его руки наконец-то замерли. Он выглядел почти… капризным. Как будто он недоумевал, почему Сэм до сих пор не поднял его. Сэм секунду смотрел на него, проводя кончиком языка по нижней губе, затем приподнял брови. Он пожал плечами и покачал головой, глядя на демона. — Ну, ты же сам опрокинулся, — заметил он. Только потому, что он не был уверен, следует ли ему так с демоном разговаривать, он не добавил «И ты плюнул мне в лицо». — Может быть, тебе будет полезно немного полежать. Сначала он не знал, услышали ли его. Но потом он увидел это — демон закатил глаза. Так быстро, что невозможно было быть уверенным, точно ли это произошло на самом деле. Сэм моргнул. Дверь снова открылась, прежде чем он успел хорошенько подумать; Гарт был достаточно вежлив, чтобы закрыть ее за собой, когда выбегал наружу. Гарт вошел, улыбаясь и размахивая небольшим свертком в одной руке. — Нашел! — радостно объявил он. — Что нашел? — спросил Сэм, не обращая внимания на демона, когда начал пытаться подняться. Гарт поспешил к нему, прежде чем он успел встать. — Нет, давай, Сэм… — начал Гарт, неохотно меняя упаковку в своих руках на чек, который Сэм протянул ему. — Сиди ровно. У тебя сейчас реально болит нога. Я вижу. Сэм решил, что будет проще не протестовать. Кроме того, не сказать, что он был неправ. Он повертел упаковку в руках, изучая ее, пока Гарт убирал чек. Посылка. На этикетке с адресом был нацарапан адрес его почтового ящика. Обратного адреса не было, но в этом не было ничего необычного, поскольку многие охотники были параноиками, опасаясь, что их отследят по любой отправленной ими посылке. — Это было в твоем почтовом ящике, когда я проверял, — сообщил ему Гарт. — Должно быть, пришло совсем недавно, — ответил Сэм, выдвигая один из ящиков своего стола. При беглом осмотре обнаружился довольно острый нож для вскрытия писем, которым он вскрыл ленту, закрывавшую коробку. — Мне еще не звонили по ней. Гарт пожал плечами в ответ, затем с любопытством наблюдал, как Сэм открывает коробку. Он знал, что лучше не лезть туда голой рукой. Он получал по почте много опасных писем, и то, что никто намеренно не пытался причинить ему вред, не означало, что он не мог лишиться пальца или пяти. Поэтому он воспользовался ножом для вскрытия писем, чтобы извлечь содержимое. Из коробочки вывалилась пачка скомканной бумаги, упаковочный материал и простая серебряная зажигалка, со стуком упавшая на деревянную поверхность его стола. Маленький листок бумаги упал рядом с ним. Сэм перевернул бумажку кончиком ножа для вскрытия писем, чтобы смочь прочитать, что на ней было нацарапано. — Проклятая зажигалка, — прочитал он вслух, затем отодвинул зажигалку от себя. Он смел все бумаги со стола в маленькую пластиковую корзину для мусора, стоявшую рядом, затем бросил нож для вскрытия писем обратно в ящик, из которого он был извлечен. — Ну. Полезно, конечно. — Что ты собираешься с ней делать? — спросил Гарт. Сэм закрыл глаза и помассировал веки пальцами. — Не знаю, — ответил он. — Сначала я должен выяснить, что с ней не так. Позже. Он почувствовал чью-то руку на своем запястье и отнял пальцы от глаз, чтобы открыть их и, прищурившись, посмотреть в серьезное лицо Гарта. Тот попытался поднять его на ноги, но двести фунтов мускулов не поддавались так уж легко. — Пойдем приляжем, — предложил Гарт. — У тебя такой вид, будто ты вот-вот упадешь. — Давай лучше принесем мне еще чашечку кофе, — ответил Сэм. — Мне нужно поднять его, — он ткнул большим пальцем в сторону демона. — И Надя и Вон сами себя сегодня не покормят. И если я сейчас лягу, то больше не встану, — или демон снова начнет греметь своими цепями, и разум Сэма лопнет так же звонко, как обветренная кость. Гарт скорчил гримасу, но все равно полез наливать Сэму еще кофе. Как бы Сэм ни наслаждался одиночеством, все же было приятно, что кто-то приносит ему все необходимое. Когда Гарт поставил на стол кружку с дымящейся черной жидкостью, Сэм схватил его за руку и тепло, с благодарностью пожал ее. — Спасибо, Гарт, — сказал он ему. — За то, что все принес и приготовил мне завтрак. Я действительно ценю это, и был рад тебя увидеть. Гарт ухмыльнулся и игриво спросил: — Это твой способ сказать мне, чтобы я проваливал? Сэм прочистил горло, отвел взгляд и смущенно пожал одним плечом. Гарт рассмеялся. — Хорошо, — сказал Гарт, выпрямляясь. — Я не буду тебе мешать. С тобой все будет в порядке? — В полном, — заверил его Сэм, кивая. — Я приму душ, почитаю немного… не буду сегодня напрягаться. — Это хорошая идея, — провозгласил Гарт и направился прямиком к двери. Он остановился, положив руку на дверную ручку, затем оглянулся через плечо на Сэма, который изо всех сил старался не показывать, как сильно стиснуты его зубы. — Ой. Просто вспомнил кое-что, что я должен был тебе сказать. Сэм поощряюще развел руками, и Гарт продолжил: — На этот раз была не свинина. — А… ладно, — Вон, вероятно, будет разочарован. — Тогда что? — Кажется, тот чувак сказал, что они из… ягнят? — Гарт прищурился и наморщил нос. — Некоторое время назад он получил крупный заказ на них и решил, что не хочет, чтобы мозги и кровь пропали даром. Как тебе такая экологичность? Сэм на самом деле был впечатлен. — Ягнята. Хорошо. Понял. Спасибо, Гарт, — и так он отделался от него. Звук мотора, затихающий вдали на дороге, одновременно и успокоил, и расстроил Сэма. Он взял кофе, который оказался как раз нужной температуры, сделал большой глоток и пробормотал: — По крайней мере, у Вона будет хоть какое-то разнообразие в рационе, — конечно, он не казался слишком заинтересованным, когда они обсуждали это, но, возможно, небольшое разнообразие пойдет ему на пользу. Сэм осушил чашку кофе. Оно немного облегчило его положение, так что он с трудом, но все же поднялся на ноги и заставил их снова работать. Доковыляв до демонической камеры, он отпер ворота и протиснулся внутрь. Демон следил за ним, пока Сэм не оказался за стулом, где тот больше не мог его видеть. Сэм наклонился, ухватился за спинку стула и одним махом поднял его вместе с содержимым, задыхаясь от усилий. Спину пронзила легкая боль, и он нахмурился. Такими темпами скоро у него вылезет грыжа — а всё потому, что он не мог поднимать тяжести, используя мышцы ног. Он снова повернулся лицом к демону, стараясь держаться подальше от его головы. Это была единственная часть его тела, которой он мог свободно двигать. Его кисти были скованы наручниками, руки прикованы к груди, ремни стула удерживали его на месте: толстая, исцарапанная кожа и железные пряжки, на которых было выгравировано больше рун, чем Сэм мог сосчитать. Грудь, живот, бедра, колени и каждая лодыжка демона — всё было связано. По понятным причинам ремни на подлокотниках кресла оставались свободными. Сэму приходилось беспокоиться только о голове, но это был довольно грозный противник, умевший кусаться и плеваться. Ни то, ни другое он не хотел испытать снова. Демон с любопытством изучал его, остановившегося в нескольких ярдах от него. Сэм убрал со своего лица несколько спутанных прядей темных волос, прежде чем заговорить. — Ты снова собираешься всю ночь греметь цепями? — спросил он его. От такой перспективы у него внутри всё сжалось, но он ни за что не позволил бы демону увидеть это. — Ты же знаешь, что это не помогает тебе никак. И никогда не поможет. Ага, это не давало ничего, кроме того, что его тюремщик не спал ночами напролет и был ужасно уставшим последние пару дней. И кроме разорванной в клочья психики, которая, как подозревал Сэм, была нестабильна уже несколько лет. Хотелось бы ему, чтобы было хоть что-то, что он мог сделать, чтобы заглушить эти ужасные звуки — звон, треск, удары. Но закрытая дверь не заглушала их полностью, а оба комплекта наушников, которые у него были, были слишком неудобными, чтобы носить их во время сна. Они сами по себе не дали бы ему заснуть. Демон не ответил. Но Сэм не сильно и ожидал от него ответа; он думал, его горло всё ещё было повреждено, спрятанное под старой повязкой, которая уже начала показывать свой возраст. Однако через пару мгновений демон поднял руки. Сэм невольно напрягся, подумав, что тот сейчас снова начнет звенеть. Реакция Павлова вызвала краткий приступ стыда, но демон только раскрыл ладони, широко растопырив пальцы. Сначала Сэм понятия не имел, что ему показывают. А потом до него дошло. Его пальцы были совершенно прямыми. На них не было ни порезов, ни синяков, ни явных переломов, которые Сэм мог бы заметить. Они больше не были сломаны. Сэм уставился на них. Затем перевел взгляд на лицо демона. Секунду он оставался бесстрастным, затем его полные губы растянулись в улыбке, которая выглядела почти доброжелательной. Сэм сглотнул, повернулся и вышел из камеры, убедившись, что запер за собой дверь. Когда он возвращался в свою комнату, у него кружилась голова. Для кого-то другого, случившееся, вероятно, не имело бы такого уж большого значения, но он знал практически всё, что можно было знать о демонах и о том, как они устроены. Существо, которое в данный момент было скручено, как индейка, в клетке для демонов — согласно тому, что Сэм знал об этом виде — не могло так заживать. Даже если его вместилище было живо. Его пальцы были жестоко вывернуты… и прошло всего несколько дней. Обычному человеку потребовалась бы операция и месяцы реабилитации, чтобы оправиться от такого. Рыцарь вылечил себя менее чем за неделю. Предполагается, что очень немногие существа способны на это, включая ангелов (с которыми Сэм никогда не планировал связываться). Сэм провел руками по волосам и глубоко вздохнул, на мгновение прикрыв глаза. Что ж, теперь он, по крайней мере, лучше представлял, с чем имеет дело. Чего и добивался демон, когда показывал ему свои неповрежденные руки. Это была демонстрация силы — возможно, единственная, на которую он был способен прямо сейчас, учитывая, как крепко он был заперт в той камере. Или, возможно, это была угроза. Он показывал ему, что выздоравливает, что скоро к нему вернется его полная сила и что Сэму лучше быть поосторожнее. Но он не мог активно использовать эту силу из-за рун и защитных чар, которые окружали его, так что исцеление, должно быть, было скрытой способностью, пассивной магией… Сэм плюхнулся на кровать и потянулся за ближайшим карандашом и бумагой (марки «Ticonderoga») и блокнотом, в котором он делал записи об Элспет, затем открыл ближайшую чистую страницу. Он начал писать, страх и потрясение сменились профессиональным интересом. Он одолел примерно половину страницы, быстро записывая свои наблюдения и теории ужасным почерком, который смог понять бы только он сам, когда зазвонил телефон. Сэм зашипел сквозь зубы, но взял его левой рукой с прикроватной тумбочки, где стояла док-станция. Додумав последнюю мысль, он отложил карандаш и прислонился спиной к стене. Он был почти уверен, что это Гарт, но опасался предполагать, поэтому ответил простым: — Да? — У тебя довольно усталый голос, — заметил Гордон. Сэм закатил глаза. Как раз то, что мне было нужно. — Тяжелая ночь, — ответил он. — Вообще-то, пара тяжелых ночей. В чем дело? — Нетерпеливый какой, — за голосом Гордона послышалось урчание двигателя. Он, должно быть, был в дороге и звонил Сэму с сотового. — Честно говоря, я ожидал, что ты позвонишь мне на следующий день после того, как я подбросил тебе того Рыцаря. Расскажи, что ты узнал. — О, — сказал Сэм. — Верно. Да, я понимаю, почему ты этого ожидал. Но я уверен, ты не представляешь, насколько я сейчас занят. У меня всё ещё тут банши, рейф и дж- — И ты не мог поставить гребаного Рыцаря Ада на первое место в своем списке дел? — потребовал ответа Гордон. — Кстати, я всё знаю о рейфе. И нам с тобой нужно хорошенько поговорить о твоих отношениях с этой тварью. Сэм поднял руку, протер глаза и оттянул кожу под одним из них вниз, пытаясь сдержать вздох. Слова так и рвались у него изо рта — слова, которые он, вероятно, не сказал бы, если бы был менее уставшим и лучше владел собой. — Не ты его поймал, не ты его привез и не ты держал его здесь последние семь месяцев, — это прозвучало устало и сердито, а не разъяренно, и он не был уверен, лучше от этого было или хуже. Вероятно, хуже. — Ты можешь сколько угодно огрызаться на меня из-за своего Рыцаря, но рейф — не твое дело, и я думаю, ты это знаешь. В ответ он услышал фырканье, что, по его мнению, было лучшим, на что он мог надеяться. — Осторожнее, Винчестер. Тебе следует держать язык за зубами, если ты не хочешь, чтобы кто-нибудь отнял его у тебя, — последовала пауза, затем Гордон неохотно признал: — Но, думаю, это справедливо. Итак. Расскажи мне об этом Рыцаре — ты уже что-нибудь узнал о нем? — Не совсем, — ответил Сэм. Он подавил вспышку горечи, прежде чем объяснить. — Он не может говорить. У него болит горло. — Он притворяется, — немедленно ответил Гордон. — Крокодиловы слезы. — У него перелом дыхательного горла, — возразил Сэм, и в его голосе послышались резкие нотки, прежде чем он смог и их подавить. — Кто-то схватил его и сжимал до тех пор, пока не сломал хрящи. Его горло сейчас выглядит кошмарно, и он физически не может говорить. На пару секунд воцарилась тишина. Затем: — Мы делали только то, что должны были. — Да, я уверен в этом, — выдохнул Сэм. — Я всё же кое-что узнал. — Да? — заинтересованно спросил Гордон. Сэм кивнул, затем вспомнил, что Гордон не может его видеть, и продолжил: — Он поправляется. Очень, очень быстро. Вы, ребята, сломали ему семь или восемь пальцев, а сегодня не сможете даже сказать какие именно наверняка. Возможно, он снова заговорит уже через неделю. Гордон издал недовольный цокающий звук. — Он выздоравливает, да? — Да. — И чем же это может быть полезно? Сэм открыл рот. Однако его мозг не придумал ничего достаточно быстро, чтобы защитить себя. — Я хочу знать, как навредить этой твари, — продолжил Гордон. — Как убить его и всех ему подобных. И я хочу знать всё, что ему известно о передвижениях его войск, их планах и других лидерах. Ты даже не представляешь, каково здесь, внизу. Сэм предположил, что он имеет в виду так называемую войну с силами Ада, о которой он упоминал несколько дней назад, битву, на которой Рыцарь был захвачен в плен. И ни о чем из этого Гарт сегодня не рассказал, так что Сэм чувствовал необходимость упомянуть это. — Какой Гарт? — спросил Гордон. — Если я его не знаю, то сомневаюсь, что он в этом замешан. Послушай, это жестокое дело, но оно всё ещё не полномасштабно, и ты — самое близкое к сети, что у нас есть. Ты, Эллен и Эш, в Придорожной Закусочной. Хотя если они на Среднем Западе, то могут и не знать, что происходит. Партизанская война и самоубийственные миссии. И этот Рыцарь — единственный из пойманных нами лидеров, которого ещё не убили свои же, — по мере того, как он продолжал, в его голосе заскользило что-то, что Сэм мог бы принять за мольбу. — Нам нужна информация. Мы должны пресечь это в зародыше, пока всё не завертелось по-настоящему. И ты должен помочь нам. Сэм некоторое время молчал. Он так устал. Определенно, он был не в состоянии противостоять демону, что, возможно, и было его намерениями, когда он, гремя цепями, переворачивался с боку на бок каждую ночь. Но на нем лежала ответственность, не так ли? Особенно, если то, что сказал Гордон, было правдой. — Хорошо, — сказал он наконец. — Я поработаю с ним сегодня. Выясню, что причиняет ему достаточно боли, чтобы он не двигался хотя бы минуту или две. — Вот это уже другой разговор, — холодно заметил Гордон. — Для этого ему не нужно говорить. — Думаю, да, — согласился Сэм, но Гордон уже повесил трубку, оставив его наедине с пустой тишиной, и только она могла составить ему компанию.