***
Шухуа
— Накажите ее самым строжайшим образом! Мы пригрели в собственном доме преступницу! Уму непостижимо! — кричала мама вслед двум полицейским, которые под руки вели в служебный автомобиль Шухуа. Мама. Я родилась на Тайване и сразу же после рождения была отдана на попечение интернату имени философа Дун Чжуншу. Взрослея, я узнавала о суровости жизни, о том, что каждый здесь сам за себя и о том, что люди, имеющие власть, втопчут тебя в землю и даже не оглянутся. Я и подумать не могла, что у меня появится семья. Будучи двенадцатилетним подростком, я сравнивала себя с шаром для боулинга — яркая снаружи, а сердце внутри, словно каменное ядро, которое никому никогда не удастся растопить. Жизнь бросала меня в трудности, которые я разбивала об себя и шла дальше. Я никогда не задумывалась о своих настоящих родителях и уж тем более не мечтала о приёмной семье. Но последние пришли в мою жизнь столь неожиданно, как неожиданно на пасмурном и дождливом небе появляется яркая радуга. Я, не видевшая ничего, кроме серых облезлых стен приюта, вдруг увидела краски жизни, было ощущение, будто я прозрела. Приемный отец много работал, но мама стала для меня всем. Она показала мне мир и я взглянула на все глазами маленького ребенка, сделавшего свой первый вдох и только-только открывшего глазки. Оказаться удочеренной — это значит заново родиться. Мы объездили много красивых мест Кореи. И в моем сердце теплилась надежда на то, что эти чувства и воспоминания останутся со мной на всю жизнь. У меня теперь была семья. И мне ничего больше не было нужно. Но практически каждая история имеет конец. А мой конец был самым несчастливым из всех возможных. Приемная семья подставила меня. Рано утром, проснувшись в нашей с приемной сестрой комнате, я услышала звуки под окном. Высунув голову, я увидела две полицейские машины и притаившихся в них сотрудников полиции. Стало страшно. Я еще раз оглядела комнату, так, будто знала, что вижу ее в последний раз. А дальше все как в тумане. Мама с криками поднималась по лестнице на второй этаж, ведущий к нашей комнате. — Она здесь, скорее сюда, — пронзительно кричала она. Я услышала топот не менее пяти пар ног. А дальше они ворвались в нашу комнату, нарушив утренний покой. — Мы доверяли ей, она была нам как родная. Но мы ни за что не ожидали, что она поступит так с нами! — Продолжает кричать мама, — Джису, милая, проверь свои личные вещи, вдруг она и у тебя что-то украла, — обращается она к родной дочери, стаскивая ее с постели. Ким Джису была старше меня на три года, училась в старшей школе искусств и мечтала стать айдолом. Для меня она стала примером для подражания, той самой крутой старшей сестрой, помогающей преодолевать трудности взросления и защищающей от различных невзгод. Я слишком доверилась ей и мы были неразлучны. Ее взгляд выражал беспокойство и непонимание, она стреляла глазами то на меня, то на маму, в попытках понять, что происходит. Примерно так же выглядела и я, но внутри отзывалось неприятное предчувствие, окрашивающее все в серый цвет. — Ким Шухуа, — обращается ко мне полицейский, — вы подтверждаете, что украли у своей приемной семьи 105 миллионов вон? Мои глаза округляются. — Что? — только и могу произнести я. — Офицер, прошу, выведите ее из нашего дома. Мне больно смотреть на человека, которого я считала своей дочерью, — продолжает Миссис Ким, стреляя в меня хитрым взглядом. Я не вижу смысла защищаться, ведь мне никто не поверит. Какой хороший план, приютить сиротку, а когда она надоест, обвинить ее в грабеже и сдать полиции. В голове не укладывалось лишь одно: зачем это все было нужно? Для чего я прожила эти счастливые три года здесь, вместо того, чтобы остаться в интернате? Шрам на пояснице напомнил о себе и, увы, но истина открылась мне не сразу. Спустя месяц мучительных разбирательств, во время которых я находилась под арестом и отбывала, так называемое наказание, полиции удалось докопаться до истины. Мои приемные родители сильно облажались, решив подставить меня подобным образом. Ким Джису, их родная дочь, болела хронической почечной недостаточностью около трех лет. В один день ей стало настолько плохо, что пришлось положить ее в больницу. Врачи вынесли вердикт — поможет только пересадка почки. Доноров для трансплантации в наше время найти очень непросто, даже если ты несметно богат и имеешь неограниченную власть. Поэтому, ради спасения собственного ребенка, эти люди решились на коварное преступление. Среди всех сирот мира выбор пал на меня. Я не особо удивилась этому, так как всегда была “везучей”. В тот день, когда я почувствовала слабость, мама подсыпала мне в кофе сильное снотворное, благодаря которому я и отключилась надолго. Так я стала донором почки для Джису, моей приемной сестры и человека, которому я впоследствии доверила почти все свои тайны. Но сейчас не об этом. Как только правда вскрылась, родители получили наказание в виде огромного штрафа и целого года ежедневных исправительных работ. Мебельный бизнес за это время канул в лету, из-за чего семья Ким обанкротилась практически сразу. Все, что им оставалось — купить на оставшиеся деньги небольшой домик на окраине Сеула и доживать там остаток своих дней. Джису не захотела иметь ничего общего с родными родителями и сразу же после окончания школы уехала на стажировку в США. Меня отпустили с миром, предварительно предложив вернуться в родной интернат, на что я с истерической улыбкой отказалась. Я осталась одна, у меня не было никого в этой стране. А возвращаться на родину не хотелось вдвойне. Поэтому я пошла работать на стекольный завод, параллельно пытаясь изучать корейский язык и математику. Я много работала и так же много читала. У меня не было абсолютно никаких документов, так что я даже не могла поступить в университет или хотя бы окончить старшую школу. Я снимала маленькую комнату в самом бедном районе Сеула и представлялась незнакомцам как Е Шухуа. Моя жизнь не имела особого смысла и я чертовски винила в этом всех, кто был причастен к этой ужасной истории. Я очень хотела отомстить. Госпожа Суиин и приёмные родители были на первом месте. Еще был один отвратительно нелицеприятный адвокат, защищавший на суде сторону родителей. Он до последнего клеветал на меня, ребенка, которому тогда едва исполнилось 16 лет. Тогда я и нашла смысл своей жизни. Я хотела убить их, хотела, чтобы они поплатились за причиненную мне боль во что бы то ни стало.***
— Миён? — услышав своё имя девушка оборачивается, — ты не говорила, что придешь сегодня в университет. Суджин появляется из соседней аудитории, как всегда превосходно выглядящая, в чистом и отглаженном халате и сумкой-тоут на плече. — Меня хотят отчислить за прогулы, директора не волнуют причины и он упорно стоит на своем. — Отвечает Миён, вытирая слезы, водопадом льющиеся из глаз. — Черт, — Суджин роняет взгляд на пол. Затем легко приобнимает подругу в попытках утешить, — еще ничего не решено. Ты лучшая ученица на курсе, стажируешься в одной из самых рейтинговых больниц Сеула, а еще ты выпускница. Слишком много хороших пунктов для обычного отчисления. Уверена, что все решится в твою пользу. Суджин искренна в своих словах и это чувствуется, потому что Миён резко перестает плакать и успокаивается. — Может, ты и права. Тем более в мире есть множество интересных профессий, — бормочет Миён, вызывая у Со истерическую улыбку. — Если тебя отчислят, я отчислюсь вместе с тобой, так и знай! Пойдем работать на завод или займемся репетиторством! — смеется Суджин, — кстати об этом, если ты не против, я бы хотела познакомить тебя со своей девушкой. — Извини, что ты сказала? — Глаза Миён наполняются радостным светом. — Ты не шутишь? — Это была бы самая отвратительная шутка, Миёна~, — тянет Суджин, кладя голову на плечо подруги, — О, а вот и она! Шухуа! Со Суджин кричит имя возлюбленной, разнося его по всему коридору, и заставляя людей вокруг оборачиваться и искать взглядом ту самую девушку. Когда Шухуа подходит ближе, первое, что видит Миен, как подруга расплывается в улыбке, радостно приветствуя свою возлюбленную, но когда переводит взгляд на последнюю, выражение ее лица червствеет. «Та самая девушка с фото? Или кто-то очень сильно на нее похожий? — заедает в мыслях Чо. — Приятно познакомиться! — Чеканит подошедшая, улыбаясь Миён, пока та не может поверить собственным глазам. В этот самый момент из кабинета декана выходит Минни и с видом воина, выигравшего свой главный бой, подходит к Миён. — Минни! Как же давно я тебя не видела! — Перехватывает внимание Суджин, слегка смущаясь. — Рада видеть тебя, малышка Со, — отвечает Ким, бросая мимолетный взгляд на кореянку и приковывая его обратно к Миён. — Есть хорошие новости. Минни разглядывает в глазах Чо тревогу и слегка касаясь ее плеча рукой узнает все ли нормально. В ответ она получает легкий кивок, который заставляет ее взгляд помутнеть. Словно по наитию Минни снова поворачивает взгляд в сторону Суджин и замечает сзади нее девушку с фото. Отличная фотографическая память никогда еще не подводила тайку. Вот и сейчас она теряет дар речи, встречаясь с этой девушкой вживую. Но Минни решает придерживаться собственной тактики невидимки, наблюдающей за событиями, но не расследывающей их. — Шухуа, верно? — вопрошает девушка, обращаясь к шатенке. — Рада знакомству! — Минни дружелюбно улыбается, получая зеркальную улыбку в ответ. — Я заскочила на вашу вечеринку по приглашению Миён! Захотелось вспомнить былые времена, когда, будучи выпускницей, так же веселилась с друзьями. Миён посылает Ким непонимающий взгляд. Кажется, будто все вокруг шутят над ней. Ситуация становится до абсурда непонятной. Однако, язык тела Минни говорит о том, что она знает, что делает. Поэтому Чо Миён решает довериться ей.