***
Запах подпаленного мяса медленно разносится по всей округе, забираясь в самые укромные уголки. На мокрую вечернюю траву опускается туман, постепенно покрывая деревянные домики, создавая ощущение холодного уюта. Крыша маленького домика еще проглядывает сквозь густую пелену. В окнах горит свет и играет старая музыка. В глубине участка, отгороженного низким забором, находится амбар. По дороге к нему, на глаза попадается важный петух, громкий клич которого узнаёт вся округа. Небольшой амбар закрыт на замок, сквозь щели в дереве внутрь пробирается туман, покрывая все вокруг росой. В углу на стоге сена виднеется человек. Кажется, он планировал, что его не будет видно со стороны входа, так как усердно постарался закопаться как можно глубже, но получилось плохо. Очень плохо. Человеком этим была девушка лет двенадцати, с коричневыми волосами и глубокими бездонными глазами, худая, и абсолютно бесстрашная. На вопрос «что ты здесь делаешь?» она бы ответить не смогла, так как сама не знала. В тот самый день она успела собрать все необходимые вещи и спешно покинула интернат, в котором воспитывалась все свои двенадцать лет. А потом случайно добралась до аэропорта, где слегка поддатый пилот частного самолета за небольшую услугу довез ее до США. Ей и в правду было все равно, где оказаться, лишь бы не в пропитанном плесенью и желчью тайваньском интернате, где ее гнобили все эти годы, заставляли чистить туалеты и, буквально, смешивали с грязью при любом даже незначительном проступке. Задумывая бежать, она была уверена в том, что ни за что не отступится от своей цели. Она быстро нашла себе новое пристанище — ферма на юге Оклахомы, маленькое поселение протестантских христиан, ничем не приметное местечко. Поначалу девушка отчаянно пыталась прятаться и добывала еду варварскими способами. Но вскоре ей это порядком поднадоело и она решила показаться жителям фермы и попросила приютить ее ненадолго. Поселенцы разузнали, откуда прибыла необычной внешности девушка, и навострили уши. Окончательно шатенка подорвала доверие, начав путаться с фермерскими мужиками, которые не могли оторвать от нее глаз. Одним днем христианки пригрозили, что сдадут ее обратно в родной интернат. И, увы, они не пошутили. К полудню на ферму наведались люди азиатской внешности, которых девушка хорошо знала в лицо. По причине их визита, она и пряталась в стоге сена, молясь всем богам, только бы ее не нашли. Но ее нашли — соседский мальчишка сдал ее местонахождение, приведя лично ненавистных девушке людей прямо в амбар, прямо к ее стогу сена. Так, она снова оказалась в интернате. Из поколения в поколение семья Пьян вела дела приюта, заботилась о детях и пристраивала их в хорошие семьи, обеспечивая каждому хорошее будущее. Но атмосфера переменилась, когда управлять делами стала последняя из ныне живущих Пьян — госпожа Суиин. Женщина средних лет, была чистокровной китаянкой, отдавшей пол жизни на продолжение семейного дела. Но дела, очевидно, шли не очень. Причиной тому было то, что Пьян Суиин ненавидела детей, однако до безумия любила деньги. Она не раз позволяла себе поднимать на сирот руку, унижать их в присутствии других, запирать в одиночестве в холодной и пустой комнате и морить голодом. Все это происходило на глазах моей маленькой героини, для которой мир был показан с другой стороны, нежели в добрых книжках, — со стороны безжалостного хладнокровия. Фраза «издевались» с точностью не опишет тех действий, которые делали с девушкой в приюте. — ты поплатишься за свой побег, мерзавка, — кричит госпожа Суиин заходя в приютский туалет, — Шухуа! Черт бы тебя побрал, где ты? Она начинает по очереди распахивать кабинки и, дойдя до последней, полностью наполняется желчью. Она готова излить все на ненавистную сиротку. Открыв кабинку, она чувствует, как кто-то сбивает ее с ног, хозяйка летит затылком о кафельный пол и теряет сознание. Девушка выбегает из туалета и с ужасом осознает, что Пьян оказалась умнее: на выходе ее ждали старшие воспитанники интерната, которые не питали к ней никаких положительных чувств. Они устраивают над ней расправу: запирают в пустой комнате и морят голодом три дня. А на третий день, распахнув темную комнату, ей сообщают о том, что ее удочерили.***
Минни. Детективный отдел
«Прошу, дайте еще один шанс! Я докажу…я найду ее…она поплатится» — что же означали эти слова, о ком шла речь? Минни нервно стучит карандашом по столу. Сотрудники детективного отдела ожидают прибытия босса. Слушая тихие разговоры об успешно раскрытых делах сотрудников, Ким теряется. «Может, я слишком поверила в себя, согласившись на расследование убийства…?». Ни единой зацепки. Минни еще раз пытается разложить мысли в голове по полочкам: «Они были бедны, хотя прожили в браке порядка пятидесяти лет; Он работал на фабрике, а она в целом не занималась ничем, кроме того, что вязала теплые вещи для воспитанников корейских, тайских, китайских и тайваньских интернатов; У них не было своих детей, но была приемная дочь азиатской внешности. Она пропала и о ней ничего неизвестно. Но так ли это?» — Пришли отчеты по отпечаткам пальцев! — Произносит одна из сотрудниц, и следователи во всю начинают разбирать конверты с полученными исследованиями. Минни забирает свой конверт. На погибшей женщине в тот день ей удалось обнаружить пару отпечатков пальцев. Вскрывая конверт, девушка молилась, чтобы пазл сложился. «Отпечатки пальцев принадлежали женщине до 30 лет. Весьма обширные данные, но это лучше, чем ничего. И не стоит забывать про странную фотографию, найденную Миён сегодня утром в бумажнике погибшего в аварии. Это определенно что-то значит.» Наконец, в переговорной появляется всеми ожидаемый босс. Следователи один за другим встают, чтобы поприветствовать вошедшего вежливым поклоном. — Присаживайтесь на места, — бормочет он, — сегодня нам придется отложить разбор ваших дел. Произнеся эту фразу, босс делает паузу, вызывая в воздухе очевидное напряжение. — Почему? — Произносит кто-то. — Произошло новое, третье убийство.