"А всё точно идёт по плану?..."

Из приоткрытого окна доносились шумы вечернего города, значительно приглушённые из-за того что оно находилось достаточно высоко. По летнему прохладный воздух сквозил по полу, время от времени трогая тяжёлые шторы, и идя дальше, поднимаясь и разносясь по всему помещению. Когда свежий воздух будто бы дразня проходится по не скрытым пижамой лодыжкам и шее, Авантюрин чуть жмурится, чувствуя приятную дрожь от холода на разгорячённой коже. На улице уже не столь жарко, как днём, но ему было душно. Возможно, причиной тому был прижимающийся к нему вплотную Веритас. Да, скорее всего в этом и было всё дело. Обтянутая в тёмную ткань грудь, торс утянутый тканевым корсетом, с большим бантом сзади. Массивные мышцы рук, что проглядывались сквозь тонкую ткань рукавов. Так заигрывающе задравшаяся юбка, из-под которой выглядывали облачённые в белоснежное кружево колени. Платье в чёрно-белых тонах будто бы было сшито специально для Рацио (хотя возможно так и было). А самое главное во всей этой картине — лицо синеволосого. Его глаза бегали по комнате, из одного угла в другой и обратно. Куда угодно, лишь бы не смотреть на довольно ухмыляющегося Авантюрина. Веритасу явно и самому было душно — на открытых участках кожи виднелись маленькие капельки пота, а грудь его то и дело вздымалась, опускаясь вновь. — Выглядишь просто великолепно.— Рука у блондина беззастенчиво легла на бедро умника, огладив, забираясь пальцами под тонкую ткань чулок и чуть оттянув. Рацио же в этот момент в очередной раз клялся себе, что с Авантюрином играть в карты ни за что не будет. Вот только каждый раз тому как-то удавалось подбить умника на очередную игру. Блондин мог очаровать своей обольстительной улыбкой и сладкими речами кого угодно, Веритас исключением не был. — Лучше бы тебе наслаждаться видом, а не болтать. Это первый и последний раз, когда я надел что-то подобное. — голос у него предательски дрогнул, выдавая ещё пытавшегося казаться серьёзным Веритаса с потрохами. Синеволосому сейчас впору было спрятать лицо в авантюриновом плече, дабы самодовольный павлин не ощущал себя абсолютным победителем заглядывая своими ядовитыми глазами в янтарь чужих глаз напротив. Но рука блондина, упёршаяся в грудь, возможности ретироваться, увы, не давала. Полоска кружева на шее Веритаса будто бы душила, заставляя краснеть ещё больше. Хотелось сорвать с себя её, а заодно и всё своё одеяние. Но Рацио стоически держался, лишь крепче сжимая хрупкие, на первый взгляд, плечи картёжника. Сам Авантюрин не торопился, и лишь усмехнувшись рассматривал, трогал, оттягивал и сжимал. Как и сказал Веритас — наслаждался видом. Он обожал смотреть на смущённого Рацио. Обычно острый на язык и закрытый, в таком состоянии становился излишне чувствительным, часто терялся в словах, лишь ругаясь на блондина время от времени. Пуская руку дальше по бедру, параллельно он подаётся вперёд и устраиваясь губами где-то чуть ниже кадыка, втягивает белоснежную кожу, прикусывая. Отстраняясь, блондин повторяет действие, покрывая всю шею красными следами. — Кх-х.. Прекращай уже... Ты на мне живого места не оставишь, дурак. — Синеволосый шипя сжимает пальцы на чужих плечах. Рацио часто ругался на картёжника за его привычку оставлять метки, называя глупым животным, не умеющим контролировать свои похотливые желания. Он не признается ни себе, ни тем более, Авантюрину, что после очередной страстной ночи собственные прикосновения к местам укусов и меток ощущались приятно и пускали по телу лёгкую дрожь. Сейчас же всё, что оставалось умнику — содрогаться всем телом и закусывать губы, лишь бы не стонать. Это было их маленькой игрой, Авантюрину каждый раз нужно было довести его до состояния, когда тот просто уже мне мог сдерживаться, и начинал заливаться стонами от каждого прикосновения, движения и взгляда. Авантюрин любил игры, а потому с радостью принимал этот вызов. — Прости уж, просто хочу убедиться в том, что все будут знать то что этот умник занят и принадлежит мне~ — слова блондин издевательски тянет, и они патокой заполняют слух и вообще всё пространство вокруг них. На последнем слове он прикусывает чужую шею чуть сильнее, чем в очередной раз заставляет синеволосого вздрогнуть, обрывисто вдыхая через стиснутые зубы. На собственнические замашки блондина Веритас лишь цыкнул. Кто тут кому принадлежит было ещё тем вопросом, ибо порой обычно неактивный Рацио прямо-таки вырывал инициативу у блондина из рук, обхватывая за тонкую талию и утаскивая в спальню, где после уже сам Авантюрин выгибался под сильными руками и сладко стонал. — Куда уж больше убеждаться, ты меня уже окольцевал, идиот. — и правда, на безымянном пальце одной руки у Веритаса красовалось изящное резное кольцо, с то и дело сверкающими на слабом свету от прикроватной лампы аметистовыми камушками — Или у тебя начались проблемы с памятью? Тогда стоит пойти ко вр— Пока Рацио ещё старался язвить, блондин воспользовался моментом его отвлечения и сжал чужой затвердевший сосок через ткань. Рука на бедре в тот же момент легко прошлась по паху, через ткань белья (то, к слову, тоже было кружевным, и его Рацио до последнего надевать отказывался, но сломался под уговорами блондина). Конечно же, реакция последовала мгновенно — умник выгнулся в спине, прикрывая рот рукой дабы приглушить вырвавшийся несдержанный стон. — Я всё прекрасно помню, дорогой. — картёжник с каждой секундой становился всё более и более довольным, от чего у Рацио внутри всё только сильнее разгоралось раздражение на пару с возбуждением. Рука с одного плеча перебирается по шее на затылок. Мужчина зарывается пальцами в пшеничные локоны, оттягивая голову Авантюрина назад. Рассматривая лицо напротив, видит шальной огонёк в глазах и хитрую улыбку. Сразу появилось желание убрать это довольство с чужого лица, из-за чего Рацио сам льнёт к нему, целуя в губы. Не слишком настойчиво, нежно, не стремясь сразу же углубить. Блондин же, залезая к Веритасу на колени, обхватил того за шею и углубил поцелуй сам, проникая глубже и переплетая их языки. Цепкие пальцы ловко проникают под кружевной чокер, чуть оттягивая назад. Веритас приглушённо стонет в поцелуй, сжимая пальцы в волосах блондина, но не отстраняется. Максимально вжимаясь в тела друг друга, они какое-то время ещё пытаются перехватывать инициативу у партнёра. Однако Рацио уже не мог просто терпеть положения, в котором он находился. Сидевший на нём Авантюрин бесстыдно давил на пах коленом, периодически будто бы не специально потираясь. В конце концов, синеволосый не выдерживает, и спускается второй рукой вниз, по спине блондина. Залезая под резинку пижамных штанов и нижнего белья, синеволосый с силой сжимает чужую ягодицу а после сразу же проводит пальцами по ложбинке меж ягодиц, чуть надавливая на вход, но не более. Авантюрин, явно не ожидавший подобного, резко отрывается от губ Веритаса и выгибается назад, сдавленно скуля. Синеволосый сразу же почувствовал как напряглось всё тело блондина от волны возбуждения. Не говоря ни слова, Веритас лишь хмыкает и прижимая блондина ещё ближе, так, что голова у него легла аккурат на плечо умника, продолжает потираться пальцами о вход. — Эй, Рацио, ты ч-чего делаешь? Мы так не..! — Блондин давится словами, когда синеволосый бесцеремонно приподнимает его и кидает на мягкие подушки, по которым тут же раскидались его светлые пряди, путаясь. — Веритас Рацио, повторюсь, уговор у нас был другой! — несмотря на раздражённый голос, в глазах напротив Веритас не увидел ни капли сопротивления, что означало то что блондин сейчас просто вредничает, а потому с чистой совестью продолжил вести свою игру. — А вот тут ты не прав. Про то, кто именно из нас будет в активной позиции, ты ничего не упоминал. Костюм всё ещё на мне - значит, никакие условия твоего выигрыша не нарушены. А теперь помолчи. — не дожидаясь ответа, Рацио проталкивает три пальца в рот блондина. Тот сдавленно мычит, но принимает, начав посасывать и облизывать их. Делал Авантюрин это под серьёзным взглядом Веритаса, почти холодным. Если не знать значения всех этих выражений умника, можно и вправду поверить что он в данный момент крайне безразличен ко всему происходящему. Однако, картёжник как никто другой знал все маленькие нюансы в понимании эмоций этого мужчины. Поэтому с лёгкостью отметил как слегка подрагивали его губы, и почти незаметно блестели в предвкушении глаза. Закончив, Авантюрин ещё раз оглядывает синеволосого с ног до головы, и внизу почти болезненно тянет от возбуждения. В общем и целом, перед таким Рацио он вполне мог уступить активную позицию. Ему было всё равно как смотреть на мужа — будучи на нём, или под ним. Поэтому в скором времени на лице его вновь растянулась довольная улыбка. Их совместными усилиями блондин остаётся обнажённым. Тот медленно выгибается, согнув ноги в коленях и разведя их перед синеволосым. С блестящими глазами Авантюрин кусает свои губы и ждёт следующих действий умника. Сам Рацио, взглянув на мужа, ненадолго выпадает. Слишком уж красивым тот был, особенно с лёгким румянцем на щеках и чуть растрёпанными волосами. Из небольшого транса его вывела легко упёршаяся в грудь стопа блондина. — Я знаю, что просто невообразимо прекрасен. Однако не мог бы ты быть побыс— — Несказанные слова тонут в стоне когда в блондина, как наказание за нетерпеливость, проникают сразу два пальца. Рацио придвигается (чёртова юбка от платья мнётся и задирается — как же хотелось сорвать с себя этот наряд, однако Рацио держал своё слово) и медленно двигает рукой внизу, растягивая проход и оглаживая упругие мышцы пальцами. Он не слишком часто брал Авантюрина, и просто предпочитал отдать инициативу сведущему в этом всём картёжнику. Поэтому тот сразу начал ёрзать и сжимать чужие пальцы узкими стенками с непривычки. Румянец на его лице стал значительно ярче, а глаза при каждом чуть более глубоком толчке щурились от приятных ощущений. — Что такое? Я только начал, а тебя уже уносит? — ну разве мог синеволосый отказать себе в том, чтобы поиздеваться над Авантюрином? Точно нет. Тот сразу встрепенулся, подбираясь и приподнимаясь на локтях. Тем временем внутри него двигалось уже три пальца, от чего мужчина периодически вздрагивал. — Ты ещё и дразнишься.. Мгх.. К-как тебе не стыдно, господин гений. — блондин сам подаётся навстречу толчкам, сильнее насаживаясь на пальцы. Слишком уж сильно любил Рацио изводить его своими прелюдиями. У Авантюрина на такое категорически не хватало ни терпения, ни выдержки. — Возьми меня уже, умоляю. Казалось что мольбы блондина о том, чтобы его поскорее уже трахнули, желаемого эффекта на Веритаса не произвели. Хоть бы один мускул на лице дрогнул! Хотя внутри у синеволосого уже давно полыхал пожар, из-за которого держать напускное безразличие становилось всё труднее. Наконец пальцы покидают чужой вход, отчего Авантюрин ещё пару раз двигает бёдрами, в попытке насадиться обратно. А когда на эти самые бёдра ложатся руки и притягивают ближе, он чувствует как упёрся в проход чужой уже достаточно твердый орган. Толкнувшись вниз самостоятельно, картёжник проталкивает внутрь себя головку и тихонько выдыхает от наслаждения, наконец получая желаемое. Рин обхватываает ногами талию Веритаса, но двинуться дальше не дали сильные руки на его бёдрах, из-за чего он лишь пару раз бесполезно дёрнулся. Веритас его совсем извести сегодня решил? От того, сколь медленно Рацио входил в него, блондину хотелось хныкать и скулить. Потому что нужно было всё и сразу, а над ним натурально издевались, давая лишь крупицы. Не зная куда себя деть, картёжник начинает царапать не скрытую тканью платья спину синеволосого. — Блять... — Внезапный резкий толчок под конец, когда Веритас вошёл до конца, выбивает воздух из лёгких блондина, а вместе с ним короткий громкий стон. Авантюрина подбрасывает и пальцы его только сильнее сжимаются на крепкой спине, оставляя следы. То, сколь чувствительным был блондин ко всем его ласкам и действиям, заставило Веритаса усмехнуться. Не давая партнёру опомниться, Рацио резким движением выходит из него почти до конца, для того чтобы снова медленно войти. И ещё раз. В таком темпе Веритас трахал Авантюрина, каждый раз заставляя того выгибаться дугой от очередного толчка, а затем беспомощно подаваться вниз, когда член в очередной раз покидал его оставляя внутри тянущую пустоту. Однако, даже Веритас со своим железным запасом терпения не мог сдерживаться бесконечно. Прекращая издевательство над партнёром он останавливается на несколько секунд, дабы немного перестроиться и вновь заглядывается на разомлевшего блондина, тот же в ответ смотрит на него, и улыбается теперь уже нежно. Ладонь ложится аккурат картёжнику на щеку и Рацио целует, наклонившись, сначала лоб а затем и губы, мягко сминая, будто пробуя на вкус. Блондин же охотно ему отвечает, зарываясь в тёмные вихры пальцами и прижимая к себе. Поцелуй выходит довольно долгим, и очень чувственным. Когда они отрываются друг от друга, меж их губ растягивается тонкая дорожка слюны, но после разрывается. Всё так же близко прижимаясь к Авантюрину, мужчина наконец вновь входит в него, на этот раз беря нормальный темп.  Блондин сжимает пальцы в его волосах от удовольствия, наконец в полной мере получая желаемое и подмахивая бедрами под толчки. Ткань юбки меж их телами уже давно вся измялась, а местами испачкалась. Один рукав сполз вниз по руке, оголяя мышцы. Только корсет оставался на месте, всё ещё туго сжимая талию синеволосого. Пока Рацио двигался они поцеловались ещё раз, смазанно, не попадая по губам, но от этого не менее страстно. Будучи так близко Авантюрин видел, что даже Веритаса теперь захлестнуло желанием, затопив здравый смысл и разум во имя удовольствия. Взгляд янтарных глаз немного помутнел, а сам мужчина периодически приглушённо стонал. Несмотря на это, теперь Рацио не смел отвести взгляда от Рина, ровно так же, как и сам блондин. Они смотрели друг на друга и наслаждались, отдавая себя партнёру без остатка. Чувствуя приближение разрядки, блондин вновь начинает прижимать синеволосого к себе, толкая ногами, заставляя вбиваться в парня до упора. Веритас намёк понимает, и ускорившись начинает толкаться глубже, каждый раз ударяя по простате и заставляя блондина содрогаться. — Б..Блять, Рацио к-какой же ты.. Ахуенный.. А-ах!.. Люблю тебя.. — уже не очень хорошо соображающий блондин начинает бормотать что-то о том, сколь сильно любит Рацио, а ещё чтобы тот не останавливался. Когда синеволосый вдобавок к толчкам ещё и обхватывает член блондина рукой, начиная надрачивать в темп, Авантюрин не выдерживает, и изливается тому в руку, немного пачкая платье. В момент оргазма стон его разносится по всей комнате, заполоняя всё пространство, а так же слух синеволосого. Потому тот кончает почти в тот же момент. Веритас хочет отстраниться, но ему не дают этого сделать чужие ноги, ещё крепче сжавшиеся на талии — ”Вот же мелкий извращенец" — подумалось мужчине, когда его заставляют излиться внутрь. (Вставьте сюда анекдот со Штирлицем) Тяжело дыша синеволосый покидает тело блондина, и падает на кровать. Через пару минут Рацио чувствует шевеление рядом. Авантюрин вновь прижался к нему, и припал к уже раскрашенной алыми следами шее, на этот раз облизывая и целуя. Руки же шарят где-то ниже, пытаясь расшнуровать корсет. Умнику ничего не остаётся кроме как вздохнуть. — Вот же неугомонный, откуда у тебя только силы есть. — мужчина аккуратно проводит по макушке картёжника, приглаживая растрепавшиеся волосы. Оторвавшись от шеи тот словно дворовый кот льнёт к руке, довольно жмурясь. Наконец, корсет поддаётся, и с Рацио стремительно стягивают и костюм (и зачем он только его надевал?). Авантюрин на момент пропадает где-то внизу, а после спихивает ногой испорченное платье с кровати. — Ты был невероятен в этом прекрасном наряде. Однако, без него ты ещё лучше. — наконец они прижимаются кожей к коже, ещё лучше чувствуя остаточный жар двух тел после их близости. Блондин проводит руками вниз по спине синеволосого, очерчивая лопатки и ведя пальцем вдоль позвоночника, лицом утыкаясь куда-то тому в грудь. — Тогда для чего ты вообще меня надевать это заставил, дурак? — тон у Рацио был спокойным, без капли недовольства в нём. Но конечно ему надо было поворчать, не может же он признать что ему такой опыт даже чем-то понравился, несмотря на всю его абсурдность. Авантюрин предпочёл промолчать, лишь ухмыльнувшись.