Мистер Саморазрушение

All this love, I'm so choked up I can feel you in my blood All this lust, for just one touch I'm so scared to give you up Valentine, my decline is so much better with you Valentine, my decline, I'm always runnin' to you *

Тогда-то ты и увидела его. Если бы у тебя было больше времени, чтобы осмотреться, ты бы обратила внимание на сложенный из грубого камня, потрескивающий деревом камин, мебель, отбрасывающую на стены подрагивающие тени. Всё это отлично создавало расслабляющую атмосферу – для владельца комнаты, конечно, как думалось тебе. Там, снаружи продолжал умирать мир. Изъеденные болезнью люди и марионетки, неспособные ни думать, ни жить, ни есть, ни чувствовать; бунтари и восстания, этот бесконечный дождь, льющий с бесконечно-серого, облачного неба. Бесконечный список невзгод. Но только не здесь, не в отеле. Разворачивающаяся перед твоими глазами сцена, столь сильно контрастирующая с общей умиротворяющей атмосферой комнаты, накрепко зацепила внимание. Здесь, внутри, воплощённая в теле этого мальчика, дышала сама жизнь. Он стонал и вскрикивал, удерживаемый за талию механической левой рукой, которую ты безошибочно узнала бы при любых обстоятельствах. Не оставляющие места для твоего воображения тела были полностью обнажены, а ноги разведены. Ты спешно прикрыла дверь и застыла на месте, глубоко вдыхая. И задерживая воздух в лёгких на долгие четыре секунды. Может даже на пять. Пять секунд. И за эти пять секунд произошло многое. Ты уже не могла отвести глаз. Тот мальчик, что находился сверху, смотрел прямо на тебя. Его светло-карие глаза изучали тебя, пока изо рта бесперебойно вырывались непристойные звуки. Твоё сердце пропустило удар. Может, два. Возможно, оно и вовсе остановилось, кто знает? Мальчик, в свою очередь, чувствовал себя слишком хорошо, чтобы реагировать на внезапное вторжение – его беспечная реакция, так или иначе, была тебе знакома. Ничего нового. Один сплошной гедонизм. Разведя ноги в стороны, он использовал подлокотники кресла вместо рычагов, а его сильные руки помогали ему удерживать себя на месте. Пальцы стискивали какой-то объект, ткань промокла от пота. Вся его фигура накренилась в сторону спинки кресла, словно он стремится туда лечь, но прямо под ним располагалось ещё одно тело. И в этой позиции он продолжал смотреть на тебя бесстыдно постанывая, словно бы демонстрируя своё удовольствие. Ракурс всё ещё скрывал от тебя того, кто был снизу, но обстоятельства говорили сами за себя. Ты не сдвинулась с места. А они не остановились. Ты отметила, как он двигает бёдрами, дёргая ими вверх-вниз, совершая круговые движения. Он трудился над получением своего кайфа. Его волосы прилипли ко лбу, и весь этот пот сделал его блестящую кожу ещё прекрасней, прекрасней, чем ты могла представить. Ты наблюдала, как ускорился ритм его движений; он откинул голову, крепко закрывая глаза и приоткрывая рот, вздыхая и выдыхая стоны и хныканья. Его ноги переплелись с ногами того другого, и ты видела - он прикладывает все усилия, чтобы продолжать приумножать испытываемое удовольствие. Ты знала его слишком хорошо. Знала, что он способен добиться желаемого. Упрямый мальчишка. Поддерживающие за талию руки вдруг с нечеловеческой силой приподняли его, опуская обратно и продолжая неустанно трахать; бёдра лежащего на полу столкнулись с его собственными, и ты отметила, как он растворился в происходящем, утонув в острых ощущениях. Знакомые слова зазвенели в твоих ушах: «Могу я насладиться? Он вкусный». Решил, значит, насладиться, дрянной мальчишка. Без меня. Потребовалось время, чтобы выгравировать эту мысль на своём сердце. Если же говорить о тебе, бедной-несчастной тебе, то ты достигла предела. Ноги дрожали, мурашки покрыли кожу, зрачки расширились, а сердце грозилось выбить грудную клетку. Всё твоё естество молило, жаждало подобной близости. Едва ты подумала, что, возможно, пора тебе покинуть комнату, как Карло открыл глаза, уставившись прямо на тебя, и кончил без единого прикосновения; чистое удовольствие переполнило его, и он прикрыл рот рукой, пытаясь заглушить вырывающиеся оттуда звуки. Он выглядел таким прекрасным в своём пресыщении, но шоу продолжалось. Тот, лежащий под ним, тоже нуждался в разрядке; он удерживал мальчишку на месте, трахая его снова и снова, до тех пор, пока оба не остались довольны результатом. А потом ты побежала. И бежала без остановки. Прямиком в свою комнату. Закрыв за собой дверь, ты ощутила насколько сильно промокло твоё бельё. Ты засунула руку в штаны и зажмурилась. Видит бог (если в проклятущем городе ещё оставался таковой), эти образы никогда больше не покинут твоей головы, а звуки будут вечно раздаваться в ушах. Ты задвигала рукой. Карло выглядел так хорошо. Ты стояла на месте, прижавшись спиной к деревянной двери и продолжала двигать рукой. Твои ноги подкашивались, но ты не смела остановиться. Твой рассудок был крайне возмущён происходящим, и ты затрясла головой, но не остановилась. Одежда мешала, однако ты умудрилась протолкнуть внутрь два пальца, трахая себя и представляя его член, может, оба их члена, заполняющих тебя одновременно. Теряя очертания контуров комнаты вокруг, чувствуя ускоряющееся дыхание и обжигающий кожу жар, ты понимала, что близка к разрядке. Ближе и ближе с каждым мигом. Ещё совсем чуть-чуть… Твои мускулы звенели от напряжения, но ты продолжала тереть свой клитор вверх и вниз, да, вот так, ещё немного. Покалывающая волна начала свой разбег у самых мысочков ног. Ну же! Тогда-то ты и услышала, как приоткрылась одна из створок двери… И твоя разгорячённая, кипящая кровь будто мгновенно остыла. Пытаясь понять, что происходит, ты заметила фигуру – кто-то закрыл и запер дверь позади тебя. Этот самый «кто-то» склонился перед тобой и завозился с одеждой, расстёгивая каждую ранее проигнорированную пуговичку и стягивая с тебя брюки и бельё. И прямо здесь, не сходя с места, припал к тебе ртом. Сперва ты безропотно отдалась на его волю, а потом поняла - эти длинные, прямые и более тёмные волосы принадлежат не Карло вовсе. Быстро остановившись лишь для того, чтобы неуклюже оступаясь окончательно избавиться от брюк, ты приподняла одну ногу, перенося весь вес на другую, и предоставила ему полный доступ к себе. Когда он нарушил выверенный баланс, твои руки зашарили вокруг в попытке найти хоть какую-то опору, и остановились на его шелковистых, растрёпанных волосах, за которые ты потянула, вовлекая его в ещё более тесный контакт. Слюна и смазка капали с его подбородка на шею, когда ты кончила, дёргая бёдрами и стараясь усилить это слияние настолько, насколько возможно.