Ежевично-малиновое вино

Минхо нужно подумать. Минхо в смятении. Минхо ничего не понимает. Альфа пересёкся с Джисоном у дома знахаря, но эта встреча принесла непонимание. Ещё вчера он почувствовал вечером странную тупую боль в груди, но не понял от чего она. Ведь его омега выглядел счастливым, когда они расставались после прогулки. А сегодня тот избегает общения и убегает. И ещё его прекрасная и сладкая обычно ежевика была такой кислой, что аж захватывало дыхание и сводило скулы. Минхо выпил отвар, который дал знахарь Ким, выслушал его наставления стать сильнее и дать своему внутреннему альфе больше свободы, потому что он знает, что нужно делать. А еще обязательно не давать никому в обиду его Суждённого Луной. Минхо знает, что Джисон именно его омега. Он почувствовал это ещё при первой встрече, хоть и не поверил сначала, ведь думал, что это только сказки. И, кажется, Джисон чувствует тоже это. Но почему он себя повёл именно так? Альфа сразу после дома знахаря пошел в лес, чтобы привести мысли в порядок. Он обратился в волка и побежал на поляну, где ещё прошлым вечером нежился с омегой, который так глубоко засел в сердце. В груди постоянно ныло. В ноздрях до сих пор был этот кислый запах ежевики, который даже таким оставался прекрасным и столь манящим. Волк беспокойно нарезал очередной круг вдоль поляны, пытаясь разобраться. Он ведь не обижал никак, был нежен и не переходил границы дозволенного. Всегда заботился об комфорте и удовольствии омеги. Что могло пойти не так? Может, ему что-то рассказали местные о Минхо? Но ведь раньше с ним не случалось никаких проблем. Тогда в чём дело? Альфа так усиленно думал, что разболелась голова, а лапы уже поднывали от длительной нагрузки. Пришлось остановиться и сесть. Всё ещё был непонятен взгляд, с которым Джисон смотрел на него возле дома знахаря. Он будто… Прогонял? Ненавидел? Боялся? Презирал? Нет. Минхо помотал головой, отгоняя эти странные и отдающие болью вопросы. Джисон ведь не мог отказаться от своего Суждённого. Тогда что произошло? Вопросов становилось только больше, а ответов меньше. И решение только одно — пойти и лично спросить в чём дело. А вообще — может омега уже сам пришёл к дому альфы, чтобы объясниться, а там пусто? Минхо сорвался с места и волком понесся домой. Но чем ближе он был — тем сильнее таяли надежды. Запаха ежевики, даже кислой, не было слышно вообще. Будто его вообще никогда не было, а сам он только приснился. Солнце уже давно скрылось за горизонтом, а в большинстве домов даже не горели свечи. Слишком долго он провёл в раздумьях. Было решено проснуться как можно раньше и прийти к омеге самому и разобраться во всём. Минхо ещё раз обошёл каждый уголок своего дома. И даже зашёл в палисадник, питая призрачную надежду, что Джисон снова найдётся там. Но среди кустов малины не было никого, что снова вызвало волну беспокойства и боли. Альфа обратился и зашёл в дом. Отвар начинал действовать, потому все чувства уже становились более обострёнными. Минхо стащил с себя всю одежду и нагим завалился в кровать, надеясь утром найти ответы на свои вопросы.

***

Утренние лучи попадали чётко на лицо, что позволяло Минхо просыпаться раньше большинства жителей поселения. Он сам построил свой дом так, чтобы иметь такие преимущества, ведь он сын вожака. В груди продолжало странно биться сердце, а внутренний альфа подгонял скорее увидеть своего омегу. А ещё повалить его, зацеловать, занежить и подарить самую лучшую жизнь. Но для этого нужно понять, что происходит. Всё по порядку. Умывание и лёгкий завтрак прошли как в тумане. Минхо всё время был в мыслях. Он надел свою одежду, на которой ещё остался запах омеги, который жался всем телом, когда альфа целовал его напоследок после прогулки. Флёр ежевики успокоил внутреннего альфу, создавая ощущение, что его омега где-то рядом. Это помогло немного прийти в себя. Минхо вышел с дома и направился к дому семьи Хан. Он хорошо запомнил дорогу, да и поселение было небольшим, поэтому это было несложно, когда уже успел несколько раз побывать в гостях. Когда альфа подошёл к месту назначения, то понял, что слишком пусто вокруг. Кажется, даже синицы не пели свои трели. Всё будто притихло. Минхо постучал в дверь и стал ждать. Через несколько минут ему открыл отец Джисона, который, видимо, не очень был рад гостю. — Чем могу помочь, Минхо? — вожак Хан выглядел каким-то нервным, что было понятно по его постоянно дёргающейся руке, которую он поспешил спрятать за спиной. — Я хотел бы узнать, где Джисон. Мне нужно объясниться с ним, — альфа смотрел уверенно, но мельком всё же успел осмотреть часть дома, что была видна за спиной отца Джисона. — Ты не можешь этого сделать, — глухо ответил вожак. — Почему, могу я поинтересоваться? — такой ответ точно не устраивал Минхо, ведь он пришёл не затем, чтобы уйти с не отвеченными вопросами. — А кто ты для него? — Я его альфа, который переживает за состояние своего омеги, — чётко ответил альфа, полностью уверенный в своих словах. — Ты не его альфа, Минхо. Его альфа — твой отец. Удивительно, что ты не знаешь этого, — как-то слишком холодно отрезал Хан. — Что? — Минхо аж воздухом поперхнулся. — Как это мой отец — его альфа? — Вот так. Сделка у нас с ним, что он возьмёт в мужья Джисона. Кулаки сами по себе зачесались. Хотелось врезать за то, что кто-то посмел оспорить право на Джисона. Но нужно держать себя в руках и попытаться выяснить как можно больше. — Какая сделка? О чём вы? — Вот пойди к своему отцу и сам всё узнай. Здесь тебе делать нечего, Ли Минхо. И дверь с грохотом закрылась прямо перед носом разгневанного альфы. — Да быть такого не может, — пробормотал про себя Минхо, уже направляясь в такой ненавистный отцовский дом. Альфа успел отойди недалеко, как его окликнули. Он повернулся на звук и столкнулся с братом Джисона. Тот выглядел крайне расстроенным и озадаченным. — Минхо, я насчёт Джисона, — неуверенно начал Ликс, опуская глаза вниз и теребя пальцами рукав светлой рубашки. — Что такое? Ты знаешь где он и что с ним? Почему мне ничего не говорят? — Минхо и так был зол, но когда всё выходит из-под контроля — ему ещё больше сносит крышу. — Отец закрыл его в доме в коморке. Он планирует подождать до начала Священного дня, а там привести его — течного — и отдать в руки твоему отцу. Скажи, ты ведь никак не причастен к этому всему? — омега действительно выглядит встревоженным. — Я ещё вчера понял, что с моим Джисони что-то не так, но он даже ничего мне не сказал. Я ведь переживаю, — альфа сжал со злостью кулаки и прорычал сквозь сжатые зубы, заставляя Ликса испуганно дёрнуться. — Его не били, не переживай. И кормят хорошо. Но течка… Она у него проходит тяжело. И, похоже, уже началась. Потому что запах в доме стоит ужасный, учитывая, что он сейчас грустит из-за тебя. Его ежевика такая кислая, ты себе не представляешь. Я никогда его таким не чувствовал. — Мой омежка. Ему сейчас так одиноко, да ещё и взаперти. Боюсь представить, что он сейчас чувствует. Минхо глубоко вздохнул и поджал губы. Ликса тоже накрывала течка, и его лимонный пирог сейчас казался таким сладким. Но внутренний альфа желал только своего омегу. Пусть даже кислым и приторным, но таким любимым. — Слушай, Ликс. А ты можешь передать ему, что с ним будет всё в порядке? Что я даю честное своё слово, что позабочусь о нём и ни в чьи руки он, кроме моих, не попадёт? Пожалуйста. Ему сейчас нужно знать это. — Я постараюсь сделать для вас всё, что смогу. Вы ведь тоже Суждённые Матерью Луной друг для друга, как и я с Джинни? — омега внимательно заглянул в глаза. — Да. Но я не успел ему это сказать. Да и не знаю верит ли он в такое. — Нам о таком не рассказывали. Но он говорил мне, что ты ему очень нравишься. Так что, думаю, он тоже чувствует эту связь, — Ликс улыбнулся и облегчённо вздохнул. — Я чувствую его и то, как ему плохо. Но ещё не привык, поэтому пропустил момент, когда ему только начало становится плохо. — Ничего. Уверен, что Джисон тоже не понимает себя, так что это дело поправимое. Я передам ему твои слова, обещаю. А сейчас мне нужно идти, извини, — омега ещё раз улыбнулся и, развернувшись, побежал домой. Минхо почувствовал небольшое облегчение, когда понял, что с его омегой всё нормально. За исключением того, что Джисон сейчас один и он точно озлоблен на весь мир. И это нужно как можно скорее исправить. Альфа поспешил к дому, в который изначально направился. Минхо не взлюбил отца ещё давно. Ещё когда папа был жив — Ли Джон Сок постоянно мучил его. Как морально, так и физически. После рождения Минхо — сильного и единственного альфы — отец Ли захотел ещё себе щенков, которых, к сожалению папа не мог дать. У него были постоянные выкидыши, из-за которых Джон Сок избивал своего мужа. Вернее, избивал он почти постоянно своего мужа из-за любой провинности. И даже когда папа мог забеременеть — из-за постоянного стресса и физического насилия он не мог выносить ребенка. И в один день Минхо просто не успел прийти вовремя домой с охоты, в которую повёл молодняк, чтобы запастись мясом для поселения. Отец убил папу, толкнув того особенно сильно, из-за чего омега упал и разбил себе голову. В тот день Минхо думал, что убьёт собственного отца за содеянное. Если раньше он успевал встать на защиту папы — то в тот день просто не смог, ведь был слишком далеко, а тело омеги было слишком ослабевшим после очередного выкидыша и избиения отцом ногами по животу в итоге. А теперь Минхо слышит, как его ненавистный отец снова хочет забрать себе омегу, его омегу, которого снова хочет сделать инкубатором щенков. Ох, вот в чём, а в целях отца альфа уверен. Ведь Джон Сок всегда хотел много детей, чтобы иметь большую власть. Минхо и не заметил, как пришёл к дому отца. Он толкнул дверь и нагло вошёл внутрь, заставая вожака на кухне с кружкой чая. — Какое право ты имеешь претендовать на моего омегу?! — взревел Минхо и схватил за одежду на груди альфы, приподнимая того со стула. — Что ты себе позволяешь, щенок? — Джон Сок попытался убрать руки сына с себя, но это не получилось, ведь внутренний альфа Минхо обретал бОльшую силу из-за отвара. — Я ещё раз спрашиваю! Это мой омега! Он Суждённый мне Луной! И ты не имеешь никакого права забирать его у меня! — Минхо был очень зол. Его верхняя губа подрагивала от совсем не скрываемого бешенства, а запах малинового вина был слишком крепким и давящим, заставляя отца хрипеть и глотать воздух. — У меня есть договор с вожаком Ханом! И ты не посмеешь пойти против этого. Мне нужны сильные альфы, которым я смогу передать узды правления, ведь мой первый и единственный сын слишком слабохарактерный для этого всего, — Джон Сок плотоядно улыбнулся и облизал губы. — Ты ублюдок! Сначала ты убил папу, а теперь хочешь ещё и моего омегу сделать таким же несчастным. Я не позволю, — Минхо резко разжал пальцы и оттолкнул от себя отца, с ненавистью глядя на него. — Посмотрим кто первый окажется внутри такой сладенькой ягодки. Тот и будет его альфой. И почему-то я сомневаюсь, что это будешь ты. Ведь твой волк слишком слабый для того, чтобы выступить против меня. Я сильнее тебя, щенок, — вожак встал и отряхнул свою одежду, глядя с превосходством на сына. — Это мы ещё посмотрим. — До встречи на Священном дне, сын. Но Минхо уже не услышал этого, ведь покинул такой ненавистный дом ещё до того, как слова были произнесены. Злость переполняла его. Внутренний альфа желал Джисона уже всеми фибрами души, потому что отвар начал действовать почти в полную силу. Его накрывал гон, который обычно проходил уж очень болезненно. Но Минхо никогда не пользовался услугами омег, которые помогали в этот период. Да ещё и гон, который вызван искусственно, был особо агрессивным. Но ничего. Альфа был уверен в том, что Джисон выберет его на Священном дне. А ещё он прекрасно понимал, что теперь он точно убьёт своего отца, когда омега станет официальным мужем. Ведь больше терпеть такого ублюдка и то, в какую яму он загонял свою стаю — Минхо не планирует.