Тритон Дешарова

      Агарес уютно свернул свой хвост вокруг меня, так что я оказался в центре чешуйчатого кольца. Он настойчиво прижал меня к своей груди, и я неуверенно расслабился в его объятиях, чувствуя себя неловко. Это был едва ли не первый раз, когда он не принуждал меня к близости, а просто обнимал, чтобы мне было спокойнее. Для меня это ощущение оказалось внове.       Я не до конца доверял Агаресу, потому что знал, насколько он вспыльчивый и непредсказуемый. И произошедший только что инцидент это доказывал. И если ему вдруг вздумается снова проверить, насколько хорошо растянута моя задница, я не смогу ничего сделать. Так что я был настороже и решил от греха подальше притвориться спящим.       Но Агарес, похоже, не собирался трогать меня. Он сидел абсолютно неподвижно, так, как не умеют люди. Словно статуя, он охранял мой покой, не тревожа меня ни единым движением, разве что его дыхание мягко скользило по моей макушке.       Я украдкой взглянул на него. Глаза Агареса были закрыты, в волосах, словно россыпь бриллиантов, сверкали капли воды. Он был похож на статую древнего царя-нага или даже эльфа, сидя вот так абсолютно неподвижно. Если бы я не ощущал, как вздымается его грудь, поднимаясь и опадая в такт сердцебиению, я бы подумал, что он красивое мраморное изваяние.       Так странно было видеть его таким спокойным и спящим. Мне так редко доводилось наблюдать его сон. Не считая того раза у пруда, этот был единственным. Я привык видеть Агареса стремительным и подвижным, словно горный поток. Мощь и сила бурлили в нем даже тогда, когда он не двигался. А сейчас… словно кто-то утишил могущественный и разъяренный вулкан. Сон сгладил черты его лица, придав им умиротворение. Это было очень красиво.       Мелькнула вялая мысль, что можно воспользоваться моментом и попытаться улизнуть, но тут же исчезла, как нежизнеспособная. Агарес проснется еще до того, как я хотя бы попытаюсь выпутаться из колец его длиннющего хвоста. Прислушиваясь к тому, как стучит его сердце, убаюканный мерным ритмом, вскоре я тоже задремал. И даже не вздрогнул, когда его рука накрыла мою ладонь. Наверное, со стороны мы казались очень близкими и давними любовниками.       Не знаю, сколько мы так дремали, но спустя какое-то время я очнулся от того, что мой живот издал серию звуков, похожих на последний стон умирающего кита. Я дернулся и, к моему удивлению, даже Агарес вздрогнул. Наверняка он впервые слышит такой звук. Вряд ли мерфолки, живя глубоко под толщами вод, не заботятся заранее о своих желудках. Если такой позорный звук выдаст их местоположение тварям, вроде той, что напала на наш корабль по пути к Лемегетону, то конец будет очень печален. Мне стало немного стыдно, и я пробормотал себе под нос ругательство.       Я даже не помнил, когда в последний раз ел. Ну пара кусочков рыбы, которую я отвоевал у Агареса в развалинах, не в счет. А сколько времени прошло с того момента, я не знал.       Сглотнув, я смущенно взглянул на Агареса. Явно озадаченный, он протянул руку и прижал ладонь к моему все еще жалобно урчавшему животу.       — Это… я как бы… Голоден, — выдавил я.       Сказав это, я почувствовал, что действительно сейчас умру от голода. А единственный способ разжиться едой, это Агарес.       Видимо, он тоже это понял, потому что уголок его губ медленно пополз вверх в дразнящей ухмылке. Агарес подцепил мой подбородок когтем, заставляя поднять голову, и повернулся ко мне в профиль, подставляя почему-то ухо, а не щеку. Наверное, у мерфолков так принято. Я сразу понял, чего он хочет, и во мне поднялась волна возмущения. Шантажист чешуйчатый! Это нечестно!       В этот момент мой желудок особенно громко заурчал, и я, плюнув на остатки гордости, неохотно придвинулся к Агаресу, чтобы лизнуть в ухо. Вряд ли он просил о поцелуе, раз у мерфолков принято подставлять уши. Но Агарес меня удивил, вовремя подставив щеку, и озорно улыбнулся.       Хитрая скотина…       Ругнувшись про себя, я все-таки лизнул его в щеку, надеясь тем и ограничиться, но как бы не так. Агарес сжал мой подбородок своими перепончатыми пальцами и погладил губы. Его взгляд был очень двусмысленным. Он что, хочет, чтобы я его всего вылизал, и только тогда я получу еду? Я чувствовал себя неловко, словно я его женщина, которая должна заслужить его заботу крайне примитивным образом. И еще более неловко мне становилось от того, что в глубине души мне кажется… понравилась эта роль.       Но для виду ж надо повыпендриваться, а то этот шантажист совсем охренеет и сядет мне на шею, решив, что каждая его манипуляция обязана увенчаться успехом!       — Ты бессовестная скотина, — пробурчал я, отводя глаза в сторону и отчетливо ощущая, как от смущения у меня даже уши горят.       В ответ Агарес схватил меня за руку и провел языком по чувствительному запястью, вмиг покрывшемуся мурашками от такой интимной ласки. Я растерянно уставился на него. А это еще что такое? Какой-то очередной его звериный жест или что-то на языке мерфолков?       Я взволнованно смотрел, как Агарес медленно поднялся и направился к выходу из пещеры. Прежде, чем я успел сказать что-либо еще, он грациозно прыгнул, нырнув в воду длинной сверкающей в лунном свете серебристо-черной дугой.       Я остался один в темноте и услышал громкий всплеск спустя секунду. Схватившись за ноющую грудь, я медленно пополз к выходу, чтобы посмотреть, как Агарес охотится и заодно изучить окружающую местность.       Логово моего тритона действительно располагалось на краю небольшого обрыва. Насколько я понял, прямо в скале, потому что выше нас вниз с двух сторон убегали пологие линии берега, образуя округлую бухту. Агаресу достаточно было одного прыжка, чтобы попасть в пещеру, так что высота оказалась не так уж и велика. Вокруг были разбросаны рифовые скалы, напоминающие лестницы — при желании он мог бы и вскарабкаться по ним.       Что ни говори, а от расстилающегося до самого горизонта моря захватывало дух. В чистом лунном свете можно было увидеть волшебно сверкающие волны, и отсюда было слышно, как они что-то загадочно шепчут, лениво накатывая друг на друга. Бесконечное близкое небо плавно перетекало в море. Тумана, как ни странно, не было, и звездный купол простирался над бескрайней сверкающей гладью, словно темно-синий шелк, по которому рассыпали блестки.       Освежающий ночной бриз развевал мою распахнутую рубашку и волосы, и мне казалось, что я могу взлететь. Луна была такой близкой, как будто в пределах досягаемости, что возникало ощущение, будто я смотрю на нее через окно космического корабля, проплывающего над ее поверхностью в бесконечном темном космосе.       Такая великолепная мерцающая красота погружала в медитацию. Я расслабился, тревожные мысли куда-то исчезли. Забыв о времени, я полностью погрузился в умиротворяющее созерцание. Внезапно волнующуюся поверхность воды стремительно взрезала черная тень, похожая на стрелу. На фоне круглого бледно-жемчужного диска луны сильная мощная дуга на секунду словно замерла, прежде чем снова исчезнуть под водой.       Я затаил дыхание, во все глаза наблюдая эту прекрасную нереальную сцену. Тритон выпрыгивал и снова нырял, разбрызгивая воду. В одно застывшее мгновение мне показалось, что Агарес нырнул, но погрузился не в море, а прямо в мое сердце, поднимая такие бурные волны, что оно заколотилось как сумасшедшее почти до боли.       Я очень долго смотрел на охоту Агареса, прежде чем неохотно отвести взгляд. Правильно он сказал недавно: он меня привлекает. И в какой-то момент у меня возникло невероятно реальное чувство — будто если я продолжу смотреть на него, я нырну вслед за ним в море, и оно поглотит меня навсегда. Тритон уведет меня, совсем как в легендах, увлечет в морскую пучину, и никто обо мне даже не вспомнит. И я никого не вспомню, потому что для меня перестанет существовать все, кроме Агареса.       Я силком отвлекся, напомнив себе, что хотел изучить пещеру до того, как Агарес вернется, чтобы в случае чего, знать куда мне бежать. Медленно пробравшись обратно вглубь пещеры, я огляделся. Здесь было не так уж и темно — вокруг парили светлячки, похожие на планктон, они хорошо освещали логово Агареса. В самом центре был природный бассейн, судя по всему, с проточной водой. Вероятно, от этого бассейна ответвлялся один из тоннелей, который вел прямо в открытое море или, возможно, в то самое озерцо, где отдыхал Агарес в прошлый раз.       Я осторожно обошел его водяную «кровать» и неожиданно наткнулся на маленькое углубление в стене пещеры. В этой нише оказалось множество интересных вещичек. Не удержавшись, я принялся изучать найденные сокровища.       Тут было всего понемногу: консервированное кунжутное масло, горсть крупного жемчуга, ценные безделушки из словной кости, нашлась даже бутыль красного вина и еще одна с пивом. На первый взгляд казалось, что Агарес ограбил торговый корабль, потому что представшие моему взгляду вещи были самого разного предназначения и давности. Например, тут были какие-то совсем уж старые, вроде сектанта, древней навигационной карты, изготовленной из овчины, и даже монокулярный телескоп на вид эдак XVIII века. Я также обнаружил среди этих древностей обломок рулевого колеса, потрескавшийся и потемневший от времени. Даже предположить боюсь, сколько ему уже лет.       Я не мог поверить своим глазам. А когда увидел ветхий, но довольно толстый английский словарь, то удивился еще больше. Во всяком случае теперь понятно, почему Агарес лучше меня знает английский. У него наверняка была уйма времени, чтобы совершенствоваться в нем. Мне попался на удивление разносторонне эрудированный мерфолк.       Я наугад осторожно открыл словарь. Некоторые слова были помечены шариковой ручкой. Ровный и аккуратный почерк, вероятно, принадлежал прежним владельцам книги. Трудно представить себе Агареса с его длинными перепончатыми пальцами, выводящим ровные строчки ручкой. Пролистав еще немного, я обнаружил сложенное письмо.       Я раскрыл лист бумаги и попытался разобрать написанное. Здесь почерк был наоборот очень неровный и скачущий, я даже не мог понять, что это за язык. К тому же время и вода изрядно испортили бумагу — местами чернила размывались. Я спрятал письмо в карман брюк. Любопытство разыгралось с небывалой силой. А вдруг здесь будет какая-нибудь информация о последнем человеке, который встречался с Агаресом? Хотя, скорее всего, это просто письмо, неизвестно от кого и неизвестно кому, которое Агарес нашел в своих морских странствиях, запихнул в словарь и забыл.       Но все эти вещи были самым наглядным доказательством того, что Агаресу, по меньшей мере, больше трехсот лет. Это просто невероятно!       И возможно я далеко не первый человек, оказавшийся в его логове. И… может быть даже не первый его избранный «супруг». В конце концов, я младше его едва ли не в три раза.       Мне вдруг стало горько от осознания этого факта. С трудом подавив досаду, я заставил себя переключить внимание на другое и сосредоточился на китайском словаре, который нашелся среди вещей. И все же я не сразу понял, что в моих руках, бездумно пролистывая страницы.       Мои мысли были о другом. Черт побери! Почему меня так задевает то, что у Агареса мог быть кто-то, кроме меня? Мне надо беспокоиться о том, как выбраться из его логова, а не ревновать, словно я действительно его законный супруг! Какое вообще отношение ко мне имеет прошлое Агареса?       Я нахмурился и посмотрел в другую сторону. Оказывается, в этой пещере есть и другие выходы. Но когда я уже собирался проверить, куда ведет обнаруженный мной тоннель, услышал неясный шум снаружи. Кажется, Агарес вернулся. Я торопливо убрал книгу обратно в нишу и направился к «окну», в котором он исчез.       Только дойдя до бассейна я заметил фигуру Агареса, которая закрыла собой свет луны, освещавший пещеру. Мне уже давно стоило привыкнуть к его внезапным появлениям, и все же он вновь застал меня врасплох. Поскользнувшись от неожиданности, я не удержал равновесия и упал прямо в бассейн.       Когда я вынырнул, Агарес уже оказался рядом. Ловко обхватив меня за талию, он притянул меня к себе. Я попытался разглядеть выражение его лица, но поскольку Агарес стоял спиной к свету, ничего не смог понять. Сердце учащенно заколотилось. Он же не мог видеть, как я роюсь в его вещах? Кто знает, как он отреагирует, если узнает об этом? Может он как Синяя Борода. Учитывая, какой он собственник, я охотно поверю, что это касается и его личных вещей.       Поэтому, когда острый коготь провел по планке с пуговицами на моей рубашке, легко отсекая их, и затем двинулся вверх по моей шее, я не смог сдержать дрожь. Вдруг он реально все видел и теперь хочет меня наказать?       Агарес рванул на мне рубашку и обхватил перепончатой ладонью за затылок, прежде чем опустить голову, чтобы провести языком по моей груди. Напряженный я опустил глаза и обнаружил, что рана снова открылась, а я даже не заметил, как кровь пропитала мою рубашку. Зато Агарес сразу учуял и принялся за свое экстравагантное лечение.       Он тщательно вылизал саму рану и кожу вокруг, норовя задеть сосок и затем двинулся вниз по следам кровавых разводов к животу. Я быстро отпрянул и схватил его за острые уши, чтобы удержать от дальнейших действий.       — Все, хватит! Я нормально себя чувствую, мне уже лучше!       Черт побери, если он продолжит лечить меня, то у меня снова встанет… Я стиснул зубы, ощущая, как мурашки бегают по всем тем местам, где прошелся язык Агареса.       Но кто бы меня послушал! Агарес продолжил интимно скользить языком уже вдоль моего живота, отчего я невольно втянул его. Меня мог спасти только ремень на штанах, и я судорожно ухватился за него, не особо надеясь, что мне удастся чего-то этим добиться. Я прекрасно понимал, что оставшись наедине с Агаресом, крупно рискую своей задницей. Рано или поздно он наверняка снова захочет меня трахнуть, и его ничто не остановит. Я мог лишь попытаться отсрочить неизбежное, потому что прямо сейчас я вряд ли выдержу его натиск.       Но, казалось, что мое сопротивление только подогревало решимость Агареса. Его рука скользнула вниз к моим брюкам. Он поднял голову и требовательно посмотрел на меня.       — Н-нет, — замотал головой я. — Я не могу сейчас!       — Ты мокрый. Надо снять одежду, — шепнул он твердо, подкрепляя свое требование усилившимся запахом феромонов.       Я задрожал. Да блять! Это совершенно нечестно! Абьюзер хренов!       — Все в порядке, она скоро высохнет! — бессвязно пробормотал я, не особо надеясь переубедить этого упрямца, и еще крепче вцепился в ремень.       Будто я не знаю, чем все это закончится! Агарес, несомненно, заботился о моем здоровье, но разгуливая перед ним голышом, я точно рискую. Разве эта похотливая рыбина упустит возможность в очередной раз поставить на мне свою звериную метку, покрыв своим запахом и попутно вытрахав до изнеможения, когда у меня и без того нет сил?       — Раздевайся, — властно бросил Агарес, и его голос угрожающе понизился.       Спина покрылась холодным потом от этого повелительного тона. Из чистого упрямства я намертво вцепился в свои штаны, но в конце концов, это привело лишь к тому, что он разорвал их прямо на мне своими острыми когтями. И только когда я остался в одних жалких боксерах, Агарес удовлетворился. Я присел на корточки и обнял свои колени, закрываясь от него как мог, и гневно уставился на него снизу вверх.       Но Агарес, конечно, остался равнодушен к моей злости. Он достал из-за спины несколько крупных рыбин. Кажется, это был лосось. Насколько мне известно, мясо лосося очень нежное и сытное. Я невольно сглотнул слюну, уставившись на связку рыбин в руке Агареса.       Он продольно полоснул по ним когтями и встряхнул, выпотрошив в одно мгновение. Еще пара взмахов острых когтей и в его руке оказались ровные ленточки нежного кораллового мяса. Одну из этих полосок Агарес протянул мне.       Все это время я как загипнотизированный наблюдал за его отточенными действиями, которым позавидовал бы любой суши-повар. И очнулся только тогда, когда он буквально сунул мясо мне под нос. Ожидать, что Агарес озаботится еще и приготовлением пищи для меня, разумеется, было бы глупо. Поэтому я без колебаний схватил предложенное угощение и осторожно откусил небольшой кусочек на пробу.       Удивительно, но рыбье мясо не воняло тиной или чем-то неприятным. У него был лишь слабо выраженный привкус морской воды и легкой сладкой свежести. И я набросился на него с таким аппетитом, словно не ел, по меньшей мере, неделю. Сам не заметил, как умял всех лососей, которых Агарес поймал для меня.       Как раз, когда я почти доел последнего, я услышал несколько протяжных свистящих звуков снаружи. Я подошел к окну и высунулся, чтобы посмотреть. К моему ужасу, внизу собралось множество других мерфолков. Они с затаенным предвкушением и надеждой смотрели на меня и Агареса, бесшумно вставшего сзади, как будто чего-то ждали.       Чего?       Внимательно всмотревшись в обращенные к нам лица, я понял, что все собравшиеся мерфолки — самцы. Агарес внезапно обвил меня за талию рукой, собственнически прижимая к себе и ответил им таким ревом, что я едва не оглох. Его крик был похож на звучание горна.       Я потрясенно наблюдал, как мерфолки, услышав крик своего предводителя, заволновались и устроили целый перфоманс. Они высоко выпрыгивали из воды, их длинные хвосты перекрещивались друг с другом, образуя дугообразные кресты и разбрызгивая вокруг целый дождь. В этих волнующих движениях прослеживалась неотразимая эстетика. Это был словно танец. Мерфолки радостно кричали, и их голоса смешивались с шумом волн и морским бризом, создавая потрясающую симфонию, от которой щемило сердце.       Неужели это и есть легендарная песня сирен?       Это совсем отличалось от того, что я представлял себе, когда встречал упоминание о русалочьих песнях в легендах и мифах. Потому что в звуках их голосов не было ни манящего очарования, ни искушения. Голоса мерфолков органично вплетались в ласковый шепчущий шелест морских волн и мелодию ветра. Я как будто слушал звуки живой природы, которые иногда напоминали бушующий ливень, полный примитивной дикой силы и необузданных эмоций.       Я слушал и представлял себе как эти свирепые и прекрасные существа плавают в океане, сражаясь со своими естественными врагами во время шторма, или осаждают людские корабли.       О чем же мерфолки пели? Может быть, они поздравляют своего вождя с «женитьбой»?       Мысль казалась абсурдной.       Я чуть нахмурился, глядя вниз. В этот момент мерфолки прекратили свой странный дикий танец, полный первобытной страсти. Половина из них подплыла ближе к пещере. Цепляясь за раскиданные у подножия скалы и камни, они выжидающе уставились на нас с Агаресом. Их глаза возбужденно сверкали в серой темноте.       Вторая же половина рассеялась по скалистому берегу вокруг и разбилась на пары, сплетаясь хвостами. Я смотрел на это действо во все глаза, пытаясь понять, что происходит. Что это за странная церемония или обряд?       Меж тем мерфолки возбужденно забили хвостами и плавниками по воде, сплетаясь уже полностью. Прежде чем до меня, потрясенного этой картиной, дошло, вокруг зазвучали беспорядочные длинные стоны страсти и удовольствия. Теперь я видел то тут, то там самые развратные позы, какие можно было только представить. Некоторые мерфолки прижимали других к скале, красиво и волнообразно изгибаясь в такт толчкам. Их стоны сплетались в мелодичную песню, разлетевшуюся над морем, которое превратилось в бурлящий котел от беспорядочных ударов плавников об воду и скалы.       Я не мог оторвать взгляд от царившей внизу оргии, и вместе с тем происходящее почему-то потрясло меня до глубины души. Это было одновременно невероятно красиво и ужасно вульгарно. В искаженных страстью прекрасных лицах не было ни капли пошлости, но вся картина целиком оставляла неприятный осадок в душе. Хоть я и понимал, что для них, больше приближенных к дикому зверью, не скованных никакими рамками приличий и нормами нравственности, это более чем естественно, все же у меня в голове не укладывалась эта сцена.       У меня вдруг возникло ощущение, что я нахожусь в грязном второсортном гей-клубе. И следом за этим возникла другая мысль: те мерфолки, которые занимались сексом, очевидно, имели супругов (в прямом и переносном смысле). А вот те, которые жадно и выжидающе уставились на нас с Агаресом, видимо, были одиночками.       Все это напомнило мне дельфинов с их социальной пирамидой. Как и дельфины, мерфолки сильно зависели от сексуального поведения, оно являлось важной составляющей их социального общества. Едва ли не столпом. И такие церемонии у них довольно распространены. В это охотно верилось, учитывая их звериную натуру.       Только вот… Кто-нибудь может объяснить мне, почему все участники этой церемонии — мужчины? Почему нет ни одной женщины? Неужели они все гомосексуалисты? Это уму непостижимо!       Чувствуя себя максимально неловко, я все же не удержался и высунулся из пещеры, чтобы получше рассмотреть происходящее. В тот же самый миг я оцепенел, потому что находящиеся внизу одинокие самцы как по команде сделали стойку, уставившись на меня дикими голодными глазами, полными надежды. Они вытянулись в струнку, беспокойно шлепая плавниками об воду, и было видно, что они буквально жаждут, когда я упаду прямо в их руки. И все же ни один не осмелился запрыгнуть в пещеру.       Среди них я вдруг заметил рыжеволосого тритона, который ранил меня. Он сидел на ближайшем камне, придавив раненым хвостом другого молоденького мерфолка, гораздо меньше габаритами. Не трудно было понять, чем занимается его любовник, так как рыжий намеренно демонстративно выставил напоказ нижнюю часть своего тела, пока второй мерфолк отсасывал ему. И при этом рыжий смотрел прямо мне в глаза, как будто представляя меня на месте своего любовника.       Блять! Это было не только неприятно, но еще и оскорбительно.       Я попытался представить себе, что будет, если я упаду в море, кишащее этими похотливыми животными, и вздрогнул всем телом. Глаза этих одиночек были точно такими же, как у Агареса тогда в глубоководной лаборатории…       Ладони резко вспотели. Я отвернулся, не в силах больше смотреть на это, и наткнулся на другой мерцающий хищный взгляд. Выражение лица Агареса застало меня врасплох. Он смотрел на меня почти с таким же голодом, как и те, внизу. И хотя он лучше себя контролировал, но я видел, как вздулись синие вены на его руках и шее от напряжения.       Я рефлекторно дернулся назад, запнулся об низкий порожек «окна», и чуть не вывалился из пещеры, но Агарес молниеносно обхватил меня хвостом за талию, неумолимо притягивая к себе, словно удав, кролика. Я смотрел в его глаза, загипнотизированный ясно читавшейся в них жаждой. Агарес привлек меня к своей груди и длинно провел языком по моей шее. Его хвост скользнул между моих ног, возбужденный член терся о тонкий слой моих трусов, а руки сжимались вокруг талии, словно клещи, не оставляя мне ни единого шанса вырваться.       — Черт, не делай этого! — отчаянно воскликнул я, наконец опомнившись.       Мне стоило предвидеть, что вся эта с позволения сказать церемония, а точнее говоря зрелище трахающихся собратьев, не оставит Агареса равнодушным. Наверняка для него это все равно что прямой эфир с порно.       А я стоял тут как дебил и наблюдал вместо того, чтобы отвлечь его или попытаться сбежать. В панике я уперся локтем в грудь Агареса, пытаясь не подпустить его к себе ближе. Одно дело, когда Агарес набрасывается на меня чуть что наедине, но совсем другое, если он захочет трахнуть меня на глазах у всех этих перевозбужденных и — на минуточку! — разумных тварей. А если вспомнить, что все мерфолки внизу так или иначе его этническая община, то все это превращается в какое-то отвратительное псевдо-эротическое шоу, в котором меня насильно заставили принять участие. Ну уж нет!       Но Агарес как и всегда не заметил моего протеста. Его объятия превратились в капкан, и я даже мог почувствовать жар, исходящий от его тела. Длинные серебристые волосы упали мне на лицо, окутывая сильным гормональным ароматом, от которого тут же закружилась голова.       Признаюсь, я тоже хотел Агареса. Я тосковал по нему, пока мы плыли до Лемегетона. Но прямо сейчас мысль о том, чтобы трахаться с ним на публику, была для меня отвратительна. Все это отдавало каким-то неприятным душком, словно меня используют. Вероятно, так оно и было — так Агарес бы укрепил свою власть, показав, что тоже нашел себе супруга, или что-то в этом роде. Уж не знаю, как у мерфолков все устроено на самом деле.       Когти Агареса царапнули по моим боксерам, и я очнулся от своих размышлений. Задергавшись, я в очередной раз попытался вырваться из его стальных объятий, но Агарес всерьез вознамерился трахнуть меня прямо сейчас, невзирая ни на какие мои просьбы.       — Агарес! Агарес! — почти жалобно взвыл я. — Умоляю тебя! Черт, черт, прекрати! Я… Я вообще не один из вас! Я не хочу проходить через эту странную церемонию! Если ты… если ты посмеешь так поступить со мной, то клянусь, я тебя возненавижу навсегда! Я не хочу, слышишь меня?!       Как только я сказал это, Агарес замер. Уткнувшись лицом мне в шею, он глубоко вдохнул и хрипло произнес:       — Дешаров… Я… Должен доказать…       — Доказать что?!       От его горячего дыхания по моей шее бежали мурашки, и против воли, я, к своему ужасу, тоже возбудился, несмотря на негативные эмоции от всей этой отвратительной ситуации.       Агарес поднял голову. Затаив дыхание, я уставился в его темные от желания глаза. Сейчас в них не было мощного предгрозового шквала, в них горело адское пламя, и вокруг зрачков змеились кроваво-красные прожилки. Я замер, действительно испугавшись. Агарес сдерживался из последних сил, чтобы не овладеть мной, и это было доказательством. К тому же я никогда еще не ощущал его настолько горячим. Обычно его тело всегда было умеренно прохладным, а сейчас он нагрелся, словно печка.       И в то же время, то, что он остановился, немного успокоило меня. По крайней мере, он все еще контролирует себя, в отличие от наркоманов, собравшихся внизу и жаждущих, когда я упаду в их загребущие руки и хвосты.       — Если я не сделаю это… ты будешь в опасности, — Агарес взглянул вниз на своих собратьев.       Несколько секунд я переваривал эту завуалированную фразу, пытаясь понять, что он имел в виду. То есть, если он меня не трахнет у них на глазах, то не закрепит и не подтвердит право на меня, так что ли? Половой акт — как способ заклеймить меня?       Черт, какие же все-таки у них варварские и примитивные традиции!       Я опустил взгляд и нервно произнес:       — Т-ты… ты можешь немного подождать? Я же… Я не смогу прямо сейчас.       К счастью для меня на груди поверх раны от пули, уже затянувшейся слизистой оболочкой, действительно появился небольшой разрыв, из которого сочилась кровь. Наверное, из-за резких движений Агареса и моего сопротивления. Я обрадовался и мысленно пожелал, чтобы крови было побольше. Может Агарес подумает, что я умираю, и забота о моем здоровье перевесит его неутолимую похоть.       Я нарочно слабо закашлялся, и тихо добавил:       — Мне еще слишком больно. Давай… давай в другой раз? Когда моя рана заживет, то ты все им докажешь, окей?       Ноги подрагивали. Не то, чтобы я сказал неправду, но мне было неловко от того, что я обманываю Агареса. Он ничего не сказал. Только опустил голову и принялся зализывать мою рану опять. И перестал пытаться разодрать единственную оставшуюся на мне вещь — трусы.       Я с облегчением буквально обмяк в его руках. От стресса у меня даже температура повысилась. Вдобавок от Агареса очень сильно пахло, эти его проклятые феромоны… Голова реально закружилась, то ли от них, то ли от слабости. Шутка ли, пережить пулевое ранение? Я уцепился за шею тритона, чтобы не осесть на пол. Ощущение его мощных лопаток под моими ладонями будто пустило в кровь порцию адреналина. Несмотря на все происходящее и мое физическое состояние, я, блять, все еще хотел его. Уму непостижимо!       Я не осмеливался снова взглянуть Агаресу в глаза. Он, без сомнения, прекрасно ощущает мое возбуждение, не дай бог, он передумает! Господи, пожалуйста, позволь мне избежать этого единственного раза, умоляю, умоляю…       Агарес внезапно подхватил меня на руки и понес вглубь пещеры, где был бассейн. Он нырнул прямо со мной на руках, и моя теория о том, что тут есть подводный тоннель, подтвердилась. Я не успел даже сделать глоток воздуха и задержать дыхание, как мы уже неслись по нему в темноте. Паника накрыла меня с головой, ведь я не могу дышать под водой как Агарес, тем более так долго! Он что, забыл?!       И когда в глазах уже потемнело, я рефлекторно открыл рот, чтобы вдохнуть, и… И ничего не произошло. Никакого удушья и даже дискомфорта. Внезапно за ушами защипало, а потом мучительно обожгло. Я поднял руку, чтобы пощупать, что там, и обнаружил два продольных отверстия, напоминающих… жабры?!       Я очень осторожно сделал вдох, и почувствовал, как вода легко входит в мой рот и нос, наполняя легкие и выходя уже из жабр. Блять!       У меня отросли самые настоящие жабры! Как это вообще возможно?!       Спокойно, Дешаров, спокойно… Не паникуй. Да, у тебя отросли жабры, ничего страшного. Это же хорошо, иначе ты бы уже задохнулся под водой…       Легко сказать — не паникуй!       Я в немом молчании круглыми глазами уставился на Агареса, как на свой последний шанс спастись, сам не зная, чего от него жду. Агарес не обратил на этот взгляд никакого внимания, он смотрел вперед, крепко прижимая меня к себе и несясь в воде на огромной скорости. Невольно я тоже осмотрелся вокруг, и, к своему удивлению, различил в кромешной тьме остов корабля, над которым мы проплывали. Он врезался прямо в скалы подводной пещеры. И, вероятно, очень давно, так как корма судна уже стала частью острова. Может быть даже этот корабль принадлежал нашим предкам, которые первыми нашли легендарный остров.       Когда мы приблизились к кораблю, я увидел, что это судно прошлого века. Стиль окон и декоративные узоры на корпусе напоминали работу мастеров Востока. Это был китайский или японский корабль. А может это то самое судно, на котором плыла госпожа Чхве в молодости?       Я возбужденно уставился на древний остов и попытался сказать Агаресу «Давай остановимся и посмотрим», но вместо этого из моего рта вырвались пузыри. К моему сожалению, Агарес просто проплыл мимо, и вскоре мы поднялись через еще один неизвестный тоннель к поверхности моря.       Над головой дрожал рассеивающийся свет луны. Она была так близко, что казалось, стоит протянуть руку, и потрогаешь. Агарес несся, рассекая волны и изредка выпрыгивая из воды, как будто стремился добраться до нее. Внезапно он прыгнул так высоко, что у меня захватило дух и вырвался восторженный вскрик.       Мы снова нырнули, и снова высоко прыгнули над морем, даже выше, чем в прошлый раз. Агарес, словно красуясь, крутанулся прямо в воздухе, как настоящий дельфин, разбрызгивая воду вокруг. Я вцепился в его шею, задыхаясь от изумления при виде этого волнующего зрелища. Вокруг простиралось море, мягко колыхались волны, сияющие в лунном свете, а мы словно летели навстречу луне. Руки Агареса надежно обвивали мою талию, и постепенно я расслабил объятия, позволив себе просто наслаждаться этим полетом. Голова кружилась от необъятного чувства свободы. Казалось, словно моя душа взлетает каждый раз вместе с Агаресом.       Не знаю, что на меня нашло, но в какой-то момент я поднял голову и буквально впился в его губы, словно пытаясь поблагодарить за это невероятно чувство и за ту красоту, которую он мне подарил. Я был совершенно пьян этим полетом, его объятиями, и волшебной ночью, чувствуя себя какой-то Жасмин, впервые летевшей на ковре-самолете со своим Алладином.       Все это было… Блин, да это было романтично! И я точно знал, что никогда не забуду этот момент и эти ощущения.       Мы наконец замедлились, и вскоре Агарес усадил меня на камень неподалеку от берега. Кажется, мы выплыли на другой стороне острова. Я вдруг заметил, как что-то сверкнуло на моей руке в лунном свете, и остолбенел, когда поднес руку к лицу и пригляделся. Между пальцами была тонкая серебристая паутина перепонок. На этот раз мне точно не почудилось спросонья. Агарес с улыбкой посмотрел на меня и переплел свои перепончатые пальцами с моими.       — Агарес… что ты сделал со мной? — вырвалось у меня хрипло.       — Приближается… твоя первая перемена…       На меня вдруг накатила дурнота. Агарес обхватил мое лицо ладонями и прижался своими губами к моим, говоря что-то успокаивающее, но я полностью сосредоточился на своих ощущениях, изо всех сил пытаясь остаться в сознании.