Тритон Дешарова

      Проснулся я от того, что мне было очень жарко. В каюте стало так душно, что я начал задыхаться, обливаясь потом.       — Воды… — слабо пробормотал я в полубреду. Собственный голос показался мне чужим — слишком низким и хриплым. Горло сильно пересохло.       Ощущение было такое, словно я сейчас помру. Дрожа, я приподнялся на локте, чтобы встать. Или точнее, попытался приподняться, потому что руки опять не слушались. Да что же это такое?!       Голова кружилась. Я как будто барахтался в каком-то мутном горячем болоте, то теряя сознание и опускаясь на самое дно, то снова всплывая на поверхность.       Не знаю, сколько прошло времени, но когда я почувствовал, что вот-вот, и действительно откинусь от обезвоживания, по рукам вдруг пронеслась живительная прохлада. Что-то влажное коснулось моего лба, провело по щеке так мягко и нежно, что я потянулся вслед за ускользающей лаской. Кипящая голова немного остыла. У меня не было сил даже гадать, что это такое, веки налились свинцовой тяжестью.       Пересохших губ коснулась влага. Или мне так показалось. В следующее мгновение в рот проник скользкий влажный язык, и я с готовностью раскрыл губы навстречу, с жадностью отвечая на поцелуй. Влага, разлившаяся во рту, на вкус была как морская соль.       По плечам и груди рассыпались мокрые длинные волосы, это придало мне сил. Ни о чем не думая, я обхватил чужую голову руками, сам с жадностью набрасываясь на губы, подарившие мне блаженную прохладу. Я почувствовал невесомую тяжесть тела, накрывшего меня. На мгновение мне показалось, что меня окружает водяной кокон, и стало так хорошо, так приятно и так спокойно…       Убаюканный ощущением полной безопасности, я прижался плотнее к прохладному телу. И почувствовал, как что-то твердое упирается мне в живот. Я неосознанно застонал, сам вжимаясь в ответ и крепче обхватывая мощную шею. Мне было слишком хорошо, чтобы отпускать кого бы то ни было.       Ноги переплелись с чужими, сильные руки обхватили меня за талию. Думая, что все еще брежу, я расслабился и решил, что совсем неважно, кто сейчас обнимает меня, лежа в моей постели. Главное, что мне хорошо и наконец-то не жарко.       Я позволил обнять меня. Мокрые волосы коснулись моего лица, и я зажмурился от удовольствия, охотно прижавшись щекой к мощной широкой груди. Чужое сердце стучало гулко и ритмично, намного быстрее, чем у человека. Мне показалось, что этот ритм отдается у меня в ушах, заглушая мой собственный пульс.       Почему-то этот звук успокаивал. Он дарил ощущение надежности, защиты. Я окончательно обмяк, растворяясь в этих объятиях.       Господи, это тело словно живой айсберг, меня наконец-то перестала мучить удушающая лихорадка!       Я уютно угнездился в чужих руках, стараясь прильнуть к нему как можно плотнее. Но что-то мешало и раздражало все равно. Я принялся стаскивать с себя одежду, чтобы прижаться голой кожей к этому прохладному телу, и мне незамедлительно помогли избавиться от рубашки, с треском разорвав ее пополам, а потом сняли и брюки. Оставшись голым, я вздохнул почти счастливо.       Прильнув к прохладному телу, я закрыл глаза, наслаждаясь абсолютным чувством комфорта. Мешал только твердый член, упирающийся мне в живот. Я заерзал, пытаясь улечься поудобнее, и над ухом тут же раздался прерывистый хрипловатый стон. Меня прижали к кровати, не давая пошевелиться.       Было слишком лениво, чтобы вырываться, и я расслабился. Сонливость накатывала медленными убаюкивающими волнами, сознание уплывало во тьму.       Но когда я почти погрузился в сон, почувствовал, как меня переворачивают, укладывая сверху, а сильные руки обнимают за талию. Чужое мерное дыхание, словно накатывающие на берег волны морского прибоя, оказались лучше всякой колыбельной. Мне почудилось, будто я лежу в маленьком челноке, который тихо покачивается на воде. Восхитительное ни с чем несравнимое ощущение.       Незаметно для себя я действительно заснул.       Проснулся я от того, что мое колено мягко поглаживало что-то чешуйчатое и мокрое. От того места, где твердые чуть скользкие чешуйки касались моей кожи, по телу мелкими мурашками разбегался уже знакомый зуд. Кое-как вырвавшись из цепких объятий сна, я продрал опухшие глаза.       И обнаружил, что лежу, уткнувшись носом в твердую грудь цвета древнего благородного фарфора. Длинные серебристые волосы, змеились по моим рукам. Я поднял голову и наткнулся на спокойный глубокий изучающий взгляд цвета потемневшего предгрозового неба. Эти глаза были особенно выразительны в обрамлении длинных густых белых ресниц.       Агарес смотрел на меня удовлетворенно и лениво.       В голове защелкали шестеренки.       Я лежу на кровати. Точнее на проклятом тритоне. Абсолютно голый.       — Дешаров… Ты проснулся, — произнес он своим глубоким, как будто рокочущим голосом.       Да блять! Это уже становится плохой традицией! Как Агарес опять проник в мою каюту?       Я забарахтался, вскочил было, но не учел, что мои ноги оплел его длинный хвост, и снова повалился на тритона.       Моя возня, конечно, не оставила его равнодушным. Я почувствовал, как твердый член опять упирается в меня. При этом сам Агарес выглядел спокойным и невозмутимым. Приподнявшись на локтях, удерживая меня только хвостом, он чуть склонил голову и улыбнулся уголком губ, явно наслаждаясь моим смущением.       Проникновенно глядя мне в глаза, он медленно выгнул хвост, отчего моя задница взлетела выше головы. Да твою мать! Я ненавижу этот его долбанный хвост! Это читерство! Такое ощущение, как будто он может менять его длину по собственному желанию и использовать не только по назначению! Точнее говоря, использовать только для того, чтобы домогаться меня! У-у-у-у-у-у, похотливый демон!       Извернувшись, я кое-как соскользнул с его хвоста и упал прямо на пол, больно приложившись задницей. Тут же отполз к двери, умудрившись подтащить к себе вовремя подвернувшийся на пути стул и выставил его перед собой как щит ножками вперед.       Нет, только не снова, пожалуйста! Никто не должен узнать, что эта хвостатая зверюга прокралась в мою каюту! Хотя, откровенно говоря, бояться мне уже нечего, кроме того, что однажды это морское чудовище затрахает меня до смерти.       — Убирайся! — указав рукой на окно, попытался прогнать его я. — Сейчас же! Иначе я позову матросов! Не думаю, что ты хочешь еще раз попробовать их пули.       Агарес небрежно вскинул бровь и равнодушно посмотрел на окно. Кажется, он размышлял над тем, как ответить. В конце концов, он поднял руку, растопырив указательный и большой пальцы, как будто изображая пистолет, и хмыкнул.       — Паф? — мурлыкнул он насмешливо.       Я охренел. Эта скотина еще и смеется надо мной! Всего одним жестом он умудрился показать все свое отношение к человеческому оружию. Он что, вообще ничего не боится?!       Я почувствовал себя идиотом. Сижу тут голый, угрожаю стулом древнему существу, которое раз за разом упорно пробирается в мою комнату, чтобы выебать, загибая меня своим долбанным хвостом в такие позы, о которых и подумать стыдно, и которому даже пули, что конфетки на завтрак.       Я был на грани очередной истерики. Захотелось, как маленькому ребенку, кататься по полу и колотить по нему руками и ногами. И самому рычать, словно зверю.       — Ты мерзкое самодовольное животное! — бессильно прошипел я. Господи, я даже поорать на него толком не могу, иначе все услышат и прибегут. — На этот раз это будет не транквилизатор, а настоящие пули!       Агарес перестал ухмыляться. Он соскользнул с кровати и пополз ко мне. Кому-то может показаться, что это должно выглядеть смешно, но клянусь богом, глядя на то, как это чудовище медленно приближается ко мне, смеяться совсем не хотелось! Я слишком хорошо знал, на что способен этот демон.       К тому же Агарес явно чувствовал себя на суше также комфортно, как и в воде. И передвигался также быстро. Отсутствие воды не мешало ему использовать хвост и как способ передвижения, и как смертельное оружие, и…       Он схватил ножку стула и легко выдернул его из моих рук, отшвырнув в сторону. Я прижался спиной к двери, но он сгреб меня в охапку и прижался губами к моему уху, снова окутывая своими проклятыми феромонами:       — Назови меня Агарес, — прошептал он. — Я твой Агарес.       Я со стыдом отвернулся. До меня наконец-то дошло, что значит это слово на языке мерфолков. Да, мы с Дэвисом оказались правы, предположив, что таким образом мерфолки обозначают свое намерение ухаживать. Но это слово имело для них куда более сложное значение. То же самое, что и «возлюбленный», «любовник». Возможно даже «супруг». И назвав его так, я действительно согласился принять его ухаживания. Если, блять, не на что-то большее.       — Ни за что, — выдавил я сквозь стиснутые зубы, вспыхнув, как светофор. Никогда не позволю повториться тому же, что было в моей комнате в подводной лаборатории, лучше умру!       Агарес закрыл мне рот ладонью, не позволяя продолжить. Его глаза мрачно сверкнули из-под ресниц.       — Ты вчера… сам… взял инициативу. Поцеловал меня… — медленно вдумчиво сказал он по-русски.       Я подскочил, как током ужаленный. Так это был не сон! Черт возьми! Теперь я точно не отвяжусь от этого животного!       Внезапно снаружи раздались чьи-то крики:       — Эй, сюда! Там сигнал от другого корабля! Люди попали в беду!       Я торопливо бросился к окну и увидел, что неподалеку на волнах действительно покачивается чужой корабль. Красный сигнальный дым ракетницы взвился в небо. Вероятно, корабль пострадал от шторма.       — Там спасательная шлюпка гребет в нашу сторону! Надо сбросить лестницу! — крикнул кто-то из наших на палубе.       — Нет, доктор Шакалова приказала не отвлекаться на что-либо вовремя этого плавания. Сначала надо дождаться, пока она проснется и доложить о ситуации.       — Ты идиот?! Там дюжина человек, которые просят о помощи! Да и вряд ли такая бессердечная стерва позволит им подняться на борт.       В душе я был согласен с этим утверждением.       На палубе поднялась суматоха. Вскоре я услышал крики о помощи. Потом голосов снаружи стало больше, кто-то горячо благодарил наших матросов. Я неслышно подошел к двери и слегка приоткрыл ее, чтобы посмотреть, что там происходит.       Мне вдруг вспомнился недавний сон, в котором Агарес спас меня. Мои родители, наверное, до смерти испугались, когда я пропал в море. Люди снаружи благодарили наш экипаж со слезами в голосе, совсем как мои родители Агареса.       Мне захотелось выйти и посмотреть на спасенных. Возможно, даже помочь, принести термосы с горячим чаем, но Агарес точно не захочет меня выпустить из каюты. Стоило мне пошевелиться, как он тут же вклинил свой хвост между моих ног. Я раздраженно попытался отпихнуть его, но замер, увидев, что Агарес вовсе не смотрит на меня.       Нахмурившись, он сосредоточенно уставился на палубу сквозь щель между дверью и стеной. Он отчетливо принюхивался. Я снова уловил момент, когда выражение его глаз изменилось — стало настороженным и злым.       Сердце кольнуло неприятным предчувствием. Что могло заставить самодовольного ничего не боявшегося Агареса насторожиться?       — Не выходи. — Агарес повернулся ко мне. — Там опасно.       Я озадаченно посмотрел на палубу и увидел стоявшего совсем рядом с моей каютой спиной к двери человека. Вроде бы это был один из спасенных, мужчина средних лет. Но тут мой взгляд упал на его руку, спрятанную под пальто. Я потрясенно уставился на очертания рукояти пистолета.       Они… Они пираты?!       Мне живо вспомнились новости. Газеты одно время пестрили заголовками о том, что на море участились террористические акты. Неужели мы столкнулись с террористами? Спина резко вспотела.       Нас обманули! Все эти люди только притворялись потерпевшими кораблекрушение!       Черт!       Я осторожно выглянул из-за двери и позвал ближайшего ко мне парня из нашего экипажа. Надо было как-то предупредить ребят…       — Эй, Генри! Генри! — яростно зашипел я.       — Мистер Дешаров?       Он направился ко мне, но именно в эту секунду мужчина с пистолетом швырнул на палубу дымовую шашку. Белый дым мгновенно заволок палубу и проник в каюту. У меня заслезились и защипали глаза и перехватило дыхание от въедливого удушающего запаха газа. Черт, это не шашка, а газовая бомба!       Агарес тут же оттащил меня от двери, захлопнув ее хвостом. Он усадил меня на кровать и схватил за руку, когда я попытался потереть глаза. Склонившись надо мной, Агарес принялся мягко вылизывать мои веки. Точно. Его слюна наверняка обладает и дезинфицирующим эффектом, раз уж может заживлять раны.       Раздражение от газа и правда потихоньку исчезло. Глаза перестало жечь.       Об дверь снаружи что-то приглушенно ударилось. А потом загрохотали выстрелы. Вдобавок какой-то неприятный жужжащий звук ввинчивался в уши, вызывая головную боль. Агарес притянул меня к себе. Он был напряжен, как тетива лука, с его губ сорвалось глухое рычание.       — Эй ты там, внутри! А ну быстро выходи! Даю тебе 10 секунд! Если не выйдешь, то мы перестреляем всех! — раздался из-за двери прокуренный мужской голос.       Я сжал кулаки. Понятия не имею, что делать в такой ситуации, но я был уверен, что этот контуженный не шутит. Или я выйду, или они действительно убьют всех.       — Агарес, если ты правда настолько умный, то будешь тихо сидеть здесь, — сказал я, выкарабкиваясь из его объятий. Кто знает, что сделают пираты, увидев настоящего мерфолка? Они наверняка попытаются схватить его и либо убьют, либо распотрошат, чтобы продать на черном рынке.       Я принялся быстро одеваться. Моя рубашка была разорвана, но к счастью, вчера на мне был еще и белый медицинский халат. Закончив одеваться, я направился к двери, но споткнулся об хвост тритона и упал прямо ему в руки.       Агарес прижал меня к груди и мрачно уставился на меня.       — Нет. Не уходи.       Я замешкался. На лице Агареса застыло какое-то сосредоточенное умоляющее выражение, которое никак с ним не вязалось, и это заставило меня медлить.       — Эй ты, идиот! Если ты не выйдешь к тому моменту, как я досчитаю до десяти, я засуну взрывчатку под дверь и прострелю башку твоим дружкам! — прорычали снаружи.       Затем послышался грубый смех и выстрел, от которого я вздрогнул. Жалобно закричал Генри:       — Мистер Дешаров, пожалуйста!       Их жизнь зависела от меня. Ладони резко вспотели. Конечно же, я был не настолько дебилом, чтобы не понимать, что я ничем им не помогу. И уж точно, даже если выйду, не факт, что парней все равно не перестреляют. Нужен был какой-то план…       Единственное, что мне приходило в голову — попросить помощи у Агареса. На кону стояла жизнь целого экипажа.       Я схватил его за руку. Агарес возвышался надо мной на целую голову — он стоял, опираясь на свой хвост. В этот раз потолок каюты не позволял ему подняться на хвосте слишком высоко.       Мне было неловко просить его о помощи после того, как я не раз пытался его прогнать, всячески оскорбляя, но разве у меня был другой выбор?       — Послушай, Агар…. Нет! — оборвал я сам себя, тут же смутившись. С сильным русским акцентом безбожно коверкая английские слова от волнения, я пробормотал: — Мне нужна твоя помощь. Я должен спасти этих ребят.       — Зачем? — Агарес склонил голову к плечу, хмуро глядя на меня сверху вниз.       Я открыл было рот, чтобы объяснить, но понял, что это слишком сложно. Да и не время сейчас углубляться в нормы человеческой нравственности и ценности жизни.       — Я… я выполню одно твое желание, — выпалил я и тут же поправился: — В пределах разумного, конечно. Только помоги мне спасти их! Я выйду и отвлеку их внимание, а ты дождись момент и разберись с теми, у кого есть оружие. Я знаю, ты можешь. Пожалуйста! Ты ведь понимаешь, что я имею в виду?       Господи, моим английским можно только подтереться.       Я умоляюще заглянул в лицо тритона, пытаясь по его выражению понять, понял ли он меня. Агарес нахмурился, явно над чем-то размышляя.       В конце концов, он сощурился, в уголок его губ закралась ухмылка.       — Назови меня Агарес.       Вот скотина! Хренов шантажист! Ставит мне такие условия в ужасной ситуации, когда речь идет о жизни и смерти множества людей! И ведь прекрасно знает, что я не смогу отказать!       — Восемь! …семь! — раздалось снаружи.       — Агарес! — процедил я, пылая злостью. — Доволен?!       — Ты знаешь, что это значит, — Агарес наклонился ко мне, всматриваясь в мои глаза, так что я увидел собственное отражение в его узких зрачках.       Не дожидаясь ответа, он нежно, но твердо схватил мой подбородок, и накрыл губы зверским поцелуем-укусом. Его губы буквально врезались в мой рот, заставляя его беспомощно приоткрыться, язык по-хозяйски нагло нырнул внутрь. Удивительно, как ловко при этом он управлялся со своими острыми клыками, ни разу не поранив меня, пока насиловал языком раз за разом, будто имитируя толчки. Задыхаясь, я уперся ладонями в его каменную грудь. Но понимая, что если он не удовлетворится этим поцелуем, то может передумать, я терпел, позволяя ему угождать свое звериное эго за мой счет. Я только бессильно замычал, ощущая как длинный язык скользит глубоко в горле.       Господи, да он реально демон! Демон траха и похоти! Боюсь представить, что еще он может вытворять этим своим языком…       О боже!       Я почувствовал, как ноги подогнулись, в глазах потемнело от нехватки кислорода, пока Агарес зверски терзал мой рот, прижимая к себе все сильнее. По телу предательски разлился жар, задница поджалась, и я, не сдержавшись, застонал ему в рот, уцепившись за его шею, чтобы не упасть, хотя он бы мне и не дал.       Твою мать, что же эта зверюга со мной творит… Стоит ему меня коснуться и я просто… растворяюсь в похоти, превращаюсь в такого же сексуально озабоченного извращенца, как и он сам!       Только когда я совсем потерял голову, растекшись и повиснув у него на шее, как какая-то девчонка, и стонал ему в рот уже беспрерывно, Агарес наконец удовлетворился и отпустил меня. Несколько секунд он довольно всматривался в мое раскрасневшееся лицо, скользя взглядом по припухшим губам. И от этого взгляда я против воли задрожал.       — Скажи еще раз, — потребовал он.       — Агарес, — выдохнул я. — Мой Агарес.       Он продолжал испытующе смотреть на меня. Но в конце концов выпустил из своей хватки. Я бессильно упал спиной на дверь. Агарес же бесшумно скользнул к окну каюты и исчез, словно демон в ночи.       Собственно, кем он и являлся.       Морской ночной демон.       Опасный как в море, так и на суше.       Я глубоко вдохнул, пытаясь унять головокружение. Губы саднило, член стоял, и в общем и целом, я не ощущал себя готовым свершать подвиги. На какое-то мгновение я вообще забыл про матросов и ублюдков, которые считают и ждут, пока я выйду наружу.       С ужасом я осознал, что мне хотелось, чтобы Агарес остался и продолжил…       Блять!       Я встряхнул головой, застегнул халат, скрывая голое тело, если не считать брюк, и решительно повернулся к двери. В тот момент, когда я открывал ее, в моей голове билась только одна мысль: Агарес вернется и поможет мне.       Эта мысль придала мне сил.       Несмотря на то, что я боялся и ненавидел его, ненавидел то, как он использует меня, чтобы удовлетворять свою звериную похоть и примитивно считая меня своей парой, извращая само понятие любви (а может у мерфолков оно было именно таким), я знал, что могу ему доверять. Он точно сделает все возможное, чтобы выручить меня и команду из лап террористов. Ведь я заплатил за это достаточно высокую цену, как бы цинично это ни звучало.       Я распахнул дверь, не давая себе больше ни секунды на размышления.