***
В ту ночь я не спал. Ждал, пока на корабле все стихнет. Убедившись, что даже матросы, дежурившие ночью, задремали, я прихватил флуоресцентную лампу в виде палки и кое-что полезное из оборудования — маленький наручный эхо-детектор. Он работал и под водой и был мне привычен. С его помощью я успешно изучил множество различных видов организмов. Так что на личном опыте убедился, что этот наборчик незаменим в любом исследовании. Но, конечно, самым важным инструментом для меня был коммуникатор, который использовался для общения с морскими обитателями. Электронные наручные часы показывали 2:11 ночи. Самый утомительный предрассветный час. То и дело замирая как сурикат и прячась в темноте, я пробирался по палубе, избегая освещенных участков. Я был осторожен, но торопился как мог, поэтому вскоре прокрался на нижний корабельный отсек. Стоило открыть дверь в дальней части трюма, как зеленый свет ударил по глазам. Свет исходил от гигантского стеклянного резервуара в форме цилиндра, наполненного водой. Я поднял лампу и вгляделся в заросли искусственных водорослей внутри. Среди них действительно обнаружилась тень. Тритон мирно плавал в верхней части резервуара. Длинные мокрые пряди развевались вокруг его опущенного вниз четко очерченного лица. Он был похож на безмолвного демона в тихой ночи, который снизошел на Землю, чтобы в любой момент настигнуть меня и забрать душу. Я сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Адреналин подскочил в крови, а пульс буквально грохотал в ушах, пока я поднимался по лестнице, спиралью бегущей вокруг резервуара. Наконец, я оказался на самом верху, но сердце все равно частило, как сумасшедшее.Глава 2
13 апреля 2024 г. в 01:32
«18 июля, 1990 год
Раннее утро
Рейн настоял, чтобы я отложил осмотр морского зверя. Это меня беспокоит. Из достоверных источников известно, что мерфолки, как и дельфины, относятся к млекопитающим с высоким интеллектом. Если их схватить и держать в неволе, не обеспечив при этом достаточных мер безопасности, то эти существа будут сражаться за свою свободу весьма изощренно и яростно. Они пойдут даже на самоубийство.
Я не могу этого допустить. Это существо слишком ценно, я не позволю угрожать его жизни. Даже если это означает, что мне придется рискнуть собственной».
Я решительно выводил строчки одну за другой. Они ровными, четкими рядами ложились на лист, резко и хищно контрастируя с белоснежной бумагой. Казалось, мой разум был все еще затянут в темные зрачки тритона. По спине до сих пор бежали мурашки озноба, и я никак не мог избавиться от этого странного, неприятного ощущения.
«Я хочу начать приручать тритона уже до рассвета. Думаю, с ним должна сработать та же тактика, что и с дикими дельфинами. Во всяком случае, некоторые уловки точно помогут. Хоть сейчас мы не можем определить точный IQ этого русала, я должен попытаться наладить с ним контакт. Надеюсь, у меня получится и он умерит свою агрессию хотя бы по отношению ко мне».
Внезапно раздался стук в дверь, а потом кто-то позвал:
— Дешаров?
Это был Рейн. Я поспешно захлопнул дневник и сунул его под матрас кровати, чтобы Рейн не увидел. Уж там он точно не станет его искать. Если Рейн когда-нибудь узнает о моих планах, то обязательно попытается остановить меня. Он всегда считал, что мерфолки прирожденные кровожадные убийцы, такие же дикие, как большие белые акулы, и их необходимо изучать в строго закрытом режиме. Я был категорически не согласен с этим, но проблема заключалась в том, что, во-первых, Рейн был моим наставником. А во-вторых, его знания в области мистической биологии намного превосходили мои, поэтому я не смогу его переубедить.
Едва я успел спрятать дневник, как Рейн толкнул дверь и вошел. Я же откинулся на спину, вытянувшись на кровати, и из-под опущенных ресниц следил за ним, изображая спящего.
Подойдя к кровати, Рейн склонился надо мной, загораживая свет.
— Перестань притворяться, я слышал, как ты забираешься на кровать.
Я лишь плотнее смежил веки, игнорируя его и симулируя глубокий сон. Даже причмокнул губами, будто мне что-то снится. Мгновение он терпеливо ждал, но потом внезапно схватил меня за раненую руку. Я даже не успел понять, что он собирается сделать, как почувствовал что-то холодное, и тут же последовал жалящий укол боли. Чуть не подпрыгнув от неожиданности, я распахнул глаза и увидел, как Рейн прижал к моей ране ватный тампон, пропитанный спиртом.
— Да твою мать! Ты что, хочешь, чтобы я сдох от боли? — возмущенно процедил я, впившись в него негодующим взглядом, но Рейн лишь крепче перехватил мое запястье.
Он даже не потрудился взглянуть на меня в ответ, только снисходительно приподнял брови, будто торжествующий злодей, пока медленно растирал ватой место, куда только что воткнул шприц. Я стиснул зубы, притворившись равнодушным к боли, но на лбу выступил пот. Казалось, Рейну нравилось доставать меня. Словно это реально было единственным его развлечением в нашем долгом и скучном морском путешествии.
«Сумасшедший извращенец», — мысленно выругался я.
Наверное, эти мысли отразились в моих потемневших от злости глазах, потому что Рейн наконец убрал ватный диск. Облегченно выдохнув, я попытался было откинуться обратно на подушку, но он все еще держал меня за руку. И вместо того, чтобы отпустить, притянул к себе ближе, так что его губы почти коснулись кончика моего носа.
— Не смей приближаться к тритону без моего ведома, Дешаров. Я знаю, о чем ты думаешь. Ты до мозга костей одержим этими существами, шило в заднице не даст тебе сидеть спокойно. Я понял это наверняка еще в тот момент, когда посмотрел тебе в глаза сегодня на палубе.
Рейн застал меня врасплох. В нос ударил исходящий от него запах сигарет, и я невольно затаил дыхание, стараясь почти не вдыхать.
— Не переживай, я уже видел, насколько этот тритон агрессивный. Видимо, ему совсем не понравилось, что он угодил в нашу сеть. К тому же я не переношу боли и умирать не собираюсь.
Словно в доказательство, я продемонстрировал ему поврежденную руку, натертую стараниями Рейна до красноты, и посмотрел на него с искренним страхом. И все же ложь давалась нелегко, подступая к горлу мерзким комом.
Кадык Рейна дернулся у меня перед глазами, и затем он саркастично фыркнул.
— Ты, Дешаров, любитель приключений на свою задницу... И боишься смерти?
Я поспешно закивал.
Он наконец отпустил мою руку, отчего я вздохнул свободнее. Но Рейн тут же прижал меня к спинке кровати, обхватив за спину и нависнув сверху. Он легко зажал меня в тиски, потому что был сильнее и больше. Мне показалось, что он хочет придушить меня, но Рейн лишь наклонил голову, негромко выдохнув мне на ухо:
— Если я узнаю, что ты снова выкинул что-то абсурдное и опасное, да еще и без моего разрешения, я тебя изнасилую. И не забывай, весь экипаж на борту нанял я.
Господи, чем больше я думаю об этом, тем смешнее становится!
Рейн постоянно так рисовался, и за столько времени среди простых моряков я привык к подобным пошлым и вульгарным шуточкам. Неужели он думал, что я восприму его угрозу всерьез и действительно испугаюсь?
Я слегка приподнял голову так, что своим носом почти задел чужой, и желая показать, что ничуть не впечатлен, спокойно произнес:
— Окей, когда ты меня изнасилуешь, мне будет разрешено изучить тритона? Если да, тогда я не против, продолжай.
Рейн явно не ожидал от меня такого. Одной рукой он еще теснее прижал меня к себе, а второй скользнул вниз и агрессивно сорвал с меня ремень. И все же, я до самого конца не воспринимал его действия всерьез, думая, что это его очередная тупая шуточка. Поэтому притворился, что испугался и пытаюсь вырваться, пока... Пока не задел что-то твердое.
Я мгновенно застыл.
«Игрушка» Рейна плотно вжалась в мое бедро.
Черт побери! Неужели мой наставник-тире-куратор гей и реально домогается меня, своего ученика?!
Я не мог в это поверить. Ведь помнил, как несколько месяцев подряд мы плечом к плечу, как равноправные союзники, действовали сообща, преданные нашему общему исследованию. Побледнев, я вскочил с кровати так резко, что ударился об поручень, и отступил подальше, подняв три пальца.
— О, клянусь Богом, я не трону этого тритона без разрешения!
Рейн лениво перевернулся и сел на краю кровати, скрестив длинные ноги и без всякого стеснения демонстрируя вздувшуюся ширинку на своих джинсах.
Я неловко почесал дернувшуюся щеку и выдавил сквозь зубы, пытаясь скрыть замешательство:
— Что ж, а у тебя побольше моего.
Рейн небрежно опустил взгляд, тень от челки скользнула по уголку его рта, приподнявшегося в многозначительной ухмылке. Впервые оказавшись в такой неоднозначной ситуации, я растерялся. Захотелось пинком распахнуть дверь и выбежать из комнаты. К счастью, Рейн больше не пытался приблизиться ко мне. Он медленно поднялся, прошел мимо и вышел из каюты.
Вероятно, он подумал, что добился своего, напугав своей выходкой до чертиков, и удовлетворился этим. Но к его несчастью, я никогда не был набожным. Я вообще атеист, так что мое обещание для меня ничего не значило. Ничто не могло заставить меня отступиться от моих планов!